Понятие и виды бланкетных конструкций состава преступления

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Контрольная работа

Понятие и виды бланкетных конструкций состава преступления

Содержание

1. Природа бланкетной формы состава преступления

2.Виды бланкетных признаков состава преступления

3.Термин как форма изложения бланкетного признака состава преступления

4.Бланкетные признаки состава преступления и принцип законности

Литература

1. Природа бланкетной формы состава преступления

Современное уголовное законодательство использует различные приемы описания признаков запрещаемого преступного деяния, однако, несмотря на существенный прогресс законодательной техники, все варианты сводятся к четырем видам диспозиции, история которых насчитывает не одно столетие. Принято выделять простую, описательную и бланкетную форму конструирования диспозиции уголовного закона. Каждая из них имеет свои плюсы и минусы, но попытка выделить «хорошие» и «плохие» виды диспозиций УК РФ бесперспективна. Не только содержание, но и форма уголовно-правовой нормы предопределены обстоятельствами, которые не зависят от воли законодателя и правоприменителя. Уголовно-правовая норма, отражающая признаки посягательства наопределенного рода отношения, должна иметь адекватную особенностям такого посягательства диспозицию. Тем не менее, среди всех перечисленных форм бланкетная конструкция издавна вызывает непримиримые споры и противоположные суждения авторитетных ученых по следующим вопросам: содержит ли бланкетная диспозиция все признаки состава или только их часть; соответствует ли ее применение принципу законности; являются ли нормативные акты, к которым отсылает бланкетная диспозиция, источником уголовного права; возможна ли отсылка к подзаконным актам и не нарушает ли это принцип разделения властей; имеется ли опасность искажения уголовно-правового запрета посредством изменения в нормативных актах, с которыми связана бланкетная диспозиция; снижает ли бланкетная диспозиция уровень защиты прав граждан от произвольного уголовного преследования? Особой беды в непрекращающихся дискуссиях нет, однако проблема в том, что не меньшей противоречивостью отличается и практика применения бланкетных диспозиций.

Недоразумения начинаются уже с названия. Как известно, бланк - лист с частично напечатанным текстом (реквизитами), в прочей части подлежащий заполнению (С.И. Ожегов). Следует заметить, что первоначально бланкетная диспозиция действительно понималась именно в этом смысле слова. Автором, давшим жизнь термину «бланкетный закон», является немецкий ученый К. Бин-динг. По его определению бланкетным называется такой уголовный закон, который не формулирует самостоятельного запрета, а ограничивается ссылкой на правила, содержащиеся в других юридических постановлениях, и предусматривает лишь санкцию за их нарушение Binding К.Die NormenuadihreUbertrettuag.Leipzig, 1922 (§.161, 162)..

Не останавливаясь подробно на дискуссионных моментах, заметим лишь, что первоначальное понятие бланкетной диспозиции в уголовном праве значительно трансформировалось. В юридической литературе бланкетную форму связывают и с диспозицией, и с составом преступления, и с нормой. Такое употребление формулы «бланкетная» не вызывает особого возражения. Однако следует оговориться, что речь идет все же об условном наименовании по способу проявления указанных понятий. Если говорить по сути, то норма уголовного права, как и состав преступления, не должны быть бланкетными (неполными). В противном случае это грубейшим образом нарушает принцип законности. Достаточно показательно в этом плане «классическое» определение бланкетной нормы, которое появилось еще в период действия Уголовного кодекса РСФСР 1926 г., допускавшего аналогию закона. Под бланкетной понималась норма, не содержащая признаков регулируемого ею поведения, а делегирующая эту функцию другим нормам. Определение бланкетного закона, сформулированное представителями нормативной теории уголовного права, естественно, несло на себе печать этой школы, а потому имело целый ряд методологических пороков, главный из которых заключался в сведении уголовного закона лишь к санкции; функция установления состава преступления полностью отводилась иным нормативным актам. В первых работах советского периода развития уголовного права бланкетная диспозиция определялась в основном так же, как и в литературе дореволюционного периода. При этом подзаконным актам отводилась роль установления признаков состава преступления, а уголовному закону - только санкции См.: Пионтковский А. Уголовное право РСФСР. Общая часть. М., 1924. С. 205; Уголовное право. Общая часть. М., 1948. С. 84 и др.. Примерно в этом же значении неопределенности (бланка) она встречается до сих пор в отраслях позитивного правового регулирования и вызывает вполне обоснованную критику См.: Ершов В. Актуальные теоретические и практические вопросы Конституции России и Тырновской Конституции Болгарии // Российская юстиция. 2004. № 6. С. 14-17; Ковалева Н.Н., Холодная Е.В. Комментарий к Федеральному закону от 27 июля 2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». М., 2007. С. 114 и др..

Анализируя свойства бланкетной формы применительно к конституционным нормам, В. В. Ершов отмечает, что «языковое толкование оценочного понятия «бланкетный» позволяет предположить, что «бланкетную» норму можно сравнить с чистым «бланком», заполняемым правотворческими органами зачастую без каких-либо правовых ограничений. Это и дает возможность, «право» отдельным исследователям называть конституцию постоянно развивающимся и изменяющимся правовым актом, утверждать о реальном действии «фактической» конституции, находящейся в подвижном равновесии, гомеостазисе. В результате такая конституция может не защищать, а ограничивать права граждан» Ершов В. Указ.раб. С. 17.. Несмотря на то, что речь идет о конституционном праве, выявленные проблемы бланкетной формы имеют отношения и к применению уголовно - правовых норм, поскольку указывают на слабые места бланкетной диспозиции. Заметим, что в цитированном выше суждении речь идет о несколько другом виде бланкетности, можно сказать, «бланкетности в чистом виде», не связанной правовыми актами. Применительно к УК РФ речь идет о связанности содержания его статей бланкетными диспозициями правовыми нормами других отраслей права, т.е. проблемой является не сама по себе неопределенность составов преступлений с бланкетными признаками, а перенос функции определения содержания таких признаков составов преступлений в другую отрасль права.

