"Миссия университета" как научно-педагогический концепт эпохи постиндустриального развития

Монополия университета даже на самую, пожалуй, неотъемлемую его функцию, выдачу дипломов, сегодня все чаще ставится под большое сомнение. Отчасти, данное является следствием конкурентной борьбы с частным образовательным сектором: новые частные университеты становятся влиятельными не только в США, но и в других развитых странах. В Бразилии, например, существует крупная сеть коммерческих университетов дистанционного обучения, под названием «Anhanguera». Она оценивается приблизительно в 1,4 млрд. долл., а охват ее составляет сотни тысяч студентов. При ее создании было тщательно выверено оптимальное соотношение цены и качества образовательной услуги. Основатель сети постоянно отслеживает, какие знания, навыки и настрой нужны его клиентам и учащимся, чтобы добиться успеха в современном постиндустриальном мире. Некоторые компании стремятся получить право выдавать дипломы. Например, американская компания «Pearson» владеет университетом в Южной Африке, который видит свою миссию в предоставлении образования, гарантирующего трудоустройство. При лондонской штаб-квартире компании открылся «Pearson-колледж». Он создан в партнерстве с другими корпоративными структурами, такими как «Cisco», и с учебными заведениями, такими как колледж «Royal Holloway», официально обладающий правом выдавать дипломы. Свидетельства о высшем образовании, полученные не в традиционных моделях университета, «постепенно получают все более широкое признание»115. Газета Financial Times предлагает для директоров без исполнительных полномочий образовательную программу, которая отличается от традиционных программ более известной «торговой маркой» более широкой сетью деловых связей. К тому же более точным соответствием специфике занимаемой должности, что крайне необходимо для представителя управляющего персонала. Появляется все больше данных, заставляющих усомниться в ценности и самого диплома. Так, например, можно задаться вопросом «зачем учиться открывать свое дело, если можно принять участие в проекте бизнес-инкубатора»? Данный проект может помочь открыть свое перспективное дело. За несколько лет после Болонского процесса было создано столько программ бизнес-инкубаторов и бизнес-акселераторов, что уже составлены их официальные рейтинги. И бренды лучших из них, например программ «Y-Combinator» и «Techstars», сопоставимы со школами бизнеса «Лиги плюща». Эти программы предлагают базовый инвестиционный капитал, постоянную поддержку, наставничество и социальную сеть «Tapped in». Например, в номере Bloomberg Businessweek от 21 февраля 2013 года рассказывается об «Университете героев» Тима Дрейпера, где «студенты в возрасте от 18 до 26 лет обсуждают наше возможное будущее вместо изучения истории, играют в волейбол с двумя мячами на поле и осваивают навыки, необходимые для выживания, в том числе учатся обращаться с оружием и зашивать раны»116. Диплом крупного и именитого университета поможет, конечно, устроиться сразу после выпуска из университета в одну из ведущих компаний мира, а вот для дальнейших успехов в карьере самым важным будет являться наличие в личном деле сотрудника названий таких компаний, как «McKinsey», «Goldman Sachs», «Газпром» или «Google». И не только потому, что в этих компаниях тщательно отбирают сотрудников, но и потому, что там обучают универсальным профессиональным навыкам. А еще там обязательно будет куратор. Так же там вы наладите полезные деловые связи. Как утверждают авторы книги «Твой стартап» Хоффман и Касноча, «сейчас нужно мыслить как предприниматель, если вы хотите получить новые возможности, то вам необходимо рассуждать и вести себя так, как если бы вы раскручивали новый проект -- вашу карьеру»117. Это значит, что люди должны постоянно адаптироваться к новым реалиям. И если этого не удается сделать, то никто (ни работодатель, ни правительство) не поможет вам встать, когда произойдет «черная полоса». Именно таким образом мыслят сегодня наиболее талантливые молодые люди. По мере того, как будут открываться все новые возможности, «диплом степени бакалавриата или магистратуры будут терять свою значимость»118. Можно предположить, что со временем наличие традиционного диплома, наверное, станет свидетельством нежелания рисковать или станет необязательным явлением. Предпринимательский подход получит распространение не только в бизнесе. С дальнейшим развитием рынка труда предпринимателями придется стать всем, поскольку работодатели будут сокращать штаты, предпочитая заключать краткосрочные договоры на осуществление отдельных проектов, нанимая сотрудников за сдельный гонорар. А это будет означать, что наибольшим спросом будут пользоваться специалисты, доказавшие свой вклад в осуществление проекта и высокую эффективность деятельности. Актуальным примером может служить сайт ODesk, где «размещена информация о 2,5 млн. зарегистрированных пользователей со всего мира и за последние полгода появилось около 800 тысяч объявлений о работе»119. Людей нанимают на основании их недавних реальных достижений, которые постоянно оцениваются и открыто обсуждаются работодателями. Потенциальному работодателю выгоднее «нанять маркетолога из Бангладеш с впечатляющим портфолио, чем прибегать к дорогостоящим услугам местного кадрового агентства»120. Перспектива того, что станет востребованным не продукт университетского образования, а именно внеуниверситетского - становится весьма реальной и тенденциозной.

