Воеводы в Пермском Прикамье

Как уже отмечалось, прикамский историк А.А. Дмитриев также указывает на тот факт, что главной функцией воевод была военная Дмитриев А.А. Пермская старина. Выпуск V. Пермь, 1884. С. 351.. Не останавливаясь на аспектах формирования воеводского управления и изменения сущности термина «воевода», остановимся на такой функции воеводы, как военная. Каким бы ни было происхождение воеводского управления, военная функция четко прослеживается на протяжении всего XVII в., особенно в Смутное время.

В Пермском Прикамье ситуация не отличалась от описанной историками государственной школы применительно к Сибири и всему Российскому государству. Местная администрация в условиях противостояния врагам государства наделялась военной компетенцией.

Рассмотрим деятельность воеводской администрации в качестве защитников вверенных им территорий.

В понятие военные функции воевод в данной части включены не только непосредственно охрана уездов, но и сбор ратных людей и взаимоотношения с целью обороны с другими воеводскими канцеляриями. В дни Смуты, 16 июня 1609 г., была отправлена челобитная царю чердынских ратных казаков Спиридона Васильева с товарищами, находящимися на государевой службе в Ярославле, о замене их другими ратными людьми. Они жаловались, что «…стало ратным людишкам пить и есть нечего, сами задолжали и пообнищали… прикажи, государь, в Пермь Великую по ратных людей в наши места на перемену и прикажи, государь, своим приставам послать нашего ратного человека…» СПИИ РАН, Ф. 122, Оп. 1, Акты Соликамские, д. 220, л. 1..

При освоении новых территорий на воевод возлагались организация строительства городов, а также их обустройство. Воевода должен был следить за состоянием вверенных ему форпостов. Военные функции воеводы выполняли, исходя из действительной и потенциальной угрозы населению Пермского Прикамья.

Исторически первым врагом было коренное население Пермского Прикамья и более северных территорий. Вслед за торговцами за Урал двинулись военные экспедиции, снаряжаемые Новгородской республикой для сбора дани с местного населении. В летописях рассказывается о походах 1187, 1193, 1264, 1323, 1325, 1329, 1364 гг.

На протяжении XVI в. земли по верхней Каме, Печоре и Вычегде подвергались систематическим набегам мансийских князей из-за Урала. На этой территории русская колонизация встречала сопротивление местного населения. Центром и основной базой вражеских набегов было Пелымское княжество в Западной Сибири. Оно объединяло многочисленные племена манси. Возглавлялось Пелымское княжество родовой аристократией. Мансийские князья не только сопротивлялись проникновению русского населения в Сибирь, но и вместе с отрядами татар Сибирского ханства совершали грабительские набеги на Пермское Прикамье.

Н. Миненко пишет о том, что в XV в. «инициатива в продвижении за «Камень» переходит к Москве, сумевшей подчинить себе Великий Новгород. В 1465 г. московские ратники во главе с воеводой Василием Скрябой «Югорскую землю воевали и полону много вывели, и землю за великого князя привели» Миненко Н. Хождение за «Камень» [Электронный документ] // http://www.istrodina.com/rodina_articul.php3?id=270&n=15. Проверено 16.04.2010..

В конце XVI в. политический союз югорских князей ограничивался шестью югорскими городами Дмитриев А.А. Пермская старина. Выпуск V. Пермь, 1884. С. 93. (Югра - устаревшее обобщающее название некоторых финно-угорских народов, живших на Севере России. В «Повести временных лет» (XII в.) «югрой» названы предки современных хантов и манси; позже название «югра» употреблялось в основном по отношению к хантам).

Прибирая к своим рукам северные «волости» Великого Новгорода, Иван III решил послать в Югру отряд ратных людей Ципоруха М.И. Покорение Сибири. От Ермака до Беринга.-- М.: Вече, 2004. С. 12.. В 1472 г. в Югру направился крупный отряд во главе с князем Федором Пестрым. В результате приуральские районы рек Колвы и верхнего течения Вишеры, населенные угорскими племенами, были окончательно включены в состав Московского государства. Таким образом, в руках московских властей оказались новые, более удобные пути за «Камень» Каманин Л.Г. Сибирь и Дальний Восток // Сб. История открытия и исследования Советской Азии. М.: Мысль, 1969. С 248..

Местные князья, тем не менее, продолжали вести себя независимо, дань не платили. В 1499 г. против неверных «вассалов» направляется большое войско (более четырех тысяч человек), возглавляемое князьями С.Ф. Курбским и П.Ф. Ушатым и воеводой В.И. Гавриловым-Бражником. Ратники заняли 42 югорских укрепленных городка, взяли в плен 58 местных «князьков» и более тысячи «лучших людей». На этот раз не только югорская знать, но и рядовые остяки и вогулы в присутствии представителей Москвы принесли присягу правившему тогда на Руси Ивану III. Видимо, именно Курбским и его сподвижниками были возведены за Уралом первые русские крепости.

