Процессуальные особенности квалификации преступлений при бланкетной форме состава

Квалификация преступлений в российском правоведении традиционно разрабатывается в рамках уголовного права. Однако такая монополия не соответствует ее природе, которая включает не только уголовно-правовую оценку общественно опасного деяния, но и процедуру установления соответствия деяния тем признакам, которые указаны в уголовном законе. В юридической науке немало сторонников признания самостоятельности процессуальных отношений, несводимости их к форме реализации материально-правовых отношений. В такой постановке вопроса нет принципиально новых моментов. Эта довольно древняя концепция общего права, в котором функции судебной практики шире, чем просто применение правовых норм. Как известно, она вместе со статутным правом выполняла роль источника правовых норм. Представляется, что простое копирование подобного подхода к определению функций уголовного процесса в российской правовой системе сомнительно. Установление в уголовном законе исчерпывающего перечня признаков состава преступления означает, что ни одна из сторон процесса не может выйти за эти пределы, "оторваться" от материального права, определяя самостоятельно предмет доказывания. Какими бы ни были широкими полномочия сторон уголовного процесса, их спор "привязан" к уголовно-правовой норме, находится в рамках уголовно-правовых отношений. Основанием возникновения прав и обязанностей субъектов этих отношений является факт совершения деяния, содержащего признаки преступления, которые не должны изменяться в зависимости от убедительности аргументов сторон или их желания.

Возвращение уголовному процессу принципа состязательности не означает изменения типа связи между нормами материального и процессуального права. Охранительные уголовные правоотношения не могут быть реализованы вне рамок уголовного процесса, а тот в свою очередь не может самостоятельно породить иные, не предусмотренные уголовным законом, элементы уголовной ответственности. Таким образом, процессуальные аспекты квалификации преступлений нельзя оторвать от особенностей материально-правового изложения признаков состава преступления. Соответственно, если состав имеет бланкетные признаки, это не может не отразиться на особенностях процессуального оформления квалификации преступления.

О квалификации преступления (с прямым упоминанием этого термина) говорится во многих статьях УПК РФ, однако в числе терминов кодекса она не значится. Регламентируя порядок привлечения в качестве обвиняемого (ст. 171 УПК РФ) и форму обвинительного заключения (ст. 220 УК РФ), законодатель не употребляет термин "квалификация преступления", хотя речь идет о применении уголовного закона. В статье 220 УПК РФ вместо него употребляется понятие "формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части, статьи Уголовного кодекса Российской Федерации". В то же время, это слово содержится в статьях, касающихся полномочий прокурора (ст. 37 УПК РФ), начальника следственного отдела (ст. 39 УПК РФ) и начальника подразделения дознания (ст. 40-1 УПК РФ). Это обстоятельство наводит на мысль о случайном, несистемном употреблении рассматриваемого термина. Тем не менее, попытаемся выбрать нормативные характеристики этого явления из того материала, который содержится в действующем законодательстве.

Статья 231 УПК РФ, определяющая порядок вынесения судьей постановления о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания, указывает, что в постановлении должно содержаться решение о назначении судебного заседания с указанием фамилии, имени и отчества каждого обвиняемого и квалификации вменяемого ему в вину преступления. В статье 246 УПК РФ предусматривается, что государственный обвинитель до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора может также изменить обвинение в сторону смягчения путем:

1) исключения из юридической квалификации деяния признаков преступления, отягчающих наказание;

2) исключения из обвинения ссылки на какую-либо норму УК РФ, если деяние подсудимого предусматривается другой нормой УК РФ, нарушение которой вменялось ему в обвинительном заключении или обвинительном акте;

3) переквалификации деяния в соответствии с нормой Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей более мягкое наказание.

Перечисляя вопросы, разрешаемые судом при постановлении приговора (ст. 229 УПК РФ), законодатель вновь обходится без термина "квалификация преступления", хотя по смыслу статьи речь идет именно о ней: "При постановлении приговора суд в совещательной комнате разрешает следующие вопросы: .... 3) является ли это деяние преступлением и какими пунктом, частью, статьей Уголовного кодекса Российской Федерации оно предусмотрено". В статье 301 УПК РФ, касающейся практически тех же вопросов, но при коллегиальном рассмотрении уголовного дела, законодатель отмечает: "Если мнения судей по вопросам о квалификации преступления или мере наказания разошлись, то голос, поданный за оправдание, присоединяется к голосу, поданному за квалификацию преступления по уголовному закону, предусматривающему менее тяжкое преступление, и за назначение менее сурового наказания". В статье 308 УПК, регламентирующей порядок составления резолютивной части важнейшего (итогового) правоприменительного документа по уголовному делу, вновь не употребляется термин "квалификация": "В резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны:.. 3) пункт, часть, статья Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным". Между тем, в предыдущей статье, посвященной описательно-мотивировочной части обвинительного приговора, речь идет о том, что "в случае признания обвинения в какой-либо части необоснованным или установления неправильной квалификации преступления" необходимо указание основания и мотивов изменения обвинения (ст. 307 УПК РФ). Рассматривая особенности изложения этой части приговора, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 29 апреля 1996 г. № 1 "О судебном приговоре" указал, что в приговоре необходимо мотивировать выводы суда относительно квалификации преступления по той или иной статье уголовного закона, его части либо пункту. Признавая подсудимого виновным в совершении преступления по признакам, относящимся к оценочным категориям (тяжкие или особо тяжкие последствия, крупный или значительный ущерб, существенный вред, ответственное должностное положение подсудимого и другие), суд не должен ограничиваться ссылкой на соответствующий признак, а обязан привести в описательно-мотивировочной части приговора обстоятельства, послужившие основанием для вывода о наличии в содеянном указанного признака" (п. 8). Учитывая, что не меньшие, чем при оценочном признаке проблемы возникают с мотивированием вывода о наличии бланкетного признака, было бы целесообразным дополнить указанное постановление специальным пунктом, разъясняющим порядок обоснования этого признака состава преступления. В настоящее время такие рекомендации рассредоточены по отдельным постановлениям Пленума Верховного Суда РФ, посвященным особенностям применения уголовно-правовых норм по делам различной категории. Между тем потребность в такой обобщающей рекомендации, на наш взгляд, вполне очевидна.

