Кражи в поездах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика краж, совершаемых в пассажирских поездах

§ 1. История об ответственности за кражи на транспорте по сегодняшний день

§ 2. Характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ, с учетом специфики места и способа совершения данного преступления

Глава 2. Криминалистическая характеристика краж, совершаемых на железнодорожном транспорте

§ 1. Особенности первоначального этапа расследования краж в пассажирских поездах

§ 2. Последующие этапы расследования краж в пассажирских поездах

Заключение

Список использованных источников

Приложение

Введение

В последнее время наибольшим вниманием представителей политики, общества, правоохранительных органов, а также многих исследователей права завладевают не так давно возникшие такие виды преступности, организованная преступность в совокупности с коррупцией, преступность, связанная со сбытом наркотических средств, легализация преступных доходов, рейдерство и некоторые другие. Борьбе с данными видами преступности было посвящено очень много научных исследований последних лет. И это ясно, ведь свежие явления зачастую вызывают наибольший интерес прикладной науки, требуют от нее оперативного реагирования и интенсивных исследований. Но следует учесть и то, что одновременно, к сожалению, зачастую незаслуженно забываются многие «традиционные» виды преступности, несмотря на то, что таковые имеют обыкновение продолжать свое существование, а также причинять, как и ранее, значительный вред общественным и личным интересам. При всем при этом ранее известные и, казалось бы, уже достаточно изученные виды преступлений довольно часто приспосабливаются к трансформирующейся социально-экономической обстановке и к меняющимся средствам и приемам правоохранительной деятельности, что вызывает необходимость новых теоретических и научно-прикладных исследований на новом фактическом и нормативном материале, с учетом современных общественных и правовых реалий. Одним из видов такой преступности являются кражи в пассажирских поездах.

Исследованная тема выпускной квалификационной работы - «уголовно-правовая и криминалистическая характеристика краж, совершаемых в пассажирских поездах» - актуальна и имеет практическое значение. Это обусловлено следующим. Сегодня наша страна переживает довольно сложную стадию своего развития. Социальная бездуховность, резкий спад нравственности, безработица, правовой нигилизм, и это еще не весь список современных проблем нашего общества. Нынешняя ситуация нашего государства настойчиво говорит о необходимости продолжения глубоких и всесторонних исследований проблем раскрытия и расследования преступлений, в том числе краж, так как именно данный вид преступных посягательств составляет около половины всех преступлений, которые совершаются в нашей стране.

Невзирая на спад общего количества краж, исследуемые преступные посягательства продолжают оставаться сложно раскрываемыми, а также связаны со стремлением лиц, их совершающих, завладеть чужим имуществом любыми способами. Данный вид деяний зачастую связан с нанесением потерпевшему не только значительного материального, но и морального вреда. Среди краж особое место занимают кражи, совершенные из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, и, как правило, в пассажирских поездах. «Кражи, совершаемые из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем, как правило, происходят в местах большого скопления людей, поэтому установить лицо, совершившее данное преступление, достаточно сложно. Свою специфику и особенности имеет расследование правонарушений данной категории, совершенных на железнодорожном транспорте» - Белоусов А.В., Смахтин Е.В., «Специфика краж, совершаемых на железнодорожном транспорте из одежды, сумки или другой ручной клади, находившейся при потерпевшем», 2012, с. 179.

Целью выпускной квалификационной работы является комплексная уголовно-правовая и криминалистическая характеристика краж, совершаемых в пассажирских поездах.

Для достижения указанной цели были поставлены к разрешению следующие задачи:

1. Изучить историю развития законодательства об ответственности за кражи на транспорте;

2. Дать уголовно-правовую характеристику краж, совершаемых на железнодорожном транспорте, а именно характеристику объективных и субъективных признаков хищений, совершаемых на железнодорожном транспорте, а также исследовать квалификацию краж, совершаемых на железнодорожном транспорте, при наличии квалифицирующих признаков;

3. Дать криминалистические характеристики краж, совершаемых в пассажирских поездах, а именно выявить состояние, структуру и динамику краж, совершаемых в пассажирских поездах, а также исследовать меры специально-криминологического предупреждения краж на пассажирских поездах.

Объект работы определен как общественные отношения в сфере использования уголовно-правовых и криминалистических мер в борьбе с кражами, совершаемыми в пассажирских поездах.

Предметом данной выпускной квалификационной работы являются положения Уголовного Кодекса Российской Федерации об ответственности за кражу, исследования правоведов, материалы следственной и судебной практики, закономерности и тенденции краж, совершаемых в пассажирских поездах, их детерминация, а также основные направления деятельности субъектов предупреждения таких преступлений.

В работе нами были использованы различные методы исследования: исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный, анализ.

Многие авторы занимались и занимаются изучением указанной тематики, такие как: С.А. Аверинская, М.Н. Базаров, А.Н. Варыгин, С.И. Винокуров, В.М. Володин, И.В. Голованов, А.В. Жаданов, Ю.Л. Каверин, Ю.К. Казаков, М.И. Курбатова, А.В. Матыцин, М.А. Степанова, В.М. Юрин, Е.А. Титова, О.Г. Фокин, В.В. Фомин, Б.А. Утевский.

При проведении исследования также были использованы труды таких ученых: Н.И. Гетмана, Н.Ф. Кузнецовой, А.В. Наумова, А.И. Алексеева, Г.Н. Борзенкова, А.В. Бриллиантова, И.В. Михуля, В.В. Захаренкова, И.Н. ионова и других.

Структура работы направлена на достижение поставленной цели с помощью решения задач. Она состоит из введения, трех глав, заключения, и списка использованных источников.

