Ульрих Цвингли как реформатор

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Постановка проблемы.

XVI век - время прокатившегося по Европе мощного движения за реформу римско-католической церкви, получившего название Реформация. Она не только вобрала многовековые традиции критики церкви и клира, но и выдвинула новые принципы понимания веры, Священного Писания и церковного устройства. «Начавшись с выступления в 1517 году Мартина Лютера, к середине столетия Реформация привела к возникновению, наряду с католической церковью, других христианских церквей: лютеранской, англиканской, кальвинистской, цвинглианской с их новыми протестантскими вероисповеданиями». История средних веков: в 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 23. Реформационные процессы, приведя к расколу римской церкви и созданию новых вероучений, проявились с разной степенью интенсивности почти во всех странах католического мира, сказались на положении церкви как крупнейшего землевладельца и органической составной части феодальной системы.

«Реформационное движение имело не только характер движения религиозного, и его значение не исчерпывается одною церковною сферою. Реформация оказала громадное влияние на всю культурную жизнь, и в связи с нею, в зависимости от нее и под ее знаменем произошел целый ряд политических и социальных потрясений». Бэрд Ч. Реформация XVI века в ее отношении к новому мышлению и знанию. Спб., 1897. С. 3.

Начавшись в Германии, Реформация быстро вышла за ее пределы, получила широкое распространение и развитие в других государствах Европы, в первую очередь в Швейцарии и Нидерландах. Наше исследование посвящено инициатору реформационного движения в Швейцарии - Ульриху Цвингли, его взглядам на религию и политику.

«Реформаторы выдвинули свои требования, прежде всего, в религиозной области. Они выступили с утверждением, что человек для спасения своей души не нуждается в посредничестве церкви (в ее католическом понимании). Спасение достигается не внешним проявлением религиозности («добрыми делами»), а лишь внутренней верой каждого. Этот принцип «sola fide», «оправдания верой», впервые был четко сформулирован Мартином Лютером. Вторым основным положением всех без исключения реформационных течений был принцип «sola scriptura»: Священное Писание провозглашалось единственным источником Слова Божьего и в качестве такового отрицалось Священное Предание. «На основе этих двух положений происходило отрицание многих черт и институтов католической церкви (иерархии, многих таинств, целибата, ангелов, культа святых и богоматери, пышности культа, латинского языка в богослужении и в Библии, многих религиозных праздников, монастырей, монашества и т.д.). Объявлялось священство всех верующих, право и обязанность каждого христианина изучать Библию, появлялись демократическая организация общины и фигура пастора. Важную роль в реформационных системах играло также обращение к раннехристианской церкви и ее учению». Ким Сун-чжон, Г.Г.Пиков. Жан Кальвин и некоторые проблемы швейцарской Реформации [Элетронный ресурс]. / Режим доступа: http://lib.ru/HISTORY/CALVIN/calvin.txt. - Загл. с экрана. «Реформация противопоставляла автократическому устройству католической церковной организации образец, существовавший в прошлом и «затемненный» последующими установлениями, - раннехристианскую общину верующих». История Европы. М., 1993. Т. 3. С. 272.

Еще в 1516 году, до выступления Лютера, Цвингли высказывал идеи реформационного характера, и хотя знакомство с сочинениями Лютера произвело на него сильное впечатление, он пошел своим путем. Приглашенный в Цюрих в качестве священника городского собора, Цвингли начал здесь в 1519 году методическую пропаганду собственного евангелического учения. Нельзя считать, что Цвингли всего лишь перенял концепцию Лютера. Он разработал собственную религиозную модель, отличную от лютеранства. Влияние местных условий и традиций гуманизма на учение Цвингли, его рационализм и убежденность в исключительной роли для верующего примера Христа и деятельного благочестия определили отличительные черты его доктрины. «Цвингли энергичнее и последовательнее Лютера осуществил на практике идею «дешевой церкви». Порывая в ряде случаев с мистикой, Цвингли под влиянием, прежде всего, идеологии гуманизма стремился рационалистически толковать догматы и таинства. Так, в причащении он видел не магическое таинство передачи «благодати божьей», а лишь воспоминание о «тайной вечере», во время которой Христос поведал своим ученикам о предстоящих страданиях и мучительной смерти во искупление «грехов человеческих». Различия в понимании таинства причащения послужат поводом для острых разногласий между Лютером и Цвингли». Некрасов Ю. К. Реформа или революция? Реформация и крестьянская война в германских землях XVI в. Вологда, 1998. С. 149.

«Реформация способствовала выработке новых подходов к проблемам политики и права. XVI век стал важным этапом в становлении политической культуры нового времени. Большой шаг был сделан в разработке теории общества и государства. Центральными проблемами политико-правовой мысли были природа монархии и представительной власти, понятие «суверенитет», место права и религии в жизни общества, проблема тирании и сопротивления ей». История средних веков. С. 22. Новые формы морали и нравственные принципы получили свое идеологическое обоснование. «Получили теоретическую базу идеи демократии, республиканизма, индивидуализма, энергичности и предприимчивости». Ким Сун-чжон, Г.Г.Пиков. Жан Кальвин и некоторые проблемы швейцарской Реформации [Элетронный ресурс]. / Режим доступа: http://lib.ru/HISTORY/CALVIN/calvin.txt. - Загл. с экрана. В своих сочинениях Цвингли сформулировал целый комплекс, систему религиозно-политических преобразований, он тесно связал религию и политику, «создал тип политического христианства и христианского политика». Kehler W. Huldrich Zwingli. Leipzig. 1954. S. 269.

Принципиальные расхождения Лютера и Цвингли были связаны с их политическими позициями. С молодых лет до конца жизни Цвингли, «патриот швейцарского отечества», был сторонником республиканизма. Если Лютер четко разграничивал сферу мирскую и духовную, то Цвингли признавал роль «божественной справедливости» также и в светской жизни. Проведение политических и социальных перемен он возлагал на светскую власть. «Цвингли считал, что Евангелие Христа побуждает и власть, и народ действовать по-христиански, и это их объединяет». История средних веков. С. 132.

Цвингли сильнее всех других реформаторов выразил в своей деятельности тесную связь церковных вопросов с важнейшими сторонами общественной и политической жизни. В нашей работе мы попытаемся изобразить взаимосвязь религиозных взглядов Цвингли с его программой политических реформ. Цвингли не ограничился стремлением реформировать только духовную сферу жизни общества, он провел ряд политических реформ в Цюрихе. Он не только исходил из республиканских и демократических традиций Швейцарии, но и развил их. Принцип республиканизма был распространен даже на церковь.