Анализ содержания приведенных выше норм УК РФ и УПК РФ показывает, что законодатель не придает понятию "квалификация преступления" значения уголовно-правовой или уголовно-процессуальной категории, не раскрывает содержание этого правового явления, полагаясь на его общеизвестность. Вместе с тем, он закрепляет в законе юридическую основу для уголовно-правовой оценки совершенного деяния, именуя ее составом преступления, и определяет форму закрепления результатов применения уголовно-правовой нормы. Первое устанавливается в статьях УК РФ, второе - в УПК РФ. Межотраслевая природа квалификации преступлений не позволяет разорвать материальное и процессуальное содержание этого понятия. "Содержание уголовно-правового запрета, - отмечает И.Б. Михайловская, - определяет юридически значимые обстоятельства, установление которых необходимо для вывода о том, какой именно из установленных запретов был нарушен. Такого рода обстоятельства являются квалифицирующими и служат ориентиром для определения предмета доказывания по конкретному уголовному делу" Михайловская И.Б. Настольная книга судьи по доказыванию в уголовном процессе. М., 2006. С. 73..

В приведенных выше статьях УПК РФ квалификация рассматривается и как операционная деятельность субъектов уголовного процесса по выявлению признаков преступного деяния, и как результат такой деятельности, выраженный в ссылке на статью УК РФ. Промежуточное звено, соединяющее объективно существующее уголовно-правовое качество преступного деяния с результатами квалификации, в большей части остается за рамками правового поля. Это объясняется тем, что законодатель не видит возможности правового регулирования мыслительной логической операции, каковой по сути и является процесс установления соответствия между признаками совершенного деяния и составом.

На первый взгляд, вполне определенная позиция законодателя не оставляет места для дискуссии по поводу того, какой должна быть формула квалификации преступления. Однако проблема заключается в том, что для квалификации недостаточно перечисления в обвинительном заключении и обвинительном приговоре фактических обстоятельств, в совокупности образующих состав преступления. Один и тот же перечень признаков в разных сочетаниях может образовать разные составы преступлений, поэтому важно не только констатировать наличие определенных уголовным законом фактических обстоятельств, входящих в предмет доказывания, но и установить их взаимосвязь. УПК РФ не содержит указаний относительно структурных элементов квалификации преступлений, фиксируемых в правоприменительном документе, однако каркасом предмета доказывания и, соответственно, описательно-мотивировочной части обвинительного приговора принято считать состав преступления.

В уголовно-процессуальной литературе высказывалось мнение о необходимости конкретизировать предмет доказывания применительно к формуле состава преступления. В частности, предлагалось включить в статью, определяющую предмет доказывания, пункты, соответствующие отдельным элементам состава преступления (объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны) с их детализацией по характеризующим признакам, как обязательным, так и факультативным, что позволит, по мнению автора данного предложения, согласовать терминологию уголовно-процессуального закона с терминологией закона уголовного Хрящева А.А. Юридическая техника регламентации предмета доказывания в уголовно-процессуальном законодательстве // Проблемы юридической техники. Нижний Новгород, 2000. С. 717..

Подобное уточнение не решает задачи адекватного отражения в уголовно-процессуальных документах полной формулы квалификации преступления, поскольку не все признаки состава можно однозначно отнести к определенному элементу. Многие из них имеют объективно-субъективное содержание. Так, признак особой жестокости при убийстве (п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ) означает объективно мучительный способ лишения жизни и одновременно предполагает осознание лицом этого обстоятельства.

Кроме того, наличие некоторых признаков и даже элементов состава не всегда включается в предмет доказывания. Например, по делам о взяточничестве, как правило, нет необходимости доказывать, что пострадали интересы государственной или муниципальной службы, подорван авторитет органов власти (объект данного преступления), если доказаны все признаки объективной и субъективной сторон. Если последствия указаны в диспозиции статьи УК РФ с помощью бланкетных признаков, их доказывание должно сопровождаться подтверждением наличия юридического состава.

