Хлебушкин А.Г. Предлагается классификация преступлений, связанных с экстремистской деятельностью:

· преступления, связанные с осуществлением экстремистской деятельности, конструктивным признаком которых является наличие в деянии признаков именно экстремизма, а не его составляющих и сопутствующих ему явлений;

· преступления, связанные с осуществлением экстремистской деятельности, в которых экстремизм не является конструктивным признаком состава преступления, но каждое из которых является проявлением экстремизма по определению Закона Республики Казахстан от 18 февраля 2005 года № 31-III «О противодействии экстремизму»;

· - преступления экстремистской направленности;

· преступления, связанные с осуществлением экстремистской деятельности, различающиеся по объекту посягательства [22, с.388].

· По мнению автора, именно сфера деятельности как понятие, включающее в себя не только потребностно-мотивационный аспект, но и методы деятельности экстремистов, может стать критерием для формирования эффективного комплекса мероприятий, который бы учитывал особенности той или иной разновидности экстремизма в борьбе с данным явлением.

В зависимости от деятельности экстремистов в той или иной сфере, предлагается выделить внутриполитический экстремизм (осуществление экстремистской деятельности в области проведения внутренней политики) и внешнеполитический (международный) экстремизм (осуществление экстремистской деятельности в области проведения внешней политики). Каждый из этих видов, в свою очередь, может быть классифицирован в зависимости от содержания направлений внешней и внутренней политики (политический экстремизм в «узком» смысле, конфессиональный, этнический, экономический, социальный экстремизм и др.).

Статья 164 УК определяет ответственность за возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды.

На протяжении всей истории человечества этнические и религиозные различия давали повод к вражде и кровопролитию.

К великому сожалению, ХХ в. не стал исключением. Достаточно вспомнить, что самой кровавой войне в истории, Второй мировой, предшествовали долгие годы безнаказанной пропаганды расовой и национальной ненависти, а также идей национального превосходства в Германии, Италии, Японии и ряде других стран. Как следствие, сама война приобрела со стороны Германии и ее сателлитов расовый характер, выразившийся в актах геноцида против целых народов, социальных и религиозных групп.

После Второй мировой войны в кровавых столкновениях на религиозной и этнической почве погибли миллионы людей в десятках стран мира. Особенно ожесточенный характер межобщинные конфликты носили в Индии, Ливане, Судане, Ольстере, на Шри-Ланке, а также на территории бывшей Югославии. В Руанде старые межэтнические противоречия вылились в 1994 г. в акты геноцида. Не обошли братоубийственные войны и столкновения и постсоветское пространство (многочисленные конфликты в Закавказье, Молдове, Таджикистане, погромы в Узбекистане).

Осознание высокой общественной опасности пропаганды национальной, расовой и религиозной ненависти постепенно привело национальных законодателей к введению уголовной ответственности за целый ряд деяний, которые в англоязычной литературе получили обобщенное название "hate speech" (буквально "речи ненависти"), или "hatred crime" ("преступления ненависти"). Речь идет, прежде всего, о возбуждении национальной, расовой и религиозной вражды и розни, об оскорблениях, угрозах и насилии в отношении лиц по причине их принадлежности к какой-либо общности, о распространении литературы и идеологий расистского, нацистского и т.п. толков.

В последние десятилетия необходимость криминализации пропаганды ненависти стала получать все большее признание на международном уровне. Основополагающим документом в этом отношении стала утвержденная резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 2106 (XX) от 21 декабря 1965 г. Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации.

Согласно п. "а" ст. 4 указанного акта государства-участники обязаны объявить караемым по закону преступлением "всякое распространение идей, основанных на расовом превосходстве или ненависти, всякое подстрекательство к расовой дискриминации, а также все акты насилия или подстрекательство к таким актам, направленным против любой расы или группы лиц другого цвета кожи или этнического происхождения, а также предоставление любой помощи для проведения расистской деятельности, включая ее финансирование"[23, с. 12].

Новым этапом в борьбе с пропагандой ненависти стало принятие Дополнительного протокола к Конвенции о преступлениях в сфере компьютерной информации относительно введения уголовной ответственности за правонарушения, связанные с проявлением расизма и ксенофобии, совершенные посредством компьютерных систем (Страсбург, 28 января 2003 г.).

Согласно ст. 2 Протокола "расистские и ксенофобские материалы" означают любые письменные материалы, любое изображение или любое другое представление идей или теорий, которые пропагандируют, способствуют или подстрекают к ненависти, дискриминации или насилию против любой личности или группы лиц, если в качестве предлога к этому используются факторы, основанные на расе, цвете кожи, национальном или этническом происхождении, а также религии.