Такие перспективы развития начали понимать и университетские преподаватели, судя по анонимному письму кого-то из сотрудников в ответ на доклад Пола Джонсона, заместителя ректора Университета Западной Австралии: «Думаю, вы правы, и монополия университетов на выдачу дипломов постепенно уйдет в прошлое. Мы славно потрудились, убеждая правительства в том, что нерегулируемый сектор опасен для общества и поэтому за ним необходимо установить надзор и препятствовать его доступу на образовательный рынок. Но, по-моему, у такой политики нет будущего. К тому же мы уязвимы из-за перекрестного субсидирования исследований за счет доходов от преподавания»121. Этот переход от зависимости от национального государства к фокусированию на интересах потребителя, в данном случае студента, повторялся не единожды в других секторах экономики. После того как процесс глобализации и развития технологий изменили правила игры, новые институции стали привычными. Есть и другие потенциальные конкуренты, которые надеются создать документ, равноценный диплому об окончании высшего учебного заведения. Один из таких «подрывников» репутации индустриальной модели университета является сайт degreed.com, «предлагающий образец онлайн-сертификата с указанием прослушанных курсов MOOCs и выполненных проектов»122. Также «конкурентоспособна идея Mozilla с применением жетонов»123. Они разработали определенную стандартную схему и предложили сообществам и организациям, занимающимся обучением, выпустить именные жетоны для подтверждения различных навыков и умений у обучающегося. Идея заключается в том, что человек может собирать эти жетоны, и они будут свидетельствовать о его достижениях. Все эти новшества могут обеспечить более точную и актуальную оценку квалификации работника и его реальных навыков, чем аттестат престижного университета. Хотя дипломы остаются важным элементом современной системы высшего образования, тенденция к их инфляции набирает обороты.

На протяжении почти всего XX века (речь идет про индустриальную модель университета) преподаватель университета работал и жил на его территории, и университеты нередко требовали от своих сотрудников селиться в пределах определенного расстояния от университета. Это была своего рода университетская общность. С развитием современных технологий это явление утрачивает свой смысл. Преподаватели могут проводить онлайн-уроки или видеоконференции, находясь при этом, где им удобнее. «Неудивительно, что студенты часто предпочитают учиться у ведущих мировых специалистов в той или иной области, вместо того чтобы слушать местного профессора, каким бы почтенным он ни был»124. Эта тенденция нарастает, а спектр возможностей постоянно расширяется.

Преподавать из любой точки мира могут не только ведущие ученые, но и ведущие специалисты-практики, начиная от кинопродюсеров и бизнесменов, заканчивая политиками и государственными служащими. Лорд Дэвид Паттнем, знаменитый продюсер таких классических фильмов, как «Огненные колесницы» и «Поля смерти», преподает «этику киноиндустрии в трех разных университетах, не выходя из своего дома в Ирландии»125. Представление о перспективах такого подхода дает «Группа Майл-Энда», составляющая часть программы по новейшей истории в лондонском Университете королевы Марии (Queen Mary University). В Майл-Энде, районе восточного Лондона, ученый Джон Дэвис, журналист Джон Рентул и историк новейшего времени лорд Хеннесси разработали курс «Новые лейбористы у власти, 1997-2010 гг.». «Почти все заметные деятели лейбористских правительств, в том числе Тони Блэр (и Майкл), побывали на встречах «Группы Майл-Энда» и в спокойной университетской обстановке охотно анализировали свои успехи и неудачи, решения, принятые по вдохновению, и ошибки. Все семинары снимаются на камеру, и новые студенты могут загрузить приложение, которое позволяет просматривать эти видеоролики»126. Ценность стандартной программы падает, а специализированные курсы, напротив, набирают в цене. В данном случае предприимчивые ученые разработали уникальную программу, эффективно воспользовавшись своими связями и близостью к центру Лондона -- политикам и общественным деятелям легко до них добираться. Таким образом, применяя инновационный подход, ученые «Группы Майл-Энда» создали нечто, что оказалось ценным для всех участников проекта, в том числе собственную программу исследований.

На платформе EdX выложено множество курсов преподавателей Гарвардского университета и Массачусетского технологического института, и они доступны всем желающим во всем мире. Поскольку знаменитые профессора часто читают лекции в огромных переполненных аудиториях, куда набиваются сотни студентов, личное присутствие на такой лекции мало чем отличается от просмотра ее видео-версии. Доступность учебных курсов в Сети снижает зависимость студентов от ведущих преподавателей во многих менее престижных учебных заведениях и заставляет усомниться в значимости их работы в аудитории. Стартап Kepler, открытый в Руанде, построен на сочетании бесплатных онлайн-курсов с личными консультациями педагога-организатора, и по соотношению цены и качества это «предложение превосходит все традиционные университеты в регионе»127.

Еще одна важная функция преподавателей состоит в наставничестве. Те из студентов, кто планирует в дальнейшем заниматься научными исследованиями, часто получают такую поддержку от своих руководителей. Вопрос остается открыт для тех студентов, которые этого не планируют делать. Университеты постепенно разрабатывают программы наставничества. Однако, обеспечить доступ к преподавателям-практикам в большем масштабе трудно, нужны серьезные вложения. Большим университетам, находящимся в условиях притока большого количества студентов, требуется найти выход из данной ситуации.