При условии реализации предложения о приведении текста статей УПК РФ, касающихся квалификации деяния, в соответствие со структурой состава преступления за рамками предлагаемой схемы все равно останутся вопросы детализации его бланкетных признаков. Данные признаки, детализируемые с помощью норм различных отраслей права, могут распадаться на десятки, сотни, а иногда и тысячи дробных признаков преступления. Включать ли ссылку на нормативные акты, определяющие содержание указанных признаков, в формулу квалификации? Как это зачастую происходит, в отсутствие теоретического обоснования ответы на указанные вопросы первоначально формулирует практика. Несмотря на то, что бланкетная диспозиция появилась сотни лет назад, долгие годы правоприменитель при квалификации преступлений ограничивался перечислением в процессуальном документе общей формулы, содержащейся непосредственно в уголовном законе.

Исследование практики применения уголовно-правовых норм с бланкетной диспозицией в 60-70-е годы прошлого века показало, что в правоприменительных документах уголовных дел подобные ссылки были редки Социальная обусловленность бланкетной формы построения уголовного закона // Вопросы усиления борьбы органов внутренних дел с правонарушениями. М., 1981. С. 16.. Анализ правоприменительных документов показал явно выраженные разногласия в подходе к тому, на какие нормативные акты можно делать такие ссылки. преступление квалификация бланкетный уголовный

Упоминание о нормах других отраслей права чаще всего сопровождало квалификацию транспортных и других преступлений, связанных с нарушением специальных правил. Развитие правовой культуры, усложнение межотраслевых связей, более полное утверждение принципа законности и обоснованности правоприменительных актов способствовали распространению подобных рекомендаций на другие составы преступлений, в которых содержались отдельные бланкетные признаки.

В последние годы заметно вырос удельный вес приговоров, которые, кроме ссылки на статью УК РФ, включают развернутый юридический анализ бланкетных признаков с помощью нормативных актов других отраслей права. Вместе с тем остается открытым вопрос: в каком виде должна быть представлена ссылка на нормы иной отраслевой принадлежности в процессуальном документе? По сложившейся практике, указанные ссылки помещаются в описательно-мотивировочную часть обвинительного заключения, обвинительного и оправдательного приговоров. В принципе, особого сомнения в обоснованности такого размещения межотраслевых ссылок не возникает, однако эта часть процессуального документа включает указание на фактические обстоятельства, лежащие в основе квалификации, тогда как ссылка на нормы других отраслей права означает их юридическую оценку. Описание преступного деяния в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора обязательно включает те его признаки, которые перечислены либо непосредственно вытекают из смысла уголовного закона и соответствуют признакам состава преступления. Применительно к бланкетным диспозициям происходит дробление юридически значимых признаков: собственно уголовно-правовой признак разветвляется на множество вариантов его проявления. Например, "при решении вопроса о наличии в действиях лица признаков осуществления предпринимательской деятельности без специального разрешения (лицензии) в случаях, когда такое разрешение обязательно, судам следует исходить из того, что отдельные виды деятельности, перечень которых определяется федеральным законом, могут осуществляться только на основании специального разрешения (лицензии)" См.: п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 "О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем" // БВС РФ. 2005. № 1.. Такой признак предмета преступления, предусмотренного ст. 222 УК РФ, как огнестрельное оружие, может принимать различные формы (пистолет, автомат и т.п.), но каждая из этих форм должна соответствовать описанию, содержащемуся уже не в уголовном законе, а в другом нормативном правовом акте. Вместе с тем, остается без ответа вопрос о том, включается ли ссылка на нормативный правовой акт другой отрасли права в формулу квалификации преступления или остается в описательно-мотивировочной части приговора? Входит ли эта оценка в уголовно-процессуальное понятие квалификации преступлений? В уголовно-процессуальном законодательстве нет прямого указания на формулу юридических ссылок, связанных межотраслевыми компонентами.

Анализ норм УПК РФ, в которых употребляется термин "квалификация преступлений", показывает, что в подавляющем большинстве случаев данный термин используется именно в этом значении. Например, в п. 3 ст. 231 УПК РФ идет речь о том, что в постановлении о назначении судебного заседания должны содержаться решения о назначении судебного заседания с указанием фамилии, имени и отчества каждого обвиняемого и квалификации вменяемого ему в вину преступления, а также о мере пресечения; в ст. 396 УПК РФ содержится ссылка на то, что указанные в п. 21 ст. 397 УПК РФ вопросы "рассматриваются судом, к подсудности которого относится совершенное осужденным преступление, с учетом его квалификации по Уголовному кодексу Российской Федерации.". Анализ этих норм показывает, что нет никакой необходимости при определении, например, подсудности перечислять фактические обстоятельства дела, достаточно ссылки на статьи УК РФ. Однако, на наш взгляд, здесь мы имеем дело не с самим понятием квалификации в полном его объеме, а лишь с юридической оболочкой, выраженной в ссылке на норму.