Далее Протокол обязывает Стороны принимать такие законодательные и иные меры, которые могут потребоваться для того, чтобы квалифицировать в качестве уголовных преступлений в соответствии с внутренним правом, когда это сделано умышленно и противоправно, следующее поведение:

1) распространение расистского и ксенофобского материала или обеспечение доступа к нему для общественности через компьютерные системы (ст. 3);

2) угроза через компьютерную систему совершения серьезного уголовного преступления, как определено ее внутренним правом, в отношении лиц по причине того, что они принадлежат к группе, отличной по расе, цвету кожи, национальному или этническому происхождению, а также религии ("i"), или группы лиц с учетом этих факторов ("ii") (ст. 4);

3) публичное оскорбление через компьютерную систему лиц по причине того, что они принадлежат к группе, отличной по расе, цвету кожи, национальному или этническому происхождению, а также религии ("i"), или группы лиц с учетом этих факторов ("ii") (ст. 5);

4) распространение или обеспечение доступа для общественности через компьютерную систему материала, который полностью отрицает или чрезвычайно умаляет отрицательные последствия, одобряет или оправдывает действия, являющиеся геноцидом или преступлениями против человечества, как определено международным правом и как это признано окончательными и обязательными решениями Международного Военного Трибунала, образованного в соответствии с Лондонским соглашением от 8 августа 1945 г., или любого другого международного суда, образованного согласно соответствующим международным документам и юрисдикция которых признана Стороной (ст. 6).

Важнейшим элементом объективной стороны рассматриваемых деяний является указание на признаки различий, по мотивам которых совершаются "преступления ненависти".

Непосредственный объект преступления - экстремистская деятельность (экстремизм). Это понятие законодатель дает в ст. 1 Закона "О противодействии экстремизму". Так, экстремистская деятельность (экстремизм) - это: организация и (или) совершение:

физическим и (или) юридическим лицом, объединением физических и (или) юридических лиц действий от имени организаций, признанных в установленном порядке экстремистскими;

физическим и (или) юридическим лицом, объединением физических и (или) юридических лиц действий, преследующих следующие экстремистские цели:

насильственное изменение конституционного строя, нарушение суверенитета Республики Казахстан, целостности, неприкосновенности и неотчуждаемости ее территории, подрыв национальной безопасности и обороноспособности государства, насильственный захват власти или насильственное удержание власти, создание, руководство и участие в незаконном военизированном формировании, организация вооруженного мятежа и участие в нем, разжигание социальной, сословной розни (политический экстремизм);

разжигание расовой, национальной и родовой розни, в том числе связанной с насилием или призывами к насилию (национальный экстремизм);

разжигание религиозной вражды или розни, в том числе связанной с насилием или призывами к насилию, а также применение любой религиозной практики, вызывающей угрозу безопасности, жизни, здоровью, нравственности или правам и свободам граждан (религиозный экстремизм).

С объективной стороны преступление характеризуется публичными призывами к экстремистской деятельности.

Призывы - это внешнее проявление целенаправленной деятельности виновного. Призывы являются одной из форм воздействия на сознание, волю и поведение людей (адресата) для формирования в них побуждения к определенному (желаемому виновным) виду деятельности. Призывы должны носить общий характер, без обращения персонально к кому-либо, без содержания указания о конкретных месте, времени и способе совершения преступления (иначе действия виновного следует квалифицировать как подстрекательство).

Форма призывов может быть различной: устная, письменная или же наглядно-демонстрационная, плакатная (изобразительная).

Под публичностью призывов следует понимать, во-первых, то, что они носят открытый, доступный для понимания "средним" человеком характер и, во-вторых, то, что их распространяют в ситуациях, позволяющих, как правило, многим людям воспринимать их.

Публичные призывы должны содержать побуждение к насильственным способам их реализации (антиконституционные вооруженные формы политической борьбы, массовые действия разрушительной направленности и др.). Насильственный характер действий должен быть выражен в содержании призыва (призывов) вполне определенно, вплоть до прямого указания на него.

Обязательным признаком объективной стороны состава преступления является адресат. В данном случае им выступает неопределенное количество людей - "публика" (призывы, адресованные к одному человеку, в любом случае не содержат необходимого адресата). В каждой конкретной ситуации необходимо определять - имелось ли обращение к "публике", или оно производилось безадресно.

Об основных принципах противодействия экстремистской деятельности и основных направлениях экстремизма соответственно сказано в ст. 4 Закона "О противодействии экстремизму".

Под квалифицированным составом преступления, то есть публичными призывами с использованием средств массовой информации, понимаются призывы, распространенные с помощью периодического печатного издания, радио-, теле-, видеопрограммы, кинохроникальной программы, иной формы периодического распространения массовой информации, то есть предназначенных для неограниченного круга лиц печатных, аудио-, аудиовизуальных и иных сообщений и материалов.

Субъект комментируемого состава преступления - вменяемое лицо (гражданин РК, иностранный гражданин (поданный), лицо без гражданства), достигшее 16-летнего возраста.

Субъективная сторона комментируемого состава преступления характеризуется как умышленная в виде прямого умысла: виновный сознает общественно опасный характер соответствующих публичных призывов и желает воздействовать на людей таким образом. При этом он преследует одну из целей, перечисленных в диспозиции комментируемой статьи, - побудить адресата к осуществлению экстремистской деятельности.

Мотивы преступления могут быть различными (национализм, корысть, месть и др.) и на квалификацию содеянного не влияют, хотя могут учитываться при назначении наказания.

Состав публичных призывов к осуществлению экстремистской деятельности необходимо отличать от смежных составов преступлений, предусмотренных ст. 168-171, 233-3, 236, части 2 и 3 статьи 337, ст. 337-1 УК РК.

Среди деяний, относящихся к экстремизму, особый интерес представляет создание незаконных вооруженных формирований.