В 1555 г. в титуле Ивана IV появляется: «И всеа Сибирскыа земли повелитель». По мнению Н. Миненко, «Ивану IV выход виделся в мирном «завоевании» Сибири: строительство здесь русских крепостей, деревень, перевод сюда крестьян, заведение ими пашни и промыслов.

Именно поэтому в 1574 г. он дает Строгановым «открытый лист» на земли по Type, Тоболу, Оби и Иртышу, которые считал своей «отчиной» (основываясь, в частности, на давних сюзеренных правах России и договоренностях с последними кашлыкскими «салтанами» - Едигером и Кучумом). Одновременно Строгановым поручалось обеспечить защиту тех «остяков и вогулич, и югрич», которые захотят «отстать» от Кучума и платить дань русскому царю.

В XVI в. набеги в район Прикамья были частыми. В них участвовали манси. В 1580 г. мансийский мурза Агтаев разорил русские поселения по берегам р. Чусовой, а в 1581 г. князек Кихек сжег Соликамск. Вотчины Строгановых сильно пострадали.

Однако реализация полученных от царя полномочий затягивалась, поэтому Строгановы решили проблему покорения территорий с помощью Ермака. Свой выбор пермские вотчинники остановили на казачьем отряде во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем» Миненко Н. Указ. соч..

В 1592 г. чердынский воевода Никифор Васильевич Троханиотов покорил Пелымское княжество. Но не все «княжества» Югорской земли перешли в московское подданство. Часть предводителей югорских племенных объединений совершали набеги на селения коми и русских в Приуральском районе. Племена коми, в свою очередь, вторгались в Зауралье, разоряли селения мансийского «княжества» Ципоруха М.И. Покорение Сибири. От Ермака до Беринга.-- М.: Вече, 2004. С. 12..

Тем не менее, на протяжении первой половины XVI в. русское присутствие в Зауралье продолжало расширяться и укрепляться. Царь Иван IV в грамоте, датируемой примерно серединой 1550-х годов, называет «Юсерскую» (Югорскую) землю своей «вотчиной» Миненко Н. Указ. соч.. В результате походов войск «за камень» Югра была покорена. Но татары оставались противником и в начале XVII в.

Как пишет В.И. Сергеев, «разрыв ханом Кучумом даннических отношений с Россией в 1571 г., разгром ратных людей воеводы А. Лыченицына в 1572 г., участившиеся нападения на Пермские земли и убийство Маметкулом русского посланника Чебукова в 1573 г.) - все эти факторы побудили московское правительство распространить на Западную Сибирь ту же систему утверждения центральной власти, которая сложилась в Предуралье. Эта система состояла в том, что огромные территории отдавались «на льготные годы» купцам-промышленникам, какими являлись, в частности, Строгановы» Сергеев В.И. К вопросу о походе в Сибирь дружины Ермака // Вопросы истории. 1959. №1. С. 123-127..

Итак, источники и исследования различных авторов позволяют отметить тот факт, что в конце XVI в. Пермское Прикамье было территорией раздора. В декабре 1581 г. в Чердынь прибыл новый воевода В.И. Пелепелицын, сменивший на этой должности князя И.М. Елецкого Шашков А. Т. Сибирский поход Ермака: хронология событий 1581-1582 гг. / А. Т. Шашков // Известия Уральского государственного университета. - 1997. - № 7. С. 35-50. Страница примерно 44..

Когда в 1582 г. Пермский край подвергся набегам (князь Пелымский с вогуличами, остяками, сибирскими татарами и башкирами напал на берега Камы, выжег, истребил селения близ Чердыни, Усолья и новых строгановских крепостей), В.И. Пелепелицын попытался свалить вину на Строгановых, которые собирали казачьи отряды: «И то зделалось вашею изменою, вы вогулич и вотяков и пелымцев от нашего жалованья отвели, и их задирали и войною на них приходили, да тем задором с Сибирским салтаном ссорили нас, а волжских атаманов, к себе призвав, воров наняли в свои остроги без нашего указу» Миллер Г. Ф. История Сибири. М.; Л., 1937. Т. 1. С. 342.. Будучи не в состоянии справиться с набегом и его последствиями, воевода пытался оправдаться перед царем.

Иван IV писал к Строгановым, что они, как доносил ему чердынский наместник Василий Пелепелицын, «не умеют или не хотят оберегать границы; самовольно призвали опальных Козаков, известных злодеев, и послали их воевать Сибирь, раздражая тем и Князя Пелымского и Салтана Кучума; что такое дело есть измена, достойная казни. Сей гневный указ напугал Строгановых; но блестящий, неожиданный успех оправдал их дело, и гнев Иоаннов переменился в милость» Карамзин Н.М.История государства Российского в 12-ти томах. Под ред. А.М.Сахарова - М., Наука, 1989. Т. 9..