Такое свернутое значение квалификации необходимо в целях экономии объема некоторых процессуальных документов. Если речь идет о документах, в основе которых лежит решение об ограничении прав лица, совершившего преступление, такое сокращение недопустимо и формула квалификации разворачивается. В нее включается описание фактических обстоятельств, которым дается уголовно-правовая оценка, и фиксируется отношение тождества (соответствия) между ними.

В статье 246 УПК РФ содержится косвенное подтверждение того, что формула квалификации включает не только юридическую ссылку, но и указание фактических элементов - признаков преступления. В пункте 8 этой статьи говорится о том, что Государственный обвинитель до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора может изменить обвинение в сторону смягчения путем исключения из юридической квалификации деяния признаков преступления, отягчающих наказание См.: п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 "О судебном приговоре" (с изм. от 6 февраля 2007 г.) // БВС РФ. 1996. №7; 2007. № 5.. По крайней мере, из смысла данной статьи следует, что квалификация включает в себя не только ссылку на нормы УК РФ, но и указание на фактически установленные признаки преступления.

Если в уголовном законе прямо не предусмотрена детализация признаков состава с помощью нормативных правовых актов других отраслей права, но необходимость такой ссылки непосредственно следует из содержания применяемого уголовного закона, то ее отсутствие также подрывает законность и обоснованность приговора. "Решение, - отмечает П. Лупинская, - должно быть вынесено строго в соответствии с законом, особенно в случаях, когда в законе указан перечень оснований для того или иного решения правового вопроса. Рассматривая вопрос о правовых основаниях судебных решений, следует особо подчеркнуть увеличение их правовых источников" Лупинская П. Судебные решения: содержание и форма // Российская юстиция. 2001. № 11.. Данное положение, как представляется, относится также к ссылке на нормативные акты иных отраслей права, обусловленной сложившимися обстоятельствами дела.

С учетом результатов применения норм различных отраслей права (квалификации первого вида) устанавливается наличие всей совокупности признаков состава преступления и дается собственно уголовно-правовая оценка содеянному. Ее итоговая формула располагается в резолютивной части обвинительного приговора и выражается в ссылке на пункт, часть, статью УК РФ, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным (ст. 308 УПК РФ). Несмотря на то, что эти виды квалификации расположены в разных частях правоприменительного документа, необходимо подчеркнуть их неразрывную связь. Разделение носит технический, но не логический характер. Изменения формулы квалификации первого вида означает изменение формулы обвинения в целом со всеми вытекающими последствиями.

Особенности процессуального закрепления квалификации преступлений с бланкетными признаками состава зависят от межотраслевой взаимосвязи, которая может быть:

- предопределена законодательной конструкцией, т.е. прямой ссылкой на нормативные предписания других отраслей права;

- непосредственно вытекать из логической структуры уголовного закона в отсутствии прямой ссылки;

- обусловлена фактически сложившимися обстоятельствами, связанны ми между собой юридическим содержанием разного отраслевого значения.

Первые два вида взаимосвязи существуют при квалификации любого преступления, имеющего данные составы, и сопровождаются ссылкой на конкретные нормы других отраслей права, третий вид не имеет постоянного характера и складывается в самые замысловатые конструкции норм различных отраслей права, сочетание которых зависит от конкретных обстоятельств совершения преступления. Этот вид не может быть заранее зафиксирован в уголовном законе по причине значительного количества таких связей, возникающих нередко в силу случайного стечения обстоятельств.

Сложная структура состава, включающая горизонтальные связи между признаками одного уровня и вертикальные разноуровневые связи, возникающие в результате дробления бланкетных признаков, не может не отразиться на формуле квалификации преступления. Если в статье УК РФ прямо указана необходимость детализации признаков посредством обращения к нормам других отраслей права, то эта более дробная структура состава должна быть отражена в правоприменительном процессуальном документе с необходимой полнотой.

В случае когда уголовный закон не отсылает к нормам других отраслей права, но необходимость такой ссылки обусловлена особыми обстоятельствами дела (наличие спора о собственнике вещи, о правах конкретного лица, защищаемых уголовным законом, и т. п.), подобная ссылка на нормативный акт, проясняющий природу охраняемого правового блага, статус субъекта и прочее, обязательна в том же порядке, что и в случае прямого указания закона. Такая рекомендация следует из общих требований законности и обоснованности правоприменительного документа.

В идеальном варианте указанная ссылка должна включаться в тот раздел правоприменительного документа, в котором расположена ссылка на статью УК РФ, но это возможно лишь в случае, если законодатель внесет изменения в соответствующие статьи УПК РФ. В отсутствие таких изменений ссылка на нормативные акты других отраслей права по сложившейся практике оформляется в рамках описательно-мотивировочной части приговора (обвинительного заключения в досудебной стадии). При этом каждый признак, требующий юридической оценки с помощью норм других отраслей права, должен получить такую оценку посредством отсылки на конкретные статьи (пункты и части статей) нормативных актов. Иными словами, речь идет о применении нормативных актов иных отраслей права с обычными процессуальными атрибутами подобной формы реализации права.