Негативные свойства бланкетной формы изложения закона отмечаются не только учеными, но и практиками современного законотворчества и правоприменения. В правотворчестве, особенно в наиболее проблемном - ведомственном, слово «бланкетная» стало обозначать порочный прием законодательной техники, который необходимо изгонять из нормативных актов. Так, в п. 20 приказа Минюста России и Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ от 10 января 2001 г. № 3/51 «Об утверждении Методических правил по организации законопроектной работы федеральных органов исполнительной власти» записано: «В текст законопроекта не следует включать положения ненормативного характера и бланкетные нормы». Это требование продублировано и в ведомственных приказах, касающихся нормативно-правового регулирования и законопроектной деятельности Межведомственный информационный бюллетень. 2005. № 31, 32.. Более того, этот прием стал рассматриваться и в качестве коррупциогенного признака нормативного акта. Например, в п. 3.5 Временных правил нормативно-правового регулирования и законопроектной деятельности Министерства образования и науки РФ, утвержденных приказом Министерства образования и науки РФ от 9 августа 2005 г. № 225, подчеркивается: «Особым направлением законодательной работы в субъектах Федерации должна стать последовательная ревизия действующего законодательства на предмет его коррупциогенности. Она может проходить по следующим направлениям: а) преодоление коллизий и явных противоречий, еще сохраняющихся в региональном законодательстве по отношению к федеральному; б) сокращение многочисленных бланкетно-отсылочных норм права; в) пересмотр шкалы завышенных штрафов и др» Ноздрачев А. Ф. Коррупция как правовая проблема в вопросах и ответах // Адвокат. 2007. № 10. О коррупциогенности отсылочных и бланкетных норм идет речь во многих других работах. См.: Талапина Э.В. Правовые способы противодействия коррупции // Право и экономика. 2006. № 6.. Аналогичное положение содержится в п. 9 Регламента организации законопроектной работы Федеральной таможенной службы, утвержденного приказом Федеральной таможенной службы от 10 апреля 2008 г. № 396, и в других ведомственных документах.

Это предложение уже реализуется на практике. Так, в разделе 4 «Антикоррупционная экспертиза проектов правовых актов» Методических рекомендации по экспертизе проектов правовых актов в системе торговопромышленных палат речь идет о том, что в ходе экспертизы проектов правовых актов желательно определить реальную степень возможности использования нормативно-правовых формул (коррупционных факторов) для извлечения незаконной выгоды и, в частности, «многовариантность диспозиций правовых норм (наличие отсылочных и бланкетных норм)» См.: Приказ Торгово-промышленной палаты РФ от 1 февраля 2006 г. № 8. Приложение № 2. СПС «Гарант».. Резкой критике подвергается использование бланкетных диспозиций и в УК РФ. «Действующее уголовное законодательство несовершенно. Уголовный кодекс РФ характеризуется высокой степенью абстрактности правовых норм, содержанием оценочных признаков, наличием бланкетных и отсылочных норм, спецификой терминов и понятий» Савельева О.А. Роль и значение решений Верховного Суда РФ по конкретным уголовным делам // Законодательство. 2006. № 2.. Другие авторы, напротив, считают бланкетную диспозицию благом для УК РФ «Несомненным достоинством данной статьи (ст. 146 УК РФ. - Н.П.) является и то, что она по-прежнему остается бланкетной. Это означает то, что для понимания сущности данной статьи необходимо обязательное обращение к нормам иных отраслей права». См.: Волков В.М. Подольный Н.А. Проблемы толкования статьи 146 УК РФ // Российская юстиция. 2005. № 11. С. 23-24..

Наличие бланкетных признаков зачастую является основанием для отклонения законопроектов. Так, в письме Правительства РФ от 31 октября 2005 г. № 3484п-П4 «Официальный отзыв на проект федерального закона «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», вносимый в Государственную Думу Московской городской Думой» было указано, что законопроектом предусматривается дополнение КоАП РФ нормами об ответственности за незаконное приобретение либо хранение без цели сбыта сильнодействующих или ядовитых веществ, а также прекурсоров, оборот которых ограничен и в отношении которых устанавливаются меры контроля в соответствии с законодательством Российской Федерации (ст. 6.8.1 КоАП РФ в редакции законопроекта); нарушение правил оборота наркотических средств, психотропных веществ, сильнодействующих или ядовитых веществ (ст. 6.8.2 КоАП РФ в редакции законопроекта); незаконную выдачу рецептов на получение сильнодействующих веществ либо иных документов, дающих право на получение ядовитых веществ (ст. 6.8.3 КоАП РФ в редакции законопроекта). «Однако нормы, содержащиеся в указанных статьях, являются бланкетными. В связи с этим правоприменителю необходимо будет обращаться к нормативным актам, которые бы раскрывали такие основополагающие для наступления ответственности понятия, как «сильнодействующее вещество» и «ядовитое вещество», а также устанавливали бы условия их обращения, порядок (правила) производства, хранения и т.п., в то время как оборот таких веществ (равно как и их понятия) своего правового закрепления в законодательстве Российской Федерации не имеют. В связи с изложенным представленный законопроект Правительством Российской Федерации не поддерживается» Режим доступа: Следует заметить, что в ст. 6.8 КоАП РФ содержится норма, предусматривающая ответственность за «незаконные приобретение, хранение, перевозку, изготовление, переработку без цели сбыта наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов», в которой также ничего не говорится о порядке раскрытия содержания понятий этих веществ (Прим. авт.)..