Глава 1. Уголовно-правовая характеристика краж, совершаемых в пассажирских поездах

§ 1. История ответственности за кражи по сегодняшний день

Нормы, регламентирующие ответственность за кражу, относятся к числу древнейших норм права. Они встречаются уже в первых русских памятниках права. Так, в договоре князя Олега с Византией (911 г.), который представлял собой своего рода компромисс между обычным правом русских и правовыми установлениями греков, относительно виновного в краже была установлена его обязанность выплатить тройное вознаграждение потерпевшему, но не было указаний на уголовную кару. Однако уже в договоре князя Игоря с Византией (945 г.), определялось, что вор должен не только возвратить украденную вещь, но и уплатить еще столько же, сколько она стоит, и (сверх того) он должен быть наказан "по закону греческому и по уставу и закону русскому". Что касается этого добавочного наказания, то согласно византийскому праву, за воровство следовали болезненные, членовредительные наказания и даже смертная казнь (за вторичную кражу). Таких наказаний не было установлено в Русской Правде, однако, согласно иным источникам (арабским писателям и русским летописям), на Руси за воровство виновный также мог быть лишен жизни. Таким образом, практически сразу с момента формирования русского государства и права законодатель установил весьма суровую уголовную ответственность за кражу.

Довольно подробно ответственность за кражу регламентировалась нормативными предписаниями Русской Правды (X-XI века). Случаи корыстного завладения имуществом в ней охватывались в основном термином "татьба", и хотя этимология этого слова явно указывает на совершение хищения крадучись, тайно, ненасильственно, под ним подразумевалось всякое тайное и открытое, ненасильственное похищение. Данный документ знал несколько статей об ответственности за кражу, в частности, отдельно регламентировалась ответственность за кражу скота, снопов, зерна, коня, удоя у пасущейся коровы, бобра, пчел и меда (ст.35, 41 - 44, 69 - 71 Пространной редакции Русской правды).

Особое отношение усматривается и к церковной краже. Ответственность за нее устанавливалась в Церковных Уставах Великих князей в силу разграничения юрисдикции между государством и церковью. Так, Церковный Устав князя Владимира (X в.) относил к компетенции церкви "церковную татьбу", то есть посягательство на церковное имущество и символику. И хотя санкция за это преступление в документе не была установлена, следует помнить, что в церковной судебной практике было достаточно сильно влияние византийских традиций, согласно которым кража в церкви каралась ослеплением или сечением. Важно заметить, что церковной юрисдикции подлежала не только собственно церковная кража, но и случаи внутрисемейных краж. Свидетельством тому выступают предписания Церковного Устава князя Ярослава (XII в.). Согласно статьям 32, 33 этого документа, внутрисемейные хищения, как не вызванные классовыми конфликтами, не представлявшие угрозы межклассовым отношениям и происходившие внутри ограниченных социальных групп, подлежали церковному суду; в связи с этим и размер штрафа за их совершение был в четыре раза меньше, чем за кражу зерна или урожая.

В основе дифференциации ответственности за кражу в древнерусском праве лежали также особенности способа ее совершения. Так, кража скота в поле, то есть имущества, не охраняемого специально, каралась продажей в три раза более низкой, чем кража скота, продуктов сельского хозяйства или ремесла из закрытых помещений ("из клети").

Заложенные в первых памятниках права основы регулирования ответственности за кражу получили дальнейшее развитие в XIV - XV веках. Известным памятником периода феодальной раздробленности стала Псковская Судная грамота (1467 г.). Ее особенностью можно считать установление смертной казни за кражу, совершенную в третий раз (ст. 8), а также за церковную кражу, конокрадство и кражу государственного имущества из Кремля. В тоже время в этом источнике появляется и новое основание усиления ответственности за кражу - ее неоднократность и рецидив. Однако если Псковская Судная грамота не дифференцирует еще наказания за первую и вторую кражи и только за третью кражу предусматривает смертную казнь без уточнения способа ее совершения, то Двинская Уставная грамота (1549 г.) уточняет эти составы. За первую татьбу татя продавали "противу поличного", то есть в зависимости от суммы украденного, за вторую татьбу его уже "продают не жалуя", что следует понимать, как взыскание с него суммы по указанию истца, а при невозможности выплаты передачу его истцу до отработки долга. Третья татьба каралась смертной казнью через повешение (ст.5).

Еще более усилена охрана феодальной собственности была в Судебниках 1497, 1550 и 1589 годов. Согласно этим документам, кража, совершенная в первый раз, помимо возмещения ущерба, собственнику, грозила для виновного торговой казнью и взысканием продажи-штрафа в пользу казны. При невозможности возместить убытки в силу отсутствия имущества виновный отдавался в холопство потерпевшему для отработки долга.

Линия на ужесточение наказания за кражу продолжилась в Соборном Уложении (1649 г.), которое установило обязательную пытку татя уже при обвинении его в первой краже. Уложение знало простую кражу и квалифицированную, к которой относилась кража, совершенная на службе, церковная кража, конокрадство, кража, совершенная в государевом дворе, кража овощей из огорода и рыбы из садка. Кража в Уложении - по-прежнему ненасильственное посягательство на собственность. Уложение вводит понятие головной татьбы, под которой понималось воровство, сопровождавшееся убийством. Головная татьба, равно как и церковная, и татьба, совершенная рецидивистом, каралась по Уложению смертной казнью.

Делая значительный шаг вперед по пути охраны собственности, Уложение допускает убийство вора, пойманного с поличным в доме, не только в момент совершения преступления (как это допускала Русская Правда), но и во время погони за ним, а также в случае оказания сопротивления при поимке. Специфика Уложения состояла также в распространении уголовного преследования на членов семьи вора, которые знали о наличии в доме краденных ценностей. Они должны были платить их стоимость, а при отсутствии средств отдавались истцу до отработки долга.

