Таким образом, у митр.Филарета, как догматиста, главная работающая сила - не строгий, все взвешивающий рассудок, а если можно так выразиться, благочестивое воображение, руководимое покорною верою, или разум плененный в послушание вере.

В его духовно подвижническом состоянии, - говорит архим.Сергий, обыкновенная философская мыслительность перешла в духовную созерцательность, и самые истины из отвлеченных понятий преобразовались и воплотились в дух и жизнь его» Сергий (Василевский), архим. Святитель Филарет (Амфитеатров), митрополит Галицкий, и его время. Т. 3. М. : Сретен. монастырь, 2012.

Указанное направление догматической части проповеди митр.Филарета помимо того, что было выражением его личного характера, вызывалось еще до некоторой степени и потребностями его времени. То было время (2-я половина царствования имп. Александра I) самого широкого распространения в русском обществе мистицизма. Ложные понятия о внутреннем благочестии, отрицание важности христианского богослужения и необходимости установленных церковью обрядов и действий, - все это находило себе поддержку в русском обществе. Митр.Филарету крайне тяжко было смотреть, как эта опасная болезнь быстро охватывала его соотечественников, и с каждым днем увеличивалось число духовно больных. Не разделяя этих, наплывших с запада, идей, он энергично противоборствовал и принимал всевозможные меры к их ослаблению. В проповедях, частных и устных беседах он защищает те предметы христианского учения, к которым отрицательно относились мистики. И действительно, обращаясь к содержанию его бесед, мы встречаем отчасти даже прямые указания на выше названые явления. Это видим преимущественно там, где митр. Филарет с особенною ревностию внушает и располагает к усердному чтению и слушанию Слова Божия, но тут же предупреждает и наставляет, чтобы не вдаваться в какие-либо мудрования и своемысленные исследования истин Божественного учения.

2.3 Нравственные основы проповедей святителя Филарета

Поставив достижение Небесного царства единственною целью человеческой жизни, митр.Филарет в своей проповеди подробно раскрывает и путь ведущий в небо. Путь этот - истинно-христианская жизнь по заповедям и заветам Христа Спасителя. «Ибо только верным блюдением заповедей Божиих можно войти в царство небесное.» Беседа XIX на Мф.7, Киев 1847 Отсюда в его проповеди подробное раскрытие этих заповедей, или «всего, что нужно для начала, возрастания и совершенства истнно-христианской жизни», Беседа I на Мф.5.1-2, Киев 1847 и постоянный призыв к воспитанию в себе свойств и качеств истинно-хритианской жизни, каким есть: смирение, сокрушение от грехах, кротость, вера, любовь к Богу и ближнему. Люди, воспитавшие в себе эти качества, суть истинные христиане; они уже на земле предвкушают блаженство небесного царства, ожидающего их за гробом. «Блаженство их состоит в том, что в глубине своего смиренного сердца они имеют сокровище истинной живой веры в Бога Отца, Сына и Святого Духа; сокровище твердой и несомненной надежды, что Милосердный Отец Небесный ради возлюбленного Сына Своего, усыновил их Себе и соделал их наследниками всех благ вечного царствия небесного. Сокровище чистой, святой и блаженотворной любви к Богу и ближнему, излиянной в смиренные сердца их Духом Святым, которая есть в них источник всех добродетелей, и которая исполнение Евангельских Заповедей любви делает для них не только легким, но неизреченною сладостию растворенным. Сокровище истинной свободы души от мучительного рабства греху, которую может даровать Един Сын Божий Господь наш Иисус Христос». Беседа I на Мф.5.1-2, Киев 1847

Непрестанно зовя христиан на этот путь истинно-христианской жизни, митр.Филарет в своей проповеди не скрывает и трудностей для вступивших на него. Путь, ведущий в Царствие небесное тесен и узок. Это путь скорбей, страданий и терпения. Человек, привыкший жить по законам самоугождения и себялюбия «должен объявить войну всем своим страстям и склонностям растленного грехом естества своего», Беседа XIX на Мф.7.13-14, Киев 1847 и начать жизнь по законам самоотвержения. Но этот путь не должен смущать нас, если мы хотим достигнуть радостей Небесного Царствия. Он труден, главным образом, только в начале. По мере же продвижения по нему делается легким и приятным. Кроме того горести и несчастья этого пути в руках Божественного Промысла имеют ввиду нашу нравственную пользу. Через них человек очищается и делается достойным Царствия Небесного. Да и само время терпения нашего на крестном пути в блаженное Царство Небесное кратко. «Оно скоро, скоро пройдет. И настанет светлый немерцающий день вечности, когда отымет Господь всякую болезнь, печаль и воздыхание от наших душ, и радость вечно неотъемлемую изольет на главы всех возлюбивших Его всем сердцем, и паче всех сокровищей ищущих Царствия Божия и правды его. Сосредоточившись на мысли о Царствии Небесном ожидающем истинных христиан, митр.Филарет в своей проповеди считает нужным всячески отклонить своих слушателей от пристрастия «к миру и яже в мире» Беседа VIII на Мф.5.10, Киев 1847.. Мир земной, в котором мы живем, и мир небесный, который обещан нам - это две совершенно различные между собою вещи. Если мы пристрастимся к одному - миру земному, и будем служить ему всеми силами своей души, то мы все потеряем, бедными и нищими окажемся тогда, когда откроется небесная вечеря, и на нее будут приглашаться люди, успевшие запастись для нее вовремя брачною одеждою. Если же мы будем считать себя странниками на земле, и все мысли сосредоточим на Боге и обещанном им блаженстве, мы, пожалуй, лишим себя радостей земных, но зато какое блаженство будет нам на небе? Это блаженство, состоящее в общении с Самим Богом, настолько велико, что заставляет нас отрицательно относится к мирским радостям и благам. Но и помимо этого, последними не следует дорожить; они, как и сам земной мир, тленны и скоропреходящи: они - пустота, ничего не дающая нашей душе, а только уклоняющая нас от цели, и заставляющая нас забывать о едином на потребу; будничные житейские заботы - неблагодарное бремя, преклоняющее нас к земле, и ничего не приносящее человеку, кроме помрачения духа и внутреннего истощения. Поэтому всем земным мы должны жертвовать, все считать за ничтожество, чтобы приобрести Христа и сделаться гражданами Небесного Царствия. Беседа III на Мф.5.5 Киев 1847.