Примерной такой же аргумент послужил основанием отклонения законопроекта о внесении изменений в ст. 233 и 234 УК РФ. В письме Правительства РФ от 24 ноября 2005 г. № 3794п-П4 «Официальный отзыв на проект федерального закона «О внесении изменений в статьи 233, 234 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63 -ФЗ», вносимый в Государственную Думу Волгоградской областной Думой» отмечено следующее. Проектом предлагается внести изменения в ст. 233 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) в части установления ответственности за незаконную выдачу либо подделку рецептов или иных документов, дающих право на получение сильнодействующих веществ, а также в ч. 3 ст. 234 УК РФ в части установления ответственности за незаконный оборот ядовитых веществ в крупном размере. Диспозиции ст. 233 и 234 УК РФ носят бланкетный характер, то есть в соответствии с указанными статьями ответственность наступает за нарушение правил и порядка, установленных другими нормативными правовыми актами. На сильнодействующие вещества, не содержащиеся в действующих списках, не распространяются меры контроля, предусмотренные Федеральным законом от 8 января 1998 г. № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах», и их оборот регулируется нормативными правовыми актами Минздравсоцразвития России, в связи с чем устанавливать ответственность за незаконную выдачу либо подделку рецептов или иных документов, дающих право на получение сильнодействующих веществ, до внесения соответствующих изменений в Перечень представляется нецелесообразным. Статья 234 УК РФ устанавливает ответственность за незаконный оборот сильнодействующих и ядовитых веществ, в то время как закон, регулирующий оборот таких веществ, отсутствует. Кроме того, Список сильнодействующих и ядовитых веществ, в отличие от Перечня, не утвержден не только Правительством Российской Федерации, но и федеральным органом исполнительной власти в области здравоохранения Постановление Правительства РФ от 29 декабря 2007 г. №964 «Об утверждении списков сильнодействующих и ядовитых веществ для целей ст. 234 и других статей Уголовного кодекса РФ, а также крупного размера сильнодействующих веществ» // СЗ РФ. 2007. № 2. Ст. 89.. Таким образом, привлечение к уголовной ответственности за нарушение оборота веществ, порядок оборота которых нормативно не определен, приведет к нарушениям конституционных прав граждан. Включение в ч. 3 ст. 234 УК РФ крупного размера ядовитых веществ в качестве квалифицирующего признака представляется нецелесообразным, так как понятие «крупный размер ядовитых веществ» нормативными правовыми актами Российской Федерации не определено» Режим доступа: http://www.garant.ru..

Отрицательные свойства бланкетной формы подтверждаются и в некоторых решениях Европейского Суда по правам человека. Так, по делу Фельдеш и ФельдешнеХайлик против Венгрии [FoldesandFoldesneHajlikv.Hungary] (N 41463/02) Европейский Суд отметил, что «запрещение г-ну Фельдешу покидать страну действовало в течение примерно 10 лет, пока в мае 2004 года ему не было разрешено совершать поездки в пределах Европейского Союза на основании национального удостоверения личности. Запрет на поездки являлся автоматической бланкетной мерой неопределенной продолжительности и противоречил обязанности властей проявлять необходимую заботу о том, чтобы любое вмешательство в право покидать страну было оправданным и пропорциональным» Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2007. № 4. С. 39..

Отмечая недостатки бланкетной формы, следует прежде всего установить, исправимы ли они. При отрицательном ответе следует признать непригодность бланкетной формы, при положительном - сосредоточить внимание на тех отрицательных свойствах, которые могут быть исправлены или блокированы принципами уголовного права в процессе правоприменения. В письме

Верховного Суда РФ от 10 марта 2005 г. № 2143/05 «Официальный Отзыв на проект федерального закона № 130883-3 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (в части совершенствования военноуголовного законодательства), внесенный депутатами Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации А.А. Сигуткиным, Н.М. Безбородовым, В.В. Чайкой» отмечалось, что «отдельные бланкетные уголовноправовые нормы законопроекта оказались недостаточно проработанными с точки зрения их взаимосвязи с военным законодательством, что существенно затрудняет правоприменительную деятельность» Режим доступа: http://www.garant.ru.. То есть, в данном случае, как и в приведенном выше письме Правительства РФ, сама по себе бланкетная форма не отрицалась, а лишь указывалось на то, что она может работать эффективно лишь при отработке межотраслевых связей, касающихся конкретно составов правонарушений. Еще более определенно по поводу возможности применения бланкетной нормы высказался Конституционный Суд РФ. В пункте 3.3. Определения Конституционного Суда РФ от 2 ноября 2006 г. № 537-О «По жалобе общества с ограниченной ответственностью «Новгородский филиал «Содружество» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 16.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» ( со ссылкой на Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2005 года № 122-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Н.В. Ионова на нарушение его конституционных прав частью 3 статьи 14.13 КоАП РФ») отмечено следующее. «Согласно статьям 15 (часть 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации ограничения, затрагивающие права и свободы граждан и организаций, должны быть предусмотрены в законах и находящихся с ними в нормативном единстве правовых актах. Сам же по себе бланкетный характер нормы не может свидетельствовать о ее неконституционности, поскольку регулятивные нормы, устанавливающие те или иные правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же нормативном акте, что и нормы, устанавливающие юридическую ответственность за их нарушение СЗ РФ. 2007. № 9. Ст. 1145. Несмотря на то, что речь идет не об УК РФ, а о КоАП РФ, это положение является фундаментальным, распространяющимся и на все другие отрасли права, предусматривающие юридическую ответственность. Эта же мысль была подчеркнута во многих решениях Конституционного Суда РФ (Определение Конституционного Суда РФ от 17 октября 2006 г. № 484-О // Конституционное правосудие в странах СНГ и Балтии. 2007.№ 4), в том числе и по уголовным делам - см. Определение Конституционного Суда РФ от 24 января 2006 г. № 26-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кайбышева Оскара Акрамовича на нарушение его конституционных прав статьей 189 Уголовного кодекса Российской Федерации» и др. (подробнее об этом в разделе 1.4.)..