В современных условиях создание и функционирование незаконных вооруженных формирований имеет ярко выраженную политическую подоплеку, зачастую антигосударственную направленность.

Создание незаконного вооруженного формирования - деятельность изначально преступная: уголовная ответственность за данное деяние предусмотрена ч. 1 ст. 236 УК РК. Однако на сегодняшний день создание незаконного вооруженного формирования представляет собой не просто вид преступления, а одну из форм преступного экстремизма, что требует использования комплексного подхода к рассмотрению этого общественно опасного деяния, который должен включать в себя уголовно-политические, сравнительно-правовые, криминологические, и собственно уголовно-правовые аспекты. Еще А.Н. Трайнин писал, что «каждая правовая норма имеет политическое значение; правовое значение каждой нормы в силу этого лишь возрастает». Думается, то же самое можно сказать и в отношении нормы, предусматривающей анализируемый состав. Ее специфика заключается в том, что она носит не только сугубо уголовно-правовой характер, а является правовым описанием одной из преступных форм экстремистской деятельности.

Таким образом, следует констатировать, что криминализация организации и участия в незаконных вооруженных формированиях, хоть и выглядит социально обусловленной, однако при системном анализе уголовного законодательства представляется противоречивой и достаточно проблемной. Это является следствием игнорирования определенных требований к криминализации, которые достаточно хорошо известны.

Еще в середине прошлого века М.Д. Шаргородский выделил ряд основных правил, которых необходимо придерживаться при составлении статей Уголовного кодекса, в частности:

1) каждая статья должна быть изложена так, чтобы состав, который ею предусматривается, был четко отграничен от составов, предусмотренных другими статьями;

2) формулировки должны быть полными;

3) формулировки должны быть четкими и ясными, они не должны давать повод для различного понимания, а тем более понимания, противоречащего воле законодателя;

4) новый уголовный закон должен быть введен в Уголовный кодекс на определенное место.

Думается, соблюдение подобных общепризнанных истин позволило бы избежать тех существенных недостатков, которые в настоящее время присущи ст. 236 УК РК.

Статья 233-3. Финансирование экстремизма или террористической деятельности.

28 августа 2009 года Президент Казахстана подписал Закон РК «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем, и финансированию терроризма» и сопутствующий «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты РК по вопросам легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем, и финансированию терроризма»,. Этими законами внесены изменения в 26 действующих законодательных актов Казахстана. Данные законы являются адекватной реакцией государства и общества, направленной на защиту прав и законных интересов граждан, общества и государства путем создания правового механизма противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных в результате совершения преступления, а также финансирования терроризма.

Согласно закону, финансирование терроризма (террористической деятельности) - предоставление или сбор денег и (или) иного имущества либо оказание финансовых услуг террористам и (или) террористическим организациям для осуществления террористической деятельности.В закон введен глоссарий, включающий в себя девять понятий: подозрительная операция с деньгами и (или) имуществом; доходы, полученные незаконным путем; банк-корреспондент и т.д. Особо следует обратить внимание на термин «подозрительная операция с деньгами и (или) иным имуществом». Под этим термином следует понимать, что это операция, отвечающая критериям, установленным данным Законом, по которым имеются основания полагать, что в результате ее совершения в законный оборот вовлекаются доходы, полученные незаконным путем. Кроме этого, в статье 4 закреплено следующее: «подозрительные операции подлежат финансовому мониторингу независимо от суммы, на которую они совершены или могут быть совершены». К таковым закон относит сделки, не имеющие очевидного экономического смысла, действия, направленные на уклонение от процедур финансового мониторинга, и операции, дающие основания полагать, что они направлены на финансирование терроризма или экстремизма.

Законом четко определен круг субъектов финансового мониторинга. К ним относятся: банки, организации, осуществляющие отдельные виды банковских операций; биржи; страховые (перестраховочные) организаций и страховые брокеры; накопительные пенсионные фонды; профессиональные участники рынка ценных бумаг и центральный депозитарий; нотариусы, осуществляющие нотариальные действия с деньгами и (или) иным имуществом; адвокаты и другие независимые специалисты по юридическим вопросам.

Следующим важным положением нового закона является то, что операция с деньгами и (или) иным имуществом подлежит финансовому мониторингу и совершается в наличной форме. Также определены четыре пороговые суммы, по которым операция с деньгами и (или) иным имуществом подлежит финансовому мониторингу, сумма, которая равна или превышает: 1) 1000000 тенге - получение выигрыша, в том числе в электронной форме, по результатам проведения пари, азартной игры в игорных заведениях, а также лотереи; 2) 2000000 тенге - зачисление или перевод на банковский счет клиента денег, осуществляемые физическим или юридическим лицом, имеющим соответственно регистрацию, место жительства или место нахождения в оффшорной зоне и т.д.; 3) 7000000 тенге - покупка, продажа и обмен наличной иностранной валюты через обменные пункты; получение денег по чеку или векселю как разовая операция, так и операция, осуществляемая в течение семи последовательных календарных дней и т.д. 4) 45000000 тенге - сделки с недвижимым и иным имуществом, подлежащие обязательной государственной регистрации; сделки с ценными бумагами.