Уложение 1649 года просуществовало в России достаточно долго и имело силу даже вовремя и после Петровских преобразований. Вместе с тем, Петр Первый внес существенные коррективы в представление о краже и ее наказуемости. Простой кражей считалась согласно Воинским Артикулам Петра Первого (1715 г.) кража, не превышавшая 20 рублей и совершенная не более чем в третий раз (арт. 188, 189). За такую кражу следовало наказание прогоном шпицрутенами через полк шесть раз; за втору кражу - двенадцать раз; за третью - ссылка на каторгу, отрезание носа и ушей. К квалифицированным видам кражи относилась: кража из церкви и иных святых мест, кража провианта, привезенного для войска, кража человека с целью его продажи, кража, совершенная у своего господина, кража казенных предметов, имеющих государственное значение, кража, совершенная караульным на сумму более 20 рублей или в четвертый раз (арт. 186, 187, 191, 192). Такие кражи карались смертной казнью.

Со второй половины XVIII века стечение преступлений стало отличаться от рецидива. За все случаи кражи, если они в совокупности не превышали сорока рублей, полагалось наказание как за первую кражу, "ибо за те первые кражи наказания, отчего бы можно было воздержаться, не было".

Важной особенностью законоположений Петра явилось установление обстоятельств, смягчающих ответственность за кражу. Согласно толкованию к артикулу 195, "наказание воровства обыкновенно умаляется, или весьма отставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное что невеликой цены украдет, или кто в лишении ума воровство учинит, или вор будут младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть".

Таким образом, XVIII век в истории законодательства об ответственности за кражу ознаменовался дальнейшей разработкой вопросов дифференциации ответственности в зависимости от объекта посягательства, его предмета, обстоятельств совершения, повторности, степени оконченности преступления и количества, участвующих в нем лиц. Совершенствование нормы об ответственности за кражу продолжилось в XIX столетии.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.) определяло кражу как тайное похищение чужих движимых вещей или денег без насилия, угроз и других обстоятельств, составляющих признак грабежа или разбоя (ст. 2146).

По данному Уложению кража распадается на несколько видов, выделяемых по особенностям объекта, субъекта, обстановки и способов действия.

По особенностям объекта выделялись:

1) простая кража, ответственность за которую дифференцировалась в зависимости от ценности похищаемого имущества (до 50 копеек, до 50 рублей, до 300 рублей и свыше 300 рублей);

2) кража заведомо необходимого для пропитания обкраденного;

3) кража лошади;

4) кража документов;

5) кража документов, заведомо для виновного принадлежащих к делам какого-либо суда или управления;

6) кража частных документов, удостоверяющих какие-либо личные или имущественные права.

По особенностям субъекта совершения кражи выделялись семейная и домашняя кражи. При этом первая, субъектами которой выступали супруги, родители или дети, являлась привилегированной, а вторая, субъектами которой признавались проживающие вместе с потерпевшим, подчиненные потерпевшему лица, - квалифицированной.

По способу действия Уложение выделяло кражу, совершенную со взломом, с влезанием в окно и перелезанием через ограду, с проникновением в дом под вымышленным предлогом.

В зависимости от обстановки совершения кражи выделялась кража, совершенная из повозок, дилижансов и другого транспорта, кража, совершенная из присутственных мест, кража, совершенная ночью, кража, совершенная во время общественных бедствий, вооруженная кража.

К привилегированным кражам, кроме указанных выше, Уложение относило также:

1) кражу, совершенную по крайней бедности и неимению никаких средств к пропитанию и работе;

2) кражу с добровольным возвратом похищенного.

Уложение 1845 года, с изменениями и дополнениями, действовало в России вплоть до смены общественно-политического строя в 1917 году.

С Соборного Уложения 1649 года заметно расширяется уголовно-правовая охрана объектов собственности, вводится квалифицированный вид смертной казни (сожжение) за поджог двора, различается ответственность за умышленное и неосторожное уничтожение или повреждение имущества. Выделяя специальную главу о разбойных делах, Соборное Уложение не только упоминает в ней о ворах, татях, разбойниках, но и дает особое предписание в отношении мошенников, требуя применять к ним положения, установленные за первую татьбу, однако, пока не раскрывая признаков мошенничества. Только Указом 1781 года было впервые разъяснено, что к мошенничеству нужно относить: а) карманную кражу, б) внезапное похищение чужого имущества, рассчитанное на ловкость, быстроту действий виновного, в) завладение имущества путем обмана. При этом мошенничество связывалось с открытым, кража - с тайным, а грабеж с насильственным воровством.

Немалый вклад в разработку основ правовой охраны имущественных отношений был сделан при подготовке Свода законов Российской империи и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г.

Примечательно, что в Уложении 1885 г. похищение имущества усматривалось только в деяниях, понимаемых как кража, грабеж, разбой и мошенничество. При этом термин «кража» трактовался в том смысле, какой он имел еще во времена Русской Правды. Применительно к составу грабежа различались две разновидности действий, вследствие чего он определялся как: «во-первых, всякое у кого-либо отнятие принадлежащего ему или же находящегося у него имущества, с насилием или даже с угрозами, но такого рода, что эти угрозы и самое насильственное действие не представляли опасности ни для жизни, ни для здравия, или свободы того лица; во-вторых, всякое, хотя бы без угроз и насилия, но открытое похищение какого-либо имущества в присутствии самого хозяина или других людей». Соответствующая дефиниция была сформулирована и в отношении разбоя.