Приведенные заключения, как и результаты анализа правоприменительной практики Верховного Суда РФ, а также других судов России, показывают, что квалификация преступлений с бланкетными признаками состава вызывает серьезные трудности, но они преодолимы и устранимы по мере совершенствования юридической технологии применения таких норм с учетом всех особенностей бланкетной формы. За последние годы существенно изменилось и отношение к бланкетной диспозиции научно-практических работников. В учебниках и комментариях к УК РФ бланкетные признаки составов раскрываются не в абстрактно-юридической форме, а конкретно, со ссылками на соответствующие нормативные акты различных отраслей права. На это обстоятельство прямо обращается внимание в предисловиях. «Поскольку диспозиция ряда составов Особенной части Уголовного кодекса содержит бланкетные нормы, авторы Комментария использовали при разъяснении таких статей соответствующий нормативный материал (законы, указы Президента РФ, постановления Правительства РФ и т.д.)» Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко, А.С. Михлина). - СПб.: Питер, 2007. С. 4.. Более обстоятельными и аргументированными стали исследования отдельных бланкетных признаков состава преступления и бланкетных диспозиций УК РФ в целом См.: Сельский А.В. Из истории бланкетных норм в уголовном законодательстве России// Противодействие преступности: уголовно-правовые, криминологические и уголовно-исполнительные аспекты. Материалы III Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 29-30 мая 2008 г. - М.: Проспект, 2008. С. 121-123..

Рассматривая критические высказывания о бланкетной форме закона в контексте конкретных нормативных актов, следует иметь в виду, что чаще всего речь идет не столько о форме диспозиции, сколько о порождаемых ею проблемах и неудачных вариантах применения. Самые противоположные суждения о бланкетной диспозиции могут оказаться одинаково верными, если речь идет о разных формах бланкетности. Для того, чтобы дискуссия была плодотворной, необходимо точнее обозначить предмет исследования: не просто бланкетная диспозиция, а конкретный состав преступления с конкретными бланкетными признаками.

не прекращающаяся дискуссия по поводу применения в уголовном праве бланкетной формы конструирования показывает, что применяемые авторами аргументы касаются лишь преимуществ или недостатков самой бланкетной диспозиции и не затрагивают сущностных причин, обусловливающих появление такого приема законодательной техники. Без обращения к его истокам спор может быть бесконечным, между тем основания применения бланкетной формы достаточно просты.

Основным звеном, соединяющим абстрактное правовое предписание с реальной жизнью, является юридический факт. Отталкиваясь от этого бесспорного суждения, заметим, что в реальной действительности практически не существует изолированных юридических фактов. Их связанность обусловлена единством правового поля любой национальной системы. В очень широком круге отношений, отмечает Н.И. Полищук, требуется не один, а несколько взаимосвязанных фактов. «Такая совокупность называется сложным фактическим составом либо сложным юридическим составом» Полищук Н.И. Правовые отношения и юридические факты: вопросы теории и практики. Рязань, 2006. С. 117. Автор отмечает, что в юридической литературе оба термина применяются для обозначения одного и того же явления, хотя существуют возражения относительно употребления того и другого терминов. Обсуждение этого вопроса выходит за рамки практической направленности данной работы.. Именно таким по своей природе и является состав преступления. Само это слово означает набор нескольких юридических фактов, каждый из которых получает статус признака состава преступления. По возможности, законодатель предпринимает усилия для того, чтобы непосредственно в статье уголовного закона точно обозначить этот признак, применяя простую (если признак достаточно понятен) или описательную диспозицию (если свойства деяния требуют разъяснения). Однако проблема заключается в том, что «каждый из элементов фактического состава представляет собой определенный вид юридического факта (действие, событие, длящееся состояние или конкретное волеизъявление и т. д.)» Иванова З.Д. Юридические факты и возникновение субъективных прав граждан // Сов.государство и право. 1980. № 2. С. 32. В статье речь идет о юридических фактах, лежащих в основе возникновения субъективных прав, но вывод автора, на наш взгляд, вполне может быть распространен и на факты, порождающие юридические обязанности, в том числе понести уголовную ответственность., в силу чего невозможно отразить непосредственно в диспозиции все варианты и сочетания разнородных юридических фактов. Единственным выходом в таком случае является применение бланкетной формы описания состава преступления.

Состав преступления имеет множество функций, среди которых можно выделить две основные: служить юридической формой особого факта (преступления), являющегося основанием уголовной ответственности; выполнять роль информационной модели уголовно-правового запрета. В принципе, эти функции неразделимы. Преступление представляет собой нарушение уголовно-правового запрета, поэтому большая часть того, что относится к уголовноправовому запрету, имеет отношение и к составу преступления. Законодатель использует различные формы описания признаков запрещаемого деяния, но применяя любую из них, он должен соблюдать сформулированный в ст. 3 УК РФ принцип, согласно которому преступность деяния может быть определена только уголовным законом. Это достигается посредством указания в статье УК РФ тех свойств (сторон) запрещаемого деяния, которые в своей совокупности отражают качественные и количественные характеристики общественной опасности, позволяют выделить среди других деяний и отличить от других преступлений. Эти свойства именуются признаками преступления, которые будучи указанными в уголовном законе становятся признаками состава преступления.