«Всю свою жизнь Цвингли стремился к двойной цели - реформе церкви и реформе государства, что в его глазах казалось одним и тем же. Можно даже сказать, что он выдвигал больше социальную, а Лютер индивидуальную сторону религии; в то время как последний думал о спасении личности и общении души с Богом, Цвингли имел в виду идеал благоустроенного государства, общество, построенное на праве. Это может быть ответом на упрек, который иногда делают Цвингли, будто он - политик и унижал религию, низводя ее до светских интриг и страстей. Он был первым цюрихским гражданином, как позже Кальвин - женевским, и в качестве такового он старался руководить политикой республики во имя справедливости и в интересах протестантской церкви». Бэрд Ч. Указ. соч. С. 226.

Иными словами, отношение Цвингли к самому институту государственной власти и его назначению «дает основание говорить о цвинглианстве как самостоятельном направлении в реформационном движении. Однако этим значение цвинглианства не ограничивалось, поскольку оно имело и достаточно определенно выраженную социальную направленность, которая и привлекла к учению Цвингли внимание восставших крестьян Швабии, увидевших в цвинглианстве способ обоснования своих требований на идеологическом уровне». Некрасов Ю. К. Реформа или революция? С. 149-150. Лично-наследственную зависимость крестьян Цвингли называл несовместимой со свободой христианина и не признавал проистекающих из этого института повинностей и поборов. Все это и придавало учению Цвингли особую социально-политическую значимость. «Учение и программа деятельности Цвингли находит понимание и поддержку не только со стороны бюргерства, но и многих крестьян. Причем особенно энергично в поддержку реформатора выступали феодально зависимые крестьяне фогств самого Швейцарского Союза». Некрасов Ю. К. Реформа или революция? С. 151.

Следует отметить, что сам реформатор занимал активную политическую позицию, стремился распространить свою реформу на всю Швейцарию. Он был прагматиком, готовым для продвижения дела Реформации идти на сотрудничество с гражданской властью. Более того, Цвингли не мыслил стабильного существования общества без «правильной» власти. В свою очередь, «правильная» власть должна была следовать религиозной программе реформатора. Успехи учения Цвингли объясняются разработанностью теории и возможностью применить ее на практике.

Что касается значения цвинглианства, то здесь следует выделить следующие аспекты.

Во-первых, можно предположить, что именно цвинглианская Реформация в условиях реформационного движения и Крестьянской войны в Германии, в наибольшей мере отражала насущные потребности общественного развития Швейцарии. Цвингли «имел мысль - дать швейцарским кантонам общее управление..., уничтожить неестественное преобладание маленьких «древних» кантонов, освободить от их власти ландфогства, а большим кантонам дать такое положение, которое соответствовало бы их силе и положению». Гейссер Л. История Реформации. М., 1882. С. 136.

Во-вторых, важнейшие преобразования в Цюрихе стали образцом для других кантонов Швейцарии. «По «цвинглианскому образцу» реформа церкви была осуществлена Иоахимом фон Ваттом (Вадианом) в Санкт-Галлене, Себастьяном Хофмейстером - в Шафхаузене, Никласом Мануэлем Дойчем - в Берне. Еще в 1522 году развернул свою деятельность в Базеле Эколампадий, в Констанце - Иоганн Ваннер, Амброзиус Бларер и Иоганн Цвик, в Ульме - Конрад Зом, в Меммингене - Кристоф Шаппелер, в Вальдсхуте - Бальтазар Хубмайер. Все они в то время выступали в роли эмиссаров Цвингли». Некрасов Ю. К. Реформа или революция? С. 152.

В-третьих, учение Цвингли вышло за пределы Швейцарского Союза и распространилось на Юго-Западную Германию. «Идеи реформационного учения Цвингли, предусматривавшие преобразование церкви, республиканские принципы государственного устройства, неприятие тирании, демократизацию городских магистратов, и социальная направленность его учения - все это находило благодатную почву во многих городах Верхней Германии. Учение цюрихского реформатора с его отрицательным отношением к институту лично-наследственной зависимости крестьян и постановкой вопроса об отмене или сокращении размера церковных десятин, с его концепцией о назначении «христианской власти» и требованием расширения автономии деревенских общин быстро проложили путь и в крестьянские массы. Цвинглианство оказало существенное влияние на программные требования не только бюргерства, которому, прежде всего, адресовал свое учение реформатор, но и на требования поднявшихся на борьбу крестьян». Некрасов Ю. К. Реформа или революция? С. 155. Таким образом, цвинглианство стимулировало ход Реформации и Крестьянской войны на Юго-Западе германских земель, и ряд программ общественного движения («12 Статей», «К собранию простого крестьянства», «Гейльбронская программа») испытывали влияние идей Цвингли. Кроме того, «взгляды Цвингли на евхаристию более или менее единодушно приняли многие города Германии: Страсбург, Ульм, Констанц, Аугсбург, Рейтлинген». Бэрд Ч. Указ. соч. С. 221. «Военные программы крестьян позволяют сравнивать их с цвинглианским «Планом похода» по целому ряду параметров: личность и качества командира, роль советников, значение христианских проповедников в войне, методы ведения войны. Общим фактором является генетическая связь с традициями и практикой швейцарских ополчений». Иванов В. В. Памфлеты и программы Юго-Западной Германии в 1523-1526 гг. и Реформация Ульриха Цвингли. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Л., 1986. С. 19. В. Стефенс отмечает влияние идей Цвингли на английскую радикальную реформацию. Идеи Цвингли быстро достигли Балтийского моря, об этом свидетельствует появившийся в 1526 г. в Ростоке перевод 5 и 8 положений «Истолкования тезисов» на нижненемецкий. «В 1535 г. вышел в свет слегка сокращенный латинский перевод «Истолкования», выполненный Лео Юдом и получивший международное признание». Huldrich Zwinglis Schriften // von Th. Brunnschweiler und S. Lutz. Zurich, 1995. S. 210.

