Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Уральский государственный педагогический университет»

Институт иностранных языков

Кафедра перевода и переводоведения

ПРОБЛЕМА АДЕКВАТНОСТИ И ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ

ПЕРЕВОДА ТЕКСТОВ СОВРЕМЕННЫХ АНГЛОЯЗЫЧНЫХ ПЕСЕН

(НА МАТЕРИАЛЕ ПЕРЕВОДОВ ТЕКСТОВ ГРУПП

«THE BEATLES» И «DEPECHE MODE»)

Выпускная квалификационная работа

Исполнитель

студентка 532 гр.

очного отделения ИИЯ

М. В. Дивина

Екатеринбург 2009г.

Введение

Предмет теории перевода представляется одной из важнейших дисциплин в процессе деятельности переводчика. Ей посвящено множество работ современных исследователей [2; 4; 5; 7; 11; 14; 15; 16; 18; 19; 20; 24; 27; 36; 37].

В современной теории перевода важное место занимает художественный перевод как частная теория, в которой в свою очередь особое место занимает перевод поэтического текста. Данный вид художественного перевода является особым, сугубо личностным продуктом переводческой деятельности и может быть рассмотрен наравне с текстом источника в качестве отдельного литературного произведения. Несмотря на большое количество работ в области теории художественного перевода [3; 8; 10; 22; 29; 33; 39; 40], а также теории поэтического перевода [9; 21; 23; 25; 26; 28; 34; 38; 41], при написании данной работы не удалось найти теоретический материал, который бы наиболее полно отразил проблему перевода такого особого вида поэтического текста, как текста песни.

Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена тем, что проблематика перевода иноязычных песен, несмотря на активно ведущиеся исследования в области художественного перевода, недостаточно широко раскрыта как в общем, так и в частности, применительно к текстам англоязычных песен.

Объект данного исследования - англоязычный песенный текст и его перевод на русский язык.

Предмет - адекватность и эквивалентность перевода англоязычного песенного текста.

Цель данной работы - провести практическую исследовательскую работу по сопоставительному анализу текстов песен групп «The Beatles» и «Depeche Mode» и их переводов.

Поставленная цель конкретизирована в следующих задачах:

1. Обобщить опыт зарубежной и отечественной лингвистики в области достижения максимальной адекватности и эквивалентности при переводе художественных и поэтических текстов;

2. Рассмотреть основные черты и характер англоязычных песен, а также основные принципы их перевода;

3. Провести практический сопоставительный анализ текстов переводов песен групп «The Beatles» и «Depeche Mode», выполненных разными авторами, на предмет их адекватного и эквивалентного перевода.

Методы исследования, использованные в данной работе: сопоставительный анализ текстов оригинала и перевода; описательный метод.

Материалом для данного исследования послужили тексты песен групп «The Beatles» и «Depeche Mode», а также их переводы, выполненные разными авторами, которые были взяты нами с различных Интернет-сайтов и форумов, посвященных творчеству данных музыкальных коллективов, а также из выпуска журнала Иностранная литература [30]. В использованных нами текстах сохранена орфография и пунктуация, которая имеется в данных источниках, поскольку нам представляется, что отсутствие пунктуации в ряде случаев является значимым, давая возможность различно интерпретировать тексты и переключая внимание на мелодический компонент песенного текста.

Научная новизна заключается в проведении сопоставительного анализа текстов песен групп «The Beatles» и «Depeche Mode» и их переводов в приложении к адекватности и эквивалентности перевода.

Теоретическая значимость данной дипломной работы состоит в определении англоязычного песенного текста как особого типа поэтического текста.

Практическое значение данной работы заключается в возможности использования ее результатов в лекционных курсах, на семинарских и практических занятиях по теории и практике перевода, при разработке дипломных и курсовых работ. Данная работа может быть полезна также начинающим переводчикам, решившим проверить свои способности на поприще перевода на русский язык произведений современных англоязычных песен.

Апробация. Текст перевода песни группы “Depeche Mode” - “Martyr”, написанный автором данной дипломной работы, представляющий часть практического сопоставительного анализа данного исследования и выполненный на основе принципов, изложенных в данной работе, в 2007 году был признан удачным ведущими радио “Maximum” Г. Бачинским и С. Стиллавиным и озвучен в прямом эфире «Утреннего Шоу Бачинского и Стиллавина» на радио “Maximum” в рубрике «Субтитра».

Структура данной работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, и библиографии.

Во введении обосновывается выбор темы исследования, которая определяется ее актуальностью.

В первой главе рассматриваются общие теоретические вопросы художественного и стихотворного переводов и выделяются основные принципы, которыми должны руководствоваться переводчики при работе с художественными и стихотворными текстами.

Во второй главе проводится обзор основных характеристик и особенностей англоязычных песен, рассматривается соотношение вербального и мелодического компонента в песне, представляющего наибольшие трудности при переводе, а также выделяются основные принципы перевода иноязычных песен.

В третьей главе проводится практический сопоставительный анализ текстов переводов песен групп «The Beatles» и «Depeche Mode», выполненных разными авторами, на предмет их адекватного и эквивалентного перевода.

В заключении подводятся итоги проведенной работы.

Библиография содержит труды отечественных и зарубежных авторов в области теории и практики перевода. Приводится перечень использованных в ходе работы словарей, авторефератов и электронных ресурсов, представлены источники текстов, послуживших основным материалом для исследований.

стихотворный текст перевод адекватный

Глава 1. Основные проблемы художественного перевода

1.1 Особенности художественного текста

Согласно определению Комиссарова В. Н., художественным переводом называется перевод произведений художественной литературы.