Признак может обозначаться одним словом (например, имущество) или словосочетанием (например, нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств). Однако, проблема заключается в том, что считать признаком, если он состоит из различных самостоятельных частей. В принципе, большинство из них может быть разделено на самостоятельные виды, имеющие собственное юридическое содержание. Взаимосвязанность правовых явлений универсальна и число связей вряд ли возможно подсчитать и выделить. Поэтому в каждом юридическом признаке присутствуют в той или иной мере свойства других юридически значимых действий, событий, состояний и т.п. Подвергая логическому анализу состав кражи, В.Е. Жеребкин отмечал, что каждое из понятий, обозначающее определенный признак состава преступления, «в свою очередь, имеет признаки, по наличию или отсутствию которых у конкретного деяния делается непосредственный вывод о признаке состава преступления» См.: Жеребкин В.Е. Логическая структура состава преступления (текст лекций) - Харьков, 1974. С. 85.. Подобное дробление может продолжаться до бесконечности, что совершенно недопустимо применительно к описанию признаков преступления, которые должны быть компактными. Именно эту функцию - упрощения текста закона - и выполняет бланкетный признак Для этого создана особая конструкция уголовно-правовой нормы, логическая структура которой включает отдельные фрагменты (элементы) правовых предписаний других отраслей права или предписание в целом.то есть применение бланкетной формы является своего рода спасительным вариантом. Единство правовой системы не позволяет изолировать уголовное право от других правовых отраслей, поэтому признаки нарушения уголовноправового запрета в подавляющем большинстве случаев связаны с различными юридическими конструкциями иных отраслей права. Это обстоятельство диктует необходимость применения диспозиции уголовного закона, которая могла бы отразить всю сложность и динамизм указанных связей. Следовательно, для констатации наличия в деянии лица состава преступления в большинстве случаев необходимо установить и наличие других, связанных с ним юридических фактов.

Таким образом, выбор способа детализации не произволен. Он зависит от того, какова природа детализируемого признака. Если он состоит из фактических отношений, здесь больше подойдет детализация с опорой на конкретные условия проявления такого признака (оценочные понятия). Если же признак существует лишь в рамках правовых отношений, законодатель просто не может обойтись без ссылки на те отрасли права, которые порождают либо изменяют указанные отношения. Отсюда неизбежна бланкетность. Она порождена сложной структурой юридического факта, именуемого составом преступления.

Наличие бланкетного признака само по себе не означает, что за ним обязательно стоит множество компонентов. «Так, не кроется никакой множественности компонентов соответственно объективной стороны и субъекта за признаком «аффинаж» в диспозиции ст. 192 УК РФ и признаком «индивидуальный предприниматель» в диспозициях ст. 169, 176, 195-197, 200 УК РФ и ряде других признаков, использованных при описании преступлений в нормах гл. 22 УК РФ» Шишко И.В. Экономические правонарушения: Вопросы юридической оценки и ответственности. СПб., 2004. С. 54.. И.В. Шишко предлагает именовать подобные бланкетные признаки признаками-понятиями, которые интерпретируются в не уголовных нормативных правовых актах. Ею же названа и третья группа бланкетных признаков, сочетающих свойства обобщающих и признаков-понятий. К ним она относит признак «ценные бумаги», упоминающийся в диспозициях ст. 177, 184, 185, 185.1, 186 УК РФ. Данный признак можно уяснить, обратившись к ст. 142 ГК РФ, содержащей дефиницию ценной бумаги. Понятие ценных бумаг в валюте Российской Федерации и в иностранной валюте дается в п. 2 и 4 ст. 1 Закона «О валютном регулировании и валютном контроле», однако, по мнению И. В. Шишко, для решения вопроса о том, является ли тот или иной документ ценной бумагой, необходимо обращаться к ст. 142 ГК РФ, содержащей дефиницию ценной бумаги, и к ст. 143ГК РФ, дополняющей определение ценной бумаги еще одним признаком -- соответствие легальным основаниям отнесения к числу ценных бумаг («признак легальности») там же.. Эта позиция не совсем безупречна, поскольку за любым признаком, как мы уже отметили, стоит определенное понятие, независимо от того, является ли оно делимым или нет, однако она может быть использована для определения особенностей квалификации преступлений с бланкетными признаками.

Существуют и другие причины появления сложных межотраслевых нормативных образований при бланкетной форме конструирования уголовного закона. В подавляющем большинстве случаев преступление посягает на те общественные отношения, которые уже урегулированы другими отраслями права. Механизм причинения вреда этим отношениям не может быть адекватно описан в уголовном законе без обращения к нормам регулятивных отраслей права. Особенности описания состава преступления требуют учета межотраслевых отношений, которые отражают связь юридических фактов. В итоге, состав преступления включает в себя юридические факты разной отраслевой принадлежности. Подобные конструкции, в принципе, не могут быть полностью однородными, поскольку преступление посягает на разные типы отношений. Разрывая социальные связи, позитивно урегулированные нормами различных отраслей права, преступление с бланкетными признаками состава неизбежно отражает разноотраслевые юридические признаки.

Классификация юридических фактов, принятая в теории права, полностью может быть распространена и на юридические факты, включаемые в качестве составного элемента в основание уголовной ответственности. Юридические факты, входящие в состав преступления, могут быть связаны с волей субъекта уголовной ответственности, например, «действия, которые специально совершаются людьми с намерением вызвать юридические последствия, приобрести либо предоставить конкретные субъективные права или наложить юридические обязанности» Российская юридическая энциклопедия. - М.: ИНФРА М, 1999. С. 1024-1025 (Автор статьи А. С. Пиголкин).. В качестве примера можно привести действия автора изобретения по регистрации изобретения и получению патента. Эти действия предшествуют совершению преступления, связанному с посягательством на указанные права, и потому включаются в состав преступления лишь в своем итоговом, снятом, юридически зафиксированном виде. Тем не менее, при квалификации преступления не всегда достаточно самого по себе факта фиксации права интеллектуальной собственности. В случае сомнения или спора этот признак состава устанавливается посредством применения к названному случаю соответствующих норм ГК РФ.