Контроль за исполнением субъектами финансового мониторинга законодательства РК о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем, и финансированию терроризма в части фиксирования, хранения и предоставления информации об операциях с деньгами и (или) иным имуществом, подлежащих финансовому мониторингу, а также за организацией внутреннего контроля осуществляется соответствующими государственными органами в соответствии с их компетенцией и в порядке, установленных законодательством РК.

Статья 337 УК РК предусматривает ответственность за создание или участие в деятельности незаконных общественных и других объединений. Создание общественного объединения, провозглашающего или на практике реализующего расовую, национальную, родовую, социальную, сословную или религиозную нетерпимость или исключительность, призывающего к насильственному ниспровержению конституционного строя, подрыву безопасности государства или посягательствам на территориальную целостность Республики Казахстан, а равно руководство таким объединением.

Объективная сторона диспозиции ч. 2 ст. 337 УК состоит в создании экстремистского сообщества. Законодатель при этом указывает на признаки преступного сообщества - это: а) организованная группа лиц для подготовки или совершения по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно руководство таким экстремистским сообществом, его частью или входящими в такое сообщество структурными подразделениями; в) а также создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений такого сообщества в целях разработки планов и (или) условий для совершения преступлений экстремистской направленности.третья часть комментируемой статьи предусматривает уголовную ответственность только за сам факт участия в экстремистском сообществе (организации). Причем закон не разделяет участие в экстремистском сообществе по степени активности такого участия.Такое участие можно было бы условно разделить на "пассивное" и "активное" участие. Пассивное - это, видимо, такое участие, когда лицо не участвует в разработке планов (условий) для совершения преступлений экстремистского сообщества, являясь рядовым членом такого сообщества, а активное - когда лицо принимает участие в экстремистском сообществе в целях разработки планов (условий) для совершения преступлений данного вида.

Мотивы участия в экстремистском сообществе (как и его создание) многообразны: идеологические, политические, расовые, национальной ненависти (вражды).

2.2 Проблемы квалификации преступного экстремизма

В казахстанском уголовном законодательстве существуют следующие проблемы, связанные с понятием экстремизма. Во-первых, в указанных нормативных правовых актах этот термин используется в качестве синонима понятиям «экстремистская деятельность», «преступления экстремистской направленности». На наш взгляд, даже поверхностный анализ данных терминов позволяет прийти к выводу о том, что они не равны по объему: экстремистская деятельность выражается в конкретных активных/пассивных действиях участников правоотношений, преступления экстремистской направленности характеризуется составом преступления (в первую очередь объектом посягательства и субъективной стороной), а понятие «экстремизм» охватывает весь спектр данных правовых явлений и может выражаться не только в действиях, но и в суждениях. Однако если экстремизм, выраженный в действиях, может быть во многом соотнесен с экстремистской деятельностью, то экстремизм в суждениях, как верно пишет О.Н. Коршунова, «может стать частью экстремистской деятельности лишь при определенных условиях: если он проявляется в действиях, образующих состав преступления» [23, с. 22].

Принимая во внимание сложность законодательного определения экстремизма, можно объяснить стремление законодателя урезать правовую оценку понятия «экстремистская деятельность»: перед правотворческим органом стоит конкретная задача закрепить ответственность за наиболее опасные экстремистские действия. Однако, к сожалению, многие действия, признанные уголовным законом как преступные, в основном являющиеся производными от экстремистской деятельности и имеющие экстремистский характер, не были включены в перечень экстремисткой деятельности, а некоторые действия, которые по своему характеру сложно соотносимы с указанной деятельностью, наоборот, получили статус экстремистских. В свою очередь, термин «экстремизм», на наш взгляд, должен носить более общих характер, включать в себя не только конкретные действия, закрепленные простым перечнем в законе, но и быть основой для юридической классификации любого правового явления с целью определения, является ли оно экстремизмом. Таким образом, использовать в законе термины «экстремизм» и «экстремистская деятельность» как тождественные понятия весьма нецелесообразно.

Что же касается соотношения понятий «экстремистская деятельность» и «преступление экстремисткой направленности», то уравнивать их нельзя, потому что экстремистская деятельность соотносима с преступлением экстремисткой направленности как частное с общим, т.е. в том случае, когда экстремистские действия признаются преступлением. Признание тех или иных экстремистских действий преступлением переводит данные действия в категорию преступлений экстремисткой направленности.

Вместе с тем, как отмечается в юридической литературе [24, с. 34], концептуального определения понятия «экстремизм» в Законе о противодействии экстремизму не существует. Под экстремистской деятельностью (экстремизмом) в нем понимается организация и (или) совершение:

- физическим и (или) юридическим лицом, объединением физических и (или) юридических лиц действий от имени организаций, признанных в установленном порядке экстремистскими;

- физическим и (или) юридическим лицом, объединением физических и (или) юридических лиц действий, преследующих следующие экстремистские цели:

- насильственное изменение конституционного строя, нарушение суверенитета Республики Казахстан, целостности, неприкосновенности и неотчуждаемости ее территории, подрыв национальной безопасности и обороноспособности государства, насильственный захват власти или насильственное удержание власти, создание, руководство и участие в незаконном военизированном формировании, организация вооруженного мятежа и участие в нем, разжигание социальной, сословной розни (политический экстремизм);

- разжигание расовой, национальной и родовой розни, в том числе связанной с насилием или призывами к насилию (национальный экстремизм);

разжигание религиозной вражды или розни, в том числе связанной с насилием или призывами к насилию, а также применение любой религиозной практики, вызывающей угрозу безопасности, жизни, здоровью, нравственности или правам и свободам граждан (религиозный экстремизм).

