Речевая агрессия в печатных средствах массовой информации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

В процессе становления современной антропоцентрической лингвистики на первый план все отчетливее выходит комплекст теоретико-практических задач определения наиболее важных принципов результатиного и эффективного общения. Их решение должно привести к созданию и внедрению в практику модели толерантного коммуникативного взаимодействия членов социума.

В разработке поставленных проблем объединены усилия наких сфер науки о языке, как психо-, прагма-, социолингвистика, теория дискурса и генристика, теория речевого воздействия и неориторика и т.п. Поиски оптимальных форм эффективного взаимодействия людей в цивилизованном обществе необходимо начинать с понимания природы конфликтных социально-коммуникативных ситуаций, главной приметой которых выступает речевая агрессия.

Современный человек погружен не только в информационную, но и в эмоциональную среду, во многом формируемую средствами массовой коммуникации. Наше настроение в значительной степени определяется как тематикой, так и стилистикой газетных, журнальных, теле- и радиоматериалов. Понимание законов деструктивного воздействия текстов средств массовой коммуникации необходимо для очищения коммуникативного пространства, окружающего нас, от враждебности и непонимания. Связь темы диссертации с перспективными направлениями развития современного языкознания, теоретическое и практическое содержание предполагемых результатов определяют актуальность настоящего исследования.

Цель работы заключалась в выявлении своеобразия способов выражения речевой агрессии в печатных средствах массовой информации (далее СМИ).

Она предопределила следующие задачи изучения:

1. Разработать типологию способов проявления речевой агрессии в печатных СМИ.

2. На основе сопоставительного анализа заголовков статей выявить особенности проявления агрессии в печатных СМИ тоталитарного и демократического государств.

3. На основе сопоставительного анализа русско- и немецкоязычного речевого материала установить универсальные и этнокультурные особенности выражения агрессии в печатных СМИ.

4. Разработать методику определения степени агрессивности газетного текста.

Объектом исследования выступали печатные средства массовой информации.

Предмет - способы выражения речевой агрессии в печатных СМИ.

Материалом исследования служили тексты немецких и русских газет 30-х гг. ХХ века («Правда», «Известия», «Volkischer Beobachter», «Der Sturmer», «Germania», «Das Schwarze Korps») и 90-х гг. ХХ века («Правда», «Известия», «Сегодня», «Правда КПРФ», «За Народовластие», «Советская Россия», «Frankfurter Allgemeine Zeitung», «Neues Deutschland», «Suddeutsche Zeitung», «Rheinischer Merkur», «Die Welt», «Die Zeit», «Berliner Tageszeitung»).

В качестве основных методов исследования привлекались описательный и сопоставительно-описательный методы, в дополнение к которым использовались методики компонентного, таксономического и количественного анализа речевого материала.

Научная новизна диссертации состоит в том, что изучение способов выражения речевой агрессии в печатных СМИ, осуществляемого на материале двух языков, проводится впервые.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Речевая агрессия является одним из важных способов воздействия на читателя в печатных СМИ.

2. Формы и способы выражения речевой агрессии в печатных СМИ зависят от этнокультурных особенностей коммуникации и политической ориентации печатного органа.

3. В печатных СМИ тоталитарно-авторитарных государств чаще присутствуют прямые формы речевой агрессии, выраженные тактиками оскорбления, обвинения, угрозы, призыва, злопожелания, проклятия.

4. В печатных СМИ демократических государств речевая агрессия по преимуществу выражена при помощи форм непрямой коммуникации.

5. Немецко- и русскоязычные газеты 30-х гг. (тоталитарного периода развития государства) и 90-х гг. демонстрируют сходство в выражении речевой агрессии.

6. Принципы проявления речевой агрессии в газетных текстах в большей степени предопределены политическими установками печатного издания, нежели этнокультурными факторами.

? газеты политических партий леворадикального толка выступают наследниками риторики газет тоталитарных государств.

? газеты, отражающие демократические принципы политического мышления, демонстрируют неявные формы проявления агрессивности, которые выражаются с помощью тактик колкости и насмешки.

7. Соотношение агрессивных и неагрессивных речевых тактик, представленных в тексте, их качествнных анализ позволяют установить уровень агрессивности газетного сообщения.