В-четвертых, следует отметить влияние идей Цвингли на европейскую реформационную мысль, например, на Ж. Кальвина. «В своем политическом учении Кальвин, подобно Цвингли, рассматривает государство как установление Бога, но подчеркивает и обязанность правителей в служении обществу. Еще резче, чем Цвингли, он отстаивает право общины на сопротивление тирании, не дающей избранным выполнять христианский долг». История Европы. С. 285. Ж. Кальвин критиковал его учение о евхаристии и возражал против предпочтения Цвингли Лютеру со стороны некоторых швейцарских сторонников первого. Кальвин не принимал понимания причастия как метафорического явления. В дальнейшем, Кальвин и Буллингер нашли компромиссное решение, в так называемом Цюриховском соглашении (Consensus Tigurinus), где евхаристия была признана не только метафорой для духовной трапезы, но не переставали возражать Лютеру, и настаивали на том, что Дух Божий не связывает себя с членами общины. Более положительно реагировал Кальвин на учение Цвингли о Боге. Он, как можно заключить из его «Institutio», несомненно, был знаком с «Комментарием к истинной и ложной религии». В своем учении о Бого- и человекопознании женевский реформатор исходит непосредственно из Цвингли.

Идеи Цвингли повлияли и на других реформаторов. М. Буцер в своем программном сочинении «О том, что нельзя жить для себя самого…», написанном в августе 1523 года, т.е. менее чем через два месяца после цвинглианской работы о двух справедливостях, заимствует многие ее положения. «Центральное место в его онтологии занимает, как и у Цвингли, представление о «любви к ближнему», как о руководящем принципе взаимоотношений в идеальном христианском сообществе и нравственной основе гармоничного мироустройства. В соответствии с этим он также предписывает властям править «в согласии с божественным законом и прилагать все усилия к его соблюдению», перефразируя, таким образом, этическое требование Цвингли об ориентации власти на нормы «божественной справедливости». И у того, и у другого это практически означает, что проведение реформации включается в круг непосредственных «христианских» обязанностей светской власти». Иванов В. В. Памфлеты и программы… С. 16. «В религиозно-философских трактатах Г. Денка 1525-1526 гг. обретение «любви к ближнему», достижение «справедливости божьей» тоже выступают как конечная цель на пути морального совершенствования, как отмена всех «человеческих» заповедей. В утопии Г. Гергота «О новом преобразовании христианской жизни», изданной в 1526 г., моральное обновление индивида неотделимо от кардинального преобразования общества». Там же. С. 18-19.

Представляется интересной и точка зрения Ю. К. Некрасова. Цвингли различает такие типы государственного управления, как монархия, аристократия и демократия. Монархия имеет тенденцию со временем превращаться в тиранию, демократия может выродиться в охлократию. Поэтому Цвингли отдает предпочтение аристократическому правлению. Это связано с изучением реформатором античной традиции, а также осмыслением на теоретическом уровне не только опыта возникновения и становления (в борьбе с «тиранией» Габсбургов) Швейцарского Союза, но также политической истории всей Западной Европы. Некрасов считает, что «не вызывает сомнения тот факт, что Цвингли испытал сильное влияние гуманизма. Это, в частности, выразилось в том, что он в поисках смысла истории возвращается к античной теории общественного развития и руководствуется ею в объяснении происходящих событий современности. Заслуживает внимания и тот факт, что теорию цикличности приняли и ввели в повествование о Крестьянской войне хронисты «протестантской ориентации», в том числе Себастьян Франк. Причем такой поворот в сознании хронистов произошел как под влиянием идеологии гуманизма, так и особенно под влиянием того направления реформационной мысли, которое было связано с именем Цвингли. Этим была нарушена многовековая традиция западноевропейской средневековой христианской историографии, основы которой были заложены еще Аврелием Августином Блаженным. По мысли Августина, история - это непрерывный прогресс, движение только вперед из прошлого через настоящее в будущее. Подлинное, историческое время необратимо; оно не циклично, а линейно. Все происходящее уникально по своей сущности и не может быть повторено. Уникальна и не имеет аналогии и искупительная жертва Христа. История земного человечества заключена, согласно Августину, между двумя катастрофическими событиями: грехопадением Адама и Евы и страшным судом. В интерпретации Августина и других «отцов» католической церкви учение о «божественном предопределении» придавало второстепенное значение индивидуальным усилиям человека, что освобождало этого человека от личной ответственности и превращало его в слепое орудие «божьего промысла». Против такой интерпретации предопределения гуманисты выступили еще в XIV веке. Причем, если гуманисты, можно так сказать, делали это на уровне интеллектуальной элиты средневекового общества, реформационная идеология привнесла новые представления о предопределении, времени и истории в сознание «простых людей». В таком просвещении народа заслуга Цвингли несомненна». Некрасов Ю. К. Реформа или революция? С. 157.

Цвингли оставил своей родине и всему миру значительное наследство - швейцарский реформатский протестантизм. Он показал своим последователям пример сочетания политической активности с религиозной принципиальностью и глубокой духовностью. Прочные культурные связи с германским протестантизмом сохранились даже после того, как кальвинизм затмил реформы, начатые Цвингли. При его преемнике, зяте и биографе Генрихе Буллингере (1504-1575), германо-швейцарское реформатское движение сосредоточилось на церковных вопросах и утратило свою политическую силу, хотя враждебность Цвингли к Империи Габсбургов отразилась в последующей отчужденности швейцарцев от Империи.

По мере углубления представлений о значении Реформации для судеб цивилизации интерес к Цвингли все более возрастает, избранные сочинения Цвингли неоднократно издавались на основных европейских языках, различным сторонам его мысли и деятельности посвящены десятки книг, монографий и сотни статей.

Историографический обзор.

У. Цвингли и его взглядам не религию и политику посвящена богатая историческая литература. В нашем исследовании представляется необходимым осветить основные подходы к фигуре швейцарского реформатора. Ожесточенные споры о взглядах и личности Цвингли начали возникать еще у современников реформатора. Стоит отметить, что в большинстве работ, религиозные и политические воззрения Цвингли рассматриваются в тесной связи с его личностью, поскольку «учения реформаторов носят глубоко личностный характер, характер индивидуального переживания». Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983. С. 70. Политические позиции Цвингли связаны не только с его религиозными убеждениями, но и с практической деятельностью.

Стоит также отметить, что при анализе воззрений Цвингли решающими оказывались политические ориентации и конфессиональная принадлежность авторов. Однако независимо от политико-конфессиональных симпатий и антипатий, изучение цвинглианства в западноевропейской историографии имеет одну общую особенность: оно до настоящего времени почти всецело находится в руках теологов. Практически все крупнейшие специалисты являются теологами.