За Уральским хребтом и после похода Ермака было неспокойно. Если коми-пермяки спокойно восприняли приход русских, то другие территориальные образования могли представлять угрозу для Русского государства.

Правительство предписало воеводе Василию Сукину прежде всего укрепиться в Тюмени на р. Туре, а затем отрядить Данила Чулкова к устьям Тобола, где он должен был построить новое укрепление вблизи города Сибири. «Прочно утвердившись в этих двух важнейших стратегических пунктах Сибири, русские легче могли удержать в своих руках завоевания Ермака путем постепенного построения новых русских укреплений на Туре, Тоболе, Иртыше и Оби» Дмитриев А.А. Пермская старина. Выпуск V. Пермь, 1884. С. 206..

Как отмечает А.А. Дмитриев, воеводы точно выполнили предписания правительства и 29 июля 1586 г. положили основание г. Тюмень, «вблизи стариннаго татарскаго города Чинги-Тура, заложили первую в Сибири церковь (курсив А.А. Дмитриева) Всемилостиваго Спаса и стали собрать ясак с Татар, живших по рекам Туре, Тоболу, Исети и Пышме» Дмитриев А.А. Пермская старина. Выпуск V. Пермь, 1884. С. 206..

Данная цитата из источника прекрасно характеризует комплексный характер воеводской власти и ее изменение в соответствии с обстоятельствами и окружающей обстановкой. После военного утверждения воеводы организовывали церковь. Таким образом, утвердившись на Туре, вторично после Ермака заставив всех татар признать русскую власть, воеводы могли уже «без прежняго риска, но с полной уверенностью в успехе, распространить русское владычество далее на восток» Там же. .

Во второй половине XVII в. опасность приходит с юга.

После распада Золотой Орды территория современного Башкортостана входила в состав Казанского, Сибирского ханств и Ногайской Орды.

В течение XVI в. башкиры постепенно были вынуждены пойти на соглашение с Москвой, после развала Сибирского ханства. «Разгромив Казань, Иван Грозный обращается к башкирскому народу с призывом добровольно прийти под его высочайшую руку. Башкиры откликнулись и на народных собраниях родов решили перейти под московский вассалитет на основе равноправного соглашения с царем» Башкиры [Электронный документ] // Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/Башкиры. Проверено 14.04.2010..

Башкирам были обещаны их земли. В «Соборном Уложении» 1649 г., где у башкир под страхом конфискации имущества и государевой опалы запрещалось «…бояром, околничим, и думным людям, и стольникам, и стряпчим и дворяном московским и из городов дворяном и детям боярским и всяких чинов русским людям поместным всяких земель не покупать и не менять и в заклад, и сдачею и в наем на многие годы не имать» Там же..

Территория Башкортостана в XVI-XVII вв. в царских документах обозначалась как «Уфимский уезд», который делился на Ногайскую, Казанскую, Сибирскую и Осинскую дороги (даруги). Зауральские башкиры были в составе Сибирской дороги.

В XVII в. политика правительства вступила в противоречие с интересами башкир, связанными с их собственностью на землю. Вотчинники башкирских земель стремились сохранить за собой право на земли, а московские цари изымали их у владельцев и тут же развертывали строительство на них застав, острогов, слобод, христианских монастырей, линий обороны. Против этой политики башкиры восставали и организовывали набеги на южные земли Пермского Прикамья, особенно крупные отмечены в 1645, 1662-1664, 1681-1684, 1705-1725 гг.

Строительство Кунгура, который впоследствии стал центром уезда, на землях башкир, было встречено с негодованием.

Зимой 1647 г. было издано распоряжение Новгородского приказа, обязывающее соликамского съезжего провести сыск беглых крестьян и вывезти их в район реки Кунгурки (приток Ирени). На Кунгурку были привезены первые поселенцы - вотчинные крестьяне, а также выходцы из Кайгородского, Сольвычегодского, Соликамского, Чердынского и других уездов. Так в 1648 г. возник город Кунгур, в 1649 г., как уже упоминалось в первой главе, Кунгур стал центром нового уезда.

Башкиры, видя в русских угрозу, собирали войска и совершали набеги на русские поселения, сжигая и разрушая их. Набеги доставляли немало хлопот Московскому государству, которое всерьез было обеспокоено безопасностью своих восточных рубежей.

Весть об основании Кунгура дошла и до башкирских аулов, и в 1662 году состоялся курултай (собрание) на котором башкирские баи решили идти походом на Кунгур. Кунгур был разорен, и спустя несколько лет отстроен заново, уже более надежно.

Царские власти были вынуждены удовлетворить многие требования восставших. После башкирского восстания 1662-1664 гг. правительство еще раз официально подтвердило вотчинное право башкир на землю.

Теперь обратимся к характеристике основных видов военных функций воевод в Пермском Прикамье.

Первой функцией, которую можно отнести к военным, являлась задача сбора войска воеводой для отправки в центр.