Теоретическая значимость полученных результатов обусловлена тем, что в работе выявлены некоторые новые закономерности выражения речевой агрессии, особенности влияния этнокультурных и идеологических факторов на степень проявления агрессивности текстов печатных СМИ.

Практическая значимость работы определяется хорошими перспективами внедрения полученных результатов в вузовские курсы по теории коммуникации, неориторике, речевому воздействию. Они также могут быть использованы в преподавании родного и иностранного языков.

Кроме того, полученные данные найдут применение в теории и практике массовой коммуникации.

Апробация работы проводилась в форме докладов на конференциях молодых ученых СГУ им. Н.Г.Чернышевского (Саратов 2003, 2004), научной конференции по проблемам эколингвистики СГАП (Саратов 2003), международной научной конференции «Власть и речь» (Саратов 2003), международном симпозиуме «Язык. Общество. Культура. Менталитет» (Саратов 2004), на семинарах «Риторика и средства массовой информации» и «Идеология, язык, политика» (Тюбинген, Германия 2004-2005). В целом работа обсуждалась на заседании кафедры русского языка и речевой коммуникации. По теме диссертации опубликовано 7 работ.

Глава 1. РЕЧЕВАЯ АГРЕССИЯ КАК СПОСОБ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ

1.1 Проблемы изучения речевого воздействия

1.1.1 Речевое воздействие в современной науке

Речевое воздействие (далее РВ) можно назвать той областью коммуникативной действительности человека, в которой пересекаются интересы психологии общения, пропаганды, массовой коммуникации и рекламы, политики и социальной сферы. Теоретические основы иучения данного явления действительности отражены в работах В.Л. Артемова, Н.Д. Арутюновой, А.Н. Баранова, Н.А. Безменовой, О.Н. Гришиной, В.В. Дементьева, Т.М. Дридзе, И.П. Ильина, В.И. Карасика, Л.А. Киселевой, А.М. Кузнецова, А.Н. Леонтьева, Л.Г. Лузиной, М.Р. Львова, М.Л. Макарова, И.Ю. Марковина, А.К. Михальской, П.Б. Паршина, Ю.А. Сорокина, И.А. Стернина, О.А. Сычева, Л.Л. Федоровой, А.Н. Феофанова, Е. Ф. Тарасова, А.М. Шахнаровича, Ю.А. Шерковина, J. Habermas, M. Hoffmann, C. Hundhausen, C. Ke?ler, G. Klaus, M. Moilanen, L.Tiittula и мн. др.

Исследование РВ ведется в рамках лингвистического, семиотического и психологического подходов. Лингвисты, в первую очередь, описывают тексты, возникающие в результате процесса РВ [Киселева 1978, Баранов, Паршин 1986, Остин 1986, Тарасов 1983]. Семиотический подход к анализу РВ наиболее полно отражен в работе Г. Клауса [Klaus 1971]. Отличие его от лингвистического подхода заключается в том, что семиотический подход ведет анализ некоторых ненаблюдаемых универсальных структур, описываемых в семиотических понятиях. Разделение лингвистического и семиотического подходов весьма условно, скорее семиотический подход можно считать спецификацией лингвистического.

Большая группа работ составляет психологический подход. Поскольку процесс РВ является сложным феноменом, то исследования рассматривают целый комплекс явлений:

1. Субъект и объект РВ (рассматривается, например, зависимость успеха РВ от социальных, психических и иных свойств коммуникантов).

2. Социальные отношения, в структуре которых развертывается РВ (исследуется зависимость эффективности РВ от конфигурации социальных статусов коммуникантов).

3. Психологическая характеристика способа воздействия (воздействие убеждением, внушением, заражением).

4. Способы создания оптимальных условий для смыслового восприятия текста и принятия рекомендации субъекта РВ (формирование установки и восприятия текста и субъекта РВ, степень доверия к субъекту РВ, членение и подача его в темпе, оптимальном для понимания и т.п.) [РВ 1990: 6].

В рамках лингвистического и семиотического подходов анализ РВ осуществляется путем описательного исследования текстов. Психологический подход исследует зависимость достижения конечной или одной из промежуточных целей РВ от определенного структурного элемента речевого воздействия.