Апологетические традиции в изображении Цвингли «были заложены Миконием, создателем его первого жизнеописания, и Буллингером, непосредственным преемником Цвингли в Цюрихе».Иванов В. В. Памфлеты и программы… С. 9. Они нарисовали идеальный образ мученика за веру, пастыря, заставляющего вспомнить ветхозаветных пророков, горячего патриота. «Последователь Цвингли, Буллингер нарисовал образ истинного патриота и реформатора, создавшего независимо от Лютера свое учение».Микешин А. А. Программный документ швейцарской Реформации: «67 тезисов» Ульриха Цвингли. // Антиковедение и медиевистика. Ярославль, 2001. Вып.3. С. 74.

Напротив, Лютер отрицал самостоятельный путь Цвингли в Реформации и считал его своим учеником, но неблагодарным и отрекшимся от учителя. М. Лютер непримиримо относился к самому Цвингли и к его религиозному учению, не говоря уже о его политической деятельности, которую Лютер считал крайне опасной. Он усматривал основу политики Цвингли «в природной необузданности дикого швейцарца» Там же., в негативных чертах национального характера. Неприязненное отношение к Цвингли разделяли и соратники Лютера (Меланхтон, Йонас, Бугенхаген). Представление о взглядах последователей Лютера можно получить из работы А. А. Микешина. Там же. «А. Ритчль и А. Харнак отрицали роль и значение Цвингли в реформационном движении, а некоторые из приверженцев лютеранства (Ж. Лилье), отвергая религиозное учение Цвингли, считали его деятелем, ставившим перед реформацией лишь политические цели». Там же.

Суждения современников наложили определенный отпечаток и на последующую историографию. Значение Цвингли и его концепции зачастую либо преувеличивалось, либо, наоборот, сводилось к роли промежуточного звена между Лютером и Кальвином, и его отказывались признавать оригинальным мыслителем.

Историки XIX - XX вв. в обобщающих трудах также рассматривали взгляды Цвингли на религию и политику, а также его деятельность.

Р. Чэмберс отмечает «либерализм и веротерпимость религиозной системы Цвингли, что примечательно для XVI столетия». Chambers R. The Book of Days: A Miscellany of Popular Antiquities in Connection with the Calendar, Including Anecdote, Biography, & History, Curiosities of Literature and Oddities of Human Life and Character. Scotland, 1832. Р. 432. Также подчеркивается тесная связь деятельности Цвингли и Совета Цюриха.

Ж. Мишле считает, что Цвингли подверг религиозную концепцию Лютера «атаке рационализма». Michelet J. Memoires de Luther: Suivis d'un Essai sur l'histoire de la religion et des biographies de Wicleff, Jean Huss, Erasme, Melanchton, Hutten et autres predecesseurs et contemporains de Luther. Avignon, 1837. P. 204. Историк придерживается мнения, что Цвингли перенял религиозную концепцию Лютера, но, неправильно переведя греческий вариант Писания в месте, касающемся евхаристии, «извратил» учение виттенбергского реформатора. Цвингли трактовал таинство причастия более рационалистически, чем Лютер.

Л. Гейссер, представитель национально-политического направления в немецкой историографии, обращает внимание «не только на религиозные, но и на общественно-политические перемены, планируемые швейцарским реформатором». Гейссер Л. Указ. соч. С. 133. Гейссер отмечает, что религиозная концепция Цвингли гораздо радикальнее взглядов Лютера: Цвингли стремился «в вопросах веры и церковного устройства исключать все, что нельзя оправдать доказательствами из Священного Писания, тогда как Лютер хотел оставить неприкосновенным все, что прямо не противоречит буквальному смыслу Библии». Там же. С. 132. В отличие от Лютера, Цвингли изначально соединял церковные тенденции с политическими: «Как церковь он возвратил к ее первоначальной основе - к общине, так он хотел поступить и с государством, и не только с тем или иным кантоном, но с великим целым всего швейцарского союза». Там же. С. 135.

Ч. Бэрд считает, что Цвингли «гораздо более, чем Лютер был гуманистом». Бэрд Ч. Указ. соч. С. 223. Отсюда становится ясной ориентация концепции Цвингли не на спасение отдельного человека, а на изменение всего общества. Цвингли выдвигал на первое место социальную сторону религии, в то время как Лютер думал об индивидуальном спасении личности. «По мнению Цвингли Церковь и государство составляют одно тело, рассматриваемое под различными углами зрения. Церковь и государство управлялись одними и теми же учреждениями и лицами. Когда граждане одного и того же государства являются вместе с тем и членами Христовой церкви, то весьма естественно и правильно, что соблюдение церковных законов было гарантировано таким же способом и теми же средствами, как и соблюдение законов государственных. Если правда, что развитие государства покоится на честности народа, то возможно ли когда-либо достигнуть политического идеала без одновременного достижения идеала нравственного и религиозного». Там же. С. 229. Историк считает, что при разработке своей религиозной концепции Цвингли руководствовался «следующей схемой: 1. Евангелие от Матфея; 2. Деяния Апостолов; 3. Послания к Тимофею; 4. Послание к Галатам; 5. Послание Петра к Евреям». Там же. С. 232.

Либерально-позитивистский историк Ф. Бецольд отмечает факт «влияния на религиозную и политическую концепцию Цвингли идей гуманизма, особенно в лице Эразма Роттердамского». Бецольд Ф. История Реформации в Германии. СПб., 1908. Т. 1. С. 95. Помимо влияния Эразма, Бецольд подчеркивает связь идей Цвингли с воззрениями Цицерона, Саллюстия, Сенеки, Валерия Максима, Горация, Платона, Лукиана, Гомера и Пиндара.

Английский историк Д. МакКэффри считает, что религиозная и политическая система Цвингли была более рационалистической, и в некоторой степени более логичной, чем система Лютера. Но «пропитанная принципами пантеистического мистицизма, религиозная концепция Цвингли утверждает отсутствие индивидуальной свободы человека и индивидуального действия». MacCaffery D. History of the Catholic Church. Oxford, 1912. Р. 138. Что касается политической деятельности, то историк подчеркивает тесное взаимодействие Цвингли с Магистратом Цюриха.