Один из первых нормативно-правовых актов, характеризующих военную функцию воевод Пермского Прикамья, относится к 1606 г.

В царской грамоте, посланной в Пермь Великую, новый царь Василий Шуйский прощает местных жителей, сорвавших воинский набор. «…В Пермь Великую, князю Семену Юрьевичу Вяземскому да подьячему Ивану Федорову…Мы ныне Пермскую землю пожаловали… как к вам ся наша грамота придет, и вы бы велели у себя быти старостам и целовальникам и посадским людям и волостным крестьянам, и сказали им наше жалованное слово, что, по нашему указу, велели есмя взяти на нашу службу, против наших изменников, со всей Пермской земли, сорок восемь человек, и они тех ратных собрав на нашу службу отпустили сполна, и ратные люди своровали, на нашу службу не пошли… и они были довелися нашей опалы, и мы, по своему царскому обычаю, их пожаловали, опалы своей класти на них не велели…» Царская грамота в Пермь Великую, о даровании прощения пермским ратным людям, самовольно оставившим ратную службу, и о заточении других мятежников в тюрьму, 9 декабря 1606 г., № 60 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 136,138..

Тем более что в условиях пошатнувшейся государственной власти нового царя наказывать будущее войско было бы крайне неразумно. Это хорошо понимали в Москве: «И они б [ратные люди - А.К.], помня Бога и души свои и крестное целованье, на чем нам великому Государю души свои дали и крест целовали, нам служили и прямили потому ж, а вором ни в чем не верили и на наше царское жалованье были надежны без всякого сумненья, а мы их пожалуем во всем, смотря по их службе» Там же. С. 138..

Сбор и отправка ратных людей для несения службы - это одна из важнейших военных функций воеводы и его администрации. На протяжении 1608-1612 гг. - самых тяжелых лет Смутного времени, между Москвой, соседними уездами и Пермью Великой идет активная переписка о сборе и присылке ратных людей для защиты государства.

С жителями Пермского Прикамья общаются на предмет присылки ратных людей Василий Шуйский Царская грамота в Пермь Великую, о сборе со всей Пермской земли 70 ратных людей и о присылке Пермской сборной казны, май 1607 г., №70 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 162; Царская грамота в Пермь Великую, о сборе ратных людей по прежним наказам и об отпуске их в Вологду, февраль 1609 г., №106 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 207-208., представители соседних территорий - вычегодцы, нижегородцы, вятчане, устюжане Отписка Вычегодцев к Пермичам, о сборе с Усольского уезда ратных людей на Государеву службу, о разорении Литовскими людьми Ярославских, Костромских и Галицких сел и деревень, о нерадении Пермичей к общему делу, с убеждением поспешить присылкою войска, 20 января 1609 г., №102 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 199-202; Отписка Пермичей к Нижегородцам, о готовности всей Пермской земли служить Государю, о неоднократной посылке на помощь ему ратных людей, февраль 1609 г., №105 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 206-207; Отписка из Перми Великой в Вятку, о сборе ратных людей для защиты Вятской земли от мятежников, 7 августа 1610 г., №163 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 278-279; Отписка Устюжан к Пермичам, о присылке ратных людей для защиты Вологды от Немцев, 1612, №200 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 247-248., даже временные власти в центре Отписка Пермичей к воеводам, стоявшим под Москвою, князю Дмитрию Трубецкому, Ивану Заруцкому и Прокопию Ляпунову о единодушном намерении Пермских посадских и земских людей сражаться за Христанскую веру против Поляков и Литовцев, 17 августа 1611 г., №191 // Акты исторические. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 240..

В ноябре 1610 г. из Сольвычегодска воевода Петр Степанович Нащокин писал пермскому воеводе Ивану Ивановичу Чемоданову об отсутствии сведений, которыми они могли бы поделиться с пермяками, ввиду Смутного времени СПИИ РАН, Ф. 122, Оп. 1, Акты Соликамские, д. 322, л. 1..

Воевода взаимодействовал не только с центральной властью. Например, в отписке 1609 г. Кайгородского судьи Терентия Деменьева и старосты Тимофея Клементьева с товарищами пермскому воеводе Федору Петровичку Акинфову и подьячему Науму Романову речь шла о присылки памяти относительно числа ратных людей с Кайгорода СПИИ РАН, Ф. 122, Оп. 1, Акты Соликамские, д. 26.. В результате в памяти было упомянуто о наборе 20 ратных людей и высылке их вместе с соликамскими ратными людьми на помощь государю СПИИ РАН, Ф. 122, Оп. 1, Акты Соликамские, д. 27..

В особенно тяжелое время администрация продолжала исправно нести свои функции, подстраиваясь под условия Смутного времени. Интересна переписка между воеводами ближайших территорий - обмен сведениями об опасностях на дорогах, возможности безопасно провести государственные доходы.

В связи с этим рассмотрим серию документов 1609 г.