Составители Уложения 1903 г. исходили из наличия родового понятия «похищения» или «имущественного хищничества», близкого к современному общему понятию хищения. В историческом обзоре русского и зарубежного законодательства, вплоть до Уложения 1845 г., отмечалось, что сложившиеся историческим путем различия между отдельными видами похищения покоятся на малосущественных оттенках такой преступной деятельности, в связи с чем в первоначальном проекте предполагалось объединить все случаи похищения чужого имущества «в одно общее понятие имущественного хищничества».

Определенному пересмотру Уложением 1903г., подверглись представления о таком виде преступлений против собственности - похищения имущества. Считая разграничение кражи и грабежа искусственным, не отвечающим потребностям практики, разработчики Уголовного Уложения 1903 года объединили кражу и ненасильственный грабеж в один состав, обозначив его термином «воровство». Характеризуя его как тайное или открытое похищение чужого имущества, Уложение одновременно внесло коррективы в понятие разбоя, отличительным признаком которого называлось похищение имущества с применением насилия над личностью или наказуемой угрозы, вне зависимости от характера насилия и того, связано оно с нападением или нет. Кроме того, Уложение к числу разновидностей похищения отнесло вымогательство, установив, что вымогатель есть «виновный в принуждении, с целью доставить себе или другому имущественную выгоду, к уступке права на имущество или к вступлению в иную невыгодную сделку по имуществу, посредством телесного повреждения, насилия над личностью или наказуемой угрозы». Признаки и уголовно-правовая оценка похищения, совершаемого путем мошенничества, остались без изменения.

До принятия первого советского Уголовного кодекса не существовало единой системы норм о преступлениях против собственности и соответственно, против хищений, с четко очерченными составами преступлений и соответствующими санкциями. Однако в некоторых декретах делались попытки сформулировать конкретные нормы. Так, декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 1 июня 1921 г. «О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям» содержал подробный перечень уголовно наказуемых деяний. В их числе: незаконный отпуск товаров лицам, работающим в органах снабжения, заготовки и производства; сокрытие в целях хищения от учета предметов производства лицами административного и складского персонала; содействие хищениям и умышленное не воспрепятствование хищениям со стороны лиц, охраняющих складские помещения; получение заведомо незаконным путем товаров из государственных складов, баз, распределителей, заводов, мельниц, ссыпных пунктов в целях спекуляции и т.д. Все виды хищения наказываются лишением свободы со строгой изоляцией на срок не ниже трех лет, а при отягчающих обстоятельствах (многократность деяний, массовый характер хищений, ответственная должность виновного и др.) - расстрелом.

Аналогичные нормы предусматривались декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 1 сентября 1921 г. «Об установлении усиленной ответственности для лиц, виновных в хищении грузов во время перевозки их». Декретом устанавливалась суровая ответственность вплоть до высшей меры наказания - расстрела для лиц, перевозивших грузы гужевым, водным и другим путем, а также наблюдавших за этими перевозками агентов, уличенных в хищении грузов в пути.

После принятия Уголовного кодекса РСФСР 1922 г. ответственность за имущественные преступления, и соответственно за хищения, стала определяться на основании соответствующих его статей.

Уголовный кодекс РСФСР 1926 г., изданный в соответствии с общесоюзными Основными началами 1924г., сохранил преемственную связь с Уголовным кодексом 1922 г. Ни система имущественных преступлений, ни конструкция отдельных составов не претерпели существенных изменений, а восприняли идею Уголовного Уложения о единой уголовно-правовой охране государственного, общественного и личного (частного) имущества и разделении преступлений против собственности на хищения и иные посягательства.

С принятием Закона от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» хищением стали называться наиболее опасные преступления против социалистической собственности, независимо от способа их совершения. Все лица, совершившие хищение, объявлялись «врагами народа», причем термином «хищение» в данном случае охватывались все формы посягательства на социалистическую собственность (кража, грабеж, разбой, присвоение, мошенничество и т д.). Поскольку содержание этих дополнений и изменений в действующем тогда УК РСФСР 1926 года мало сообразовывалось с положениями содержащихся в нем статей, то система уголовно-правовых норм, посвященных охране отношений собственности, оказалась запутанной и противоречивой.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» заменив в области борьбы с преступлениями против социалистической собственности Уголовный кодекс 1926г., не содержал ни исчерпывающего перечня форм хищения, ни четких признаков хищения вообще. Перед наукой уголовного права и судебной практикой встала насущная задача установить эти признаки и выработать такое определение понятия «хищение», которое позволило бы единообразно решать вопросы уголовной ответственности за посягательство на социалистическую собственность.

Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 22 августа 1947 г. был утвержден перечень статей Уголовного кодекса РСФСР, которые не подлежали применению. Хищение государственного или общественного имущества, совершенное в любой форме, квалифицировалось по Указу от 4 июля 1947 г. Что касается преступлений против личной собственности, то по Указу квалифицировались только кража и разбой, а в отношении остальных продолжал действовать Кодекс 1926 г.

Уголовный кодекс 1960 г. совершенно определенно исходил из существования общего понятия «хищение», охватывающего ряд сходных по объективным и субъективным признакам посягательств на социалистическую собственность. Однако само это понятие в законе не раскрывалось. Важнейшие общие признаки хищения были даны в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества». Но по-прежнему играла большую роль доктринальная разработка общего понятия хищения. Значение этого понятия не упало из-за того, что в Уголовном кодексе 1960 г. ответственность дифференцировалась по конкретным формам хищения. Признано, что общее понятие «хищение» помогает раскрыть характерные признаки, присущие всем его формам и видам, облегчает анализ конкретных форм хищения, способствует их отграничению от других преступлений против собственности, от посягательств, направленных на иные общественные отношения, и от действий, не наказуемых в уголовном порядке.