Раньше студенты должны были находиться там же, где преподаватели, иначе нельзя было обеспечить передачу и усвоение знаний и организовать обсуждение. Сегодня студенты, так же как и преподаватели, могут находиться в любой точке мира. В бразильском университете UNISA, например, практикуют трансляцию лекций профессоров в прямом эфире для сотен студентов в центрах, расположенных в разных городах. С новыми технологиями, позволяющими создавать виртуальную реальность и дополненную реальность, становится все проще имитировать личное общение на расстоянии. Такие технологии, как Skype, нынешние и будущие учащиеся постоянно пользуют в своей повседневной жизни (в том числе и для обучения). Для многих людей сегодня групповая видеоконференция представляет собой нечто совершенно естественное, виртуальное и реальное для них составляют неразрывность явления, а не взаимоисключающие сферы реальности. Эти технологии в сочетании с общедоступностью информации и многочисленными каналами мгновенной связи позволят учащемуся получить полноценный опыт общения со сверстниками в аудитории, вне зависимости от того, где находится он сам. Дэвид Гланс из Университета Западной Австралии, изучающий педагогические основы онлайн-курсов MOOCs, утверждает: «Кто-то считает, что живое общение ничто не заменит. Но подавляющее большинство наших студентов предпочитают не появляться в кампусе, поскольку мы записываем все лекции и не обязываем их посещать. Что касается практических занятий, студенты организуют их самостоятельно с помощью цифровых средств связи: создают группу на Фейсбуке, чатятся в Google+ и созваниваются по Skype, иногда встречаются лично. Все это действительно сокращает необходимость в непосредственном контакте»128. Современное общество пребывает в состоянии перманентной деформации и многовариативности. По мере того как утрачивается значение университета как института дифференциации и создаются условия, при которых каждый, независимо от событийного контекста, должен быть предпринимателем, становится очевидно, что каждому необходимо проявлять активность в организации собственного обучения и быть готовым быстро отреагировать, если обстоятельства изменятся. Уже созданы несколько веб-сайтов и изданы книги, авторы которых пытаются повлиять на умонастроения молодежи. Например, сайт TAOTPR, созданный молодым сингапурцем, пропагандирует «умение брать на себя ответственность». «Этот сайт учит пользователей отстаивать свои интересы и составлять о самом себе правильное представление в ходе какой-либо деятельности»129. Молодые люди осознают, что могут многому научиться друг у друга. Сеть Sandbox объединяет инноваторов, которым нет тридцати. «Они устраивают встречи и мероприятия для участников сети, понимая, что могут и должны учиться друг у друга»130. Университетам придется реагировать на изменившиеся потребности и ожидания нынешних и будущих потенциальных студентов.

Учебный план, в прошлом считавшийся достоянием университета и разрабатывавшийся преподавателями для студентов, сегодня становится определенным экономическим товаром. Курсы MOOCs открыли доступ к проверенным и испытанным учебным планам для всех. Прежде всего, это касается базовых курсов бакалавриата. «В некоторых университетах MOOCs оценивают скептически, но в других называют их аналогом бесплатного сетевого ресурса Napster в высшем образовании»131. Один преподаватель, отвечая на вопрос заместителя ректора Университета Западной Австралии, лаконично сформулировал суть происходящих изменений: «MOOCs -- это действительно проблема. Ни в одном ответственном университете сегодня преподавателю не позволят тратить время на какой-нибудь узкоспециализированный учебник для кафедры, поскольку книги уже легко найти всюду, и они недороги. Обосновать необходимость подготовки лекционного материала по традиционным курсам микроэкономики и математического анализа будет трудно, ведь в Сети все это доступно бесплатно. Способов подать материал великое множество, а студенты тем временем голосуют ногами (на некоторых лекциях в Школе бизнеса часто присутствуют менее 50% учащихся уже примерно к третьей неделе с начала учебы)»132. Среди курсов MOOCs выделяются три: Coursera, Udacity и EdX. Все три тесно связаны с престижными американскими универси тетами. Программа Coursera была запущена в Стэнфордском университете и быстро набирает обороты, сейчас она включает более 200 курсов, охватывает 30 университетов и 1 млн. зарегистрированных учащихся. Coursera является первопроходцем в деле аккредитации: курсы работают в партнерстве с Американским советом по образованию (American Council of Education), так что кредиты, полученные выпускниками курсов, идут в зачет при получении диплома. Курсы EdX были разработаны Массачусетским технологическим институтом и Гарвардским университетом как некоммерческая программа обучения, доступная для пользователей во всем мире. Udacity создал Себастьян Трун, бывший профессор Стэнфордского университета и бывший сотрудник корпорации Google. Это в основном курсы по естественным наукам и компьютерному программированию, их организаторы рассчитывали на получение прибыли от портала по трудоустройству и партнерской программы. «Экзамены по окончании курсов EdX и Udacity будут проводиться в 4500 экзаменационных центрах компании Pearson VUE по всему миру»133. «Компания 2U занимается примерно тем же, предлагая традиционным университетам модель «школа как услуга», которая позволяет реализовать учебный план с помощью средств онлайн-обучения»134. Подобные платформы применяются на институциональном уровне и для некоторых традиционных университетов могут представлять надежную перспективу, но успех будет зависеть, помимо прочего, от того, сумеют ли они сократить расходы и за счет сэкономленных средств снизить оплату для студентов.

Существуют также модели обучения, разрушающие привычные представления об университетах как монополистах в разработке учебного плана и профессорах как имеющих исключительные права на преподавание. Британский стартап LearnRev предлагает онлайн-курсы, в которых преимущественное внимание уделяется навыкам, значимым для практической деятельности, таким как умение провести собрание, финансовое моделирование или организация переговоров. Эти курсы разработали и ведут практики, прошедшие школу ведущих корпораций, таких как McKinsey, Goldman Sachs и Microsoft. «Основная мысль здесь та, что для успеха в профессии сейчас нужны скорее практические навыки, чем теоретические знания, и что бренд престижной компании может быть важнее, чем бренд престижного университета»135. Традиционным университетам, если они хотят соответствовать современным требованиям, нельзя ограничиваться разработкой стандартизированных учебных планов по базовым курсам. Адаптация университетских учебных программ к запросам местного рынка труда станет важнейшей частью плана спасения для университетов, не принадлежащих к числу элитных учебных заведений.