Особенностью обладает и документальное оформление ссылки на нормативные акты других отраслей права. Если для применения уголовного права достаточно сослаться на соответствующую статью (часть или пункт статьи) УК РФ, то при квалификации преступления с бланкетными признаками состава мало указать статью или пункт нормативного акта, необходимо также документально подтвердить содержание статьи или пункта, т.е. приобщить к материалам уголовного дела выписки из соответствующих нормативных документов. Здесь можно воспользоваться наработанной практикой по гражданским делам об оспаривании нормативных актов. Оспариваемое нормативное предписание должно быть зафиксировано в определенном документе, достоверность которого установлена судом. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 29 ноября 2007 г. № 48 "О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части" рекомендовал судам при подготовке к судебному разбирательству дела об оспаривании муниципального правового акта в каждом случае истребовать и приобщать к материалам дела текст устава данного муниципального образования, поскольку в нем определена структура органов местного самоуправления, порядок их формирования и полномочия, а в необходимых случаях - также тексты конституций (уставов) и законов субъектов Российской Федерации, которыми определяются отдельные полномочия представительных органов муниципальных образований БВС РФ. 2008. № 1.. То же самое относится и к другим нормативным актам, применяемым по уголовным делам о преступлениях с бланкетными признаками состава. Указанные выписки должны приобщаться к делу в качестве документов, как разновидности доказательств. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (с изм. от 11 января 2007 г.) разъясняется: "Под перечнем доказательств, подтверждающих обвинение, а также под перечнем доказательств, на которые ссылается сторона защиты, понимается не только ссылка в обвинительном заключении на источники доказательств, но и приведение в обвинительном заключении или обвинительном акте краткого содержания доказательств, поскольку в силу ч. 1 ст. 74 УПК РФ доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу" БВС РФ. 2004. №5; 2007. № 4.. Следует уточнить, что приобщать выписки из нормативных актов целесообразно только в случае, если они имеют ведомственный, локальный или региональный характер и не опубликованы в федеральных изданиях, специально предназначенных для опубликования нормативных актов. Если речь идет о нормативных актах, опубликованных в Собрании законодательства Российской Федерации, Бюллетене нормативных актов федеральных органов исполнительной власти и других официальных изданиях, достаточно сослаться на указанные источники.

Отсутствие процессуальной регламентации порядка оформления результатов квалификации преступлений с бланкетными признаками состава приводит к тому, что юридическая оценка деяния с помощью норм других отраслей права оказывается вне структуры процессуальных документов. Ее нельзя отнести к числу доказательств, лежащих в основе применения уголовно-правовой нормы, поскольку она содержит выводы, касающиеся юридической оценки и в то же время нельзя отнести к квалификации, поскольку в части ссылок на УК РФ все остается без изменения. Возникает и другой вопрос, можно ли изменение перечня ссылок на нормы других отраслей права, в частности, увеличение их числа, считать изменением обвинения на более тяжкое? Обратимся к рекомендациям Пленума Верховного Суда РФ. "Разъяснить, что изменением обвинения на более тяжкое следует считать случаи, когда: а) применяется другая норма уголовного закона (статья, часть статьи или пункт), санкция которой предусматривает более строгое наказание; б) в обвинение включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты (эпизоды), влекущие изменение квалификации преступления на закон, предусматривающий более строгое наказание, либо увеличивающие фактический объем обвинения, хотя и не изменяющие юридической оценки содеянного" Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 сентября 1975 г. № 5 "О соблюдении судами Российской Федерации процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел" (в ред. от 21 декабря 1993 г.) (с изм. от 6 февраля 2007 г.) // БВС РФ. 2007. № 5.. Ни пункт а), ни пункт б) не подходят к рассматриваемой нами ситуации.

Не учитывается ссылка на нормы других отраслей права и в ст. 317 УПК, регламентирующей пределы обжалования сторонами приговора в кассационном и апелляционном порядке в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Согласно ст. 317 УПК РФ приговор, постановленный без проведения судебного разбирательства в общем порядке, не может быть обжалован сторонами в кассационном и апелляционном порядке в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Поэтому производство по таким жалобам в судах кассационной и апелляционной инстанций подлежит прекращению. Вместе с тем, в п. 15. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел" указывается, "если в кассационных жалобах или представлениях содержатся данные, указывающие на нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона либо на несправедливость приговора, судебные решения, принятые в особом порядке, могут быть отменены или изменены, если при этом не изменяются фактические обстоятельства дела (например, в связи с изменением уголовного закона, неправильной квалификацией преступного деяния судом первой инстанции, истечением сроков давности, амнистией и т.п.)" БВС РФ. 2007. № 2..

Возникает странная ситуация. Если исходить из формальных позиций, при неизменном перечне установленных фактических обстоятельств и не меняющейся ссылке на статью УК РФ можно менять юридическую оценку деяния с позиции норм других отраслей права, чем иногда и пользуется правоприменитель.