В науке уголовного права было признано, что раскрытие понятия «хищение» и характеристика его основных элементов позволяют выявить и обособить признаки, присущие всем формам хищения, облегчают анализ конкретных форм хищения, помогают отграничению их от других преступлений против собственности, от посягательств на иные объекты, а также действий, не наказуемых в уголовном порядке. Определение понятия «хищение» впервые было включено в Уголовный кодекс 1960 г. Федеральным законом от 1 июля 1994 г. С небольшими изменениями это определение вошло в Уголовный кодекс 1996 г. в виде примечания 1 к ст. 158 УК РФ.

§ 2. Характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ, с учетом специфики места и способа совершения данного преступления

кража транспорт поезд ответственность

Среди всех видов транспорта в нашей стране ведущее место занимает железнодорожный, что объясняется его универсальностью: возможностью обслуживать все отрасли экономики и удовлетворять потребностям населения в перевозках практически во всех климатических зонах и в любое время года, высокой провозной способностью и эффективностью перевозок грузов на большие расстояния, сравнительно большими скоростями.

В соответствии с российским законодательством к объектам инфраструктуры железнодорожного транспорта следует относить: железнодорожные пути, железнодорожный подвижной состав, вокзалы, станции, мосты, тоннели, системы связи, объекты, обеспечивающие управление движением, а также иные обеспечивающие функционирование транспортного комплекса здания, сооружения, устройства и оборудование. Иные здания, сооружения - это грузовые дворы, локомотивное и вагоноремонтное депо, территория резерва проводников.

На вышеназванных объектах совершается большинство краж. Их специфика и различное функциональное назначение нередко приводят к тому, что в процессе правоприменительной деятельности возникают проблемы при квалификации такого рода преступлений, связанные, прежде всего, с установлением момента окончания кражи, отграничения ее от административно наказуемого хищения, разграничении кражи со смежными составами преступлений, а также при установлении наличия квалифицирующих обстоятельств.

В этой связи возникает необходимость анализа объективных и субъективных признаков краж, совершаемых на железнодорожном транспорте.

Объектом преступления является охраняемые уголовным законом, наиболее значимые общественные отношения, которым в результате совершения общественно опасного деяния причиняется вред или создается угроза причинения такого вреда.

Родовым объектом краж, совершаемых на железнодорожном транспорте, являются общественные отношения в сфере экономики, видовым - отношения собственности.

Непосредственный объект кражи на железнодорожном транспорте, под которым понимается собственность конкретного правообладателя, в некоторых случаях является специфическим. Эта специфика заключается в наличии факультативного объекта. Если в результате совершения кражи с железнодорожного пути разрушаются, повреждаются либо иным способом приводятся в негодное для эксплуатации состояние железнодорожный подвижной состав, пути сообщения, средства связи или сигнализации либо другое транспортное оборудование и это приводит к последствиям, указанным в диспозиции статьи 267 УК РФ, то виновный посягает еще и на отношения в сфере безопасного функционирования (движения и эксплуатации) транспортных средств, путей сообщений, средств сигнализации или связи и иного транспортного оборудования.

Вместе с тем следует учитывать и то обстоятельство, что если в деянии лица отсутствуют признаки составов преступлений, предусмотренных ст.ст. 158 и 267 УК РФ, но деяние лица причинило значительный ущерб собственнику имущества, то содеянное нужно квалифицировать по статье 167 УК РФ. При отсутствии признаков значительного ущерба не исключается возможность привлечения лица к административной ответственности по ст. 11.1 КоАП за действия, угрожающие безопасности движения на железнодорожном транспорте.

Таким образом, специфика непосредственного объекта кражи с железнодорожного пути состоит, в том, что вред причиняется не только отношениям собственности, но и создается опасность причинения вреда отношениям, обеспечивающим безопасное функционирование транспортных средств, путей сообщений, средств сигнализации или связи и иного транспортного оборудования.

Определенной спецификой обладает и предмет кражи, совершаемой на железнодорожном транспорте. Традиционно указывают на три основных признака предмета хищения: физический, экономический, юридический.

Физический признак заключает в себе определенные свойства, связанные с тем, что он обладает объемом, весом, цветом, формой, его можно перемещать в пространстве. Поэтому предметом кражи, в том числе и совершаемой на железнодорожном транспорте, нужно считать только движимое имущество, так как изъять недвижимость в физическом смысле без изменения статуса вещи невозможно, она может быть похищена только путем приобретения прав на нее. Специфика предмета кражи, совершаемой на железнодорожном транспорте, заключается в особом физическом состоянии, так как железнодорожные грузы в процессе их перевозки, перемещаются в пространстве.

Экономический признак предполагает, что имущество обладает определенной материальной ценностью и предназначено для удовлетворения потребностей человека (физических, материальных, духовных). В случае отсутствия у предмета таких свойств, нельзя вести речь о хищении. Вместе с тем от стоимости похищенного зависит размер причиненного ущерба. В связи с этим целесообразно упомянуть Федеральный закон от 16 мая 2008 г. № 74-ФЗ «О внесении изменений в статьи 3.5 и 7.27 Кодекса РФ об административных правонарушениях», который установил размер мелкого хищения в сумме 1000 рублей. В науке аналогичные решения проблемы предлагались и ранее.

Существующую в настоящее время позицию законодателя необходимо поддержать, поскольку прежняя ситуация, возникшая после изменений в КоАП РФ, внесенных Федеральным законом от 22 июня 2007 г. № 116-ФЗ

«О внесении изменений в Кодекс РФ об административных правонарушениях в части изменения способа выражения денежного взыскания, налагаемого за административное правонарушение», когда пределом малозначительности была сумма в 100 рублей, могла отрицательно сказаться на данных уголовной статистики, «искусственно» завышая уровень преступности в стране.