Говоря о художественном переводе, в самом общем виде можно сказать, что перед ним стоят те же задачи, что и перед другими видами перевода. Художественный перевод, как и любой другой, призван воспроизвести средствами переводящего языка все то, что сказано на исходном языке. Особенности же его и специфика возникающих проблем определяются, прежде всего, спецификой самого художественного текста, его весьма серьезными отличиями от других типов текстов.

Одно из основных отличий художественного текста от любого другого состоит в том, что в нем действительность (а точнее - то или иное ее отражение) представлена в виде образа. Художественный текст опирается на образное отражение мира и существующих для комплексной передачи разных видов информации - интеллектуальной, эмоциональной, эстетической, - а также обладающих функцией эмоционального воздействия на читателя. Последнее свойство художественных текстов позволяет говорить о различиях в цели создания текстов [29].

Основная цель любого произведения этого типа заключается в достижении определенного эстетического воздействия, создании художественного образа. Такая эстетическая направленность отличает художественную речь от остальных актов речевой коммуникации, информативное содержание которых является первичным, самостоятельным.

Художественные тексты отличаются также характером передаваемой информации, так как в художественном тексте обычно передается информация и интеллектуальная, и эмоциональная, и эстетическая. Вполне естественно, что для этого требуются и особые способы передачи информации. Все эти виды информации передаются через рациональное, эмоциональное и эстетическое воздействие на получателя.

Такое воздействие достигается с помощью языковых средств всех уровней. Для этого используется и ритмическая организация текста, и фоносемантика, и лексическая семантика, и грамматическая семантика, и многие другие средства.

Особо следует отметить такую особенность художественного текста, как предполагаемая автором степень активности читателя, его соучастие в создании произведения, сотворчество. В отличие от логических текстов, где роль получателя сводится к восприятию фактов, в художественной литературе автор в ряде случаев апеллирует к жизненному и читательскому опыту того, кому текст адресован, рассчитывает на появление у читателя определенных ассоциаций, на определенную степень «домысливания» и т.д. Этому способствует и выбор типа повествования, и присутствие в тексте фигуры рассказчика, и степень адресованности текста.

Одной из основных особенностей художественного текста является наличие в нем лирического героя. Пользуясь выражением В. В. Виноградова, можно сказать, что в произведении всегда есть образ автора, который и создает внутреннее единство текста. В отличие от логического, художественный текст не может быть объективным, лишенным авторской позиции, авторского отношения к героям и событиям, авторской интонации. При этом, разумеется, нельзя смешивать образ автора с образом рассказчика, от лица которого ведется повествование. У одного и того же писателя могут быть произведения, написанные от лица мужчины и от лица женщины, в одном случае рассказчик может быть негодяем, а в другом - воплощением добродетели. Однако даже в тех случаях, когда повествование ведется от лица одного из персонажей, за спиной у него всегда стоит автор со своим отношением к персонажам и к происходящему, автор, ведущий опосредованный разговор с читателем. И зачастую этот скрытый разговор в художественном произведении оказывается важнее описываемых событий.

Художественные тексты отличаются от логических и своим структурным разнообразием. Если в логическом тексте информация подается линейно, последовательно, то в художественном произведении могут чередоваться эпизоды, относящиеся к разным сюжетным линиям, могут смещаться и даже смешиваться разные хронологические и логические планы, появляться так называемые ретроспективные эпизоды. Прочитанное ранее может переосмысляться после получения новой информации. Автор может сознательно «утаивать» часть информации до определенного момента, сознательно создавать некоторую двусмысленность. Все это служит созданию у читателя нужного настроения, нужного впечатления, помогает автору подготовить читателя к восприятию дальнейших событий как чего-то ожидаемого или, наоборот, неожиданного и т.д.

Композиция художественного произведения воплощается не в отдельных его элементах, а в их взаимодействии. Она представляет собой сложное, пронизанное многосторонними связями единство компонентов. Все компоненты текста - как смежные, так и отдаленные друг от друга - всегда находятся во внутренней взаимосвязи и взаимоотражении. Сами их отношения, их последовательность и перебои содержательны.

Из сказанного следует чрезвычайно важный вывод: в художественном тексте целое не может быть механически выведено из суммы частей. Правильно перевести каждый компонент еще не значит правильно перевести текст в целом. И если логическая и хронологическая последовательность частей задана автором и не зависит от переводчика, то сохранение заложенных в текст внутренних связей между частями требует тщательного анализа и поиска соответствующих средств переводящего языка.

Следующая особенность художественного текста состоит в том, что, в отличие, скажем, от научных статей или технических описаний, он обычно характеризуется высокой степенью национально-культурной и временной обусловленности. Любой художественный текст характеризуется определенным соотношением компонентов «общечеловеческое - национальное» и «всегда - сейчас (тогда)». Независимо от того, стремится автор к этому или нет, художественный текст всегда отражает особенности того народа, представителем которого автор является и на языке которого он пишет, и того времени, в котором он живет. Кроме того, писатель может сознательно вводить в свой текст национально-культурные реалии, ассоциирующиеся к тому же с определенным временем в жизни народа.

Может ли произведение, ориентированное на представителей одной культуры, адекватно восприниматься представителями другой культуры, о которой автор, вполне возможно, ничего не знал и на которую он, безусловно, не ориентировался? Иными словами, здесь возникает проблема потенциальной возможности или невозможности совпадения типа читателя на исходном и переводящем языках.

Серьезность этой проблемы усугубляется также и тем, что любой художественный текст допускает множество прочтений. В отличие, скажем, от технического описания, которое должно быть написано так, чтобы при чтении не появлялось никаких вариантов толкования сказанного, художественный текст может содержать достаточно высокую степень неопределенности, возникающей за счет многозначности слов и грамматических форм, за счет использования столь неопределенных художественных средств, как, скажем, символы, и т.д.