Так, по делу Л., привлекаемого к уголовной ответственности по ст. 263 УК РФ несколько раз менялся перечень вменяемых ему в вину нарушений правил безопасности движения и эксплуатация железнодорожного транспорта при одном и том же фактическом содержании предъявленного обвинения и со ссылкой на ту же часть ст. 263 УК РФ. Прокурора, утверждающего обвинительное заключение, не смутило то обстоятельство, что один и тот же эксперт на основании одной экспертизы признал Л. руководителем маневров, на основании другой - помощником машиниста. Соответственно изменился и круг вменяемых в вину Л. нарушений правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного транспорта. При этом перечень установленных фактических обстоятельств не менялся Материалы уголовного дела (в досудебной стадии № 7/7559) по факту столкновения дрезины ДМС № 377 с хозяйственным поездом № 5902 19.04. 2003 г. (Архив авт.).

Можно ли признать такую смену юридической оценки изменением объема обвинения? Если исходить из буквального толкования норм УПК - нельзя, поскольку не меняется описание фактических обстоятельств дела и прежней остается квалификация преступления. Лишь исходя из системного анализа норм УПК и принципов уголовного процесса можно сделать вывод, что такое изменение недопустимо без повторного предъявления обвинения. В пункте 14. постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" судам разъясняется, что "под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст. 220, 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утвержден прокурором; когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указание на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и др." БВС РФ. 2004. №5; 2007. № 4. По делу Л., о котором речь шла выше, обвинение было повторно предъявлено, однако при этом не пересмотрена позиция относительно оценки заключения эксперта, менявшего свои выводы при одной и той же фабуле дела, что в последствии привело к оправдательному приговору по делу.

Изучение практики показывает, что суд по аналогии с правилами изменения квалификации преступления в целом также может менять и правовую оценку отдельных фактов, но лишь в тех случаях, когда речь идет об исключении этих фактов из объема обвинения. В других случаях при необходимости изменения правой оценки фактов суд возвращает материалы уголовного дела для пересоставления обвинительного заключения. Здесь следует уточнить, что речь идет о ситуациях, когда в описательной части обвинительного приговора перечислены факты, образующие состав преступления, но им не дана правовая оценка со ссылкой на конкретные нормы иных отраслей права, либо такая оценка дана, но признана судом не точной, нуждающейся в изменении либо дополнении ссылкой на другие нормативные акты (статьи, пункты нормативных актов), о которых шла речь в обвинительном заключении. Касается это и возможностей изменения правовой оценки (с позиции норм иной отраслевой принадлежности) в надзорной и кассационной инстанциях. Такая практика имела место и до принятия УПК РФ. Надзорная инстанция (по УПК РСФСР) не могла давать иную, чем в приговоре суда, правовую оценку установленным этим приговором фактам и в тех случаях, когда решение касалось лишь применения подзаконного нормативного акта (например, Правил дорожного движения).

Так, в обоснование решения о смягчении осужденному наказания, президиум Свердловского областного суда сослался в постановлении на то, что Ф. действовал в сложных условиях, при которых произошел наезд. Потерпевшая пересекала полосу движения, по которой двигался мотоцикл. Она добежала до середины проезжей части, а затем неожиданно бросилась бежать в обратном направлении, попав под мотоцикл. Однако ссылка на это противоречит приговору суда, согласно которому причиной происшествия явилось грубое нарушение Ф. скоростного режима в зоне действия запрещающего знака, где произошло дорожно-транспортное происшествие, и п. 11.1 Правил дорожного движения. Суд, рассматривающий дело в порядке надзора, не вправе устанавливать или считать доказанным факты, которые не были установлены в приговоре или отвергнуты им. При таких обстоятельствах постановление президиума Свердловского областного суда в части снижения осужденному меры наказания по ч. 2 ст. 211 УК РСФСР подлежит отмене, а ранее вынесенные по делу решения оставлению без изменения Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 24 июля 1996 г. "Суд, рассматривающий дело в порядке надзора, не вправе устанавливать или считать доказанными факты, которые не были установлены в приговоре или отвергнуты им (ст. 380 УПК РСФСР)" // БВС РФ. 1997. № 6. С. 17..

Более широкое понимание юридической оценки деяния лица дано в п. 5. постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 г. № 60 "О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел". Оно позволяет включить в квалификацию (т.е. юридическую оценку) и ссылку на другие нормативные акты, а не только на УК РФ. "По смыслу п. 22 ст. 5, п. 4, 5 ч. 2 ст. 171 и ч. 1 ст. 220 УПК РФ применительно к особому порядку судебного разбирательства под обвинением, с которым соглашается обвиняемый, заявляя ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, следует понимать фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого БВС РФ. 2007. № 2..