Р. Пфистер анализирует взгляды Ульриха Цвингли на сущность греха. Историк показывает, что «Цвингли отказался от традиционной доктрины понимания греха отнюдь не под влиянием пелагианства, но под влиянием павлианства». Pfister R. Das Problem der Erbsunde bei Zwingli. Leipzig, 1939. S. 47. Кроме того, сыграло не последнюю роль и ощущение реформатором собственной греховности. Отсюда становится понятной убежденность Цвингли в том, что человек бессилен что-либо сделать для собственного спасения. Все зависит от воли Бога.

А. Рич в своей монографии поднимает проблему влияния гуманизма на политические и религиозные взгляды Цвингли. «Швейцарский реформатор не был учеником Виттенбергского доктора». Rich A. Die Anfange der Theologie Huldrych Zwinglis. Zurich, 1949. S. 89. Цвингли шел в Реформации своим путем. Если Лютер пытался, прежде всего, разрешить проблему личного спасения, то Цвингли акцентировал внимание на необходимости перерождения всего общества. Его Реформация затрагивает в первую очередь не доктрины церкви, а ее нравы.

Французский историк Ж. Поллет считает, что «основа религиозных воззрений Цвингли содержится в христианском спиритуализме, который сочетается с платонизмом, стоицизмом и эразмианством». Pollet J. Zwinglianisme. Paris, 1951. P. 51. В христологии Цвингли автор увидел влияние несторианства.

В. Келер принадлежит к либеральной школе теологии. Суть его концепции заключается в том, что Цвингли, прежде всего, был гуманистом. В первую очередь, он целиком и полностью воспринял идею Эразма о христианской вере как подражании Христу. Как и Эразм, Цвингли был последователем взглядов Иеронима и Оригена. Религиозная доктрина Цвингли основана на рациональном толковании таинства евхаристии. Историк считает, что первоначально Цвингли придерживался позиции Лютера в этом вопросе (до 1524 года), но затем ознакомился с трудами Хоена и изменил свою точку зрения. «Швейцарский реформатор воспринял многие идеи Лютера, но противоречия меду элементами гуманизма и библио-христианскими элементами проходит через все творчество Цвингли». Kehler W. Указ. соч. S. 117.

И. Швайцер, профессор практической теологии в Базеле, также обратил внимание на трактовку Цвингли таинства евхаристии. Исследователь отметил, что «для Цвингли доктрина евхаристии всегда была полемичной». Schweizer J. Reformierte Abendmahlgestaltung in der Schau Zwinglis. Leipzig, 1954. S. 104. Евхаристия была связана с эмоциональным переживанием верующего, получающего благодать. Отсюда - большое значение приобретает вопрос, действительно ли Христос присутствует в евхаристии. Лютер подходил к разрешению этой проблемы более традиционно. Для Цвингли же евхаристия является демонстрацией приверженности верующего церкви, а также воспоминанием о возникновении христианской церкви.

Католический историк С. Ротер видит в швейцарском реформаторе в первую очередь политика. Вся его теология стоит по отношении к политике в подчиненном положении. Он считает Цвингли «предшественником Кромвеля, который верил в возможность и необходимость построения Царства Божиего силой человеческих рук». Rother S. Die religiosen und geistigen Grundlagen den Politik Huldrich Zwinglis. Erlangen, 1956. S. 115. Отсюда становится понятной яростная борьба Цвингли с оппозицией. Реформатор считал, что, преследуя анабаптистов, он исполняет волю Бога. З. Ротер посвятил целую книгу доказательству прямой зависимости политики Цвингли от его религиозного миросозерцания. Там же. S. 12.

Х. Шмид проанализировал в своей монографии взгляды Цвингли на справедливость. Он считает, что реформатор «не придавал особого значения гражданскому праву как светскому установлению». Schmid H. Zwinglis Lehre von der gotlichen und menschlichen Gerechtigkeit. Zurich, 1959. S. 4. В основе воззрений Цвингли лежит идея Августина о Боге как абсолютном благе, который заповедовал людям «божественную справедливость». Главный ее принцип - это любовь к ближнему. По мнению Цвингли, государство, которое устанавливает законы для своих подданных, должно брать за основу не «убогую и ущербную человеческую справедливость, но ориентироваться на «божественную справедливость». Там же.

М. Штейнмец справедливо отмечает, что совершенно иное развитие получила Реформация в верхнешвабских городах и наиболее значительных городских центрах Швейцарии. Радикальное бюргерство вело здесь борьбу не только против папской курии, но и против княжеских властей и предполагало установление республиканских институтов. «Во всех почти без исключения городах этого района революционные события обычно начинались с выступления проповедников, которые резкой критикой существующих порядков приводили в движение народные массы. Под влиянием радикально-бюргерских и плебейских элементов удавалось, как правило, свергнуть прежние авторитеты. Так протекало развитие не только в Аугсбурге, но и Меммингене, Нюрнберге, Ульме, Ротенбурге и других городах». Steinmetz М. Die fruhburgerlichen Revolution in Deutschland. Berlin, 1961. S. 511. Подчеркивая эти особенности реформационного движения в Верхней Германии, М. Штейнмец не без основания отмечает, что здесь наряду с лютеранством широкое распространение получила цвинглианская Реформация. В отличие от Лютера Цвингли был представителем прогрессивных слоев бюргерства. Купцы и ремесленники были его сторонниками, патриции -- противниками. Развитый в его учении культ труда выражал интересы бюргерства. Не божья милость, по Цвингли, приносит успех человеческому труду, а труд вызывает божью милость. «Такое направление цвинглианство приобрело не без влияния гуманистических идей. Особый гнев реформатор обрушил на тиранов-феодалов, которых угрожал устранить с помощью народа, если они не будут жить, опираясь на Евангелие. Причину восстания он видел в ненависти народа к феодальным властям и осуждал Лютера за выступление против крестьян». Там же. Цвинглианская доктрина, по мнению Штейнмеца, содержала в себе возможность и перспективу совместного выступления бюргерства и крестьянских масс против феодального строя.

О. Фарнер был около десяти лет пастором в Большом Цюрихском Соборе и президентом кантональной консистории. Именно Фарнеру принадлежит подробнейшая биография Ульриха Цвингли. Он тщательно изучил культурную и историческую обстановку деятельности Цвингли, его образование, активную деятельность в сфере церковных преобразований и жизни Конфедерации. Что касается религиозных взглядов реформатора, то исследователь подчеркивает «влияние на теологию Цвингли Исаий, Иеремии, Матфея, Марка и Иоанна». Farner O., Sear D. G. Zwingli the Reformer: His life and work. L., 1962. S. 36. Но все-таки, основа теологии Цвингли лежит в павлианстве. Именно через павлианство Цвингли пересмотрел идеи Лютера. Как справедливо считает Г. Лохер, труд Фарнера апологетичен, «и если в портрете Цвингли, нарисованном Келером, доминирует гуманист, то в портрете Фарнера преобладает теолог». Locher G. W. Zwinglis Thought. New Perspectives. Leiden, 1981. S. 54.