Примерно с начала 70-х годов в нашей стране стали появляться психолингвистические работы, посвященные анализу РВ [Подробнее см.: РВ 1972; Психолингвистические проблемы… 1974; Основные теории… 1974; Зимняя и др. 1976].

Сейчас наиболее адекватный подход к анализу РВ сформулирован в той отечественной психолингвистической школе, которая известна как теория речевой деятельности. Несмотря на огромное количество определений РВ большинство исследователей сходятся в том, что РВ - это воздействие человека на другого человека или группу лиц при помощи речи и сопровождающих речь невербальных средств для достижения поставленной говорящим цели.

А.А. Леонтьев под РВ понимает «использование психолингвистических методов и категорий в теории и практике массовой коммуникации, устной пропаганде и т.п., особенно в изучении процессов массовой коммуникации и пропаганды».

Е.Ф. Тарасов представляет РВ как «процесс, в структуре которого субъект воздействия развертывает активность по организации общения и мотивации деятельности, к которой побуждается объект воздействия.

И.А. Стернин различает вербальное и невербальное РВ. «Вербальное РВ - это коммуникативное воздействие, осуществляемое средствами языка, при помощи языковых единиц. Это воздействие словами, текстом. Релевантны для вербального речевого воздействия выбор языковых средств для выражения мысли, само содержание речи - ее смысл, приводимая аргументация, расположение элементов текста относительно друг друга, использование приемов речевого воздействия и др. В результате вербального воздействия возникает также подтекст - скрытый смысл сообщения, косвенно передаваемый текстом» [Стернин 2001: 77].

Под эффектом речевого воздействия может подразумеваться непосредственное изменение поведения субъекта воздействия, изменение его эмоционального состояния, изменение знаний о мире, изменение его отношения к тем или иным событиям и реалиям этого мира.

РВ может быть монологичным как форма воздействия на другого человека, и диалогичным как форма побуждения к общению другого человека как носителя неких знаний. РВ на массовую аудиторию более чем какой-либо иной вид общения, опирается на заранее сформированные установки восприятия сообщения, позволяющие с большой вероятностью прогнозировать реакцию аудитории и однозначное декодирование речевых текстов в определенном речевом контексте. В противном случае возникают ошибки при понимании речевых текстов (коммуникативные конфликты).

1.1.2 Текст как способ речевого воздействия

Речевое общение в сфере массовой коммуникации состоит не только из обмена фактической информацией, но включает самые разнообразные виды РВ и реакции на него [Арнольд 1984].

Основной единицей коммуникации является текст, который организуется с целью достижения максимального воздействия на реципиента. Цель такого текста «не только передать содержание, разъяснить его, но и побудить и определенным чувствам, поступкам, воздействовать на волю и чувства, убедить» [Костомаров 1971: 19].

По отношению к массовой идеологии тексты можно разделить на влияющие и отражающие. Тексты влияния, рассчитанные на аудиторию и распространение, доказывание, декларирование положения некоторой идеологической доктрины (статьи, публичные речи, лозунги), изучаются в рамках теории речевого воздействия (А.Н. Леонтьев), а также теоретиками и практиками политического дискурса (В.И.Базылев, Л.В.Енина, И.А. Купина, Э.Лассан, Е.И.Шейгал, M.Hoffmann, C. Ke?ler).

Текст влияния безусловно выполняет информативную функцию. Но, информируя, «текст обучает, ориентирует, формирует представления, установки, ценности, программирует стратегию поведения» [РВ 1972: 36]. Т.М. Дридзе называет эти функции соответственно: когнитивной, ориентирующей, программирующей [РВ 1972: 36].

Вслед за Е.В. Какориной мы говорим о двух основных языковых функциях текстов массовой коммуникации: «информационной и воздействующей при преобладании последней» [Какорина 1992: 7].

Текст может быть адекватно исследован (описан, понят, интерпретирован) только в том случае, когда на определенном этапе исследования восстанавливаются связи текста с общением и деятельностью, ради которых был порожден данный текст. При этом важно обращать внимание на систему дополнительных по отношению друг к другу моделей, построенных с точки зрения субъекта воздействия, объекта воздействия и наблюдателя.