В условиях, когда учебные программы мирового уровня бесплатно доступны для всех желающих, когда консультацию у преподавателя можно получить из любой точки планеты и онлайн-обучение приобретает популярность как альтернатива традиционному обучению в классе, характер преподавания и обучения в высшем учебном заведении должен быть пересмотрен. Онлайн-обучение уже никуда не денется: многие руководящих чиновников в сфере образования считают, что онлайн-курсы не уступают по эффективности традиционному обучению в классе или даже превосходят его по качеству, а исследование, проведенное Министерством образования США, пришло к следующему выводу: «В среднем студенты, получившие образование онлайн, показали несколько лучшие результаты, чем студенты, получившие традиционное образование в классе»136. Chronicle of Higher Education отмечает, что «работодатели пока еще скептически относятся к дипломам, полученным по результатам онлайн-обучения, но со временем ситуация изменится»137. Современный студент может активно участвовать в создании новых знаний. Методы обучения далеко ушли от традиционных лекций и семинаров, а технологии позволяют взаимодействовать на расстоянии так же полноценно, как при непосредственном контакте. Совсем не обязательно следовать традиционной схеме «лекция -- задания на дом -- оценка». По словам доктора Кларка Квинна, «устройство нашей головы ограничивает нашу способность сохранять информацию изо дня в день, удержать ее помогает практическое применение»138. Новые подходы к организации преподавания и обучения уже реализуются. Профессор Наньянского технологического университета (Nanyang Technological University) в Сингапуре Дэниел Тан руководит программой, в рамках которой 70% всех лекций записываются, и студенты могут посмотреть их, когда им это удобно. Работа с видеозаписями отслеживается, и всплески частоты обращений к ним отмечаются сразу после окончания занятия и перед важными экзаменами -- они отражают изменения в способах изучения студентами учебного материала. «Записывая лекции и предоставляя студентам возможность пользоваться ими когда угодно, университет одновременно экспериментирует с организацией работы на очных занятиях, применяя метод зеркальной аудитории»139, где преподаватели выступают скорее координаторами и катализаторами, чем лекторами. Сингапурский национальный педагогический институт (Singapore's National Institute of Education) под руководством его вдохновителя профессора Ли Синг Конга расширяет границы использования метода зеркальной аудитории и распространяет свой опыт среди других университетов Сингапура. Обучение в современных условиях не обязательно должно иметь привычный вид серии взаимодействий преподавателя со студентами в течение семестра. Студентам сегодня нужны такие навыки, которые они смогут применить на практике завтра. Инновационные стартапы обучают таким навыкам, а университеты оказываются либо слишком неповоротливыми, либо слишком дорогими, чтобы составить им конкуренцию на этом поле. «Сайт General Assembly, например, предлагает предпринимателям цикл коротких лекций о том, как добиться успеха в бизнесе»140. Другой стартап «SkillShare, объединяет людей, желающих поделиться своими знаниями и умениями, будь то приготовление еды или программирование, с теми, кто готов за это платить»141. Такие форумы постепенно образуют гораздо более эффективный рынок услуг преподавания и обучения, чем университетская экосистема, и для многих людей они могут стать самым целесообразным способом изменить свою жизнь к лучшему с помощью образования. Сайт Freeformers помогает как старшеклассникам, так и топ-менеджерам корпораций научиться думать как программисты и усвоить кодировки. Слушатели курса учатся в ходе практических занятий, и уже спустя несколько часов после начала обучения они разрабатывают свою первую программу, воспользовавшись различными платформами. Вопрос о том, как преподаватели распределяют свое время и как работают со студентами, становится критическим для успеха традиционных университетов в будущем.

Появляется целый ряд новых возможностей: иногда это интенсивные курсы, призванные обеспечить то, что когда-то считалось университетским стандартом. На курсах организаций Teach for America и Teach First преподавателей успешно подготовили за восемь недель или за еще более короткий срок вместо традиционного годичного цикла. «Программа интенсивного обучения DevBootcamp, рассчитанная на девять недель, обучает инженеров-программистов, из которых 90% устраиваются на работу в течение трех месяцев после выпуска»142.

Таким образом, университет столкнулся с черед вызовов. Становится очевидна огромная роль Интернет технологий, виртуализирующих жизненное пространство человека, что дает возможность пересмотреть существующие методы подачи информации и ее усвоение. Роль преподавателя для студента изменилась не так сильно, но возможность получать информацию из источника, который удален на значительное расстояние в режиме он-лайн может деформировать весь процесс обучения в университете. Так же растет роль внеаудиторных занятий, призванных сформировать определенные полезные учебные и жизненные умения у учащихся. Тем самым модель университета индустриального типа вступает в противоречие с формирующейся реальностью, когда утрачивается авторитет не только преподавателя, но и знания (из-за его объема и вседоступности).

Инфляция университетских дипломов набирает обороты. Работодатели нуждаются в кадрах, но диплом не может гарантировать сейчас успешность человека в трудовой деятельности. Альтернативные варианты получения знаний, причем на довольно высоком уровне формируют тенденцию конкурентности университету. В таких условиях, представляется, что миссия университета склоняется в сторону формирования скорее унифицированных качеств личности, а профессиональное образование остается открытым вопросом повестки дня.

§2. Образовательные технологии современной высшей школы

В конце ХХ-начале XXI века в научно-образовательной парадигме начинает занимать ведущее место принцип образования по системе свободных искусств и наук. Данное явления тесно связано с формированием новой модели университета, ориентированной на развитие творческих способностей, взамен прикладного характера высшего образования.