Прочтение художественного текста в очень большой степени зависит от национально-культурных стереотипов, а также от индивидуального склада читателя, от его личного восприятия, от его читательского опыта.

Помимо всего этого, то или иное прочтение художественного текста может еще зависеть и от того, насколько читатель знаком с концепцией автора. Неверно понятая концепция заставляет совершенно по-иному воспринимать читаемое. А если читатель оригинала одновременно еще и переводчик, то возникает замкнутый круг: неверно поняв идею произведения, он выбирает варианты перевода, «работающие» на эту идею, навязывая тем самым свое прочтение читателю перевода.

Таким образом, существует три группы причин, вызывающих неоднозначность восприятия художественного текста: языковая неопределенность, намерение автора и подготовленность читателя [29].

1.2 Задачи художественного перевода

В предыдущем разделе речь шла об особенностях художественного текста как такового, вне зависимости от того, переводится он или читается в оригинале. Теперь обратимся к проблемам перевода. Первая из них - зачем переводить? С какой целью переводятся художественные тексты? Кажущийся совершенно очевидным ответ на этот вопрос на самом деле совсем не так очевиден. А ведь именно от него будет зависеть ответ на вопрос - как переводить?

Теоретически можно представить себе три цели перевода художественных текстов. Во-первых, познакомить читателей с творчеством писателя, произведений которого они сами прочесть не могут из-за незнания того языка, на котором он пишет. Познакомить с его произведениями, с его творческой манерой, стилем и т.д. Во-вторых, познакомить читателей с особенностями культуры другого народа, показать своеобразие этой культуры. В-третьих, просто познакомить читателя с содержанием книги.

Поставив перед собой первую задачу, переводчик будет стремиться перевести текст так, чтобы читатель перевода получил то же художественное впечатление, что и читатель оригинала. Для этого ему придется «сглаживать» некоторые национально-культурные различия, следить за тем, чтобы текст в переводе воспринимался так же естественно, как и в оригинале, чтобы внимание читателя перевода не отвлекалось на незнакомые ему реалии, которых при чтении не замечает читатель оригинала, поскольку они ему хорошо знакомы. Возможно, при этом читатель и получит достаточно полное представление о творческом методе писателя, но достоверного представления о той культуре, представителем которой является писатель, он при этом, скорее всего, не получит.

Пытаясь решить вторую задачу, переводчик должен будет максимально полно сохранить и всеми имеющимися в его распоряжении способами объяснить читателю все встречающиеся в тексте реалии, все особенности той культуры, в рамках которой создано произведение. Такой перевод будет достаточно информативным в страноведческом плане, но заведомо будет производить на читателя совсем иное впечатление, чем оригинал на своего читателя. Более того, это будет совсем не то впечатление, на которое рассчитывал автор.

Проще всего решается третья задача. В этом случае переводчик не утруждает себя поиском функциональных аналогов тех или иных выразительных средств, пренебрегает национальной спецификой, мало заботится о форме, сосредоточившись полностью на содержании, а точнее - на фабуле, переводя так, чтобы читатель понял, «кто кого любил, кто кого убил». Вероятно, в определенных ситуациях такой перевод имеет право на существование. Однако он не может считаться художественным. К сожалению, в последнее время все чаще приходится сталкиваться именно с этим вариантом, т.е. с нехудожественным переводом художественных текстов.

Говоря о целях художественного перевода и стоящих перед переводчиком задачах, следует, вероятно, обратиться к проблеме, сформулированной следующим образом: представляет ли собой художественный перевод переход от формы через содержание к форме или же от содержания через форму к содержанию? Иными словами, что нужно воспроизвести в художественном переводе - форму или содержание? В отличие от процесса создания произведения, переводчик вынужден начинать с формы, т.к. только через нее он может постигнуть содержание. Но означает ли это, что воссозданию подлежит именно форма?

Вопрос этот значительно сложнее, чем кажется на первый взгляд. С одной стороны, существенная роль художественной формы заставляет отнестись к ней с большим вниманием, чем при переводе нехудожественных текстов. С другой стороны, как и в любом другом типе текстов, форма в художественном произведении является лишь средством выражения содержания, в том числе - средством воздействия на читателя. Главным же при этом остается то, ради чего это средство используется, т.е. то, что принято называть содержанием. Следует только помнить, что в художественном тексте содержание шире и сложнее, чем в текстах чисто логических, хотя бы уже потому, что составляющая его информация оказывается многоплановой - и интеллектуальной, и эмоциональной, и эстетической. Таким образом, начиная свое знакомство с художественным текстом-оригиналом с формы, переводчик через нее постигает содержание и воссоздает в переводе именно содержание, находя для него соответствующую форму, а не подыскивая те или иные соответствия форме оригинала.

Сказанное никак не противоречит тому, о чем шла речь в предыдущем разделе. В произведениях, созданных в рамках формального метода, форма также существует не сама по себе. Она существует для определенного воздействия на эстетическую или же одновременно интеллектуальную и эстетическую систему восприятия, т.е. в конечном итоге для воздействия на читателя. Именно эта функция в данном случае и занимает место содержания, а значит, именно она подлежит воссозданию в переводе.

Итак, в применении к художественному переводу ответ на поставленный вопрос может выглядеть так:

форма¹ - содержание¹ ~ содержание² - форма²,

т.е. задача переводчика состоит в выявлении содержания во всей его полноте (или выявлении всех функций формы) и воссоздании их в новой форме. При этом наличие содержания¹ и содержания² объясняется тем, что, как будет показано дальше, некоторые изменения в содержании, адаптирующие текст к культуре переводящего языка, практически всегда неизбежны [29].