Итак, отвержение и презрение мира - вот главное нравственное правило, которое внушает своим слушателя митр.Филарет. Между его беседами почти нет ни одной проповеди, где не говорилось бы об отвержении мира и презрении к нему. О чем ни говорил бы митр.Филарет, какое евангелие не разъяснял бы, как правило, к концу проявляется назидательное увещание: учиться все временное презирать, пренебрегать проходящей частью и скоро гибнущим богатством, и любить вечную славу и небесное сокровище. «Тот весьма заблуждается, кто место изгнания и странствования своего силится обратить в рай наслаждений и беспечного в нем пребывания. Кто полагает в нем сокровище сердца своего и славу свою, тот найдет одну суету и тление». Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857.

По такому отрицательному отношению к мирским благам и радостям нравоучение митр.Филарета можно охарактеризовать одним общим именем аскетического. Но характеризуя так мораль митр.Филарета, нельзя сказать, что он требовал «безусловного» презрения мира, и «безусловного» игнорирования всяких потребностей и условий земной жизни человека, что он не считал возможным спасение в мире, и проповедовал обязательность для всех удаления в пустыни и измождения плоти и т.п. Сказать этого нельзя, потому что во многих местах своих проповедей митр.Филарет показывает, что умеренные попечения о земном он допускает, что естественные потребности плотской человеческой природы он не требует убивать. Во втором слове на день Вознесения Господня он прямо говорит, «что не все призваны на высокое служение (здесь понимается удаление в пустыни, дабы всю жизнь проводить в уединении с Единым Господом); оно принадлежит малому числу избранных». Второе слово на день вознесения Господня Митр.Филарет безусловно осуждает преобладание тела над душою, убеждает не подавлять ума многими попечениями о житейском, внушает заботится о необходимом, а не о роскоши, не тратить всего своего времени на попечение о теле. Беседа IV на Мф.5.6, Киев 1847

Таким образом аскетизм его является умеренным, чуждым ригоризма. Однако все мысли об условиях и потребностях плотской жизни человека в проповеди митр.Филарета оттеснены на задний план; о них вспоминается как бы мимоходом. Главная же, мысль его: лучше все-таки оставить удобства и радости жизни, лучше живя в мире презирать мир и себя же в мире. Хотя пользоваться земными благами и позволительно человеку, но стоит ли дорожить этими непрочными и проходящими благами, в виду благ вечных и нескончаемых? Позволительно путешественнику, говорит митр.Филарет, утешаться прекрасными видами, встречающимися на пути и пользоваться приятностями мест для отдохновения; но ежели он плениться сими прелестями и долго будет медлить, то потеряет время, и не достигнет в пору назначенного места. Для многих из нас путь к Небесному Царству может быть еще далек, а время кратко; благоразумно ли в пустых забавах терять невозвратно то драгоценное время, от употребления которого зависит наша вечность. Что значат земные блага в сравнении с радостями Небесного Царства? Нужно заботится о том, чтобы не встретилось препятствий к достижению этих радостей; а между тем мир легко может увлечь человека на путь греха, и поставит ему такие препятствия. Беседа I на Мф.5.1-2 Киев 1847 Нужно сказать, что такое направление мысли было отражением личного характера митр.Филарета. Аскет и отшельник, сердце которого непрестанно наполнялось восторженным умилением при созерцании блаженных обителей райских, он хотя и допускал возможность пользования для человека благами мира, но в душе своей не мог понять, как и заниматься этими ничтожными радостями мирскими тому, кого ожидают вечные и неизреченные блага небесные.

Каково в общих чертах то настроение, которое старается воспитать в своих слушателях митр.Филарет. В числе побуждений, которыми он располагает их к нему, важное место занимают у него: радости райских обителей и страх всеобщего суда.

Большое внимание в проповедях святителя Филарета уделяется второму пришествию Христа и страшного суда. Душа его поражается страхом при воспоминании об этих высоких и страшных событиях и, в особенности, об ужасной судьбе грешников, отвергнутых Нелицеприятным Судиею, и он невольно обращает свой духовный взор к современной действительности, - к религиозно нравственной жизни окружающего общества, и видит здесь несоответствие с требованиями нравственного закона Христова, и в великой скорби и сокрушении, с истинно отеческою заботливостью начинает увещевать, умолять и просить принести покаяние; спешить, пока еще есть время, пока день Господень великий и страшный не наступил, пока милосердие Господне терпит неправды людские. Этот суд, как можно чаще христиане должны приводить себе на память, в виду нравственной пользы от такого воспоминания. Беседа XXIX на Ин.515-29; Киев 1847

Наряду с этими побуждениями к добродетельной жизни, митр.Филарет выставляет и другие, как например бесконечные благодеяния Божии и любовь Его, по которой Он не пощадил Сына Своего Единородного: воспоминание об этой беспредельной любви Божией к людям должно возбуждать в нас раскаяние в грехах своих, которыми мы необходимо оскорбляем Бога. Любовь Сына Божия, своими страданиями и смертью стяжавшая нам спасение, должна побуждать нас терпеливо идти по пути истинно-христианской жизни, - не страшиться трудностей его. Беседа VIII на Мф.5.10; Киев 1847 Иногда митр.Филарет старается расположить слушателей к святой жизни примерами из Священной истории, в которой раскрывается сила чистосердечного покаяния, или гибельные последствия упорной нераскаянности.