В настоящее время малозначительным признается хищение только в форме кражи, мошенничества, присвоения и растраты, при отсутствии квалифицирующих признаков этих составов преступлений. Благодаря этому сложилась ситуация, когда преступлением признается хищение на сумму менее тысячи рублей, если оно совершено, например, из ручной клади, находившейся при потерпевшем. Деяние, причинившее аналогичный ущерб, но совершенное свободным доступом, например, с поверхности сумки, преступлением не является. Еще более сложной является ситуация, когда хищение в форме кражи, мошенничества, присвоения и растраты, при наличии квалифицирующего признака, совершено на сумму, ниже которой, с точки зрения уголовного права, это деяние является малозначительным, но, в свою очередь, его зачастую не признают административным правонарушением, так как присутствует квалифицирующий признак уголовно-наказуемого хищения. Однако необходимо отметить, что в ст. 7.27 КоАП РФ речь идет об отсутствии квалифицирующих признаков преступлений, предусмотренных ст.ст. 158, 159, 160 УК РФ. Но ведь при признании деяния малозначительным отсутствует само преступление, поэтому, на наш взгляд, в данной ситуации ничего не мешает привлечению лица к административной ответственности, при наличии к тому оснований. С учетом вышесказанного предлагается внести изменение в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 г. № 29 «О судебной практике о краже, грабеже и разбое» и дополнить его нормой следующего содержания: «В случае признания малозначительным (ч. 2 ст. 14 УК РФ) хищения, совершенного в форме кражи, мошенничества, присвоения или растраты, в том числе и при наличии квалифицирующих признаков, указанных в ст.ст. 158, 159, 160 УК РФ, виновный, если имеются к тому основания, привлекается к административной ответственности по статье 7.27 КоАП (мелкое хищение)».

Сущность юридического признака предмета кражи состоит в том, что имущество должно быть чужим для виновного и находиться в законном владении потерпевшего. В связи с этим следует упомянуть ранее действовавшее постановление Пленума Верховного Суда от 25 апреля 1995 года № 5 «О некоторых вопросах применения уголовного законодательства об ответственности за преступления против собственности», признававшее предметом преступлений против собственности именно чужое имущество.

Специфика юридического признака предмета кражи, применительно к данному исследованию, заключается в различном правовом режиме сохранности перевозимого имущества (груза, груз багажа, багажа). Чтобы более подробно отразить эту специфику, необходимо обратится к законодательству Российской Федерации.

Основные нарушения обязательств перевозки грузов предусматриваются Гражданским кодексом Российской Федерации (далее ГК РФ). В то же время Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации (далее Устав), более детально предусматривает ответственность перевозчика, несущего бремя сохранности имущества граждан и организаций (груза, грузобагажа), принятых к перевозке. Исходя из буквального толкования вышеуказанных норм, можно сделать вывод о том, что перевозчик полностью отвечает за сохранность (груза, грузобагажа). Об этом говорилось еще в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР «О практике применения судами Российской Федерации законодательства при рассмотрении дел о хищениях на транспорте», которое устанавливало ответственность транспортных организаций и предприятий за сохранность товароматериальных ценностей собственника при перевозке имущества.

Не сохранность груза, груз багажа, выражающаяся в его утрате или недостаче, влечет обязанность перевозчика возместить ущерб, если он (перевозчик) не докажет, что вверенный ему груз был утрачен вследствие обстоятельств, которые он не мог предотвратить или устранить по независящим от него причинам.

В свою очередь, за сохранность личного багажа пассажира перевозчик ответственности не несет, что, по моему мнению, обоснованно.

В правоприменительной деятельности выработан подход при квалификации тайного хищения чужого имущества, при котором потерпевшим признается собственник имущества, которым согласно УПК РФ, может являться как юридическое, так и физическое лицо. Так, в случае кражи металла с железнодорожного пути потерпевшим признается ОАО «РЖД» или его филиал, будучи собственником железнодорожных путей. Если кража багажа совершена у пассажира из купе, потерпевшим признается физическое лицо. Сложнее дело обстоит с кражами груза и груз багажа. В одних случаях потерпевшим признается юридическое лицо, являющееся собственником похищенного имущества. Так, например, действия А. и К., проникших в контейнер и похитивших строительные материалы, принадлежащие ООО «ИВЕНСКОНСАЛТ», были правильно квалифицированы по п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ. В других - физическое лицо, соответственно деяние можно квалифицировать как причинившее «значительный ущерб гражданину».

Вместе с тем возникает вопрос о наличии двойного потерпевшего с юридической и фактической стороны. Суть проблемы состоит в том, что в случае не сохранности груза потерпевшим по уголовному делу нужно признавать перевозчика, так как в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации он несет на себе бремя сохранности перевозимого имущества и в результате совершения кражи возмещает причиненный ущерб. Таким образом, можно говорить о наличии двух потерпевших: юридического (собственник имущества) и фактического (перевозчик груза, груз багажа).

Иногда возникает потребность в разграничении преступлений и деликтов в виде присвоения бесхозяйных вещей. Движимые вещи, от которых собственник отказался, могут быть обращены другими лицами в собственность без судебного решения. На объектах железнодорожного транспорта такие ситуации могут возникать во время стоянки поезда на крупных станциях, после замены тормозных колодок. Работники оставляют их возле железнодорожных путей, хотя такие детали должны быть собраны и складированы в определенном месте для последующей отправки на металлургический завод с целью дальнейшей переработки. В случае присвоения таких деталей посторонними лицами, посчитавшими эти детали бесхозяйными, вести речь о хищении нельзя ввиду отсутствия умысла на его совершение.