И. Родж проанализировал переписку и основные труды Цвингли параллельно с трудами Эразма. Он сопоставил их утверждения, направления мысли, аргументацию и лексику. Кроме того, в своем анализе ученый использовал работы Лютера. Родж не согласен с гипотезой о восприятии Цвингли идей Эразма. Он считает, что «религиозная и политическая концепция Цвингли складывалась в процессе его реформаторской деятельности, и является продуктом индивидуального опыта и личных переживаний». Rogg J. Zwingli und Erasmus. Die Fridensgedanken des jungen Zwingli. Stuttgart. 1962. S. 89.

А. Ваас, обращаясь к характеристике религиозных и политических воззрений Цвингли, не отрицает, что швейцарский реформатор в своей деятельности выходил за рамки церковных преобразований. «Известно, что при непосредственном участии реформатора произошла отмена личного крепостничества, малой десятины и осуществлена демократизация политического строя Цюриха и других принявших Реформацию городских кантонов». Waas A. Die Bauern im Kampf um Gerechtigkeit (1300-1525). Munchen, 1964. S. 58. Историк полагает, что Цвингли в большей мере был политиком, чем теологом и, выступая в первом качестве, склонялся к использованию крестьянского движения в политических целях. Однако Ваас отвергает мысль о влиянии цвинглианства на крестьянское движение в Германии, в т.ч. на программу «Двенадцати статей» швабских крестьян.

Французский исследователь Ж. Курвуазье отмечает теснейшую связь религиозной реформы Цвингли и его политической деятельности. Цвингли активно боролся за продвижение своих идей не только в Цюрихе, но и в других немецкоговорящих кантонах. Он выдвинул идею объединения страны, создания евангелической общности, концепцию христианского правительства. «Цвингли формулировал свою программу реформ, ее цели, основываясь только на Священном Писании. Фундаментом религиозной концепции и фундаментом всех реформ было только Священное Писание». Courvoisier J. Zwingli, theologien reforme. Neuchatel, 1965. Р. 8.

Д. Брум акцентировал свое внимание на тесной взаимосвязи религиозной концепции Цвингли и Священного Писания. Историк считает, что Цвингли максимально стремился следовать букве Писания. «Для швейцарского реформатора Слово Божие - основа всех реформ, непререкаемый авторитет». Broome J. Zwingli and Calvin. Woodbridge, 1972. Р. 17. Политическую деятельность Цвингли историк практически не затрагивает, считая его целиком религиозным реформатором.

Ф. Бюссер предпринял попытку описать деятельность цюрихского реформатора, исходя из его субъективных представлений о себе как о «пророке новой веры, как об орудии божественного промысла». Busser F. Huldreich Zwingli. Reformation als prophetischen Auftrag. Gottingen-Frankfurt-Zurich, 1973. S. 8. Историк считает, что на теологию Цвингли большое влияние оказало толкование реформатором пророка Исаий. Кроме того, заметно влияние идей Августина, Ансельма, Фомы Аквинского. В частности, у Ансельма Цвингли взял доктрину удовлетворения. На политические взгляды Цвингли повлияли Цицерон и Сенека. «Основа религиозной концепции Цвингли - толкование Священного Писания». Там же. S. 10. Сам реформатор считал себя пастором не только в духовной сфере, но и в сфере публичной жизни общины. «Цвингли провозглашает, что человеческие законы должны выражать божью волю. Он не хотел построить утопическое общество (в отличие от анабаптистов), но, прежде всего, считал необходимым изменить общественную мораль и нравственность». Там же. S. 14.

Наиболее крупный представитель традиционного направления в немецкой историографии XX века Г. Франц видит в деятельности представителей цвинглианского направления в верхненемецких землях борьбу за «божественное право», «общинное устройство церкви». В своей концепции швейцарский реформатор стремился распространить «божественную справедливость» на светскую жизнь. Учение Цвингли являлось примером для верхненемецких реформаторов. Однако, как пишет Франц, «крестьяне ожидали большего, чем предлагал Цвингли по крестьянскому вопросу». Franz G. Der deutsche Bauernkrieg. Darmstadt, 1975. S. 104. Его политическая реформа имела узкую социальную базу.

Приверженец концепции «революции простого человека» П. Бликле рассматривает цвинглианскую реформацию в связи с городской реформацией и уделяет большое внимание религиозной стороне теории Цвингли. Позиция Цвингли по политическим вопросам, его взгляды на взаимодействие церкви и государства освещены довольно немногословно. П. Бликле, основываясь на многолетнем изучении событий эпохи Реформации, предложил следующую классификацию. «Эта классификация реформационных течений включает три элемента: Лютера и его виттенбергских учеников; так называемых христианских гуманистов (Цвингли, Буцер); Мюнцерово учение». Blickle P. Die Revolution von 1525. Munchen; Wien, 1975. S. 142. В ней находят свое место и княжеская Реформация, и городская, и крестьянская (или народная). «Лютеранство отличалось от цвинглианства и от радикальных течений, прежде всего тем, что считало недопустимым аргументировать необходимость политических и социальных изменений ссылками на Священное Писание». Там же. S. 143.

Историк считает, что на религиозную и политическую концепцию Цвингли больше всего повлияли гуманисты и античные авторы, влияние же средневековой схоластики было минимальным. «Реформатор лишь короткое время изучал университетскую теологию. Колодец, из которого он черпал знания - Священное Писание. Концепция Цвингли находится в постоянном диалоге с античными авторами - Платоном, Аристотелем, Цицероном, Сенекой». Там же. S. 150.

Д. Бромилей утверждает, что Цвингли был, прежде всего, религиозным лидером. И именно в качестве проповедника он воспринимал себя сам и старался предстать перед людьми. Корни религиозной концепции Цвингли лежат в понимании им пророческой миссии: «Пророк должен открыть смысл Писания остальным людям. С начала и до конца своей деятельности Цвингли был уверен, что Христос одарил его эпоху и швейцарский народ особой милостью». Bromiley G. W. Zwingli and Bullinger. Westminster, 1979. P. 28. Отсюда и прямая политическая активность Цвингли связана с попытками создать единый евангелический фронт в Швейцарии, во главе с швейцарцами, но с привлечением иностранных протестантов.