1.3 Требования к переводчику художественного текста и функции переводчика

Как и в любом другом виде перевода, переводчик художественного текста выступает в двух ролях: получателя текста-оригинала и отправителя текста-перевода. Однако обсуждавшаяся уже специфика художественного текста приводит к тому, что в каждом из этих амплуа переводчику приходится выполнять множество функций и к нему предъявляется целый ряд весьма специфических требований.

Несмотря на то, что переводчик читает текст на том языке, на котором он создавался, он должен читать его совсем не так, как обычный читатель. В отличие от последнего, он должен воспринимать понятный ему текст глазами представителя другой культуры, оценивая степень понятности или непонятности, привычности или непривычности как содержания, так и формы. Переводчик все время должен находиться как бы по обе стороны границы между двумя культурами.

На этом этапе во многом решается судьба будущего перевода, которая зависит а) от того, насколько полно и верно переводчик поймет текст, т.е. от уровня его компетенции как читателя на исходном языке и б) от его способности оценить степень межкультурных расхождений. От обычного читателя он отличается еще и тем, что его прочтение текста не может считаться его личным делом. Если переводчик не увидел в тексте всех заложенных в нем вариантов прочтения, если он неверно понял авторскую концепцию, то ни один получатель перевода, каким бы подготовленным читателем он ни был, уже не сможет найти в тексте этих вариантов и не сможет понять авторскую концепцию, т.к. переводчик их просто не заложит в текст перевода. Если переводчик, не зная каких-то реалий (в том числе - литературных произведений), на знание которых читателями рассчитывает автор, не заметит аллюзии, которая может оказаться чрезвычайно важной для восприятия смысла, то этого смысла уже никогда не сможет понять читатель перевода. Если переводчик окажется недостаточно подготовленным к восприятию непривычной формы, он не сможет воссоздать ее функции в переводе, лишив тем самым читателя нужной информации.

Для того чтобы избежать этих неприятностей, переводчик художественной литературы должен не просто знать исходный язык, а также литературу, историю, культуру народа, говорящего на этом языке, но и быть знакомым с творчеством, системой взглядов и эстетических ценностей автора. Он также должен знать, существует ли в стране переводящего языка аналогичное художественное направление, и если да, то как его принципы реализуются на переводящем языке. Если же такого направления нет, то необходимо выяснить, в каких отношениях оно находится с направлениями, известными носителям переводящего языка.

Функции переводчика как отправителя текста на переводящем языке также чрезвычайно сложны. В применении к художественному переводу правильнее было бы говорить не об отправителе, а о создателе этого текста, поскольку при переводе как поэтических, так и прозаических произведений переводчик должен владеть всей системой выразительных средств, т.е. владеть техникой художественного письма хотя бы в рамках того литературного направления, к которому принадлежит переводимый текст, а также уметь находить соответствия между этими средствами в двух разных языках.

Поскольку практически любой текст допускает возможность нескольких вариантов перевода (что обусловлено лексической и синтаксической синонимией, представленной практически во всех языках), перед переводчиком как создателем художественного текста на переводящем языке стоят особые задачи. Помимо того, что выбранный им вариант должен быть именно художественным, он еще и обязательно должен включать в себя возможность всех тех толкований, которые допускает текст оригинала. Помимо того, что переводчик должен увидеть эти толкования в оригинале, о чем уже говорилось выше, он должен выбрать именно тот вариант перевода, который позволит ему создать текст, допускающий такое же множество прочтений, причем именно таких же прочтений. Если этого не произошло, то переводчик создал текст, отражающий только его личную трактовку. С такой ситуацией приходится нередко встречаться, читая литературную критику, написанную на основе переводных текстов. Читатель, знакомый с оригиналом, порой просто не может понять, о чем говорит критик, поскольку критик вынужден полагаться на ту трактовку, которую ему предложил переводчик. И наоборот, человеку, знакомому с произведением в переводе, зачастую непонятны рассуждения критиков, читавших оригинал. В тексте перевода просто не оказалось того, о чем говорит критик. Это может произойти потому, что переводчик не увидел заложенной в текст многозначности, а может быть и результатом неспособности переводчика воссоздать ее на переводящем языке.

Только в том случае, когда переводчик на обоих этапах - чтения текста и его воссоздания - справляется со всеми стоящими перед ним задачами, можно говорить не просто о переводе художественного текста, но о художественном переводе [29].

1.4 Проблема взаимодействия автора художественного текста и переводчика

При всей важности сохранения в переводе национально-культурной и временной специфики произведения главным все-таки остается требование передать индивидуальный стиль автора, авторскую эстетику, проявляющуюся как в самом идейно-художественном замысле, так и в выборе средств для его воплощения. Это, казалось бы, очевидное требование оказывается достаточно трудновыполнимым. Прежде всего, оно вступает в конфликт с требованием адаптации текста к инокультурному читателю, поскольку такая адаптация неизбежно ведет к замене тех или иных выразительных средств другими, принятыми в литературной традиции переводящего языка. Но главная трудность состоит в том, что перевод часто предполагает выбор из нескольких вариантов передачи одной и той же мысли, одного и того же стилистического приема, использованного автором в оригинале. И делая этот выбор, переводчик вольно или невольно ориентируется на себя, на свое понимание того, как это в данном случае было бы лучше сказать.