Представляется, что подобный подход законодателя не отвечает требованиям юридической техники. Все определение сведено к перечислению деяний, замкнутых на уголовные преступления или административные правонарушения, связанные с экстремизмом или терроризмом. Вопросы о том, что считать экстремизмом, как определить критерии этого понятия, в чем состоит его сущность, остаются открытыми. Это послужило основанием для обвинения правящей партии представителями оппозиционных сил в том, что Закон о противодействии экстремизму направлен на борьбу с противниками государственной власти, и не разрешает проблем экстремизма в целом. Однако данный Закон критикуют и многие ученые [25, с. 7].

Публичный характер экстремизма можно обнаружить и в Уголовном кодексе ФРГ, согласно параграфу 130 которого «тот, кто любым способом, нарушающим общественный порядок, подстрекает к разжиганию ненависти к части населения, или призывает к совершению насилия или произвола в отношении нее, или посягает на человеческое достоинство другого таким образом, что он унижает достоинство части населения, злонамеренно порочит или клевещет на него, - наказывается лишением свободы на срок до 5 лет» [26, с. 289].

В порядке научной дискуссии мы считаем нужным разработать свое определение понятию «экстремизм». Для этого необходимо рассмотреть признаки экстремизма как правового явления. Анализ научной литературы, судебной практики и законодательства позволяет сделать вывод о том, что к ним можно отнести следующие признаки:

1. осуществление определенной деятельности (простая приверженность к крайним взглядам, мнениям, оценкам не может считаться экстремизмом);

2. противоправность;

3. отрицание инакомыслия и нетерпимость к сторонникам иных взглядов (политических, экономических, религиозных и др.);

4. идеологическая направленность.

А.Г. Хлебушкин выделяет такой признак, как «специальная вредоносность», который выражается в причинении вреда основам государственного строя [22, с. 34]. В свою очередь, мы считаем, что он является частным проявлением признака направленности экстремизма.

Первый приведенный нами признак подразумевает, что экстремизм характеризуется целенаправленными действиями, направленными на нарушение конституционных основ, возбуждение расовой, религиозной, национальной розни. Такие действия могут выражаться в создании какого-либо движения, сообщества, течения, общественного объединения. Такая деятельность включает в себя также деятельность должностных лиц и граждан, направленную на борьбу с существующим государственным строем, внутренней и внешней политикой, национальной, религиозной, экономической, социальной, военной программами государства.

Действия могут выражаться в деятельности политического движения, общественного объединения, должностных лиц и граждан, направленной на распространение своих идей, доктрин, школ, учений, носящих крайние взгляды и противоречащих конституционным принципам общества и демократического государства и нарушающих права человека. Как верно указывают Истомин А.Ф. и Лопаткин Д.А. «распространение идеологии, учений, сопровождающемся применением насилия или иных радикальных способов…» [30, с. 64].

Второй признак (противоправность экстремизма) подразумевает, что данная деятельность должна быть запрещена законом. А экстремистские действия нарушают соответствующие нормы [31, с. 68]. Подобный признак может не только находить выражение в случае привлечения виновного лица к уголовной ответственности, но и применяться для определения экстремистских действий юридического лица, когда встает вопрос о его ликвидации или запрете деятельности.

Третий признак (отрицание инакомыслия) означает, что лица, осуществляющие экстремистскую деятельность, не приемлют чужого мнения, идей и в связи с этим могут применить насилие по отношению не только к активным противникам, но и к любым лицам, не разделяющим их убеждений.

Четвертый признак заключается в том, что экстремизм характеризуется определенной идеологической направленностью. Это означает, что, помимо отрицания чужих взглядов, экстремисты пытаются апеллировать к каким-либо известным идеологическим или религиозным учениям, претендуют на свое «истинное» или «углубленное» толкование того или иного учения (религиозного, политического и т.д.). Виновные лица пытаются обосновать свою деятельность, однако зачастую отрицают многие положения используемых ими учений. Происходит доминирование эмоциональных способов воздействия в процессе пропаганды экстремистских идей, обращение к чувствам и предрассудкам людей, а не к их разуму. Намечается тенденция к созданию харизматического образа лидеров экстремистских движений, стремление представить этих лиц «непогрешимыми», а все их распоряжения не подлежащими обсуждению [28, с. 685].

Так или иначе, при выработке определения экстремизма необходимо учитывать, что все вышеуказанные признаки не только имеют место, но и в большинстве случаев тесно взаимодействуют, вытекают один из другого, имеют неразрывную внутреннюю связь. Большинство из них присущи любому экстремистскому движению - от радикальных религиозных сект до профашистских организаций.