Указывая побуждения к добродетельной и святой жизни, митр.Филарет рисует в своей проповеди и средства к воспитанию в себе такой жизни. В числе этих средств он рекомендует чтение и размышление над Священным Писанием, молитву, пост и др. Чрез чтение Священного Писания человек учится мудрости Божией, и воспитывает в себе тот страх Божий, который служит началом многих добродетелей. «Душа наша, говорит митр.Филарет, получает истинную свою жизнь приятием в себя верою животворного Слова Божия». Беседа IV на Мф.5.6, Киев 1847 Читать Слово Божие нужно постоянно. Также непрестанно нужно и молиться. Но молитва действенна лишь тогда, когда она исходит от искреннего сердца и соединяется со смирением и с сокрушением духа, как молитва мытаря. «Нужно постоянно удаляться от молвы и шума мира в клеть своей души и заниматься молитвою и богомыслием…Душа наша такую же имеет нужду в занятии этими предметами, какую тело в подкреплении себя пищею. Без молитвы нельзя получить ни единого дара от отца Небесного, нельзя совершить ни единого истинно-доброго дела; без нее нельзя сделать ни единого шага в истинно-хрисианской и богоугодной жизни; с приобретением молитвы мы приобретаем все, приобретаем себе Премилосердного Отца Небесного, всегда готового изливать благословение Свое сердцу истинно-молящегося Ему. Недаром, поэтому, святые отцы Церкви называли молитву матерью всех христианских». Слово 2-е в неделю Мытаря и Фарисея// Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857. Рекомендуя пост, и доказывая великую силу его в борьбе с диаволом, митр.Филарет учит, что пост должен состоять не в одном лишь воздержании от пищи, но вместе и в молитвенно-покаянном настроении, и сопровождаться добрыми делами.» Беседа XV на Мф.6.16, Киев , 1847 «Молитва и пост, суть два крыла, которыми души наши возносятся от земли на небо к Богу. Как птице без крыла не можно подняться от земли на воздух: так и душе нашей без молитвы и поста нельзя перейти из жизни плотской, земной, греховной в жизнь духовную, небесную, святую. Одно крыло птице недостаточно для свободного летания по тверди небесной: так ни молитва без поста, ни пост без молитвы недостаточны христианину для жизни по духу Евангелия». Беседа XV на Мф.6.16, Киев 1847

Кроме этого, митр.Филарет в своей проповеди нередко советует «размышлять о вездеприсутствии и всеведении Бога Нашего. Ибо нет ничего действительнее к обузданию худых склонностей сердца и порочных страстей души, и к утверждению духа нашего в благоделании, как размышлении об этих свойствах Божиих». Беседа XVIII на Ин.1.50-51, Киев 1847 Наставляет часто углубляться в тайники своего сердца, и при свете Закона Божия тщательно рассматривать свою совесть: не оскорбляли ли мы каким грехом отеческую любовь Божию, и не нарушили ли благодатный завет мира с Ним преступлением какой-либо заповеди Его. Тем христианам, которые после самых твердых и решительных обетов быть добродетельными, «замечают в себе склонность паки впадать в прежние грехи» Беседа VII на Мф.5.9, Киев 1847, митр.Филарет рекомендует «для побеждения этой склонности первые часы каждого дня употреблять на размышление страданиях Иисуса Христа, и в продолжении дня, сколько можно, чаще обращать сердце свое к распятому Спасителю своему. При первых нападениях страстей, к Нему должно устремлять душевные взоры наши. Недугует ли кто страстью сребролюбия, - сим корнем всех зол, воззри, - говорит митр.Филарет, - на последнюю нищету Спасителя, нага висяща на древе крестном, и взор сей, ежели он будет искренний, переменит твое сердце. Роскошь ли и нега вкрались в твое сердце, - воззри на крест Иисуса; и ежели ты почитаешь себя членом таинственного Тела Его, то можешь ли предаваться неге, непозволительным удовольствиям, когда Глава сего Тела вся изьзвлена терновым венцом? Страсть ли мщения хочет возобладать твоею душою, - воззри на Распятого, молящегося за распинателей своих; и ежели сердце твое не будет каменным, то ненависть твоя к обидящему обратится в христианскую к нему любовь. Словом нет греха, которого невозможно было победить оружием креста; нет добродетели, которая не израстала бы из живоносного древа крестного, когда благодать Божия, при посильных подвигах наших насадит и укоренит его в духе нашем.» Слово 5-е в великий пяток на текст: «Прискорбна есть душа моя до смерти». Мф.26.38// Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857.

Таково общее течение мысли в нравоучении митр. Филарета и основные элементы его проповеднического учения, к которым сводятся все его рассуждения в отдельных проповедях.

Теперь рассмотрим подробности нравственного учения его о некоторых добродетелях христианской жизни - смирении, любви к ближнему, покаянии и др. Мы не будем вдаваться в подробное рассмотрение этого учения, а отметим лишь существенные аспекты в его учении об этих добродетелях.

Смирение по учению митр.Филарета, требуется самим существом истинно-христианской жизни. Последнее состоит «в отложении жизни греховной и начатии новой святой по Заповедям Спасителя», Беседа XIX на Мф.7. Киев,1847 иначе говоря - в постоянном нравственном усовершенствовании. Следовательно, тут необходимо «чтобы человек постоянно сознавал свою ничтожность пред Богом, бедность своего духа в потребностях для духовной, святой жизни, и постоянно прибегал к Богу, и у Него испрашивал даров благодати. Без смирения и шагу нельзя сделать для входа в Царствие Божие». Беседа I на Мф.5.1. Киев,1847 В своей проповеди митр.Филарет показывает, как смирение стоит в тесной связи со многими другими добродетелями и влечет их за собою, и как осуществляющий в своей жизни смирение, осуществляет и многие другие добродетели, находящиеся с ним в неразрывной связи. «Одни только смирении способны к истинной вере во Христа; ибо сознавая естественную бедность ума человеческого и неспособность к познанию таин Божиих, они с младенческою простотою верят Слову Божию, не постигая оных, и по вере их Бог им открывает тайны Царствия Своего. Одни только смирении способны к принятию всех даров Духа Святого: ибо, чувствуя бедность свою на подобие нищих, просят их у Отца Небесного и неотступно толкуют у дверей милосердия Его, и Бог отверзает им сокровища любви и благости Своей. Подобно, как вода естественно течет вниз по наклонности земли, так и живоносная вода благодати Духа Святого изливается на одних только смиренных, и чем более христианин смиряется, тем изобильнее и скорее приемлет в сердце свое сокровища Царствия Небесного». Беседа I на Мф.5.1, Киев, 1847