При этом возникает противоречие: с одной стороны, чтобы осуществлять художественный перевод, переводчик сам должен обладать литературным талантом, должен владеть всем набором выразительных средств, т.е., по сути, быть писателем. С другой стороны, чтобы быть писателем, нужно иметь свое эстетическое видение мира, свой стиль, свою манеру письма, которые могут не совпадать с авторскими. В этом случае процесс перевода рискует превратиться в своеобразное литературное редактирование, при котором индивидуальность автора стирается, перевод становится автопортретом переводчика, а все переводимые им писатели начинают «говорить» его голосом [29].

Поэтому напрасно рецензенты, критикуя тот или иной перевод, отмечают в нем только словарные ошибки. Гораздо важнее уловить такие злостные отклонения от подлинника, которые органически связаны с личностью переводчика и в своей массе отражают ее, заслоняя переводимого автора. Гораздо важнее найти ту доминанту отклонений от подлинника, при помощи которой переводчик навязывает читателю свое литературное я.

Такова фатальная роль переводчиков: переводимые ими поэты часто становятся их двойниками. Показательны в этом отношении старинные переводы Гомера. В Англии «Илиаду» переводили такие большие поэты, как Чапмен, Поуп и Каупер, но читаешь эти переводы и видишь, что сколько переводчиков, столько Гомеров. У Чапмена Гомер витиеват, как Чапмен, у Поупа напыщен, как Поуп, у Каупера сух и лаконичен, как Каупер.

Это часто бывает с поэтами: переводя их, переводчик чересчур выпячивает свое я, и чем выразительнее личность самого переводчика, тем сильнее она заслоняет от нас переводимого автора [39].

Яркий пример такой подмены авторской эстетики эстетикой переводчика - переводы стихи творений П. Б. Шелли, выполненные К. Д. Бальмонтом, который переводил так, как писал бы он сам. Переводчику явно не хватает в оригинале «красивости», и он решительно ее добавляет, не заботясь о том, что вступает в конфликт с авторским стилем [29].

Все отсебятины Бальмонта объединены в некое стройное целое, у всех один и тот же галантерейный, романсовый стиль и это наносит автору в тысячу раз больший ущерб, чем случайные словарные ошибки.

У Шелли написано: лепестки, он переводит: пышные букеты.

У Шелли написано: звук, он переводит: живое сочетание созвучий.

Таким образом, как пишет К. И. Чуковский, «не только стихотворения Шелли исказил в своих переводах Бальмонт, он исказил самую физиономию Шелли, он придал его прекрасному лицу черты своей собственной личности. Получилось новое лицо, полу-Шелли, полу-Бальмонт - некий, я сказал бы, Шельмонт» [39].

Иногда говорят, что переводчик должен отказаться от своей творческой индивидуальности или вовсе ее не иметь, полностью «раствориться» в оригинале, превратиться в прозрачное, практически невидимое стекло. Однако при всей эффектности этого образа он на самом деле не отражает сущности художественного перевода. Полное самоустранение переводчика неизбежно приведет к тому, что «стекло» станет мутным и искажающим исходное изображение. Через такое стекло можно будет разглядеть лишь общие очертания произведения, но нельзя будет услышать музыку, почувствовать аромат, ощутить прикосновение. Для того, чтобы стекло действительно стало прозрачным, нужен перевод не просто с языка на язык, а, как уже было показано, «с культуры на культуру». Чтобы читатель перевода увидел лицо автора, переводчик должен найти не формальные, а функциональные соответствия каждому авторскому приему, а это уже требует от него не самоустранения, а активной творческой позиции.

Столкновение двух творческих личностей - автора и переводчика - это либо сотрудничество, либо конфликт. Для того чтобы оно стало сотрудничеством, переводчик должен не просто глубоко вникнуть в авторскую эстетику, в его образ мыслей и способ их выражения, он должен вжиться в них, сделать их на время своими. Для этого мало внимательно проанализировать переводимое произведение. Необходимо прочитать как можно больше из написанного этим писателем, познакомиться с его биографией, с литературной критикой, с тем, что сам автор говорил или писал по поводу своих произведений. Для полноценного перевода требуется глубокое знание всего творчества автора и всех обстоятельств создания переводимого произведения. Известно, например, что М. Л. Лозинский, прежде чем переводить, изучал не только творчество и язык автора, его индивидуальную систему стихосложения и т. д., но даже топографию, знакомясь с расположением улиц, домов, с историей тех мест, которые так или иначе связаны с переводимым произведением. Только при таком подходе переводчик сможет на время перевоплотиться в этого писателя и «заговорить» его голосом. При этом он использует свой творческий потенциал, свое умение создавать художественный текст на переводящем языке, но, полностью переключившись в эстетическую систему автора, настроившись на его стиль, становится «полпредом» создателя оригинала.

Если же переводчик - не писатель, если он не владеет художественной речью во всей полноте составляющих ее приемов, то написанный им текст не будет художественным, а значит, читатель и в этом случае не увидит лица автора: текст станет просто безликим. Полноценный перевод невозможен без личного (и литературного, и жизненного) опыта переводчика.

Способность вжиться в мироощущение писателя-представителя другой культуры может появиться у переводчика в двух случаях. Во-первых, если он, владея всем разнообразием выразительных средств переводящего языка, все-таки не является в полной мере самостоятельным художником-творцом, т.е. у переводчика нет собственной творческой манеры письма, а поэтому он обладает высокой степенью адаптивности. Во-вторых, если он переводит писателя, близкого ему по миро ощущению и творческому методу. Перевод же авторов, чуждых переводчику, приводит либо к невольному стремлению подправить, подредактировать, как это сделано в бальмонтовских переводах, либо к подчеркиванию всех тех особенностей авторского стиля, с которыми переводчик не согласен. Помня о том, что это противоречит его собственному стилю, переводчик обращает особое внимание на несвойственные ему особенности художественного письма в оригинале, тем самым неволит (а иногда и сознательно) утрируя их в переводе. Такой перевод получил название полемического.