Учтены особенности юридической оценки деяния не только с позиции УК РФ, но и применительно к нормативным актам других отраслей в рекомендациях Пленума Верховного Суда РФ, изложенных в постановлении от 22 ноября 2005 г. № 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей". "В соответствии с ч. 5 ст. 339 УПК РФ не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого (о его судимости), а также другие вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта. Исходя из этого, недопустима постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями с использованием... юридических терминов..." (п. 29). "При обвинительном вердикте председательствующий судья должен обеспечить сторонам возможность исследовать доказательства, не подлежащие исследованию с участием присяжных заседателей, высказаться о содержании состава преступления в деянии, признанном доказанным присяжными заседателями,

о квалификации преступления, о признании в действиях подсудимого рецидива преступлений и по другим вопросам, разрешаемым судом при постановлении обвинительного приговора" (п. 39) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей" // БВС РФ. 2006. № 1..

Если структура формулы квалификации преступления включает обстоятельства, требующие юридической оценки с позиции норм других отраслей права, ссылки на эти нормы (законы и подзаконные акты) должны быть приведены в порядке, установленном для оформления решения суда по соответствующей категории, принятой применительно к гражданскому, административному судопроизводству. Вместе с тем, следует учитывать, что проблема заключается не только в отраслевой специфике содержания применяемых норм, но и в совмещении в одном деле различающихся процедур применения. В отсутствие правовой регламентации подобного совмещения можно рекомендовать использование процессуальных норм тех отраслей права, которые используются для детализации бланкетных признаков состава преступления. Например, если речь идет о применении гражданского законодательства, можно воспользоваться правилами, установленными ст. 11 ГПК РФ. Согласно этой статье суд обязан разрешать гражданские дела на основании Конституции Российской Федерации, международных договоров Российской Федерации, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации, нормативных правовых актов федеральных органов государственной власти, конституций (уставов), законов, иных нормативных правовых актов органов государственной власти субъектов Российской Федерации, нормативных правовых актов органов местного самоуправления. Суд разрешает гражданские дела, исходя из обычаев делового оборота в случаях, предусмотренных нормативными правовыми актами. К слову, примерно такой же порядок ГПК РФ рекомендует относительно применения норм иностранного права. При применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве (ст. 1191 ГПК РФ). В то же время, следует заметить, что такое заимствование процедурных правил другой отраслевой принадлежности имеет свои границы. При коллизии таких норм следует применять статьи УПК РФ, предусматривающие гарантии прав обвиняемого и остальных участников уголовного процесса. Несмотря на то что применение норм других отраслей права отличается особенностями, порожденными спецификой уголовного процесса, тем не менее, на наш взгляд, должно учитывать требования гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального законодательства, а также рекомендации Пленума ВС РФ по гражданским делам или рекомендации Высшего Арбитражного Суда РФ, посвященные особенностям применения тех или иных норм гражданского права (также и других отраслей права). В этом отношении полезным, на наш взгляд, будет учет разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, данных в постановлении от 19 декабря 2003 г. № 23. "О судебном решении". "Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ)". Если имеются противоречия между нормами процессуального или материального права, подлежащими применению при рассмотрении и разрешении данного дела, то решение является законным в случае применения судом в соответствии с ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, ч. 3 ст. 5 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" и ч. 2 ст. 11 ГПК РФ нормы, имеющей наибольшую юридическую силу. При установлении противоречий между нормами права, подлежащими применению при рассмотрении и разрешении дела, судам также необходимо учитывать разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, данные в постановлениях от 31 октября 1995 г. № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" и от 10 октября 2003 г. № 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" (п. 2).

В отсутствие в УПК РФ регламентации правил применения норм других отраслей права можно обратиться к гражданско-процессуальному и арбитражно-процессуальному законодательству. Так, в соответствии со ст. 13 АПК РФ арбитражные суды рассматривают дела на основании Конституции РФ, международных договоров РФ, федеральных конституционных законов, федеральных законов, нормативных актов Президента РФ и нормативных правовых актов Правительства РФ, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, конституций (уставов), законов и иных нормативных-правовых актов субъектов РФ, актов органов местного самоуправления.

В отличие от уголовного закона, юридическая сила которого не подлежит оценке судом общей юрисдикции, подзаконные нормативные акты других отраслей права, как мы уже отметили, должны проверяться на предмет их юридической силы и места в иерархии других нормативных актов. В статье 13 АПК РФ указано, что суд, установив при рассмотрении дела несоответствие нормативного правового акта иному, имеющему большую юридическую силу нормативно-правовому акту, в том числе факт издания его с превышением полномочий, принимает судебный акт в соответствии с нормативно-правовым актом, имеющим большую юридическую силу.

Эти процедурные требования, на взгляд автора, вполне могут быть приняты в качестве правил применения норм различных отраслей права. В принципе, такие же положения должен содержать УПК РФ, поскольку правоприменитель при квалификации преступлений с бланкетными признаками состава обязан учитывать особую, отличающуюся от уголовно-процессуальной, процедуру применения нормативных актов иной отраслевой принадлежности. В частности, процедура применения таких актов, в отличие от УК РФ и УПК РФ, допускает аналогию права и закона. В случае отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, суд в соответствии со ст. 11 ГПК РФ применяет нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм разрешает дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права). В случае использования в формуле квалификации терминов другой отрасли права суд должен сослаться на источник легального определения, раскрывающий содержание отраженного в термине юридического понятия. "Приводимые в приговоре технические и иные специальные термины, а также выражения местного диалекта, отмечается в постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О судебном приговоре", должны быть разъяснены".