Г. Лохер считает, что «на религиозную концепцию Цвингли оказали большое влияние ветхозаветные пророки, сотериологическая христология, Евангелие от Иоанна, августинианство». Locher G. W. Zwinglis Thought. New Perspectives. S. 12. Нет сомнений во влиянии на антропологию Цвингли платоников и стоиков. Что касается доктрины евхаристии, то Лохер поддерживает точку зрения Келера: реформатор придерживался доктрины реального присутствия Христа в евхаристии до 1524 года. «Доктрина Цвингли об евхаристии означает защиту принципа «sola fide» от пустого церемониализма». Там же. S. 72. Что касается политических взглядов швейцарского реформатора, то Лохер считает, что Цвингли хотел поставить церковь под полный контроль христианского магистрата.

А. Шиндлер считает, что Цвингли - это, прежде всего, реформатор Цюриха. Свою деятельность он начинал, «отвергая жизнь и нравы дореформационной цюрихской церкви. Лютер же начинал свою деятельность с реформы богословского факультета Виттенбергского университета, поэтому отвергал конкретную форму схоластического богословия». Schindler A. Zwingli und die Kirchenvater. Z., 1984. S. 14. Таким образом, первоначально у Цвингли не было потребности реформировать доктрину Церкви.

В. Стефенс представил Цвингли как горячего патриота Швейцарии, идеи которого сказывались после его смерти. Это влияние было прямым и непрямым. «Реформатор оказывал прямое влияние через свои труды, а непрямое - через труды Буллингера, который продолжил деятельность Цвингли, переосмыслили и развил его теологию». Stephens P. W. Zwingli: An Introduction to His Thought. Oxford, 1992. P. 6. Взгляды Цвингли оказали влияние на английскую Реформацию, в частности на английских радикалов.

А. Маграт определяет Цвингли как основоположника Реформатской церкви. «В то время как лютеранская реформация брала начало в академической среде, Реформатская церковь обязана своим происхождением попыткам привести мораль и богослужение (но не обязательно доктрину) Церкви в большее соответствие с библейскими принципами». Маграт А. Богословская мысль реформации. Одесса, 1994. С. 16. Программа реформ Цвингли не была академической по своей природе. Она была направлена на преобразование конкретной церкви в том виде, в котором она существовала в швейцарских городах, таких как Цюрих, Берн, Базель. Программа реформ Цвингли была «организационной, социальной и этической, и во многом она была похожа на требования, исходящие от гуманистического движения». Там же. С. 19.

А. Питтигри считает, что «Цвингли и Совет Цюриха интерпретировали Священно Писание таким образом, чтобы провести необходимые политические преобразования». Pettegree A. The Reformation World. London, 2001. Р. 149. Таким образом, исследователь считает швейцарского реформатора в первую очередь политиком. Цвингли уделял большое значение проповеди, поскольку она являлась главным средством публичной пропаганды религиозных идей, а также политического контроля за инакомыслием. Как проповедник Цвингли блестяще манипулировал общественным мнением. «Религиозная концепция Цвингли была разработана для практической реализации». Pettegree A. Указ. соч. Р. 149. Его идеалом было «священное государство», которое осуществляет контроль за религиозной сферой.

В дореволюционной отечественной историографии жизнь и деятельность Цвингли изучали Б.Д. Порозовская, Р.Ю. Виппер.

Работа Порозовской содержит много описательного, биографического материала, однако автор идеализирует Цвингли. В своей работе Порозовская рисует образ величайшего реформатора Швейцарии, «одной из симпатичнейших человеческих личностей» Порозовская Б. Д. Ульрих Цвингли и его реформаторская деятельность. СПб., 1892. С.5., горячего патриота и проповедника. Автор считает, что «в этом мужественном, пылком воспитаннике гуманистов все уравновешенно и гармонично, его развитие и общественная деятельность не представляют никаких скачков и неровностей. В нем нет и тени консерватизма Лютера. Напротив, его светлый логический ум, направленный, главным образом, на практические потребности, расположен решительно и беспощадно устранить все препятствия, представляемые предрассудками или привычкой. Поэтому его реформа должна быть неизбежно более радикальнее Лютеровой». Там же. С.13. Следует отметить, что при всем апологетическом характере, в работе справедливо указано, что Цвингли более всех других реформаторов выразил в своей деятельности тесную связь церковных вопросов с важнейшими сторонами общественной и политической жизни. «Цвингли был глубоко убежден, что священник не перестает быть гражданином, и что религия должна облагораживать все стороны частной и общественной жизни. Цвингли, еще с детства вынесший восторженную любовь к своему отечеству, ученик гуманистов, восхищавшийся гражданскими доблестями древних, никогда не думал бежать от мира и заботиться только о собственном самоусовершенствовании. В нем преобладал гражданин и патриот, мечтавший о полезной деятельности на службе отчества». Там же. С.15. Для Лютера на первом плане стояло исправление догмы. Цвингли же стремился, прежде всего, к улучшению форм жизни, нравственному возрождению общества. Исправление догмы является для него лишь одной из составных частей его реформаторской задачи. «В деятельности Цвингли на первом месте стояли вопросы социальные и моральные; нравственное перерождение общества осуществиться лишь тогда, когда последнее глубоко проникнется идеями Евангелия». Там же. С.16. Для Цвингли догма не имеет первостепенной важности. По убеждению Порозовской, идеалом Цвингли является первоначальная христианская община. В этом тесном соединении церковно-реформаторских и социально-патриотических задач и заключается оригинальный характер реформации Цвингли.