Таким образом, под экстремизмом в юридической науке и законодательстве следует понимать противоправную деятельность юридических и физических лиц, основанную на приверженности крайним взглядам и сопровождающуюся отрицанием инакомыслия и нетерпимостью к сторонникам иных взглядов, идеологически направленную на умаление и отрицание основ государственного строя, принципов международного права, общества и государства. В то же время необходимо понимать, что данное определение служит лишь отправной точкой для рассмотрения конкретных видов экстремизма. Противоречия, конфликты интересов неизбежны для современного общества, поэтому борьба с экстремизмом вообще, без определения его конкретных проявлений и, что более важно, степени их социальной опасности недопустима. По справедливому замечанию А.Ф. Истомина, «объявить экстремизму во всех его разновидностях войну - все равно что объявить войну обществу» [31, с. 23].

Следовательно, необходимо классифицировать формы проявления экстремизма, разнообразные и многоликие. Это предопределяет большое количество подходов к их классификации. Так, А.В. Иванов [32, с. 42] выделяет следующие виды экстремизма:

1. Рациональный экстремизм. Данная форма экстремизма ставит своей целью максимально эффективное преодоление социальных дисфункций с помощью радикальных мер. Зачастую причиной рационального экстремизма служит бездеятельность исполнительной власти или законодателя, которые не в состоянии разрешить возникшую социальную проблему легитимным способом.

2. Иррациональный экстремизм. Такой вид экстремизма также часто безжалостен, но цели его приземленные, не вызывающие того сочувствия, которое можно испытывать перед вариантами рационального экстремизма. Это - экстремизм молодежный (вандалы), психопатический (немотивированные массовые убийства, например, в школах), спортивный (фанаты) и т.п.; такую разновидность экстремизма весьма просто объяснить, учитывая психологическое восприятие толпы и нюансы психологического восприятия, в основном, несовершеннолетних.

Представляется, что подобная классификация логично дифференцирует формы экстремизма, однако она не отвечает целям настоящего исследования, поскольку не позволяет остановиться на конкретных видах экстремисткой деятельности. Кроме того, используя такой подход, невозможно разграничить несколько экстремистских деяний (например, действий рационального и иррационального характера), совершенных одним субъектом.

На наш взгляд, не вызывает возражений следующая классификация форм проявления экстремизма - политический, националистический и религиозный.

Экстремизм политический предусматривает насильственные действия, направленные на изменение политического строя или политики, проводимой правительством государства [33, с. 57]. Обосновывается политический экстремизм обычно разнообразными утопическими социальными теориями - от псевдореволюционных до фашистских. В большинстве случаев он сопровождается проведением различных актов терроризма, убийствами политических противников, попытками дестабилизировать ситуацию в стране.

Экстремизм националистический выступает под лозунгами защиты «своего народа», его экономических интересов, культурных ценностей, национального языка и т.д., как правило, в ущерб представителям других национальностей, проживающих на этой территории. Примечательно, что, вопреки широко распространенному мнению, националистические экстремистские идеи могут выражать не только представители наиболее многочисленной в государстве национальности, «коренные» жители определенных городов или определенные группы граждан [34, с. 14]. Так называемый бытовой национализм, как правило, можно наблюдать во всех слоях населения, и борьба с ним должна стать профилактикой националистического экстремизма.

Что касается экстремизма религиозного, то под ним многие авторы понимают нетерпимость по отношению к инакомыслящим представителям той же или других религий [35, с. 31]. На наш взгляд, такой подход является спорным. Для использования его на практике необходимо, по крайней мере, определить, в чем именно проявляется указанная нетерпимость, поскольку многие религии на земном шаре отрицают или же признают неправильными религиозные убеждения представителей других религий. Это свойственно не только исламу, но и христианству, иудаизму и другим религиям.

В этой связи необходимо точно определить, что вкладывается в содержание религиозного экстремизма, ибо любая неточная формулировка на научном уровне, уход от конкретных дефиниций порождает выводы, когда целые религии, народы объявляются экстремистскими. Каждая из мировых религий сама по себе не носит экстремистской направленности. В то же время любые религиозные положения могут быть истолкованы как призывающие к противоправным действиям, оправдывающие их совершение. Именно поэтому большое количество различных событий, акций, рассматриваемые как экстремистские, зачастую связаны с религией.

Итак, можно прийти к выводу о том, что разделение экстремистских проявлений по политическому, националистическому и религиозному признакам, которое присутствует в большинстве научных работ, посвященных данной проблеме, условно, поскольку все факторы, влияющие на какое-либо социальное явление, находятся в тесном взаимодействии и взаимно влияют друг на друга. Поэтому и выделенные формы экстремизма, как правило, никогда в действительности не выступают в «чистом» виде» [36, с. 15].

Националистический экстремизм почти всегда несет в себе элементы экстремизма политического и достаточно часто - религиозного. В свою очередь, политический экстремизм, как правило, имеет в своей основе если не чисто религиозную, то псевдорелигиозную идею. Такая идеология в подавляющем большинстве случаев основана на слепой эмоциональной вере, на «откровении», а не на логических, рационалистических принципах и во многом напоминает идеологию сектантов. Это подтверждается на примере любого экстремистского движения, носит ли оно псевдореволюционную, националистическую или религиозную окраску.