Таким образом, воссоздание в переводе образа автора во всей его индивидуальности возможно лишь в том случае, если переводчик представляет собой творческую личность с богатым личным опытом и высокой степенью адаптивности и если свой перевод он создает на основе глубочайшего проникновения в систему мировоззренческих, этических, эстетических взглядов и художественного метода автора [29].

1.5 Основные критерии оценки художественного перевода

Оценивая любой перевод, мы неизменно и постоянно обращаемся к такой категории, как качество перевода [28].

Оценка качества перевода может производиться с большей или меньшей степенью детализации. Для общей характеристики результатов переводческого процесса используются термины «адекватный перевод», «эквивалентный перевод», «точный перевод», «буквальный перевод» и «свободный (вольный) перевод».

Адекватным переводом называется перевод, который обеспечивает прагматические задачи переводческого акта на максимально возможном для достижения этой цели уровне эквивалентности, не допуская нарушения норм или узуса ПЯ, соблюдая жанрово-стилистические требования к текстам данного типа и соответствуя общественно-признанной конвенциональной норме перевода.

Эквивалентным переводом называется перевод, воспроизводящий содержание иноязычного оригинала на одном из уровней эквивалентности. По определению любой адекватный перевод должен быть эквивалентным (на том или ином уровне эквивалентности), но не всякий эквивалентный перевод признается адекватным, а лишь тот, который отвечает, помимо нормы эквивалентности, и другим нормативным требованиям, указанным выше.

Точным переводом называется перевод, в котором эквивалентно воспроизведена лишь предметно-логическая часть содержания оригинала при возможных отклонениях от жанрово-стилистической нормы и узуальных правил употребления ПЯ. Точный перевод может быть признан адекватным, если задача перевода сводится к передаче фактической информации об окружающем мире. Эквивалентный перевод всегда должен быть точным, а точный перевод по определению лишь частично эквивалентен.

Буквальным переводом называется перевод, воспроизводящий коммуникативно нерелевантные (формальные) элементы оригинала, в результате чего либо нарушаются нормы и узус ПЯ, либо оказывается искаженным (непереданным) действительное содержание оригинала. К буквальному переводу приводят также попытки воспроизвести смысловые элементы более высокого уровня эквивалентности, не обеспечив передачу содержания на предыдущих уровнях: It is a good horse that never stumbles. «Это хорошая лошадь, которая никогда не спотыкается» (?!) - буквальный перевод высказывания описывает совершенно иную ситуацию (ср. «Конь, который никогда не спотыкается, конечно, очень хорош», подразумевая: «но разве такие бывают?») и не учитывает цель коммуникации, заключающуюся в оправдании допущенной оплошности (т.е. «Конь о четырех ногах и то спотыкается»). Буквальный перевод по определению неадекватен и допускается лишь в тех случаях, когда перед переводчиком поставлена прагматическая сверхзадача воспроизвести в переводе формальные особенности построения высказывания в оригинале. В таких случаях буквальный перевод может сопровождаться пояснениями или адекватным переводом, раскрывающим истинное содержание оригинала.

Свободным (вольным) переводом называется перевод, выполненный на более низком уровне эквивалентности, чем тот, которого возможно достичь при данных условиях переводческого акта. Свободный перевод может быть признан адекватным, если он отвечает другим нормативным требованиям перевода и не связан с существенными потерями в передаче содержания оригинала:

I'm lonesome as hell. - Меня тоска заела.

Some things are hard to remember. - Бывает, что нипочем не можешь вспомнить, как все было.

Более серьезные отклонения от содержания оригинала делают свободный перевод неэквивалентным и неадекватным, превращая его в «переложение» или самостоятельное высказывание на тему оригинала.

Непосредственно связано с оценкой качества перевода и определение единицы перевода как минимальной языковой единицы текста оригинала, поскольку попытка переводчика перевести отдельные элементы, входящие в более крупное целое с единым значением, нарушает эквивалентность перевода.. Такие единицы имеют в ПЯ соответствия, но их части, по отдельности взятые, «непереводимы», т.е. в тексте перевода им никаких соответствий установить нельзя, даже если в ИЯ эти части обладают своим собственным, относительно самостоятельным значением. Отсюда следует, что эквивалентным переводом является перевод, осуществленный на уровне единиц перевода оригинала в указанном смысле, т.е. такой перевод, в котором с помощью соответствий переданы именно те и только те единицы ИЯ разных уровней, чьи значения должны воспроизводиться в переводе как единое целое. Это предполагает умение переводчика выделять в тексте перевода единицы ИЯ, выступающие в качестве единиц перевода [10; 11].

1.5.1 Адекватность и эквивалентность. Адекватный перевод и эквивалентный перевод художественного текста

Как можно заметить из предыдущего раздела, содержание категории качества перевода раскрывается, главным образом, через два понятия: адекватности перевода и эквивалентности перевода. Адекватность художественного перевода предполагает исчерпывающее, насколько это возможно, понимание авторской идеи, выраженной в оригинальном произведении, определение художественно-эстетической направленности текста произведения, оценку возможных реакций на него со стороны получателей, принадлежащих к той же культуре, к которой принадлежит автор [28].

Помимо глубокого понимания идейно-тематической направленности оригинала, переводчик должен суметь найти достаточно адекватные словесные средства для передачи образной системы переводимого им произведения и специфики языка автора. Кроме того, при переводе стихотворного текста очень важным представляется сохранение его ритмической организации (прежде всего стихотворного размера) и системы рифм (мужских, женских, дактилических, гипердактилических), что, однако, далеко не всегда возможно [33].