Как известно, действия могут быть и правомерными и противоправными. Все это относится и к тем фактам, которые входят в состав преступления. В их основе может лежать правомерное действие. Например, для констатации факта совершения преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, необходимо установить, что посягательство было направлено в отношении сотрудника правоохранительного органа, который осуществлял правомерную деятельность Это обстоятельство доказывает необоснованность утверждения, что нарушение уголовного закона всегда означает и нарушение норм других отраслей права (И.В. Шиш- ко). По крайней мере для такого утверждения (о совпадающей противоправности) необходимо уточнить - речь идет лишь о характеристике действий (бездействия) лица, совершающего преступление.. Достаточно часто законодатель включает в состав преступления ссылку на противоправные с точки зрения иной отрасли права действия. То есть, в состав преступления в полном наборе включаются признаки состава неуголовного правонарушения. В таком случае отношение между нормами различных отраслей права несколько иное, более сложное (подробнее об этом в параграфе, посвященном квалификации преступлений, связанных с нарушением специальных правил).

Юридические факты могут быть не связаны с волей человека, но тем не менее входить в состав преступления, например, деяния, повлекшие загрязнение, отравление или заражение окружающей среды, причинение вреда здоровью человека либо массовую гибель животных, а равно совершенные в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации (ч. 2 ст. 247 УК РФ РФ). В данном случае событие, не связанное с волевым поведением человека, предшествует совершению преступления, является условием, которое повышает общественную опасность содеянного. Существуют нормативные акты, с помощью которых определяются признаки чрезвычайной экологической ситуации. Например, в соответствии со ст. 57 Федерального Закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» порядок объявления и установления режима зон экологического бедствия устанавливается законодательством о зонах экологического бедствия СЗ РФ. 2002. № 2. Ст. 133..

Установление признаков определенного правого режима в некоторых случаях является непременным условием юридической оценки, предшествующей квалификации преступления, в частности, установления факта нарушения определенных обязанностей, которые субъект должен был выполнять в условиях такого режима. Например, формулируя рекомендации по применению норм налогового законодательства при квалификации соответствующих преступлений, Пленум Верховного суда РФ в постановлении от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» обращает внимание на то, что в «Российской Федерации установлены ... специальные налоговые режимы (ст. 18 НК РФ) (п. 1). При этом следует иметь в виду, что в соответствии с п. 7 ст. 12 НК РФ устанавливаются специальные налоговые режимы, которые могут предусматривать федеральные налоги, не указанные в ст. 13 НК РФ (п. 2) БВС РФ. 2007. № 3..

В структуру состава преступления в отдельных редких случаях могут включаться юридические факты, обозначающие юридические состояния. Например, факт нахождения на иждивении лица, в отношении которого совершается преступление с использованием этого состояния зависимости (понуждение лица к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера с использованием материальной или иной зависимости потерпевшего - ст. 133 УК РФ). Однако в таком случае для квалификации важна не столько юридическая составляющая этой зависимости - гражданско-правовая обязанность содержания, сколько сам по себе факт наличия зависимости. Он может быть установлен и без ссылки на нормы ГК, поэтому его нельзя отнести к бланкетному признаку состава преступления. Но, в принципе, в состав преступления в качестве условия уголовной наказуемости могут быть включены любые виды юридических фактов: события, юридические состояния и действия. Схематично это выглядит следующим образом: действия (один вид факта) при определенных событиях (другой вид факта) образуют состав преступления. Может быть сочетание разнородных действий, сочетание юридического состояния и действия. Отсюда и различная природа связи собственно уголовно-правовых признаков с признаками, являющимися одновременно фактами для правоотношений иной отраслевой принадлежности.

Иногда в качестве юридического факта, предшествующего совершению преступления, выступает договорное или иное имущественное обязательство одного лица перед другим.наличие такого обязательства может изменить квалификацию последующего действия, обусловленного или иным образом связанного этим договором. Например, от хищения следует отличать случаи, когда лицо изымало (или) обращало в свою пользу или в пользу других лиц чужое имущество в целях осуществления своего действительного или предполагаемого права на это имущество (присвоило вверенное имущество в целях обеспечения долгового обязательства, не исполненного собственником имущества). При наличии оснований, предусмотренных ст. 330 УК РФ, виновное лицо в указанных случаях должно быть привлечено к уголовной ответственности за самоуправство БВС РФ. 2008. № 2., разъясняется в постановлении Пленума Верхового Суда РФ от 27 декабря 2007 г. №51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате». Несмотря на то что в данном случае речь идет о юридически значимом обстоятельстве, его использование для установления признаков состава самоуправства необязательно предполагает ссылку на определенный нормативный акт, поскольку речь идет не только о действительном праве, но также и о предполагаемом праве. Естественно, такое предположение может основываться на ошибочном представлении о юридическим содержании предшествующих действий. Например, лицо предполагало, что выполнение без договора какой-либо услуги влечет за собой обязанность со стороны другого лица оплатить эту услугу.