Пермскому воеводе и дьяку, Федору Петровичу и Науму Романовичу, а также старостам, целовальникам, земским людям уезда, «Иван Стрешнев и Устюжские посадские и волостные всего Устюжского уезда земские судьи» писали о том, что устюжской дорогой посылать казну не следовало: «И вам бы, господине, тем ныне вскоре не поспешити, Государевы денежные казны… потому что наша Устюжская дорога всего до Вологды чиста, а далее ехати нельзя…» Отписка Устюжан к Пермичам, об опасностях, предстоящих на пути в Москву, для провоза Царской казны, 25 января 1609 г., №141 // Акты археографической экспедиции. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 162-163..

Более того, в разнообразной переписке подробно выясняются причины опасности дорог в Смутное время. Уже из другой соседней администрации в Пермь Великую приходят неутешительные вести: «…В Черемисе стоят воры, а хотят те воры, с Черемисою соединясь, воевать Государеву Цареву и Великого Князя Василья Ивановича всеа Русии отчину, итти на Вятку… И вам бы, Федор Петрович да Наум Романович, нас пожаловати, тех [чердынских и соликамских - А.К.] ратных людей к отпуску, Чердынских и Соли Камской целовальников, к их долям, к нам в Кайгородок прислати, чтоб нам до конца не погинути…» Отписка Кайгородцев Пермскому воеводе Акинфову, об угрожающей опасности Вятской земле от Черемисов, и о недостатке средств для вооружения ратных людей, и ответная память Кайгородскому земскому судье, 25 января 1609 г., №142 (I) // Акты археографической экспедиции. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 163-164..

В том же документе, помимо просьбы о военной помощи, кайгородцы напоминают о «долге» воевод перед ними. «Да в прошлом в 116 году, по Государевой Царевой и Великого Князя Василья Ивановича всеа Русии грамоте и по вашей памяти, Федор Петрович да Наум Романович, послали мы из Кайгородка, за даточные ратные люди… шестьдесят рублев денег, с целовальником Микулкой Клишевым; и вы, Федор Петрович да Наум Романович, у того целовальника у Микулки те денги шестьдесят рублев взяли, а ко Государю к Москве их не послали, и вам бы, Федор Петрович да Наум Романович, нас пожаловати, те денги шестьдесят рублев нам бедным людишкам отдати, для скорого отпуску ратных людей и для бедности и нужи, что вскоре собрати не измотчи; а как ратных людей на Государеву службу отпустим, и мы, в то место, денги соберем да к вам пошлем тотчас» Отписка Кайгородцев Пермскому воеводе Акинфову, об угрожающей опасности Вятской земле от Черемисов, и о недостатке средств для вооружения ратных людей, и ответная память Кайгородскому земскому судье, 25 января 1609 г., №142 (I) // Акты археографической экспедиции. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 164..

Неизвестно, как отреагировали воеводы на такой прозрачный намек на их недобросовестность. Но нас интересует другой момент - в то время как в центральной части государства происходили трагические для Русского государства события, в окраинных уездах шла активная переписка с целью обороны вверенных воеводам территорий. Например, из Сольвычегодска в Смутное время пермскому воеводе Акинфову писали: «И вы бы, господине, также Государевым великим делом радели, ратных людей тотчас сбирали и к Государю Царю и Великому Князю Василью Ивановичу всеа Русии на помощь послали, как и иные городы, с малой сошки по десяти человек... чтоб Государеву ратнему делу мотчанья и порухи не было…» Отписка Пермскому воеводе Акинфову, из Сольвычегодска, о немедленном сборе ратных людей, на Государеву службу, по десяти человек с сохи, 6 декабря 1608 г., №109 // Акты археографической экспедиции. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 139..

Вероятно, особого желания у пермских воевод остаться без войска не было, потому что через некоторое время [именно уже 26 января 1609 года, а призыв о помощи прозвучал 6 декабря 1608 года - А.К.] появляется другой документ. Пермичи должны были с вычегодцами «вместе заодин… против богоотступников и Государевых изменников, против Литовских людей и Русских воров» стоять и «тотчас собрати ратных людей с боевым оружием и послати Государю на помощь» Отписка Вычегодцев к Устюжанам, о нерадении Пермичей и Устюжан в сборе ратных людей на Государеву службу, 26 января 1609 г., №143 // Акты археографической экспедиции. Т.2. (1598-1613). СПб., 1836. С. 165., но не сделали указанного, и заслужили упреки в нерадении.