Данная модель образования ставит своей задачей воспитание граждан, способных активно участвовать в жизни демократического общества на его постиндустриальной стадии развития. В современном обществе данный подход может получить солидное преимущество перед прикладным принципом образования. Модель свободных искусств и наук должна готовить учащихся к жизни в динамично развивающейся социальной и экономической среде. Система свободных искусств и наук делает ставку на то, что любовь к учебе, способность критически мыслить и умение выражать свои мысли имеют превалирующую ценность для жизни, чем глубина знаний по одному предмету. Перечисленные качества высшего образования становятся крайне важными, поскольку они позволяют выпускникам адаптироваться к меняющимся социально-экономическим условиям, продолжать расти, учиться и приспосабливаться к динамичной среде и, по прошествии многих лет после окончания учебного заведения, формировать свой собственным путь научного или образовательного развития.

Что касается учебного плана, самой важной чертой системы свободных искусств и наук является свобода выбора. Студент может реализовать это право двумя способами. Во-первых, благодаря довольно гибкому учебному плану студенты располагают достаточной мерой свободы в выборе курсов, которые они хотят изучать. Во-вторых, у студентов есть возможность выбрать область академических интересов (часто именуемую профилем подготовки) после поступления в высшее учебное заведение. Тот факт, что учащимся принадлежит существенная роль в определении собственной программы обучения, крайне значим для демократизации образовательного процесса. Право выбора означает, что единого для всех плана и универсального пути к получению высшего образования не существует. Делая серьезный выбор в отношении собственного образования, студенты учатся принимать важные решения в будущем. Более того, предоставление студентам возможности выбирать сферу (или сферы) академических интересов после поступления в высшее учебное заведение, свидетельствует о том, что вера в способность людей расти и меняться является неотъемлемой чертой системы свободных искусств и наук, как и представление о важности непрерывного обучения в течение всей жизни и примате критического мышления над накоплением знаний. В этом система свободных искусств и наук существенно отличается от распространенных по всему миру классических образовательных систем континентальной Европы (Западной и Восточной) и Америки. В них студенты поступают на автономные факультеты, эффективно функционирующие как мини- университеты. Они приходят учиться на юридический, исторический или инженерный факультет и остаются там в течение четырех или пяти лет. Классическая модель высшего образования подразумевает, что учащиеся ясно понимают, чему именно хотят учиться, уже при поступлении в университет. Более того, она сужает дисциплинарный охват с самого начала обучения. Право выбора в системе свободных искусств и наук не означает, что учащимся разрешено все. Образовательный процесс в этой системе регулируется тем, что можно назвать «ограниченной неопределенностью»143. Тем самым, современная система свободных искусств и наук опирается на учебный план, предусматривающий как широту дисциплинарного охвата, так и глубину изучения отдельных предметов.

Широта дисциплинарного охвата обычно достигается за счет требования прослушать ряд обязательных курсов (их часто называют «общеобразовательной программой» или «общими курсами»), которые «разработаны таким образом, чтобы все студенты могли ознакомиться с классическими текстами или важными методами исследования, а также научными концепциями»144. Широта охвата также может быть реализована посредством так называемых «требований к широте образования, которые обязывают студентов обращаться к различным группам дисциплин, притом что выбор конкретных курсов остается за ними»145. Эти требования являются предметом постоянных дискуссий в большинстве высших учебных заведений. Формируя структуру требований, нужно учитывать три важных обстоятельства. Во-первых, чтобы соответствовать стандарту системы свободных искусств и наук, необходимо иметь структуру требований, которая обеспечивает необходимую широту учебного плана каждого студента. Если широту дисциплинарного охвата сделать необязательной, цели образовательной системы серьезно пострадают. Во-вторых, в современном варианте системы свободных искусств и наук учебный план не сводится к искусствам и гуманитарным наукам, а включает также математику и естественные науки. Это необходимо, если в дальнейшем студенту предстоит принимать важные для граждан современного общества решения. Наконец, требований не должно быть слишком много, иначе студенты лишатся выбора, значимость которого мы отмечали выше. Что касается принципа глубины изучения того или иного предмета, то в соответствии с современным учебным планом студент (вместе с преподавателями) должен выбрать или определить область академических интересов (программу концентрации), или профиль подготовки. Требования к студенту при этом должны быть четкими и ясными. Программы могут обязать студента прослушать определенное количество курсов в отдельно взятой предметной области, пройти ряд обязательных дисциплин, а также потребовать или рекомендовать освоение курсов в определенной последовательности. Кроме того, не исключены рекомендации или требования к изучению курсов в смежных областях. Конечная цель состоит в том, чтобы учащиеся приобрели минимальную профессиональную квалификацию по крайней мере в одной интеллектуально целостной сфере (иногда студенты концентрируются на нескольких областях). Области академических интересов (программы концентрации), или профили подготовки, не ограничиваются традиционными дисциплинами. Институты образовательного процесса, работающие по системе свободных искусств и наук, оказываются особенно успешны в развитии междисциплинарных программ, которые дополняют, а в некоторых случаях и вытесняют традиционные подходы, сохраняя при этом интеллектуальную целостность. Изучение окружающей среды, когнитивные исследования, программы по здравоохранению и по правам человека -- вот примеры научных областей, которые обращены к решению самых сложных задач современности и требуют междисциплинарных подходов. Сочетать широту дисциплинарного диапазона с глубиной изучения предмета весьма непросто. Некоторые учебные заведения склонны излишне подробно и жестко регулировать последовательность дисциплин в рамках программ концентраций, или профилей подготовки, -- настолько, что по набору требований превосходят ранее существовавшие структуры. Эта тенденция особенно сильна в вузах тех стран, где господствует классическая европейская модель высшего образования. Она ставит под угрозу обязательный для системы свободных искусств и наук принцип широты образования. В идеале, предоставляемая студенту возможность выбора не должна сводиться только к самостоятельному определению им списка курсов, отвечающих требованию широты дисциплинарного охвата, в разумных пределах он должен пользоваться такой возможностью в течение всего срока обучения. Наконец, учитывая сложность учебного плана, встает вопрос необходимости в грамотных и ответственных советчиках. Система свободных искусств и наук уважает самостоятельный выбор, но в то же время предъявляет ряд требований, один из которых является наличие наставника (консультанта).