Любовь к Богу и ближнему, по учению митр.Филарета, основное начало человеческой жизни. Без любви в глаза Божиих не имеет значения никакая добродетель, и не угоден Ему никакой дар и приношение так как тот, кто не любит ближнего, тот не может любить и Бога. Напротив, исполнение заповеди о Любви к ближнему покроет «всю ничтожность нашей правды, все недостоинство наших добродетелей.» Беседа IV на Мф.5.7, Киев, 1847 Указав на такое значение любви в нравственной жизни человека, митр.Филарет митр.Филарет часто и убедительно просит слушателей украшаться этой добродетелью. Заповедь о любви к ближнему легка и удобоисполнима. «Есть добродетели особенные и дела великие, говорит митр.Филарет, для которых потребны особенные силы благодати, и особенные случаи, которые большею частью бывают редки. Есть особенно важные служения в Церкви Божией, к которым не всякий призван. Но нет человека, для которого трудно было бы быть милостивым к ближним своим, ежели он сам не ожесточит сердца своего; и нет времени, в которое бы не открывалось нам множество случаев к исполнению заповеди милосердия, ежели гордости и своекорыстие не ожесточило сердец наших. Всеблагий Бог по непостижимому промыслу Своему, разделяя неравно дары милости своей человекам, в необозримом различии состояний их, уравнивает их в том, что всем и каждому дает способы оказывать друг другу взаимную помощь свою. Беседа V на Мф.5.7, Киев, 1847 Высшее проявление любви, по митр.Филарету, состоит в самоотверженном прощении обид и грехов ближнему своему.

Призывая всех слушателей своих к воспитанию в себе любви к ближнему, проповедь митр.Филарета в то же время внушает им обращать главное внимание не на внешнюю сторону доброго дела, а на внутренние мотивы его. «Бог сморит не столько на множество даров, на великость любви и чистоту намерения благодеющего. Он и чашу студеной воды, поданной из чистой любви к Нему, не оставляет без воздаяния. И две лепты вдовицы приемлет паче богатых приношений» Беседа V на Мф.5.7, Киев, 1847

Любовь и смирение - две добродетели, о которых особенно часто говорит митр.Филарет, и которые представляются у него высшими в ряду частичных добродетелей.

Проповедуя покаяние, митр.Филарет требует покаяния искреннего и чистосердечного, сопровождающегося действительным нравственным исправлением. Если грешник, получивший отпущение грехов, снова грешит по-прежнему, то покаяние не приносит ему пользы.

Истинное покаяние всегда сопровождается, по митр.Филарету, сердечным сокрушением и искренними слезами о грехах своих.

Обращаясь к плачу и сокрушению о грехах своих, митр.Филарет не редко доказывает силу сокрушенных слез в очах Божиих историческими примерами кающихся грешников. «Слезами своими кающиеся грешники омывают скверны грехов своих, и вопль их, проникая небеса, от любвеобильного Отца Небесного низводит на них благодать Духа Святого, возвращающую душам их ту чистоту и невинность, в которой они вышли из купели крещения». Беседа XV на Мф.6.16, Киев 1847

Однако проповедуя своим слушателям сокрушение, плач и слезы о грехах своих, митр.Филарет не хотел вводить их в горькое, безотрадное состояние нравственной безнадежности. То сокрушение, которое проповедовал митр.Филарет, имело целью нравственное обновление души человека, уничтожение нравственной беспечности и огрубелости, и возбуждение живой нравственной чувствительности и энергии; между тем отчаяние и безнадежность в нравственной жизни, как и везде, сопровождается совершено противоположными результатами - расслаблением, потерею энергии и притуплением всякой чувствительности к окружающему миру.

Кроме этого, митр. Филарет часто и настойчиво убеждает своих слушателей не откладывать покаяние; спешить, пока еще есть время, чтобы не быть осужденным во тьму кромешную.

В нравственном учении митр.Филарета о вере заслуживает внимания тот способ, которым он выражает отношение между верою и добрыми делами; по воззрению митр.Филарета «Вера без дел мертва, но и дела без веры мертвы». Беседа XX на Мф.7.21, Киев 1847

Между нравственными наставлениями частичного характера, содержащимися в проповеди митр.Филарета, есть наставления обращенные к судьям и воспитателям. Первым, он указывая на важность суда, как божественного учреждения, внушает во-первых, «с прилежным вниманием слушать, тщательно и беспристрастно рассматривать приносимые им жалобы от своих собратий, дабы различить истинные их нужды от прихотливых требований; справедливые их жалобы от клеветы и лжи, к которым растленное грехом сердце человеческое так склонно; во-вторых, - судить праведно, без всякого лицеприятия, ибо закон есть общественное сокровище, в благотворных действиях коего равно должен участвовать и богатый и бедный, и сильный и немощный, и вельможа и простолюдин. Тогда только вверенный вам (судьям) священный долг закона будет в руках ваших истинным убежищем невинных и страхом злодеев, когда он един без лицеприятия чрез вас будет произносить суд свой; тогда он положит преграду клевет и лжи, и благотворные действия свои разольет свободно по всем сословиям народа». Беседа XX на Мф.7.21, Киев 1847.

Такие важные обязанности судей требуют от них и особых качеств, как умственных, так и нравственных. А именно: «Особенная сила и проницательность ума» для открытия справедливости среди искусившегося во зле беззакония и неправды; особенное благоразумие в различении виновных и невинных; непоколеблемое великодушие, с которым судья должен защищать божественное право закона против стремительного и сильного потока беззаконий, не приемля в суде лице человека». Слово 1-е пред избранием судей.// Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857. Но эти качества сами по себе еще не достаточны для целей суда «и нередко обращаются во вред обществу, когда нет у судии страха Божия. Чье сердце не исполнено благоговейного трепета пред Богом, вечным Судией судей, тот не может быть орудием Его суда и милости к человекам». Беседа XX на Мф.7.21, Киев 1847 Следовательно, прежде всего всего судья должен воспитать в себе страх Божий, как начало мудрости.