В течение XVII в. существует практика присылки войска на помощь другим городам. В качестве примера рассмотрим «Царскую грамоту Пермскому воеводе князю Федору Борятинскому, о высылке на службу солдатов для усмирения Башкирцев, появившихся на Закамской линии и в Уфимском уезде» от 25 мая 1682 г Царская грамота Пермскому воеводе князю Федору Борятинскому, о высылке на службу солдатов для усмирения Башкирцев, появившихся на Закамской линии и в Уфимском уезде, 25 мая 1682 г., №85 // Акты исторические. Т.5. (1676-1700). СПб., 1842. С. 134-135.: «ты б [стольник и воевода князь Федор Юрьевич Борятинский - А.К.] Соли Камской и Чердынцев солдат 18 человек выслал в нашу Государеву службу, в Казань, в полк боярина нашего и воеводы Петра меншого Васильевича Шереметева с товарыщи, тотчас, безо всякого мотчания, со всею полною службою и с запасы» Царская грамота Пермскому воеводе князю Федору Борятинскому, о высылке на службу солдатов для усмирения Башкирцев, появившихся на Закамской линии и в Уфимском уезде, 25 мая 1682 г., №85 // Акты исторические. Т.5. (1676-1700). СПб., 1842. С. 134..

Воеводе Кунгура Дмитрию Никитичу Наумову в грамоте от 13 мая 1677 г. было «велено московского выборного государева полка Шепелева начальных …избранных и рядовых солдат … и которые с вольных и даточных … какова к тебе послана нашего великого государя грамота и которые… сверху росписи» СПИИ РАН, Ф. 122, Оп. 1, Акты Соликамские, д. 977.. В грамоте требовалось собрать начальных людей и солдат полка генерала Шепелева и выслать в Курск к боярину и воеводе князю Григорию Григорьевичу Ромодановскому.

Таким образом, Пермское Прикамье служило источником солдат для Российского государства на протяжении рассматриваемого хронологического периода. Воеводы были обязаны обеспечить сбор войска, проконтролировать его вооружение и отправить солдат. Место, где в настоящее время требовалось войско, оговаривалось в грамоте. Если в начале XVII в. это была центральная Россия, то с усилением политики колонизации и продвижения в Сибирь, войска посылались на разные территории. Во второй половине XVII в. войска требовались для усмирения восставших башкир.

Вышеприведенная переписка характеризует вторую функцию воевод - взаимодействие с другими территориями в составе Русского государства, а также дипломатические функции по обеспечению безопасности на территории Пермского Прикамья.

В качестве примера последних можно привести удержание заложников. В актах Кунгурского уездного суда сохранилась царская грамота воеводе Кунгура Ивану Силичу Поливкину о высылке половины башкирских аманатов в Уфу и отпуске прочих. Воеводе наказано «уфимских башкирцов, которые сидят на Кунгуре в аманатах половину отдать на Уфу в аманаты хто по них прислан будет с роспискою другую половину, и аманат с Кунгура свободил и о том на Уфу к воеводе отписал подлинно чтоб в том впредь спору не было» СПИИ РАН, Ф. 75, Оп. 1, Акты Кунгурскаго уездного суда, д. 6.. Таким образом, воевода должен был удерживать в заложниках башкир для обеспечения порядка и с целью поддержания мирных отношений с воинственными соседями.

Третьей важнейшей функцией была непосредственно оборонная.

Центр интересовала обороноспособность Пермского Прикамья, как пограничья между центральными уездами и Сибирью. Московские цари ставили перед воеводами задачу удержать восточные границы государства, а для этого необходимо было поддерживать в соответствующем состоянии крепости городов.

Сразу же после Смутного времени появляются интересные документы «Отписка царю дьяка Ивана Митусова, с описью военных снарядов, в Чердыни находящихся» от 10 февраля 1614 г Отписка царю дьяка Ивана Митусова, с описью военных снарядов, в Чердыни находящихся, 10 февраля 1614 г., №8 // Акты исторические. Т.3. (1613-1645). СПб., 1841. С. 7-9.. и «Царская грамота Чердынскому воеводе Волкову, об осмотре и починке острогов в Чердыни и Соликамске» от 26 сентября 1614 г Царская грамота Чердынскому воеводе Волкову, об осмотре и починке острогов в Чердыни и Соликамске, 26 сентября 1614 г., №43 // Акты исторические. Т.3. (1613-1645). СПб., 1841. С. 39..

Москва интересовалась состоянием дел на местах в сфере военного управления. Дьяк Митусов подробно описывает, сколько в Перми Великой «в городе и по острогу на башнех, в нижних и в середних и в верхних боех, и в городовых и в острожних воротех, и по городовой стене и по острогу и в казне наряд, пушки и пищали и затинные пищали, и сколко у которой пушки числом ядер каменных, и у пищалей и у затинных ядер железных и свинчатых… и колко в казне зелья и свинцу и серы, и лну и холстов и всяких пушечных запасов, и колко было в прежних годех по окладу числом в Перми розсылщиков и пушкарей и затиньщиков и воротников и казенных и городовых плотников и кузнецов… и что им по окладу порознь твоего Государева денежного и хлебного годового жалованья…» Отписка царю дьяка Ивана Митусова, с описью военных снарядов, в Чердыни находящихся, 10 февраля 1614 г., №8 // Акты исторические. Т.3. (1613-1645). СПб., 1841. С. 8..