Еще один важный компонент современного образования по системе свободных искусств и наук -- это определенная педагогическая модель. Как утверждает В. Грегорян, «в основе либерального образования лежит преподавание»146. Преподаватели оттачивают аналитические способности студентов, требуя от них критического прочтения текстов, знакомя с разными идеями и взглядами, а также с разнообразными теоретическими подходами к исследуемым вопросам. Речь идет не просто об ином содержании обучения, а о новом подходе к образовательному процессу в целом. Интерактивная, ориентированная на студента педагогика означает, что учебная аудитория перестает быть местом, где происходит односторонняя конвейерная передача знаний от профессора к студенту. Обучение не состоит только из чтения лекций, как принято в большинстве учебных заведений мира. Аудиторные занятия носят интерактивный характер. На занятии студентам предлагают обсуждать гипотезы и выводы, анализировать тексты и высказывать собственные толкования, спорить и «моделировать различные ситуации в ролевых играх»147, учиться друг у друга, способствуя, таким образом, демократизации процесса обучения. Чтобы подготовиться к участию в таком демократичном процессе в классе, необходимо многому научиться за его пределами. Студенты заранее самостоятельно знакомятся как с первоисточниками, так и с аналитическими текстами, посвященными темам, о которых пойдет речь в аудитории. По словам Г. Хатфулла, исследователя из Медицинского института Г. Хьюза в Питтсбургском университете, «студенты должны заниматься наукой с первого дня, а не просто читать о том, что делают другие»148. Студенты могут выдвигать обоснованные идеи и делать отличные от преподавателя выводы. Преподаватель направляет их, поясняет отдельные вопросы, помогает сориентироваться в материале, выражает собственную точку зрения и оценивает работу учащихся. При этом его слова не являются истиной в последней инстанции: отказываясь от лекционного формата, профессор должен быть готов до известной степени пожертвовать и своим авторитетом. Система свободных искусств и наук допускает разные стили преподавания. Далеко не каждый преподаватель отдает предпочтение сократическому методу. Степень интерактивности может также меняться в соответствии с предметом: у курса по физике и курса по истории задачи и структура различаются. Тем не менее, независимо от личности педагога и предмета изучения, существуют определенные характеристики, которые должны преобладать в системе образования по модели свободных искусств и наук: обучение является интерактивным; необходимо мотивировать студентов задавать вопросы, оспаривать принятые суждения и совершать собственные открытия; учитель не обладает монополией на знания; значительная часть обучения происходит вне аудитории.

Первым значимым компонентом в системе свободных искусств и наук является количество времени, которое студенты проводят в аудитории, и число курсов, которые они могут прослушать за один семестр. В основе данной системы обучения лежат ориентированная на студента педагогика и демократический порядок ведения занятий -- следовательно, учащиеся должны самостоятельно читать тексты, готовясь к занятиям. Также студенты обязаны выполнять письменные работы. Такие работы учат грамотно выражать свои мысли, помогают лучше понять прочитанные тексты, а также формировать собственный взгляд и аргументацию, анализировать и использовать факты. Учащиеся должны активно участвовать в аудиторных занятиях, и при этом у них должно оставаться достаточно времени для самостоятельной работы. Это значит, что студенты не могут проводить в учебной аудитории по шесть или семь часов в день, а также посещать десять, двенадцать или даже четырнадцать курсов в семестр, как это было принято во многих республиках бывшего СССР. Подобный учебный план, отвечающий государственным требованиям, почти не оставляет студентам времени на самостоятельное чтение и письменные работы и тем самым ставит их в зависимость от преподавателя как единственного источника знаний. Фактически в вузах, где обучение строится на принципах свободных искусств и наук, большинству студентов трудно пройти больше четырех или пяти курсов стандартного объема за семестр (исключение могут составлять курсы с меньшим числом зачетных единиц-кредитов). Однако из этого не следует, что занятия можно не посещать. Напротив, обучение в классе крайне важно, поэтому студенты должны регулярно приходить на занятия и активно вовлекаться в процесс обучения, задавая вопросы и участвуя в дискуссиях. В этом система свободных искусств и наук коренным образом отличается от классической модели обучения, где посещение лекций зачастую не является обязательным. Присутствие в аудитории настолько важно, что, согласно принятым во многих учебных заведениях правилам, студентам, которые регулярно пропускают занятия, снижают итоговые оценки за семестр. Второй важный структурный компонент, вплотную связанный с преподаванием, -- характер аудиторных занятий в группах. Группы должны быть небольшими или их следует организовать таким образом, чтобы обеспечить интерактивность процесса обучения. Здесь возможны варианты: весь поток обучающихся может быть разделен на стабильные малые группы, в которых и проходят занятия. Обучение можно организовывать и в более многочисленных классах, но тогда, поскольку степень интерактивности в них заведомо ниже, в ходе занятия преподаватель должен постоянно разбивать студентов на малые группы для подробного обсуждения содержания лекции или прочитанных к занятию текстов. Таким образом, огромные лекционные залы, битком набитые студентами, несовместимы с принципами образования по системе свободных искусств и наук. Подавляющее большинство занятий должно предусматривать обстоятельные обсуждения, а на других может быть создана доверительная обстановка научного семинара. То есть речь идет о 10-20 студентах. Еще одним важным компонентом системы свободных искусств и наук является организационная структура образовательного процесса: академический календарь, система зачетных единиц («кредитов») и расписание занятий должны способствовать укреплению, а не нарушению таких основополагающих принципов системы свободных искусств и наук, как широта и глубина образования.