Любимые мысли митр.Филарета, лежащие в основе его миросозерцания, прослеживаются и здесь, когда он обращается с специальными наставлениями к судиям. Страх будущего суда и радости Небесного Царства являются у него главным побуждениями к достойному исполнению судьями своих должностей.

Воспитателям митр.Филарет внушает мысль воспитывать детей в благочестии и страхе Божием; сеять в их юные сердца веру в Бога, непоколебимую преданность установлениям Святой Церкви и любовь к своему отечеству.

Таким образом, можно сказать, что лейтмотивом гомилетического наследия святителя Филарета выступает необходимость каждого человека попасть в Царство Божье, причем он сразу же и наставляет, каким образом, человек туда может попасть. Кроме того, отрицая привязанность к всему проходящему и земному святитель Филарет не пренебрегает насущными потребностями и практически основным способом достижения поставленных целей видит соблюдение ограничений, послушаний и т.д. без уныния.



Глава 3. СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОПОВЕДЕЙ СВЯТИТЕЛЯ ФИЛАРЕТА

3.1 Композиция проповедей святителя Филарета

Цель проповеди - исполнение заповеди Иисуса Христа «научить все народы», «проповедовать Евангелие всей твари» (Мф. 28, 19; Мк. 16, 15). Язык и форма изложения выходит из самого содержания - проповедь Слова Божия. Высокая мысль требует достойного словесного воплощения, опираясь на Священное Писание. Из этого следует, что язык и стиль проповеди должен иметь свои особенности, которые соответствуют важности церковного учительства.

Священные тексты часто воздействуют на человека посредством словесных образов, которые могут воплощаться как в иносказании, притчи, так и могут представлять собой простейшие формы образной речи (напр., сравнение, метафора).

Иоанн Златоуст отмечал, что Иисус Христос говорил притчами, «чтобы сделать слово Свое более выразительным, глубже напечатлеть его в памяти и представить предмет нагляднее» Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, Архиепископа Константинопольского. СПб., 1901. Т. 7. С. 465.. Иисус Христос говорил народу о высочайших откровениях не на языке высокого богословия, не на языке прямых высказываний и поучений, а на языке иносказательном, на языке художественных образов, широко используя различные риторические приемы (напр., повторы, внутренние диалоги, сравнения, метафоры, синтаксический параллелизм и т. д.). Христос пояснял таинственные и глубокие вещи с помощью самых простых сюжетов из житейского обихода. Язык притчи, язык словесных образов наиболее действенен, наиболее легок для восприятия сложных богословских истин.

Особенность словесного образа состоит в том, что он являет собой зримую картину, доступную для толкования, но, в отличие от понятия, не сводимую к рациональному объяснению. Для религиозного сознания весь мир двусоставен: мир видимый и невидимый. Оба эти мира реальны. Как раз эта двусоставность и обусловливает определенную образную систему. Религиозный человек постоянно ощущает инобытие в земном бытии и ищет возможности выразить таинственные отношения между небесным и земным. В образе всегда присутствует некая часть, выводящая его в область сакрального.

Для верующих весь мир полон знаками, знамениями, символами, образами, восходящими к своему архетипу и сообщающими о воле Вышнего. Образы и образные средства в проповеди могут отсылать через ассоциативные связи к образам Библии, устанавливая тем самым межтекстовые связи.

В одном из учебных пособий XIX в. по гомилетике, в книге М. Чепика «Опыт полного курса гомилетики» будущим проповедникам указывается на то, что им рекомендуется метод изображения, а не метод определения, который более годен для учебников, для академических и других чтений Чепик М.Х. Опыт полного курса гомилетики. М., 1893. С. 72.. Уместить слово в такую форму, подобрать удачные образы, которые будут ключевыми и, создав некую картину в душе говорящего станут достоянием этой души и не сотрутся временем, это большой талант, искусство. Такой необыкновенный дар слова был у святителя Филарета.

Митр. Филарет, а затем и исследователи его проповеднического наследия называли его проповеди «созерцаниями», «рассуждениями», «исследованиями», «размышлениями». У слушателя должен был пробуждаться разум, способность размышлять над прослушанным, чтобы затронуть сердечное чувство. Он всегда готовил проповеди и на вопрос, почему не беседует с народом без подготовки, отвечал, что «смелости не достает» Сергий (Василевский), архим. Святитель Филарет (Амфитеатров), митрополит Галицкий, и его время. Т. 3. М. : Сретен. монастырь, 2012. По мнению митрополита, необходим тщательный отбор примеров в проповеди, т. к. малейшее небрежение может повлечь за собой гибельные последствия. Митрополит писал: «От несчастного примера может родиться несчастный обычай» Сергий (Василевский), архим. Святитель Филарет (Амфитеатров), митрополит Галицкий, и его время. Т. 3. М. : Сретен. монастырь, 2012. Митрополиту была присуща чуткость и красота слова, дисциплина в мыслях.

Его проповеди отличаются не только оригинальностью и силой мысли, но и непринужденностью, красотой в эстетическом отношении слога, живостью воображения. Ясность приема изобразительности состоит в том, что известный предмет проповеди представляется наглядно.

Проанализируем сказанное на примере образа креста. Тема креста характерна для ранних проповедей митр. Филарета. Он отмечает, что «видимое, когда не на него единственно смотрим, но стараемся проникать далее, становится зрительным стеклом для созерцания невидимого». Неуловимая бесплотность проникает в видимое и являет образ вездесущего Креста. Явления земного мира могут соотноситься и раскрываться через образность. Символический образ и сама традиционность религиозной системы образов, которые связаны с религиозными понятиями, могут восходить не только к Библии, но и раскрываться через авторскую систему образности.

Проповедь является толкованием, объяснением библейских текстов и духовных законов, которые глубоки, таинственны и многопредметны. Поэтому не только библейские тексты несут в себе символичность и образность, это свойственно и текстам проповеди. Особенность анализируемых тем требует особые формы и способы словесного выражения. Все духовные стороны жизни человека, сам духовный мир пронизаны глубоким смыслом, и они могут получить надмирное осмысление. Так, митрополит Филарет, рассуждает о духовном значении страданий Христа, о кресте Господнем. Свою проповедь завершает двумя образами, в которых соединено все, о чем говорилось, подразумевая непостижимую в своем существе тайну и значение креста и крестных страданий Христа.