Возвращаясь к структуре обвинительного приговора, следует заметить, что ее описательно-мотивировочная часть (описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления и резолютивная части не могут существовать в отрыве друг от друга) и резолютивная (вывод о совершении конкретного преступления со ссылкой на статью УК РФ) не имеют никакого смысла без соотнесения друг с другом. Квалификация преступлений существует лишь в единстве первого и второго. Выбор уголовно-правовой нормы обязательно предполагает наличие предмета "примерки", без которого вывод теряет смысл. Отрыв фактического содержания квалификации от юридического приводит к нескончаемым спорам по поводу того, где содержится состав - в деянии или в уголовном законе.

При наличии бланкетной диспозиции выделение в квалификации фактического и юридического элементов весьма условно, поскольку обстоятельства, из которых складывается состав преступления, представляют собой неразрывный сплав фактических и юридических компонентов не уголовно-правового содержания.

Поскольку при бланкетной диспозиции правоприменитель осуществляет два взаимосвязанных вида квалификации, каждый из них должен найти отражение в процессуальных документах. Сначала квалифицируются обстоятельства дела, предусмотренные бланкетными признаками состава. Результаты данной квалификации, как уже отмечено, в отсутствие прямого указания УПК РФ принято отражать в описательно-мотивировочной части правоприменительного документа. Особенности этой квалификации определяются видом и отраслевой природой указанных юридических фактов. Результат правовой оценки отдельных фактических обстоятельств закрепляется посредством ссылки на пункты, статьи, пункты и части статей тех нормативных актов, на основе которых произведена их оценка. Обязательность такой ссылки вытекает из общих принципов обоснованности и законности приговора и других правоприменительных документов. Отсутствие ссылки в случаях, когда она прямо предусмотрена диспозицией статьи УК РФ, означает нарушение требований законности и обоснованности правоприменительных решений, что должно влечь соответствующие правовые последствия. Согласно ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона. К сожалению, в этой статье законодатель также ограничился лишь упоминанием уголовного закона. Нет ссылок на нормативные правовые акты других отраслей права, за исключением ГК РФ, и в других статьях УПК РФ. Однако, несмотря на то, что в ст. 7 УПК РФ речь идет о применяемом уголовно-процессуальном законодательстве, принцип законности включает и материально-правовые основания процессуальных решений. Этот вывод вытекает из системного толкования норм УПК РФ, включающих требования законности, обоснованности и справедливости приговора.

До сих пор остается актуальным сформулированный Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 7 февраля 1967 г. № 35 "Об улучшении организации судебных процессов и повышении культуры их проведения" (с изм.) вывод относительно обоснованности приговоров и других решений. "Все чаще встречаются факты вынесения судами недостаточно мотивированных приговоров, решений, определений и постановлений. Зачастую в них отсутствует обоснование квалификации преступления, не приводится юридическая аргументация принятого решения" БВС РФ. 2007. № 5.. Следует отметить, что в последние годы возросли требования к качественному нормативному обеспечению квалификации преступлений с бланкетными признаками состава.

Подтверждая обоснованность прекращения уголовного дела в отношении О., Судебная коллегия Верховного Суда по делу О. указала, что "в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении должны содержаться ссылки на эти правовые акты, в силу которых должностное лицо наделено теми или иными полномочиями, а также конкретные обязанности и права, злоупотребление которыми вопреки интересам службы ставится ему в вину. Поэтому суд правильно оправдал О., сославшись при этом на диспозицию ст. 285 УК РФ" См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам по делу О.: "Суд, не установив злоупотреблений должностными полномочиями, обоснованно оправдал работника налоговой полиции по ч. 1 ст. 285 УК РФ" // БВС. 2000. № 8..

Достаточно часто реагируют на отсутствие ссылок на другие нормативные акты и суды первой инстанции. Возрастает требовательность прокуроров к такого рода особенностям квалификации при осуществлении надзора за принятием процессуальных решений.

Так, 21.06.2007 г. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 322-1 УК РФ А., который в период с февраля 2007 года по 20 июня 2007 года включительно, являясь индивидуальным предпринимателем принял на работу и организовал пребывание граждан Таджикистана в Российской Федерации. 15.10.07 г. Дознавателем ОД ОВД Тракторозаводского района г. Волгограда производство по данному делу было прекращено на основании ст. 24 ч. 1 п. 2 УПК РФ.

Прокуратурой Тракторозаводского района г. Волгограда решение о прекращении уголовного дела было отменено и отмечено следующее: "Указанное решение вынесено преждевременно, по недостаточно исследованным обстоятельствам и подлежит отмене. В ходе дополнительного дознания необходимо при квалификации действий А. указать, какие именно законы и подзаконные акты своими действиями он нарушил. При- обшить копии данных материалов. Истребовать с УФМС по Волгоградской области нормативно-правовые акты, регламентирующие деятельность индивидуальных предпринимателей при найме на работу иностранных граждан".