Документ свидетельствует, что царь получил точные сведения о важнейшей крепости в г. Чердыни. Но отпиской дьяка Митусова центральное правительство не ограничилось. В приказе потребовали от самого воеводы Волкова осмотреть крепостные сооружения в Чердыни и Соликамске.

В «Царской грамоте Чердынскому воеводе Волкову, об осмотре и починке острогов в Чердыни и Соликамске» в Пермь Великую «Льву Ильичу Волкову да дьяку Ивану Митусову» указывалось, что «как к вам ся наша грамота придет, и вы бы тотчас в Перми, в Чердыни и у Соли Камския, у городов и острогов осмотрели, и которые будут места недоделаны или попотились, и вы б те места тотчас велели поделать и укрепити, посады и уезды ближними месты, а впредь тое поделку розвели на все уезды, и осаду устроили всем накрепко; и жили бы есте с великим береженьем и про воров проведывали, чтобы к городу и острогу безвестно не пришли и дурна бы какого не учинили» Царская грамота Чердынскому воеводе Волкову, об осмотре и починке острогов в Чердыни и Соликамске, 26 сентября 1614 г., №43 // Акты исторические. Т.3. (1613-1645). СПб., 1841. С. 39.. Естественно, что после событий Смутного времени Михаил Романов опасался за свою только что приобретенную власть.

Воеводы зачастую сами тоже демонстрировали желание укрепить вверенные им города, поскольку опасность набега оставалась на протяжении XVII в. Например, в 1678 г. пермский воевода Дмитрий Наумов отправил отписку о необходимости постройки нового порохового погреба в Чердыни СПИИ РАН, Ф. 122, Оп. 1, Акты Соликамские, д. 63..

В XVII в., помимо упомянутых событий, происходивших не на территории Пермского Прикамья, но косвенно затронувшего его, были и другие ситуации, в которых военная функция воеводы должна была реализовываться в полной мере. Речь идет о набегах нерусских народов, совсем недавно приведенных под ясак.

Известно, что на протяжении XVII в. происходили постоянные набеги «иноземцев», поэтому понятна забота центра и воевод об укреплениях.

В «Царской грамоте Чердынскому воеводе Дмитрию Наумову, о мерах осторожности от набегов Башкирцев и Татар на Кунгур и Сибирские слободы» от 11 марта 1678 г Царская грамота Чердынскому воеводе Димитрию Наумову, о мерах осторожности от набегов Башкирцев и Татар на Кунгур и Сибирские слободы, 11 марта 1678 г., №40 // Акты исторические. Т.5. (1676-1700). СПб., 1842. С. 63.. воеводу оповещали о грозящей опасности: «В нынешнем в 187 году февраля в 25 день, писали к нам к Великому Государю, из Сибири, с Верхотурья, столник наш и воевода Родион Павлов да дьяк наш Дмитрий Афанасьев: в нынешнем де во 187 году февраля в 10 день, извещал им, на Верхотурье, в приказной избе, Верхотурского уезду Аятской слободы приказщик Фролко Арапов» Царская грамота Чердынскому воеводе Димитрию Наумову, о мерах осторожности от набегов Башкирцев и Татар на Кунгур и Сибирские слободы, 11 марта 1678 г., №40 // Акты исторические. Т.5. (1676-1700). СПб., 1842. С. 63..

По словам Фрола Арапова, 15 декабря 1677 г. он был в Кунгурском уезде в деревне Арие у татар, к которым приезжали башкиры и «говорили меж собою, будут де они на лето приходить воевать Кунгур и Сибирские слободы, весною, когда снег сойдет; а ему Фролку они Башкирцы говорили, чтоб он Фролко из Аятской слободы выехал, потому что он им свой, татарской и башкирской язык знает…» Там же.. В результате воеводу в грамоте предупредили. «И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б в Перми Великой, в Чердыни и у Соли Камской, посадским и уездным всяких чинов людем велел быть от Башкирцов и от Татар в великом остерегательстве» Там же. .

Впрочем, воеводы, оценив опасность, могли снять караулы. После 4 июня 1679 г. воевода Дмитрий Наумов в отписке сообщал о снятии караулов, расставленных по рекам и погостам в Чердынском уезде на случай нападения башкир, татар и манси, поскольку опасность, на его взгляд, миновала СПИИ РАН, Ф. 122, Оп. 1, Акты Соликамские, д. 65..

Важную роль в деле обеспечения сохранности уже присоединенных территорий играла хорошая обороноспособность. К четвертой разновидности военной функции воевод можно отнести заботу правительства о сохранности городских укреплений Царская грамота Кунгурскому воеводе Димитрию Жукову, об исправлении городовых укреплений, 30 генваря 1680 г., №56 // Акты исторические. Т.5. (1676-1700). СПб., 1842. С. 85-86.. Постоянные набеги заставляли вовремя восстанавливать городовые стены.

В конце XVII в. состояние городовых укреплений не улучшилось.