Необходимым элементом данной научно-педагогической модели является то, чтобы у студентов существовал доступ к заданным для самостоятельной работы материалам. Неважно, приобретут они их в магазине, возьмут в библиотеке, прочтут в Интернете или получат у преподавателя, -- в любом случае у студентов должна быть возможность прочитать подготовительные тексты.

Еще один ключевой элемент преподавания и педагогики -- оценка работы студента. Существует множество теорий, рассматривающих условия, при которых оценивание становится эффективным, но ряд обстоятельств имеет принципиальное значение именно для системы свободных искусств и наук: прежде всего это прозрачность оценивания и индивидуальная ответственность, столь необходимые для демократизации процесса обучения. Во-первых, студенту должно быть совершенно ясно, каким образом формируется оценка. В программе курса должны быть четко прописаны стоящие перед студентами цели и обязательные задания, а также то, как их выполнение отразится на итоговой оценке. Во-вторых, современная система свободных искусств и наук предлагает оценивать работу студента на протяжении всего курса. Это значит, что на итоговый балл влияет совокупность отметок, полученных студентом на всех этапах обучения. Сюда входят результаты промежуточной аттестации, заключительных экзаменов, эссе, исследовательских работ, устных докладов, лабораторных исследований, художественных проектов и участие в обсуждениях в классе (список может быть продолжен). Отсюда следуют несколько важных выводов. Современная система свободных искусств и наук не приемлет частичную или полную зависимость итоговой оценки, которую получает студент, от результатов заключительного экзамена, и в частности устного экзамена, во время которого экзаменатор и студент беседуют один на один.

Эту систему обучения отличают особое внимание к развитию личности, а также широта дисциплинарного охвата и глубина изучения предметов. Эти принципы начинают работать с момента зачисления студентов в вуз: отправной точкой рассматриваемой системы является убежденность в том, что человек в возрасте 17 - 18 лет не способен выбрать для себя область академических интересов (или специализацию) до погружения в университетскую среду. Это один из важнейших и недооцененных постулатов системы свободных искусств и наук. В этом вопросе она радикально расходится с моделями высшего образования, построенных по классическому принципу. Колледжи свободных искусств и наук оказывают доверие студенту, они дают ему возможность исследовать разные сферы деятельности и только после этого сделать осознанный выбор специализации, исходя из собственного опыта обучения, а не из школьных представлений или рекомендаций зачастую мало информированных родителей. Формирование таких навыков самоидентификации в научной сфере самым реальным и практическим образом готовит молодых людей к решению задач, с которыми им придется столкнуться в будущей профессиональной деятельности.

Современная экономика сильно отличается от той, в которой протекала профессиональная жизнь родителей современных учащихся. «С одной стороны, она ставит во главу угла творчество и идеи; с другой -- настаивает на гибкости и адаптивности»149. Те времена, когда человек всю жизнь работал по одной специальности на одного и того же работодателя, остались в прошлом. Согласно данным Бюро трудовой статистики США, в среднем «американцы меняют работу каждые 4,4 года, а молодежь задерживается на одном месте в 2 раза меньше этого срока»150. Те же закономерности прослеживаются во всем мире. По данным Федеральной службы государственной статистики («Росстат»), «60%151 россиян работают не по специальности». Если говорить о недавно закончивших вузы выпускниках, это число еще выше. Результаты опроса, проведенного рекрутинговой компанией «SuperJob.ru», свидетельствуют о том, что «только 25%152 выпускников работали по специальности спустя год после получения диплома». Бывший министр образования и науки РФ А. Фурсенко в одном из своих интервью сказал: «Важно не только то, что записано в резюме и дипломе, но и то, что реально человек знает и умеет, насколько он способен к самосовершенствованию»153. Здесь же он отметил, что положительно относится к смене рода деятельности и считает ее важной с социальной и психологической точки зрения. Образование по системе свободных искусств и наук «готовит выпускников к новым экономическим условиям, в которых важнее гибкость и адаптивность, чем готовность всю жизнь работать в одной компании или отрасли»154. Фокусируя внимание на развитии личности, а также обучении критическому мышлению, решению задач и эффективной коммуникации, система свободных искусств и наук развивает у студентов способность соответствовать меняющимся обстоятельствам. Возможно, в начале профессионального пути у выпускников, получивших образование по этой системе, будет меньше специальных знаний по сравнению с выпускниками профессиональных школ, однако они вооружены опытом исследовательской работы, умениями приобретать новые знания и решать задачи -- навыками, которые, в конечном счете, помогут им стать более эффективными сотрудниками, чем их коллеги с узкой подготовкой. А. Фурсенко фактически перечислил некоторые из главных результатов образования по системе свободных искусств и наук, заявив, что инновационная экономика предполагает «способность быстро и гибко реагировать на меняющиеся условия» и что «обучение в течение всей жизни становится не желательным, а необходимым условием»155. С идеями системы свободных искусств и наук перекликаются и слова экс-заместителя министра образования и науки РФ, а ныне ректора МГПУ И. Реморенко. Он считает одной из главных задач образования «формирование творческих способностей, умений решать проблемы, навыков участия в сложно организованной проектной работе, способности ориентироваться в условиях быстрой смены технологий»156. По словам президента Гарвардского университета Дрю Фауста, «самые лучшие колледжи не просто готовят вас к первой работе. Они предвосхищают и даже помогают создать четвертое или пятое место работы -- такую профессиональную область, которой до этого могло и не быть»157. Преимущества системы свободных искусств и наук признают не только ведущие специалисты в области образования и министерские чиновники. Лидеры многих отраслей экономики, среди которых есть и те, кто закончил колледжи свободных искусств и наук или учился там какое-то время, активно выражают ей свою поддержку. Широко известны знаменитые слова С. Джобса: «Это заложено в генетическом коде Apple: одних только технологий недостаточно. Союз технологий со свободными искусствами и науками, с гуманитарными науками -- вот что дает потрясающие результаты, которые заставляют петь наши сердца». Э. Бронфман, бывший глава Seagram Corporation, изучавший историю в Уильямс-колледже, одном из лучших в США колледжей свободных искусств и наук, заявил: «По моему опыту, образование, полученное в колледже свободных искусств и наук, -- важнейший фактор формирования личности, способной выбрать свой путь и свое будущее. Любознательность и открытость новым идеям обеспечивают дальнейший успех надежнее, чем любые другие качества»158. Ежегодные опросы нескольких сотен работодателей США, проводимые Американской ассоциацией колледжей и университетов, свидетельствуют об энтузиазме, с которым компании отзываются о выпускниках и результатах образования по системе свободных искусств и наук. Вот некоторые результаты проведенных исследований: «80%159 работодателей согласны с тем, что вне зависимости от специальности все студенты бакалавриата должны получить широкое образование по системе свободных искусств и наук», «74%160 опрошенных порекомендовали бы образование по системе свободных искусств и наук знакомым молодым людям в качестве наилучшего способа добиться успеха в условиях современной глобальной экономики», «93%161 американских работодателей согласны с тем, что способность соискателя критически мыслить, ясно выражать свои мысли и решать сложные задачи гораздо важнее специальности, указанной в его дипломе». Лишь немногие считают, что для успеха в карьере необходимо прежде всего владеть специальными знаниями и навыками; «для 85%162 работодателей важно прежде всего, чтобы выпускники владели набором знаний и навыков, применимых к ряду профессиональных сфер или должностей (25%), или владели как специальными, так и общими знаниями и навыками (60%)». Лишь «15% 163предпочитают иметь дело с узкими специалистами, обладающими знаниями и умениями в конкретной области или для определенной должности»; многие работодатели отдают свой голос за результаты образования, связанные с системой свободных искусств и наук: «85% 164 выделяют умение четко выражать мысли в устной форме», «82%165 выделяют умение ясно выражать мысли в письменном виде», «81%166 выступают за критическое мышление и аналитические навыки» и «81%167 ратует за умение выдвигать этически обоснованные суждения и решать сложные задачи».