И религиозный экстремизм обычно предусматривает не только распространение какой-либо религии, но и создание государственных или административных образований, в которых эта религия стала бы официальной и господствующей. При этом нередко преследуются и сугубо экономические и политические цели. Таким образом, религиозный экстремизм несет в себе элементы экстремизма политического. Не менее часто здесь действует принцип, согласно которому представители какого-либо народа или нескольких народов заведомо считаются потенциальными сторонниками определенной религии, а все остальные - ее противниками. Ведь зачастую представители экстремистских движений часто приравнивают национальность человека к его религиозным убеждениям. В связи с этим стоит согласиться с точкой зрения О.А. Андреевой, которая замечает, что «при максимально возможном включении действий, которые можно рассматривать как проявление экстремизма, как-то растворился, потерял свою специфику религиозный экстремизм, смешавшись с экстремизмом вообще, хотя он имеет со «светским» экстремизмом мало общего» [35, с. 33].

Глава 3. Уголовно-правовая политика Республики Казахстан в сфере противодействия экстремизму

3.1 Основные направления противодействия экстремистской деятельности

Некоторое время назад британский исследовательский центр World Markets Research Center подготовил аналитический доклад "Индекс террористической активности во всех государствах мира", который сразу же стал сенсационным. Среди стран, где угроза террористических атак наиболее велика, названы США, Пакистан, Израиль, Колумбия, Великобритания, Россия и другие. На просторах бывшего СССР тем регионом, где террористы более всего угрожают спокойствию населения и властей, названа Центральная Азия. В британском списке Таджикистан занимает 22-е место, Киргизия и Узбекистан делят 27-е. Грузию, кстати, эксперты поставили на строчку выше - 26-е место. Уровень террористической угрозы в Казахстане, Молдавии, Украине и Белоруссии, по словам авторов доклада, "можно отнести к разряду незначительных".

Остается без ответа только один вопрос: что же послужило причиной того, что в нашей республике не наблюдается серьезных предпосылок и условий для проявления экстремизма в любом его виде?

На первый взгляд, отсутствие в Казахстане кризисных явлений на религиозно-экстремистской почве объясняется достаточно просто. Республика является лидером в экономических и политических реформах в Центральной Азии. За последние 10 лет в среднем денежные доходы казахстанцев выросли в пять раз. Почти в шесть раз увеличилась среднемесячная зарплата. В 25 раз выросла минимальная заработная плата. Среднемесячный размер пенсии увеличился в 4,6 раза. Депозиты физических лиц в банках и объем вкладов на одного жителя возросли в 35 и 37 раз соответственно. Поэтому в общественном мнении всячески поддерживается положительный образ Казахстана как страны с большими возможностями, где созданы все условия, чтобы открыть и вести свой бизнес, получить хорошее образование, обрести спокойную старость, не опасаться за свою жизнь.

Действительно, Казахстан по своему экономическому развитию разительно отличается от соседей по Центральной Азии. Власти республики умело воспользовались возможностями, открывшимися перед страной после провозглашения суверенитета.

Однако не стоит забывать того, что экстремизм в разных формах и проявлениях может иметь место и в экономически, политически стабильных государствах. Примеров тому достаточно: протестантские ультра в Ольстере, баскские организации в Испании, скинхеды во многих странах Европы.

Казахстан, как молодая страна, продемонстрировал пример наиболее удачного антикризисного государственного управления и превентивного, грамотного решения проблемы нивелирования различных потенциально опасных тенденций общественной жизни. Как показывает анализ действий казахстанских властей, команда Нурсултана Назарбаева давно поняла, что эффективность противодействий экстремизму находится в прямой зависимости от устранения причин, порождающих это социально опасное явление. И здесь работа государственных органов основывается на применении самых современных приемов.

Правовое обеспечение противодействия экстремизму должно носить комплексный характер. Конституция РК содержит ряд положений, образующих основу антиэкстремистского законодательства: «Никто не может присваивать власть в Республике Казахстан. Захват или присвоение властных полномочий преследуется по (ч. 3 ст. 3 Конституции); в соответствии с ч. 3 ст. 5 запрещается создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Республики, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни; в ст. 20 содержится запрет на любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности; не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, а также запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Однако Конституция сама по себе не может обеспечить надлежащую защиту личности, общества и государства от угроз, связанных с экстремизмом. Следует согласиться с Н.А. Лопашенко в том, что «провозглашенные Конституцией … права и свободы личности ничто без их правовой регламентации и защиты различными отраслями права, в том числе и уголовным» [37, с. 11].

Анализ действующего уголовного законодательства позволяет нам определить и систему уголовно-правовых норм, с помощью которых органы государственной власти могут и должны осуществлять противодействие экстремистской деятельности. Эта система включает в себя нормы запретительного, охранительного и уполномочивающего характера. Применение последней группы уголовно-правовых установлений особенно важно для включения в дело борьбы с экстремизмом всех без исключения категорий граждан РК - от правопослушных до правонарушителей.

Другая проблема заключается в том, что степень общественной опасности преступлений экстремистской направленности настолько высока, что это обстоятельство, в первую очередь, требует систематического, комплексного мониторинга и прогноза всех без исключения направлений противодействия экстремистской деятельности. Это необходимые и вместе с тем наиболее трудные элементы управленческой деятельности государственных органов, борющихся с преступностью и проявлениями экстремизма, в частности.

Для выполнения указанных задач необходимо использовать все возможности, которые дает уголовное и иное законодательство, регулирующее уголовно-правовую борьбу с экстремизмом.