Р. Ю. Виппер выделяет следующие «характерные черты швейцарской реформации: это местно-политические перевороты в городских республиках, тесно связанные с ближайшими их интересами. В ограниченной сфере кантона церковная община, образующаяся согласно новым понятиям о церкви, тотчас же совпадает с общиной политической; т.о. устраняется разделение на практике чисто церковного и политического вопроса. Другая черта, отчасти связанная с первой, состоит в преобладании практических задач церковно - нравственной дисциплины». Виппер Р. Ю. Церковь и государство в Женеве XVI в. в эпоху кальвинизма. М., 1894. С.41. В данном случае, требования цвинглианского учения, примыкавшего к ветхозаветным образцам, совпадали с нравами городских общин, замкнутых и подвергнутых строгому внутреннему надзору. «В швейцарской реформации как бы отсутствует вовсе стихийный элемент; от начала и до конца движением точно руководит магистрат, шаг за шагом продвигаясь вперед и с каждой новой ступенью реформы усиливая свой авторитет. Проповедники сами признают магистрат своей единственной опорой, особенно после крестьянского восстания 1525 года и окончательного разрыва с радикальным анабаптистским направлением. Вследствие этого им очень скоро приходится отвести в область теории первоначальное учение о (видимой, местной) церкви, как общине равных, где верховенство принадлежит всему народу. На практике они начинают отождествлять церковную общину со светским правительством, поскольку оно восстанавливает истинное христианство. Вследствие этого они все больше подчеркивают божественное призвание власти и ослабляют учение о праве сопротивления ей». Там же. С.42. Т.о., магистрат становится высшим церковным органом, пасторы нисходят на степень его священников. В свою очередь, проповедники искали поправки для того, чтобы спасти церковь от совершенного поглощения государством. «Эту поправку Цвингли нашел в применении к проповеднику учения о роли пророков. Тот же скромный пастырь, который подчинен во всем магистрату, может по примеру Исаий и Иеремии, быть непосредственным посланником Божиим, как бы чрезвычайной властью, которой дано то сдерживать, то вдохновлять, то порицать и грозить, то карать. Пастырь должен бесстрашно и громко осуждать несправедливость и крайности властей. Не хочет господь допустить существование лица с такой властью и таким превосходством над другими, чтобы пороки и заблуждения его никто не посмел осудить или исправить. Если бы магистраты из страха или дурных побуждений устранились от исполнения своего долга, никогда не задремлет тот, кому дано быть пастырем». Там же. С. 43. Поправка эта не возвращала церкви никакого постоянного права, она скорее устанавливала чрезвычайный теократический надзор ее представителей в государственных делах. Но в ней была, тем не менее, попытка уравновесить самостоятельной силой чрезмерно выросший авторитет магистрата. «Если бы светская власть привыкла слушаться смелого голоса проповедника в вопросах гражданской жизни, она неизбежно должна была бы относиться к ним с большим уважением в пределах их собственной сферы, а, следовательно, предоставить им здесь большую свободу». Виппер Р. Ю. Указ. соч. С. 43. В праве свободной критики действий магистрата Цвингли прямо видел возмещение за неизбежную передачу церковного авторитета от общины в руки правительства. «Учение Цвингли о пророческой роли служителей церкви удержалось; оно переходит потом к Кальвину». Там же.

Что касается послереволюционной историографии, то здесь почти отсутствуют специальные работы о Цвингли и его учении. Общая характеристика цвинглианства содержится в основном в различных обобщающих трудах по истории Реформации, истории Германии и Швейцарии. Исследователи-марксисты стремились выявить классовую базу доктрины Цвингли, социально-экономические предпосылки ее возникновения.

Различные аспекты цвинглианства исследованы А.Н. Чистозвоновым, Ю.К. Некрасовым, М.М. Смириным, Л.И. Шубладзе.

По верному замечанию М. М. Смирина, «вопрос о путях смены властей очень смущает Цвингли». Смирин М. М. Народная реформация Томаса Мюнцера. М., 1955. С. 309. Если король или властитель, заявляет он, избран общиной и творит зло, избравшая правителя община лишает его доверия. Подобная рекомендация, очевидно, применима только при республиканском строе и неосуществима в условиях феодально-княжеского режима. Поэтому, утверждает реформатор, если тиран не избран народом и его, следовательно, нельзя устранить законным путем, он своими несправедливыми действиями может вызвать мятеж, который и явится божьей карой. Но, поскольку насильственное низложение народом тирании является еще большим грехом и может иметь дурные последствия, Цвингли рекомендует избегать такого ниспровержения тирании и призывает терпеливо нести ее ярмо: «Применение меча, революционное восстание он отвергает как путь, противоречащий Евангелию. Если монарх выборный, дело решается просто: народ не изберет его при следующих выборах. С наследственным монархом хуже, так как это - несчастье для народа. Оставить «безбожного» монарха и подчиниться ему - грех; выступать же против него - значит восставать, а это еще более тяжелый грех. Единственный выход в том, чтобы «вся масса народа», исходя из того, что подчинение тирану противно богу, отвергла его. Цвингли считает, что в этом случае, когда народ будет един, восстания в собственном смысле не произойдет; тиран окажется свергнутым, т.е. утратит власть, поскольку весь народ останется с богом и не пойдет за его хулителем и противником. Как видим, Цвингли предписывал покоряться светским властям только в том, что не противно богу. Отношение Цвингли к светской власти и светским отношениям вообще существенно отличалось от взглядов Лютера. Последний…еще в ранний период своей реформаторской деятельности проповедовал, что христианскую свободу следует понимать только в духовном смысле; он, таким образом, отрицал всякое распространение принципа христианской свободы на какие бы то ни было материальные отношения; для народа подчинение властям должно быть, по Лютеру, безоговорочным». Смирин М. М. Указ. соч. С. 340. Реформация Лютера не предусматривала никаких политических изменений, если не считать субъективного воздействия на монарха и на светскую власть. «Иначе относился к светской власти Цвингли, отстаивавший более смелую политическую программу бюргерства. Он требовал покорности властям лишь постольку, поскольку их предписания не против бога; надо найти правильный путь устранения тиранов, нарушающих волю бога. Известно, что в религиозно-политической системе Цвингли центральное место занимает община верующих; ей то и предоставляется найти пути смещения тиранов. Все, что препятствует организации и консолидации общины верующих, противно богу и не может быть терпимо; поэтому понятие христианской свободы не может исключать всяких земных, материальных отношений и интересов. Оно требует только, чтобы при определении границ христианской свободы и ее распространения на светские дела решала дело религиозная и религиозно-политическая цель. В этих рамках можно говорить, с точки зрения цвинглианства, о божественном праве, противостоящем прежним нормам». Там же. М. М. Смирин доказывает, что «цвинглианство зачастую истолковывалось в интересах умеренной группировки в крестьянском движении, отвергавшей формы активной борьбы с классом феодалов, а это не столько способствовало антифеодальным выступлениям народных масс, сколько сдерживало их». Там же. С. 309.