Наличие условий действия уголовно-правового запрета, которые оформлены в виде различных юридических фактов, заставляет обратиться к вопросу о структуре уголовно-правовой нормы. Считается практически общепризнанным, что для уголовного права не приемлемо деление нормы на гипотезу, диспозицию и санкцию, поскольку основанием уголовной ответственности (соответственно и применения санкции) является наличие в деянии лица единой системы признаков - состава преступления. Логика в том, что все признаки состава преступления как основания уголовной ответственности равны. Однако, если проанализировать их функцию, то выяснится, что часть таких признаков выполняют вполне очевидную функцию условий, при наличии которых действие (бездействие) приобретает характер общественно опасного и уголовно-наказуемого. Так, в ст. 126 УК РФ имеется явно выраженное условие действия уголовно-правового запрета, которое, в принципе, отвечает всем признакам гипотезы нормы: «Заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан иметь о нем заботу либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние». Указанное обстоятельство характеризует не само преступное деяние, а условия, при наличии которых деяние приобретает признак общественной опасности и уголовной наказуемости. Это условие включено в структуру состава преступления, является его неотъемлемой частью и потому его нельзя отделять от других, равных ему по значимости признаков. По этой причине в уголовном праве не «приживается» трехчленная структура нормы, хотя возможности выделения всех трех элементов имеются. Вместе с тем, природа данного признака такова, что позволяет отделять его правовую оценку от оценки деяния в целом. То есть сначала применяется норма законодательства, предусматривающая обязанность определенных субъектов оказывать медицинскую помощь в конкретной ситуации, и констатируется факт наличия подобной обязанности безотносительно к уголовно-правовой норме. Затем этот факт рассматривается в совокупности с другими фактическими обстоятельствами (бездействие субъекта в условиях, когда не было препятствий для оказания помощи, осознание субъектом необходимости ее оказания и т.п.) и делается вывод о наличии или отсутствии признаков состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ. Таким образом, если и вести речь о наличии у нормы уголовного права гипотезы, то лишь в качестве определенной условной логической операции, вычленяющей из общей массы признаков состава те, появление которых предшествует совершению преступления. Они могут быть выделены в качестве самостоятельного юридического факта иной отраслевой принадлежности.

При квалификации преступлений с бланкетными признаки состава прежде всего необходимо уточнить функцию этих признаков, характеризуют ли они условия, при наличии которых деяние приобретает общественно опасный характер (гипотезу), или признаки самого деяния (диспозиции). Разная природа гипотезы и диспозиции уголовно-правовой нормы хорошо просматривается на примере такого воинского преступления, как уклонение от прохождения военной или альтернативной гражданской службы (ст. 328 УК РФ). Одним из условий уголовной наказуемости такого уклонения является наличие юридических оснований для призыва на службу. Если такие основания отсутствуют, нет и состава преступления, даже если гражданину было объявлено о призыве и вручена повестка. На это обстоятельство обратил внимание Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 3 апреля 2008 г. № 3 «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы». «По каждому делу об уклонении от призыва на военную службу судам необходимо выяснять, имеются ли предусмотренные статьями 23 и 24 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» основания, при наличии которых граждане не призываются на военную службу. Если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что в соответствии с законом лицо не подлежало призыву на военную службу или подлежало освобождению от исполнения воинской обязанности, призыва на военную службу либо имелись основания для отсрочки от призыва на военную службу, которые существовали до уклонения от призыва на военную службу, суд постановляет оправдательный приговор ввиду отсутствия в деянии состава преступления (п.3)» Российская газета. 2008. 3 апреля..

В данном примере бланкетные признаки характеризуют не само запрещаемое деяние, а юридические факты, предшествующие нарушению уголовноправового запрета, или сопровождающие такое нарушение. В этом отношении (и только в этом) обоснованным можно считать характеристику бланкетной диспозиции как формы установления условий уголовной ответственности с помощью норм других отраслей права. Здесь необходимо уточнить, что речь идет именно об условиях, при наличии которых запрещаемое уголовным законом деяние становится преступным и наказуемым, т.е. о вполне позитивных с точки зрения закона фактах (событиях, действиях, состояниях и т.п.). Эти факты не несут отрицательной уголовно-правовой оценки, более того, они зачастую сами по себе никак не связаны с преступным поведением и регулируются нормами совершено других отраслей права (нормами позитивного регулирования). Чтобы не вносить путаницу в устоявшиеся представления о структуре УК РФ, гипотезу уголовно-правовой нормы следует относить к диспозиции статьи, предусматривающей состав преступления. Другими словами, если мы ведем речь об уголовно-правовой норме, в ее структуре можно выделить и гипотезу, и диспозицию, и санкцию, если имеется в виду статья УК РФ как способ фиксации нормы, целесообразно оставить двухчленное деление - диспозиция и санкция. Отрицательный эффект от употребления одного и того же слова для обозначения разных структурных элементов является вынужденным и компенсируется более точным обозначением функций различных нормативных актов в применении уголовно-правовой нормы.

Иной характер приобретает связанность межотраслевых фактов в случае, если УК РФ ссылается на нарушение каких-либо специальных норм и правил. Происходит перерастание противоправности одного вида в другую - более тяжкую, уголовно-правовую. Деяние переводится из категории правонарушения (проступка) в категорию преступления. При такой форме конструирования состава преступления нормативные акты других отраслей права детализируют не гипотезу, а непосредственно запрещаемое деяние (действие или бездействие). Это структурное отличие придает особый характер всему преступному деянию, которое одновременно содержит состав правонарушения и преступления, причем первое не теряет своего юридического значения и входит необходимым элементом в состав преступления в целом, сохраняя все элементы правонарушения (объект, объективную сторону, субъект, субъективную сторону). Если хотя бы один из элементов состава правонарушения отсутствует, исключаются и признаки данного состава преступления, но могут оставаться признаки другого преступного деяния.