11 августа 1680 г. пермский воевода Семен Тимофеевич Кондырев отправил отписку о плохом состоянии укреплений Чердыни, о непригодности местного пороха и оружия, оценивая опасность нападения врагов.

Видимо, укрепление Чердыни так и не состоялось, поскольку в росписном списке 1684 г. города Чердыни подробно описано плачевное состояние укреплений и арсенала. «По грамоте из Новгородского приказу за приписью дьяка Прокофья Возницына стольник и воевода Назарей Петрович Мелницкой принял у стольника и воеводы у князя Федора … Борятинского в Перми Великой в Чердыни город и городовые ключи, а тот город изтари обвалился и на городе наряд и в казне зелье и свинец и всякие пушечные запасы и около половины посаду вместо острогу рублено стеною, а поверху забрано вспять, а на той стене 4 башни, да в посаде же приказную избу и в той же избе список с писцовые книги и приходные и росходные книги и посчетной росписи зборные денги и Великих государей грамоты и всякия дела, а на город наряду пушка медная по осмь пяди пушка медная шти пядей же и пушка медая пяти пядей. А к тем пушкам по счету четыреста семьдесят ядер железных 142 ядра железных весом по две гривени ядро пищалей у них нет 282 ядра железных весом по 4 гривени и в пол четверть и по три гривелки ядро пищалей у них нет 8 пищалей затинных да пищаль затинная порожная пищаль затинная рваная перервало ее исполу ядер к тем пищалям болшие и мелкие… пять самопалов да пистолей… приходные и росходные всяким Великих государей денежных доходов… книги таможенные и питейные…» РГАДА, Ф. 137, Боярские и городовые книги. Оп. 1. Чердынь. Д. 7. С. 2-10об..

С таким арсеналом сложно было бы отразить нападение хорошо вооруженного противника. Надо сказать, что причиной плачевного состояния вооружения города была не столько беззаботность воевод Чердыни и нежелание следить за вверенными населенными пунктами, а тот факт, что центр постепенно смешался на юг Пермского Прикамья. Военная угроза от башкир также исходила с юга. Укреплению города Кунгура уделяется значительно больше внимания.

2 января 1690 г. в царской грамота на Кунгур стольнику и воеводе Ивану Никифоровичу Кологривову предписывается сдать назначенному с 19 апреля на Кунгур воеводе стольнику Дмитрию Ефремовичу Бахметеву города и острога, припасы, приходно-расходные, писцовые, дозорные, переписные и строенные книги: «И как к тебя ся наша грамота придет, а стольник наш Дмитрий Бахметев на Кунгур приедет, и ты б ему на Кунгуре город и острог и городовые и острожные ключи и городовой наряд, и в казне зелье и свинец и всякие пушечные припасы…» СПИИ РАН, Ф. 75, Оп. 1, Акты Кунгурскаго уездного суда, д. 133, л. 1..

В Чердыни и Соликамске во второй половине XVII в., как мы увидим из анализа документов, сосредотачиваются хозяйственные функции. Оборонительные функции воевод уходят на второй план.

Подведем итоги, сделав следующие выводы:

Военная функция прикамских воевод изменялась в зависимости от времени и территориального образования. В конце XVI в. был велик риск набегов, поэтому воеводы выступали защитниками уездов (это же касается второй половине XVII в. в Кунгурском уезде). В течение XVII в. воеводы выполняют разнообразные военные функции, в частности:

- сбор и отправка ратных людей для несения службы;

- охрана территорий и защита местного населения;

- организация походов;

- осмотр и починка острогов;

- поддержание сохранности укреплений;

- взаимодействие с другими территориями в составе Русского государства;

- некоторые дипломатические функции.

В конце XVI в. сохранялась угроза городам Чердыни, Соликамску и строгановским городкам. Неоднократно на них организовывали набеги манси (вогулы) и татары. Поэтому воеводы выступали защитниками уездов. Во второй половине XVII в. возникла угроза Кунгуру и Кунгурскому уезду.

В течение XVII в. воеводы осуществляли сбор и отправку ратных людей для несения военной службы, охрану территорий и защиту местного населения, организовывали военные походы, принимали меры по поддержанию оборонительных сооружений. Для обеспечения этого пермские воеводы взаимодействовали с администрацией других территорий в составе Русского государства, порой устанавливали дипломатические сношения.

Воеводская власть доказала свою жизнеспособность именно в Смутное время: система воеводского управления успешно функционировала на местах, собирались военные силы для поддержки Русского государства.

Военная функция воеводы была, если не на первом месте в Пермском Прикамье, то в любом случае отнюдь не декоративной из-за специфики местности. В Смутное время понятно стремление властей набрать ратных людей для защиты власти, впоследствии, с расширением Русского государства на восток и с увеличением не всегда дружелюбного ясачного населения, приходилось охранять города и усмирять восставших «иноземцев».

2.3 Административно-хозяйственные функции воевод