В этой проповеди два образа: образ человека, борющегося с водной стихией, и образ птицы, желающей взлететь в небо. В них воплощена символика креста. Если человек хочет удержаться на воде и боится утонуть, то он распластает руки, что невольно вызывает по ассоциациям образ Креста, самый главный христианский символ. Образ человека, борющегося с водной стихией, связан и с другими ассоциациями - с образом житейского моря, многомятежного мира человеческих страстей. Именно крест позволяет удержаться на поверхности и переплыть житейское море. Митрополит Филарет говорит о человеке так: «О, человек, влекомый благодатию Господа твоего на небо, но погрязающий плотию в мире! Виждь образ твой в человеке, погружающемся в водах и противуборствующем потоплению: он непрестанно возобновляет в членах своих образ креста, и таким образом превозмогает враждебные волны» 31. Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857..

Второй образ, который использует митрополит в проповеди, - образ птицы, желающей взлететь в небо и парить в небесах. Летящая птица также являет собой форму креста и ведет к образу креста, благодаря распростертым крыльями. Сама птица в христианской символике означает либо душу человека, либо народ христианский. Приведем пример митрополита: «Воззри на птицу, когда она желает вознестися от земли: она простирается в крест и возлетает. Ищи и ты в кресте средства изникнуть от мира, и вознестися к Богу. Слово крестное спасаемым сила Божия есть. Аминь» Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857..

Слабая, немощная и хрупкая природа поднимается в воздух, она носима воздушными струями. И подняться в небо можно только приняв форму креста.

И человек, и птица, каждый сам по себе являясь образом и неся в себе христианскую символику, приводят к одному главному, базовому христианскому образу - КРЕСТУ.

Крест - это символ страдания, унижения, трудности испытания, а вместе с тем это - символ спасения, радости и любви.

На примере этой проповеди можно сделать вывод: если речь идет о духовных предметах и проповедник хочет наглядно рассказать о тайнах духовной жизни, то обязательно должны присутствовать описательные образы.

В следующем фрагменте проповедник для изобразительности использует прием метафоризации. Метафоры-образы истолковывают не только символический, но и «видимый, вещественный» смысл креста. Объясняется непонятное, таинственное через довольно ясные примеры. Таким образом, облегчается познание самого важного христианского символа - креста: «Как видимый, вещественный крест есть державное знамение видимого царства Христова, так крест таинственный - пе-чать и отличие истинных и избранных рабов невидимого царствия Божия. Он есть драгоценный залог любви Божией, жезл Отчий, не столько наказующий и сокрушающий, сколько пасущий и утешающий (Псал. II. 9; XXII. 4), очистительный огнь веры, сопутник надежды, укротитель чувственности, победитель страстей, возбудитель к молитве, страж чистоты, отец смирения, наставник мудрости, пестун сынов царствия».

Митрополит указывает на невозможность измерения и постижения креста, поскольку нельзя «исчислить разнообразное множество крестов, из которых он, как из каплей море, составляется» Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857.. Крест есть образ существования Иисуса Христа в мире: «Божественное соединяется с человечетвом, вечное со временным, всесовершенное с ограниченным, несозданное с своим созданием, самосущее с ничтожным: какой необозримый и непостижимый крест из сего уже слагается!».

Само мировое пространство несет в себе образ креста:«Как в чувственном сем мире, куда ни прострем взор к Востоку или Западу, к Югу или Северу, всюду зрение упадает в неизмеримость неба: так в духовной области таин, по всем измерениям креста Христова, созерцание теряется в безпредельности любви Божией» Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857..

Следовательно, идея и образ креста - это божественный принцип мира и мера Церкви Христовой, и он до конца не постижим. Но проповедник концентрирует внимание на образе креста не только за счет использования риторических средств, а также за счет информативности.

Подводя итог, следует отметить, что проповедям присуща определенная традиционность всей образной системы, восходящая к Священному Писанию, но можно говорить и об авторской системе образов, об индивидуальных стилистических приемах и формах. Проповедник использует различные приемы с целью лучшего объяснения и облегчения восприятия слушателями богословских понятий и законов духовной жизни. Одним из таких приемов является создание словесного образа.

3.2 Стилевые особенности проповедей святителя Филарета

Характерную особенность проповеди митр.Филарета составляет искренность, естественность и непосредственность тона. Как вообще в его личности и жизни все было просто и естественно, чуждо всякой натянутости и деланности, так в частности и в его проповеди все определялось естественным движением его благоговейной мысли и непосредственного чувства. Он учит тому, в чем сам глубоко убежден, и что глубоко прочувствовал. Его слово возникает единственно из воодушевления христианством, его миросозерцанием и идеалами. Какую бы проповедь мы не читали, всюду чувствуется эта искренность автора, сообщающая его учительному слову какую-то особенно привлекательную силу.

Говоря о содержании назидательных проповедей времен святителя Филарета, следует отметить их многотемность, которая не отменяла каноничности и традиционности текстов. Помимо разоблачения суеверий и предрассудков, слухов, лжеучений, в проповедях для населения разъяснялась суть пастырства, важность нравственно-просветительской деятельности сельского духовенства. В проповедях для народа рассматривались также бытовые проблемы жизни крестьянства в пореформенный период: сектанство, разрушение патриархальных внутрисемейных отношений, использование земельных наделов и т.д. В названии проповеди зачастую отражалась тема: «Поучение о покаянии», «Поучение к поселянам перед жатвой», «Поучение о поминовении усопших», «Поучение к поселянам во время жатвы», «Поучение при погребении церковного старосты», «Поучение к простому народу в день Покрова Пресвятой Богородицы», «Поучение при освящении иконостаса и стен приходского храма», «Поучение о том, что пьянство есть одна из причин народной бедности», «Поучение о том, что семейные разделы есть одна из причин народной бедности», «Поучение против сквернословия», «Поучение об отношении живых к умершим против суеверного страха мертвых» и проч Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857. Как явствует из вышеперечисленного, для проповеди святителя Филарета не существовало тематических ограничений.