Таким образом, предмет кражи, совершаемой на железнодорожном транспорте, - это движимое чужое имущество, обладающее материальной ценностью, находящееся в особом физическом состоянии и юридическом статусе.

Объективная сторона преступления - это внешний акт преступного деяния (действие, бездействие), совершенного определенным способом, в конкретных условиях места, времени и обстановки, иногда с применением орудий или других средств, повлекшее в материальных составах вредные последствия. Особенность кражи, в том числе и совершаемой на железнодорожном транспорте как формы хищения состоит в тайном способе ее совершения, позволяющем отграничивать ее от иных форм хищений.

Тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствии собственника, иного владельца этого имущества или посторонних лиц либо в их присутствии, но незаметно для них. В тех случаях, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества.

На железнодорожном транспорте распространены ситуации, когда кража совершается в присутствии потерпевшего или посторонних лиц, но незаметно для них. Так, например, Г. после распития спиртных напитков совместно с Л., воспользовавшись впоследствии сном последнего, совершил тайное хищение денежных средств из правого кармана брюк. Из материалов уголовного дела следует, что кража была совершена внутри здания вокзала, но присутствующие не видели происходящего. Достаточно часто кражи на железнодорожном транспорте совершаются в присутствии посторонних лиц, но последние не понимают характера, происходящего. Так, например, В. Познакомился с Р. в зале ожидания и попросил посмотреть за его сумкой. Вернувшись, он обнаружил, что сумки нет. Р. пояснила, что незадолго до прихода В., к ней подошел мужчина, которого она приняла за друга В., и молча забрал сумку. В данном случае содеянное необходимо квалифицировать как тайное хищение чужого имущества, так как Р. не понимала истинного характера совершаемых действий. Есть случаи совершения краж путем обмана.

Так, престарелая С. своим возрастом подозрение ни у кого не вызывала. Подсаживаясь в зале ожидания к своей жертве, она через некоторое время просила посмотреть за своей пустой сумкой и удалялась - тем самым входя в доверие.

Часто происходило так, что по ее возвращении виновный и жертва менялись ролями. В это время С. совершала кражу.

Не совсем удачной представляется редакция п. 4 постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в котором говорится, что «если присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества лицо не сознает противоправность этих действий либо является близким родственником виновного, который рассчитывает в связи с этим на то, что в ходе изъятия имущества он не встретит противодействия со стороны указанного лица, содеянное следует квалифицировать как кражу чужого имущества. Если перечисленные лица принимали меры к пресечению хищения чужого имущества (например, требовали прекратить эти противоправные действия), то ответственность виновного за содеянное наступает по статье 161 УК РФ». Считаю, «считаем» «представляется» «думается» «полагаем» что требование прекратить совершение общественно опасного деяния - это не активные действия, они не сопровождаются какими-либо физическими актами телодвижений. Представляется, что если данные лица активно не противодействуют хищению, не совершают никаких физических телодвижений, не угрожают применением насилия или не говорят о намерении сообщить о данном факте в правоохранительные органы в отношении виновного с целью воспрепятствовать совершению преступления, то хищение нужно считать тайным. Если же эти лица предпринимают активные физические действия для прекращения преступной деятельности и виновный начинает сопротивляться, то здесь необходимо вести речь о грабеже или разбое, в зависимости от характера насилия, если просто возражают - тайное хищение чужого имущества. Кроме того, присутствовать при совершении хищения могут не только близкие родственники, но и иные близкие лица, которые также могут ничего не предпринимать для предотвращение хищения. Таким образом, необходимо изменение редакции пункта 4 обозначенного постановления. Так, например, она может выглядеть следующим образом: «Если присутствующее при незаконном изъятии чужого имущества лицо не осознает противоправность этих действий либо является близким родственником виновного или иным близким лицом, и виновный рассчитывает в связи с этим на то, что в ходе изъятия имущества он не встретит противодействия со стороны указанного лица, содеянное следует квалифицировать как кражу чужого имущества. Если перечисленные лица принимали активные меры к пресечению хищения чужого имущества (например, требовали прекратить эти противоправные действия, сообщали о намерении заявить об этом факте в правоохранительные органы или пытались помешать виновному, и он при этом игнорировал эти требования (и) или применял насилие в отношении указанных лиц), то ответственность за содеянное наступает по статье 161 УК РФ, а при наличии к тому оснований - по статье 162 УК РФ».

Применительно к объектам железнодорожного транспорта представляется проблематичным определить момент окончания кражи. В специальной литературе относительно момента окончания кражи есть устоявшиеся мнения, но этот вопрос с уклоном на инфраструктуру железнодорожного транспорта практически никто не рассматривал.

Традиционно кража признается оконченным преступлением с момента, когда имущество не только изъято, но виновный получал реальную возможность распорядиться данным имуществом. Вместе с тем при совершении кражи на железнодорожном транспорте существует специфика появления такой возможности. Кроме того, момент окончания кражи на объектах железнодорожного транспорта находится в зависимости от способа и места совершения преступления. Для сравнения, охарактеризуем эту зависимость на примерах отдельно взятых объектов инфраструктуры железнодорожного транспорта, а именно:

1) железнодорожный путь;

2) перрон, здание железнодорожного вокзала, станции;

3) локомотивное депо, вагоноремонтное депо, грузовой район (грузовой двор);

4) подвижной состав (пассажирский, грузовой).