Законодатель давно отказался от формулирования бланкетных диспозиций в «чистом» виде, используя бланкетные признаки и в простых, и в описательных, и в ссылочных диспозициях. То есть в плане особой природы состава преступления речь можно вести лишь об отдельных бланкетных признаках. Другое дело, что в целях сохранения терминологической определенности можно оставить понятие бланкетной диспозиции с новым ее содержанием, включая в него такую совокупность бланкетных признаков, наличие которых выделяет ее из группы других диспозиций. Отсутствие четких критериев бланкетности приводит к спорам по поводу отнесения тех или иных составов к бланкетным. И.В. Шишко приводит пример того, как признак «иное незаконное вмешательство» (ст. 169 УК РФ) некоторыми авторами не относится к числу бланкетных, поскольку по их мнению за таким признаком не стоит реальная нормативная база Тюнин В.И. Уголовно-правовая охрана отношений в сфере экономической деятельности. СПб., 2001. С. 38; он же. Некоторые аспекты толкования, применения и совершенствования уголовного законодательства, охраняющего отношения в сфере экономической деятельности. СПб., 2001. С. 5... Обоснованно критикуя такую позицию, автор отмечает, что стоящее за таким признаком не уголовное законодательство чрезвычайно обширно, но реально и без обращения к нему указанный признак воспрепятствования законной предпринимательской или иной деятельности установить нельзя Шишко И.В. Указ.соч. С. 59..

В принципе, необходимо различать бланкетную диспозицию и бланкетные признаки состава преступления. Наличие отдельных бланкетных признаков еще не свидетельствует об особом виде построения уголовно-правовой нормы, поскольку такие признаки имеются в большинстве статей УК РФ. Например, диспозиция ст. 290 УК РФ к числу бланкетных обычно не относится, однако отдельные признаки субъекта и признаки объективной стороны уточняются с помощью соответствующих нормативных актов, определяющих компетенцию должностного лица. Как правило, такое обращение к нормативным актам иных отраслей не требует ссылки на соответствующие статьи и пункты, но иногда для решения вопросов квалификации приходится ссылаться на дополнительный нормативный материал.

Перечень примеров, когда необходимо обращение к дополнительному нормативному материалу при квалификации преступления, состав которого выражен простой или описательной диспозицией, можно было бы продолжить. Следовательно, возникает проблема: либо все диспозиции, содержащие подобные признаки, именовать бланкетными, либо попытаться выделить среди них диспозиции, которым свойственна самостоятельная форма конструирования, отличающаяся от простых, описательных и отсылочных. Последнее представляется более обоснованным. Существует несколько признаков, позволяющих выделить бланкетную диспозицию (в узком смысле слова) среди других видов:

для применения уголовно-правовой нормы недостаточно информации, содержащейся в ее диспозиции. Полное представление о признаках предусмотренного уголовно-правовой нормой деяния можно получить лишь после получения дополнительной информации, содержащейся в иных нормативных актах;

бланкетная диспозиция должна иметь прямую или скрытую (подразумеваемую) ссылку на нормативные предписания иной отрасли права. Например, прямая ссылка имеется в диспозиции нормы ст. 218 УК РФ «Нарушение правил учета, хранения, перевозки и использования взрывчатых, легковоспламеняющихся веществ и пиротехнических изделий». Скрытая ссылка заложена во многих диспозициях, например, в ст. 286 «Превышение должностных полномочий».

Вместе с тем, и в теории и в судебной практике достаточно устойчивым является широкое понимание бланкетной диспозиции как такой формы уголовного закона, которая предполагает конкретизацию (детализацию) признаков состава преступления с помощью нормативных предписаний других отраслей права. В принципе, такое обозначение диспозиции по наличию хотя бы одного бланкетного признака допустимо. Оно употребляется и в настоящей работе, однако не следует забывать, что по своей структуре, по соотношению постоянных и переменных (бланкетных) признаков, по отраслевой принадлежности юридических фактов, отражаемых данными признаками, бланкетные диспозиции существенно отличаются друг от друга. Это обстоятельство самым непосредственным образом влияет на квалификацию преступления, особенности которой зависят от вида бланкетных признаков (подробнее об этом в следующем параграфе). Следует учитывать, что использование законодателем бланкетной диспозиции значительно усложняет правоприменение, поскольку во много раз умножает объем правовой информации, подлежащей уяснению. Она таит в себе и другие опасности, в том числе для прав и свобод граждан, но эти риски могут блокироваться при грамотном конструировании диспозиции. В таком случае на первый план выйдут преимущества бланкетной диспозиции перед другими ее видами.

В последние годы заметно повышаются требования к качеству законопроектов, в том числе в плане использования бланкетной формы. Тем не менее, следует заметить, что даже при самом совершенном подходе к конструированию бланкетных диспозиций трудности правоприменения останутся. Дело в том, что бланкетная форма изложения правовой нормы практически неизбежно порождает межотраслевые коллизии. Она соединяет разные по своей юридической природе компоненты: уголовно-правовые с гражданско-правовыми, административно-правовыми и т.п. В системе основания уголовной ответственности оказываются соединенными нормы частного и публичного права, императивные и диспозитивные предписания. Нормы, предназначенные для позитивного правового регулирования, используются для формулирования оснований уголовной ответственности. В этом - главная проблема. Судья, специализирующийся преимущественно на применении уголовного закона, при квалификации преступления с бланкетными признаками состава должен учитывать особенности той системы нормативного регулирования, к которой отсылает бланкетный признак. В отличие от кодифицированного уголовного законодательства, другие отрасли права включают в себя сотни, а то и тысячи нормативных актов только федерального уровня. Если учесть всю массу подзаконных актов, эти цифры следует многократно умножить. Попытки решить проблему посредством «отсечения» подзаконного слоя нормативных актов были обречены на неудачу, поскольку особенность тех сфере правового регулирования, с которыми связана бланкетная диспозиция, не позволяет обойтись без них. Соответственно невозможна и детализация бланкетных признаков лишь с помощью федеральных законов.