Однако автор проповеди для простого населения должен был с особой тщательностью подходить к отбору материла и буквально продумывать каждое слово. Руководствоваться проповедник должен был прежде всего собственным знанием народной жизни.

Святитель Филарет активно использует фольклорно-этнографический материал и грамотно оперируют им, а также демонстрирует знание апокрифических сюжетов и представлений, народных воззрений на святых, бытового и семейного уклада крестьян, слухов и толков, бытовавших в народной среде. И.Е. Иванова видит в этом «вмешательство церкви в народную культуру» Иванова И. Е. Фольклор в системе журналистских жанров: мифосмыслы и мифотворчество (по материалам провинциальной - тверской - периодики XIX в.): автореф. ... докт. филолог. наук. Тверь, 2006..

Разумеется, церковь стремилась вытеснить из народного сознания мифологические, магические, суеверные представления о мироустройстве и заместить их собственно христианскими. Однако в большей степени знания народной жизни использовались в качестве инструмента преодоления культурного барьера между проповедником и прихожанами. От того, насколько успешно этот барьер преодолевался, напрямую зависела результативность проповеди.

Святитель Филарет демонстрирует знание крестьянского быта и строит свое поучение отталкиваясь не от порицания, а, напротив, через понимание: «Православные христиане! Вот уже настала пора полевых работ! Все вы с ранней зари до позднего вечера находитесь на нивах и убираете ваши хлеба. Теперь, по усталости от тяжелых работ, многие из вас перестали ходить в храм Божий для общественной молитвы; теперь, при спешных работах, вам труднее стало содержать и домашнюю молитву с должным вниманием. В это тяжелое время я считаю необходимым напомнить вам апостольскую заповедь о непрестанной молитве: я нахожу благовременным повторить то, что заповедовал Солунским христианам святой апостол Павел: непрестанно молитеся (Сол. V, 17)». Для усиления эффекта сближения с народом вводится прямая речь, которая апеллирует к народному сознанию и вместе с тем вскрывает саму суть проблемы: «Хорошо, скажете вы, постоянно молиться - дело святое и богоугодное, да как же быть с житейскими делами нашими? Кто будет работать за нас и поддерживать наше хозяйство, когда мы начнем проводить все время в молитве? Кто станет кормить наши семейства <...> Нет, точно исполнять эту заповедь могут только монахи, вся жизнь их в том и состоит, чтобы молиться, молиться и молиться; для нас же, людей мирских, это решительно невозможно» Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857.

Автор уходит от прямого возражения и вводит в проповедь притчу о том, «как святые люди понимали апостольскую заповедь о непрестанной молитве». Далее приводится притча из книги «Училище благочестия» о преподобном Лукие и Евсхитах («люди, которые неправильно толкуя слова апостола: непрестанно молитеся, отвергали все прочие добродетели и всю важность и силу в деле спасения приписывали одной молитве»). «В стране Египетской жил один благочестивый муж, по имени Лукий. Он отличался строгостью своей жизни, трудом и ясным пониманием слова Божия. После обычных взаимных приветствий Лукий спросил своих посетителей: каким занимаются рукоделием?

- Мы не занимаемся работою, - ответили Евсхиты, - но по заповеди апостольской непрестанно молимся.

- А едите ли? - спросил старец.

- Конечно, едим, - отвечают они.

- А спите ли?

- Как же не спать?

... А я докажу Вам, что, и занимаясь рукоделием, можно молиться непрестанно. Например, я пряду из камыша корзины и читаю помилуй мя Боже, по великой милости твоей <...> Не молитва ли это?

- Без сомнения молитва, - ответили Евсхты.

- Таким образом, проведя день в труде и молитве, - продолжал старец, - я вырабатываю несколько денег и половину из них отдаю нищим, а другую употребляю на свои нужды. Когда же я ем и сплю, тогда молятся за меня те, для которых я трудился, т.е. получившие от меня милостыню. Видите ли, - сказал преподобный в заключение своей речи, - что я с помощью Бога и занимаюсь рукоделием, соблюдаю постановление святого апостола о непрестанной молитве» Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857.

Итог ритор подводит следующими словами, снова ненавязчиво демонстрируя знание народного быта: «В самом деле, скажи, труженик Божий, остановится ли твоя работа, хоть на минуту, от того, что ты, принимаясь за топор, или соху, или за косу, или за другое какое-либо орудие, набожно перекрестишься и тихо про себя прочтешь молитву? Чем ты помешаешь своему делу, если среди работы мысленно будешь обращаться к Богу, прося его помочь себе?...» Итог всего: «старайтесь подражать преподобному Лукию» Собрание слов и речей митр.Филарета. - Киев: К.П-л. 1857.

Перед нами лаконичное, но крайне емкое произведение, затрагивающее сразу несколько аспектов.

По своей внешней стороне проповедь митр.Филарета не представляет того, что риторика обычно называет красноречием. Она принадлежит к роду тех безискуственных с ораторской стороны изъяснительных бесед, которые были преобладающим родом у учителей Церкви еще с самых первых времен христианства. В ней нет искусственного построения речи, нет живых изображений порока, нет патетики, нет искуственных приступов, в которых многие церковные ораторы стараются расположить внимание своих слушателей к предмету своего слова; разве только особенные обстоятельства заставляют митр.Филарета в начале беседы сказать несколько слов, например почему он на время должен был прекратить свои изъяснения евангельских чтений, или поблагодарить слушателей за их внимание к его слову. Беседа XVIII на Ин.1.35-51 Прочитавши евангельское чтение, проповедник приступает прямо к тексту, и пункт за пунктом разбирает, что каждый из них значит и чему он научает. Простота и безискуственность, таким образом, главнейшая характеристическая черта изложения проповеди митр.Филарета. Такую простоту, чуждую всякой искусственности, считают отличительным признаком проповеди митр.Филарета те писатели, которые посвящали свое слово изображению его многообразной деятельности, или собственно говоря, на нее одну ее они и указывают. Так Аскоченский замечает, что «проповедь митр.Филарета кажется скорее беседой отца с детьми, чем приготовленною речью учителя». История проповедничеств. Аскоченского 289 стр. Архим.Сергий (Васильевский) в своем сочинении «Высокопреосвященнейший Филарет и его время» тоже считает эту простоту и ясность изложения характерной чертой его проповеди.