Меры уголовно-правового воздействия на различные формы экстремизма - это деятельность правоохранительных органов по предупреждению, пресечению преступлений экстремистского толка и реализации уголовной ответственности правонарушителей, обладающая следующими признаками: она основана на уголовных и иных законах, регулирующих борьбу с экстремизмом; каждая мера воздействия имеет относительно самостоятельные цели, подчиненные в конечном итоге целям уголовного закона.

Меры уголовно-правового воздействия на феномен экстремизма можно подразделить на четыре группы: уголовно-правовые меры предупреждения экстремистских проявлений и сопутствующих им преступлений, уголовно-правовые меры пресечения этих преступлений, уголовно-правовые меры реализации уголовной ответственности и иные меры воздействия на экстремистские формы и виды преступности. Данные меры обязательно должны включаться в разработку комплексных прогнозов борьбы с экстремизмом и его контроля.

Если общий механизм вышеназванных групп мер уголовно-правового воздействия на проявления экстремизма всегда будет включать в себя следующие основные элементы: 1) воздействие правоохранительных органов на граждан с целью побуждения их к отказу от экстремистской деятельности и прекращению экстремистской деятельности; 2) реакцию граждан на указанное воздействие; 3) социально-правовую оценку работниками правоохранительных органов реакции граждан; 4) обеспечение государством правовой и социальной защищенности граждан в связи с их положительной реакцией на воздействие соответствующих органов; 5) совокупность социальных, социально-психологических и личностных факторов и условий, влияющих на деятельность правоохранительных органов в деле борьбы с экстремизмом, которые особой проблемы в понимании, осмыслении и применении не вызывают, то эффективность этих мер, разработка критериев их эффективности на сегодняшний день являются главной проблемой в организационно-управленческой деятельности правоохранительных органов. Причин тому несколько, основная из которых это то, что, разрабатывая критерии эффективности, по сути, необходимо ответить на вопросы: "хорошо" или "плохо" работают правоохранительные органы в сфере борьбы с экстремизмом? В связи с этим мы предлагаем некоторые критерии эффективности рассматриваемых здесь мер уголовно-правового воздействия на экстремистскую деятельность.

I. Уголовно-правовые меры предупреждения экстремистских проявлений и сопутствующих им преступлений заключаются в воспитательном воздействии на неустойчивых и иных лиц и не связаны с применением уголовной ответственности. Исключение составляет побуждение правонарушителей к деятельному раскаянию. К числу указанных мер относятся:

1) пропаганда уголовного законодательства - доведение до сведения граждан содержания уголовных законов и убеждение их в правдивости этих законов. Минимальная профилактическая цель пропаганды уголовных законов - удержать неустойчивых лиц от совершения преступлений экстремистской направленности путем устрашения возможным наказанием или убеждения в нецелесообразности совершения таких преступлений; максимальная цель - предупреждение экстремизма путем воспитания у граждан убеждения в справедливости законов и готовности соблюдать их.

В целях совершенствования мониторинга, прогнозирования и применения этой меры воздействия на преступность экстремистского характера в нее необходимо включать следующее: конкретизацию задач, запланированных или продиктованных оперативной обстановкой пропагандистских мероприятий; определение и обеспечение контактов с адресатами правовой пропаганды (криминальных экстремистских групп населения и потенциальных правонарушителей); определение содержания, форм и средств проведения пропагандистских мероприятий с учетом их конкретных задач и адресов; проведение пропагандистских мероприятий и их учет: периодический анализ проведенной работы, оценка ее эффективности, корректировка прогнозов и планирование на следующий отчетный период.

Эффективность пропаганды как индивидуально-профилактической меры может быть определена по двум параметрам: а) по уровню выявления потенциальных правонарушителей (путем ретроспективного анализа уголовных дел об умышленных преступлениях); б) по уровню положительного воздействия пропаганды на выявленных потенциальных правонарушителей (путем определения динамики доли тех из них, кто совершил преступления); 2) официальное предостережение потенциальных правонарушителей, осуществляемое уполномоченным на то представителем власти, выражается в предупреждении гражданина, проявившего намерение к осуществлению экстремистской деятельности или совершить соответствующее преступление, об уголовной ответственности за его реализацию. Эта мера уголовно-правового воздействия должна применяться: а) для предупреждения преступлений, уголовная ответственность за которые наступает в случае повторного совершения правонарушения после привлечения виновного к административной ответственности (административной преюдиции); б) для предупреждения иных преступлений, в отношении которых нецелесообразно применять пресечение как обязательный итог борьбы с ними.

Эффективность уголовно-правового профилактического воздействия в форме официального предостережения может быть определена следующими методами: а) путем анализа динамики числа осужденных правонарушителей - экстремистов, которых, судя по материалам дела, лично необходимо было бы официально предостеречь, однако это не было сделано. Такой анализ дает возможность судить о степени использования данной уголовно-правовой меры; б) путем анализа динамики доли той части официально предупрежденных лиц, которые совершили умышленные преступления. Такой анализ дает возможность судить о том, насколько действенными оказались эти меры органов государства.

Было бы наивно надеяться, что официальное предостережение способно удержать каждого предупрежденного от реализации преступного намерения. Однако любая доля успеха в области противодействия экстремизму придает этой мере уголовно-правового воздействия на преступность практическую целесообразность и обязывает органы правопорядка постоянно повышать ее эффективность;