Адекватный перевод есть воспроизведение как содержания, так и формы оригинала средствами другого языка. Адекватность, т. е. равноценность оригиналу, неотделима от точности и достигается путем грамматических, лексико-фразеологических и стилистических замен, создающих равноценный эффект. Благодаря заменам переводчик фактически может передать все элементы оригинала. В умелом использовании замен и заключается искусство переводчика. Иногда, однако, ему приходится чем-то жертвовать, опускать какие-то детали, немного ослаблять или усиливать высказывание.

Отсюда следует, что понятие «адекватный перевод» включает в себя три компонента:

Правильная, точная и полная передача содержания
оригинала.

Передача языковой формы оригинала.

Безупречная правильность языка, на который делается перевод.

Все три компонента адекватного перевода составляют неразрывное единство. Их нельзя отделить друг от друга-- нарушение одного из них неизбежно ведет к нарушению других [19; 20].

Что касается эквивалентности перевода, В. В. Сдобников определяет ее как максимально возможную лингвистическую близость текстов оригинала и перевода [28].

А. Паршин считает, что следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном пере-воде смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной [24].

А. А. Смирнов считает задачей художественного эквивалентного перевода передачу смысла содержания, эмоциональная выразительность и словесно-структурное оформление подлинника. Эквивалентным, с точки зрения А. А. Смирнова, мы должны признать такой перевод, в котором переданы все намерения автора (как продуманные им, так и бессознательные), в смысле определенного идейно-эмоционального воздействия на читателя, с соблюдением, по мере возможности (путем подбора точных эквивалентов или удачных субститутов) всех применяемых автором ресурсов образности, колорита, ритма и так далее; последнее должно рассматриваться, однако, не как самоцель, а только как средство для достижения общего эффекта. Несомненно, что при этом приходится кое-чем жертвовать, выбирая менее существенные моменты текста [32].

При любом переводе неизбежно происходит следующее:

Какая-то часть материала не воссоздается и отбрасывается.

Какая-то часть материала дается не в собственном виде, а в виде разного рода замен/ эквивалентов.

Привносится такой материал, которого нет в подлиннике [22].

Поэтому лучшие переводы, по мнению многих известных исследователей, могут содержать условные изменения по сравнению с оригиналом - и эти изменения совершенно необходимы, если целью является создание аналогичного оригиналу единства формы и содержания на материале другого языка, однако от объема этих изменений зависит точность перевода - и именно минимум таких изменений предполагает эквивалентный перевод.

Основными требованиями, которым должен удовлетворять художественный эквивалентный перевод, по мнению многих ученых, являются следующие:

Точность. Переводчик обязан донести до читателя полностью все мысли, высказанные автором. При этом должны быть сохранены не только основные положения, но также нюансы и оттенки высказывания. Заботясь о полноте передачи высказывания, переводчик, вместе с тем, не должен ничего добавлять от себя, не должен дополнять и пояснять автора. Это также было бы искажением текста оригинала.

Сжатость. Переводчик не должен быть многословным, мысли должны быть облечены в максимально сжатую и лаконичную форму.

Ясность. Лаконичность и сжатость языка перевода, однако, нигде не должны идти в ущерб ясности изложения мысли, легкости ее понимания. Следует избегать сложных и двусмысленных оборотов, затрудняющих восприятие. Мысль должна быть изложена простым и ясным языком.

4. Литературность. Как уже отмечалось, перевод должен полностью удовлетворять общепринятым нормам русского литературного языка. Каждая фраза должна звучать живо и естественно, не сохраняя никаких намеков на чуждые русскому языку синтаксические конструкции подлинника. Ввиду значительного расхождения в синтаксической структуре английского и русского языков, как отмечалось выше, редко оказывается возможным сохранить при переводе форму выражения подлинника. Больше того, в интересах точности передачи смысла зачастую бывает необходимым при переводе прибегнуть к изменению структуры переводимого предложения в соответствии с нормами русского языка, т. е. переставить или даже полностью заменить отдельные слова и выражения, хотя замена даже одного слова другим весьма существенна. В переводе же не одно, а все слова заменяются другими, принадлежащими, помимо всего, к иной языковой системе, которая отличается своей особой структурой речи - порядок слов в предложении, слова, принадлежащие к одному синонимическому ряду, как правило, существенно отличаются в разных языках смысловыми оттенками.

1.6 Основные проблемы стихотворного перевода

Все, что до сих пор было сказано о художественном переводе, в полной мере относится и к переводу поэзии. Однако помимо этого существует целый ряд особенностей, отличающих как сами поэтические тексты, так и возникающие при их переводе проблемы.

Все эти проблемы можно условно разделить на две группы, первая из которых связана с особенностями национального и авторского поэтического мышления, а вторая - с особенностями формы стиха, обусловленными как структурой языка, так и сложившимися у каждого народа традициями. Основные из них можно сформулировать так:

* возможно ли воссоздать в поэтическом переводе всю систему образов и ассоциаций, лежащих в основе оригинального поэтического текста, и если да, то будут ли они оказывать на читателя перевода то же воздействие, что и на читателя оригинала?

* возможно ли перевести поэтический текст размером подлинника и если нет, то с какими содержательными и формальными потерями это сопряжено?

* нужно ли стремиться к тому, чтобы перевести поэтический текст размером подлинника, и если это сделать, то с какими содержательными и формальными потерями это сопряжено?

* насколько возможно и насколько необходимо сохранять в переводе характер рифмы оригинала? [29]

С. Я. Маршак писал: «Перевод стихов - высокое и трудное искусство. Я выдвинул бы два - на вид парадоксальных, но по существу верных положения: Первое. Перевод стихов невозможен. Второе. Каждый раз это исключение» [26].