Эта простота изложения вытекает не из скудости ораторских способностей митр.Филарета, обуславливалась не недостатком образования, а объяснялась желанием, главным образом, представить учение Слова Божия как можно яснее и вразумительнее для слушателей. Проповедь митр.Филарета при видимой простоте, носит в себе, как бы в зародыше, все признаки художественной красот, которые выступают, как увидим ниже, иногда очень ясно.

В качестве примера рассмотрим «Слово о пьянстве», которое затрагивает извечную проблему русского народа. О непреходящем звучании произведения говорит его сегодняшняя актуальность и стародавние сочинения той же тематики. Для сравнения следует упомянуть «Поучение мудрого епископа Белгородского». Оба эти произведения адресованы простому люду, не искушенному в книжной премудрости, оба написаны в краткой увещевательной форме. «Поучение мудрого епископа Белгородского» имеет особенностью полное отсутствие цитат из Священного писания, в «Слове о пьянстве», несмотря на то, что мысль автора отталкивается от писания, объём цитирования также минимален - всего три на протяжении произведения. Цель поучения епископа Белгородского - отвратить прихожан от столь пагубной привычки. Святитель Филарет ставит более глобальную цель - подвигнуть прихожан на борьбу с этим пороком общества. Ритор призывает прихожан задуматься: «Всякий раз, когда беретесь за рюмку, помните, что вы люди, а не скоты, которые живут лишь для брюха».

«Слово о пьянстве» не имеет традиционного эпиграфа, вместо него появляется подзаголовок: «Не винно вино, укоризненно же пьянство» (прит. Сол. XX, 1). От этой же цитаты автор и отталкивается в своих рассуждениях: «Так рассуждал премудрый Соломон о вине и вообще о хмельных напитках» и отмечает, что при соблюдении умеренности вино «полезно и приятно для человека». Так выглядит вступление «Слова», «переходным мостиком» к основной части звучит риторический вопрос: «Если так, то откуда же столько жалоб на вино?» Таким образом, рассуждение строится по принципу от противного. Повествователь приводит народные изречения: «водочка сгубила», «разорился через водку», чем, несомненно, максимально снижает пафос повествования и вместе с тем задаётся вопросом: «Что значит, когда говорят подобное?» и тут же сам отвечает на этот вопрос: «Всё это оттого, что свою вину мы любим возлагать на других». Все беды от «невоздержания человеческого». За этим выводом следует повторное обращение к эпиграфу. Таким образом, достигается идейная целостность и художественная спаянность произведения. Перед нами риторическая фигура - ответствования, при которой ритор ставит вопрос от лица аудитории и сам же отвечает на него. Эта фигура упреждает нежелательный вопрос или возражение.

Попутно следует отметить, что повествователь использует личные местоимения третьего лица, посредством которых достигается приближение к аудитории, рассуждение ведётся с максимально допустимой демократичностью. Таким образом, не наблюдается жесткого противопоставления позиций: пастырь-паства.

Рассуждение основной части отталкивается от неожиданного казалось бы утверждения: «Водка есть такой же дар Божий, как хлеб, вода, фрукты и проч.». Хотя неожиданным оно показалось бы в самом начале, теперь же слушатели подготовлены вступлением и воспринимают эту сентенцию адекватно. Это можно назвать первым выводом и вместе с тем отправной точкой повествования.

Автор предлагает посмотреть на человека, который «в употреблении водки не знает ни времени, ни меры, который пьёт, когда она ему попадается, и пьёт столько, сколько вместит». Оратор не создаёт отталкивающе-натуралистического описания пьяниц, ограничиваясь лишь ёмкими формулировками. Здесь задаются критерии оценки вреда рассматриваемого общественного порока. Уже нигде по тексту не встречается вреда от водки, автор считает этот вопрос доказанным. Основное зло не в водке, а в человеке, который злоупотребляет ею. «Это самое несчастное и вместе с тем жалкое существо. Пьяница, каким бы он ни был, непременно для себя - убийца, для семейства - пагуба, для общества - язва». Такова база для дальнейшего эпимона, вся дальнейшая речь ритора строится на разделительных повторах, где каждый новый элемент представляет собой истолкование части положения, но сами повторы (т.е. эпимона) построены так, что каждый содержит новое суждение. Дальнейшие эпимоны накапливают содержание, поскольку повторяемые фрагменты базисного положения включаются в новые контексты. Автор рассматривает негативные последствия в трёх аспектах: вред для здоровья, как физического, так и духовного, самого пьющего; угроза благополучию его семьи; вред для общества. Каждый из аспектов имеет социальную и духовную сторону. Так, например, говоря о том, что пьянство - это «гибель целого семейства», повествователь отмечает моменты материального неблагополучия, вполне понятные, и говорит о том, что такой отец не сможет научить детей Страху Божьему, поскольку сам не боится Бога. То же самое касается рассмотрения вреда пьянства для общества: во-первых, «раскрывается бездна соблазна для молодёжи, здесь полагается начало всем порокам», а во-вторых, от пьянства зарождаются злые помыслы, которые переходят в преступления. Таким образом, Святитель Филарет оценивает порок не только с позиций христианской нравственности, но и с точки зрения социального зла.

Слово четко структурировано: сама логика повествования трехчленная. Автор формулирует ряд риторических вопросов, содержащих в себе скрытый призыв к рассуждению о вреде пьянства, рассуждению, в котором он видит спасение от этого зла. «Кто ссорится и бесчинствует? - Пьяные. Кто предается самым гнусным порокам? - Большей частью пьяные. Откуда воровство и кощунство над святынею? - Не от пьянства ли? А сколько между пьяными сквернословия, лжи, обмана, так и помилуй Бог».