Железнодорожный путь включает в себя верхнее строение (рельсошпальные решетки, стрелочные переводы) и нижнее строение (земляное полотно с укрепительными, водоотводными, регуляционными и другими защитными сооружениями). Основная функция железнодорожного пути заключается в том, что он направляет движение колес подвижного состава в нужном направлении. Вблизи железнодорожного пути находятся системы сигнализации (светофоры, диски, фонари, флаги). Кража будет в данном случае оконченной с того момента, когда у виновного есть реальная возможность распорядиться похищенным, учитывая специфику железнодорожных коммуникаций. Момент окончания преступления следует связывать с пересечением виновным полосы отвода, представляющей собой земельные участки, расположенные вдоль железнодорожного пути.

В ряде случаев виновный, например, при совершении краж металла на железнодорожном пути, не распоряжается имуществом на месте совершения преступления, а оставляет похищенное в лесополосе и распоряжается им через некоторое время. В силу направленности умысла такие действия следует квалифицировать как покушение. Аналогичный подход при квалификации кражи нужно применять и тогда, когда у виновного не было возможности скрыться с похищенным.

Иногда возникают ситуации, когда виновный не пересекает полосу отвода, а двигается вдоль железнодорожного пути вместе с похищенным. В данном случае критерием окончания кражи нужно признавать удаление виновного на значительное расстояние от места совершения кражи.

Таким образом, критерием определения момента окончания кражи, совершаемой на железнодорожном пути, является пересечение полосы отвода в одних случаях, в других - удаление виновного на значительное расстояние от места совершения кражи.

Железнодорожный вокзал - здание или комплекс зданий, сооружений и устройств, предназначенных для обслуживания пассажиров, управления движением поездов и размещения служебного персонала.

Перрон (пассажирская платформа на вокзале) - благоустроенная площадка на станциях или остановочных пунктах для удобного и безопасного прохода, накопления, а также посадки пассажиров в вагоны и их высадки. Как отмечают ученые, платформы принято делить на основные и промежуточные. Основные, имея непосредственную связь с вокзалом, располагаются сбоку от путей, промежуточные размещаются между приемоотправочных путей. Длина пассажирской платформы определяется по наибольшей длине пассажирского состава с возможностью увеличения ее до 650-800 метров.

Момент окончания кражи самой ручной клади несколько отличаются от тех ситуаций, когда виновный проникает непосредственно внутрь нее, так как он должен отойти от потерпевшего на расстояние, при котором у него появится возможность распорядиться имуществом (выбросить, спрятать и т.п.). В частности, кража на территории вокзала будет считаться оконченной, если виновный покинул здание вокзала или отошел на некоторое расстояние внутри здания вокзала, при котором у него есть реальная возможность распорядиться похищенным.

Таким образом, критерий окончания карманной кражи и кражи из ручной клади должен базироваться на лишении потерпевшего возможности владеть, пользоваться, распоряжаться имуществом, а при краже самой ручной клади - на удалении виновного на некоторое расстояние, при котором у него появляется реальная возможность распорядиться имуществом.

Локомотивное депо и вагоноремонтное депо - это объекты, на которых производится техническое обслуживание и ремонт локомотивов всех видов и вагонов.

Грузовой район - это территория на грузовой станции, оснащенная комплексом технических средств и устройств, предназначенных для выполнения погрузочно-разгрузочных работ, сортировки и хранения грузов.

Момент окончания кражи на территории этих объектов является идентичным, так как они имеют статус охраняемой территории.

Общепризнанно, что кража с охраняемой территории считается оконченной, когда виновный покинул охраняемую территорию вместе с имуществом и у него есть реальная возможность им распорядиться. Так, если виновный перебросил имущество через забор, то это покушение на кражу, так как его могут задержать на территории объекта или сразу после выхода с охраняемой территории.

Таким образом, критерием окончания кражи, совершенной с охраняемой территории, является появление возможности распорядиться имуществом за пределами охраняемой территории.

Особенностями обладает и момент окончания кражи в подвижном составе.

Так, пассажирские вагоны делятся на открытые с креслами для сидения (общий вагон), на купейные (плацкартные, еще их называют полу купе) со спальными местами, жесткий купейный (обычное купе), мягкий купейный (СВ). В силу различия особенностей в строении пассажирских вагонов, укажем на момент окончания кражи в общем и плацкартном вагоне отдельно от остальных.

В общем и плацкартном вагонах в основном совершаются кражи ручной клади. Момент окончания кражи представляется идентичным (переход в другой вагон, перемещение имущества в другое отделение плацкартного вагона и т.д.).

Существуют сложности определения момента окончания кражи, совершенной в купе. Представляется, преступление окончено, когда виновный получил возможность распорядиться похищенным (перешел в другой вагон, покинул купе, выйдя в коридор, и т.д.), кроме того, если он находится в таких условиях, что у него есть возможность распорядиться имуществом в купе в присутствии потерпевшего, то преступление окончено при получении такой возможности.

Так, 3. во время стоянки одного из пассажирских поездов прошел в плацкартный вагон и, воспользовавшись невниманием С., похитил женскую сумку. В момент кражи С. его не видела, однако спустя некоторое время, когда виновный находился в коридоре вагона и направлялся к выходу, она выглянула из своего полукупе и крикнула «Стой, держи вора». К этому времени 3. уже успел залезть в сумку, вытащить сотовый телефон и спрятать его у себя в одежде, а сумку выбросить. Выйти из вагона 3. не смог, так как был задержан сотрудниками полиции. В этом случае необходимо вести речь об оконченном преступлении, так как виновный успел распорядиться частью имущества, значит, такая возможность у него была, и тот факт, что виновный не покинул плацкартный вагон значения не имеет.