Е. Г. Эткинд отмечал: «В поэтическом творчестве с наибольшей полнотой и концентрированностью выражается дух народа - своеобразие его исторического и культурного развития, его психического строя. Понять поэзию другого народа - значит понять другой национальный характер, эмоциональный мир другой культуры» [41].

У каждого народа складывается свое представление о поэтичности, свои традиции поэтического самовыражения [29]. Поэтому зачастую несовпадение характера поэтического мышления двух народов создает определенные трудности при переводе. Таким образом, можно говорить о том, что главная проблема при переводе поэзии состоит в преодолении различий в поэтике и в системах образов, присущих разным народам.

Известный переводчик М. Лозинский [21] считает, что при переводе иноязычных стихов на свой язык, переводчик должен учитывать все их элементы во всей их сложной и живой связи, и его задача - найти в плане своего родного языка такую же сложную и живую связь, которая по возможности точно отразила бы подлинник, обладала бы тем же эмоциональным эффектом. Таким образом, переводчик должен как бы перевоплотиться в автора, принимая его манеру и язык, интонации и ритм, сохраняя при этом верность своему языку, и в чем-то и своей поэтической индивидуальности. Необходимо помнить, что перевод выдающегося литературного произведения сам должен являться таковым.

По мнению С. Л. Сухарева-Мурышкина, переводчик должен установить функциональную эквивалентность между структурой оригинала и структурой перевода, воссоздать в переводе единство формы и содержания, под которым понимается художественное целое, то есть донести до читателя тончайшие нюансы творческой мысли автора, созданных им мыслей и образов, уже нашедших свое предельно точное выражение в языке подлинника.

Поэтическая организация художественной речи, то есть стихосложение, по мнению Г. Гачечиладзе, накладывает отпечаток своей специфики и на принципы поэтического художественного перевода. Правда, в данном случае также нужно учитывать вышеуказанные требования к эквивалентному художественному переводу, однако они регламентируются строгими рамками поэзии. В связи с этим некоторые теоретические принципы здесь практически реализуются в ином порядке и требуют уточнения и конкретизации [8].

Переводческая перспектива нужна особенно при поисках стилистических эквивалентов. Сохранение стиля -- требование весьма проблематичное и неосуществимое в полной мере. Работа в этом направлении велась в основном двумя методами:

а) путем сохранения формальных приемов подлинника,

б) путем поисков своих соответствий чужеземному стилю.

Первый метод недостаточно считается с различиями в восприятии одной и той же формы и традициями отдельных литератур, второй опирается на малодоступные для восприятия аналогии. Согласно этой методике, следует просто замещать чужие языковые формы аналогичными своими. Однако замена языковых форм возможна только при наличии общего знаменателя (познавательной или стилистической общности понятий), а общий знаменатель стилистических типов зависит от индивидуальных условий, которые с трудом поддаются учету. Это особый случай художественного преобразования реальности: стиль подлинника и есть тот объективный факт, который переводчик субъективно преобразует.

Двойственность эстетической нормы переводческого искусства приводит к расхождениям критиков при оценке конкретных переводов; красоту и верность часто противопоставляют как взаимоисключающие качества. Но они могут стать взаимоисключающими, только если красоту понимать как красивость, а верность как дословность [35]. Вполне очевидно, что в условиях художественного, а тем более поэтического перевода эквивалентность, понимаемая как максимально возможная лингвистическая близость текстов оригинала и перевода, может вступать в противоречие с соображениями адекватности перевода: чем больше степень близости двух разноязычных текстов, тем менее адекватен перевод; и напротив, отказ от максимального сходства языкового материала текстов оригинала и перевода является условием достижения адекватности перевода. Призыв отказаться от передачи частностей ради воспроизведения общего, отказаться от соображений превратно понятой «точности» перевода проходит красной нитью через многие переводоведческие и особенно литературоведческие работы. Так что если взглянуть на переводческий процесс, не особенно задумываясь над его сущностью, то вполне может показаться, что он основан на парадоксе: чем дальше от оригинала - тем ближе к нему. Может быть, именно в этом и заключается основная особенность художественного перевода? Чем дальше от языковой формы, тем ближе к постижению и точному воспроизведению авторской мысли [28].

Перевод как целое тем совершеннее, чем лучше удалось переводчику преодолеть его противоречивость. Вот почему к искусству перевода, кроме требований общих для переводной и оригинальной литературы, предъявляется еще специфическое требование: переводчику необходимо примирить противоречия, вытекающие из двойственного характера переводного произведения. Такой переводческой интерпретации, даже если сегодня мы не можем согласиться полностью с установкой на вольность, нельзя отказать в художественности [35].

Согласно определению М. Лозинского, существует два основных типа стихотворных переводов:

1. Перестраивающий (содержание, форму).

2. Воссоздающий - т.е. воспроизводящий с возможной полнотой и точностью содержание и форму [21].

И именно второй тип считается почти единственно возможным.

Но содержание не может существовать до тех пор, пока для него не найдена нужная форма.

Таким образом, нам представляется целесообразным общее рассмотрение характера и способов построения стихотворного текста, то есть его формальной структуры, в котором мы в основном будем опираться на данные книги, авторами которой являются Кузнец М. Д. и Скребнев Ю. М.

1.7 Характер и форма стихотворного текста

Форму стихотворения составляет комплекс взаимосвязанных и взаимодействующих элементов, таких, как ритм, мелодия, архитектоника, стилистика, смысловое, образное, эмоциональное содержание слов и их сочетаний.