Таким образом, методика свободных искусств и наук, представляя собой ответный шаг на понимание университетом своей образовательной миссии, подразумевает под собой решение задачи формирования у обучающегося определенного набора унифицированных компетенций. Данные компетенции, по мысли авторов данного подхода, могут создать саморазвивающуюся личность, способную беспрепятственно встраиваться в социально-экономические отношения в обществе с нелинейной социо-культурной динамикой. Миссия университета в таком случае так же будет ориентирована на производства субъекта, способного принести социальную, духовную или экономическую пользу обществу или государству, только уклон будет сделан на формирование конкретного образа выпускника и его персональных качествах. Образовательная задача университета, в отличии от моделей индустриального типа, будет построена не (не только) по принципу обогащения знаниями для конкретной сферы деятельности, а по принципу формирования навыков, используя которые, появится возможность самостоятельно выстраивать как свою трудовую деятельность, так и модель образования. Каким-то образом это напоминает «матричную структуру управления организациями»168, только тут матричный принцип переносится на личность: самостоятельное решение о необходимых сферах деятельности ради профессионального и личностного роста, выборка путей решения каждого направления через формирование конкретных компетенций по средствам университетского образования. Университетское образование, иными словами, куда в большей степени тогда выступает в качестве всего лишь инструмента, по сравнению с моделями индустриальной эпохи.

§3. Модели университета постиндустриального типа

Миссия университетов в модели индустриального типа (классические, неклассические) состояла в постоянном расширении знания ради самого знания. Студенты в наши дни, как и прежде, могут изучать классические языки, литературу, философию, историю прошлых столетий. Университеты по-прежнему прибегают к помощи ученых, чтобы они занимались преподаванием, исследованиями и писали труды в своих научных областях знаний. Это происходит не потому, что они имеют практическое значение, а потому, что они ценны сами по себе. Алан Блум, написавший в 1987 году книгу «Закрытость американского сознания»169, утверждал, что университеты не справились с демократизацией и «обеднили души сегодняшних студентов», что «истина, добро и красота потонули в море релятивизма». Со времен острых дискуссий вокруг поднятых им тем прошло весьма много лет, и сейчас можно утверждать, что это не были те причины, по которым стоило вступать в полемику. Стремление к истине, добру и эстетике никуда не исчезло. Некоторые области знания, например историческая биография или археология, пережили свой ренессанс. Но становится очевидно, что придется измениться как модели университета, так и всем принципам высшего образования индустриальной эпохи, вслед за изменениями, происходящими в современном мире: онлайн-обучение и вариативное обучение так же затрагивают историю, как и, например, горное дело.

На XX век пришелся расцвет модели университета индустриального типа. Не существовало в развитых странах большого и даже среднего города, в котором не было бы своего университета. А в этом университете не был представлен весь диапазон дисциплин (начиная от гуманитарных и до технических). Конечно, брендовые крупные университеты обладают достаточным оснащением, чтобы по-прежнему предлагать все эти услуги, но остальным это вряд ли будет под силу в силу экономических, отчасти, причин.