Стремясь внушить определенную мысль, субъект РВ апеллирует, прежде всего, к эмоциям, чувствам объекта РВ, стремясь привлечь его внимание и привести его в определенное, нужное для успеха РВ, психологическое состояние. Средства привлечения внимания при РВ требуют определенной его организации. Для возбуждения внимания и интереса имеются два средства: местоположение наиболее важных сообщений в тексте, и сама мотивация информации, ее действенность для аудитории.

Большой эффект оказывает расположение самой важной информации в начале (антикульминация) или в конце текста, речи (кульминация), а не в середине. Исследования показали, что расположение самой важной информации в конце текста, речи (кульминация) предпочтительнее для благожелательного и заинтересованного читателя, для которого достаточно небольшого стимула, чтобы заставить прочитать текст до конца, где он ожидает наиболее веских аргументов. Антикульминация наиболее эффективна в тексте, адресованном нейтральному или незаинтересованному читателю, которому наиболее сильное воздействие необходимо в начале текста, чтобы дочитать его до конца.

Побудить человека к произвольному восприятию речи, т.е. заинтересовать его речевым сообщением, можно только тогда, когда сообщение содержит некие сведения, относящиеся к его деятельности, а для этого субъект РВ должен обладать достоверными представлениями о структурах сознания, порождаемых этой деятельностью.

1.2 Речевая агрессия как форма речевого воздействия

1.2.1 Основные подходы к изучению агрессии

Одним из основных средств воздействия на человека является феномен речевой агрессии. Но, прежде чем перейти к его рассмотрению, представляется целесообразным дать определение понятию агрессии как таковой.

В рамках существующих концепций теории агрессивного поведения все существующие определения можно разделить на два типа:

1. Основа первого определения - оценка поведения. Агрессия - любой вид поведения, приносящего вред другому [Нравственность… 1992: 91].

2. Главным во втором определении является целенаправленное действие: агрессия - это любое действие, имеющее целью причинение вреда другому [Федосюк 1993]; «это любая форма поведения, нацеленного на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения» [Бэрон, Ричардсон 1999: 26].

Первое определение выделяет лишь один поведенческий критерий - причинение вреда, т.е. непосредственно результат агрессивного поведения. Предмету нашего изучения точнее соответствует второе определение, так как включает в себя целенаправленное действие - намерение агрессора, желающего причинить боль, доставить неприятности, создать отрицательное (негативное) настроение и т.п.

Ю.М. Антонян разделяет агрессию на два вида: так называемая жестокая агрессия и «нежестокая» [Антонян 1995]. Он определяет агрессию с позиций нравственно-нейтральных и говорит о том, что агрессия - это не только бесполезное и разрушительное насилие. Это еще и способ выживания, действия. Ю.М. Антонян считает, что агрессивные действия далеко не всегда носят жестокий характер, но любая жестокость агрессивна.

Л.М. Семенюк [Семенюк 1996] придерживается другого мнения и определяет агрессию как целенаправленное разрушительное поведение, которое противоречит всем нормам человеческого существования и наносит вред, а зачастую физический ущерб, психический стресс (переживание, состояние страха, угнетенности и т. д.) объектам нападения. И это не просто прямое нападение, но и угроза, желание причинить физическую и/или психологическую боль жертве. Типичное состояние агрессии Л.М. Семенюк характеризует неконтролируемым переживанием гнева, импульсивностью и подчеркивает, что это агрессивное поведение не прирожденная биологическая реакция, но форма поведения, обусловленная социальными связями и отношениями. Л.М. Семенюк предлагает следующее определение агрессии: «Агрессия - это мотивированные внешние действия, нарушающие нормы и правила сосуществования, приносящие вред, причиняющие боль и страдания людям» [Семенюк 1991: 21].

Но агрессия не всегда трактуется только как поведение. Н.Д. Левитов рассматривает агрессию как психологическое явление, в котором он выделяет познавательный, эмоциональный и волевой компоненты [Левитов 1972]. Познавательный компонент включает в себя понимание угрожающей ситуации, видение объекта для нападения. Эмоциональный компонент агрессии заключается в выражении отрицательных чувств человека, таких, как гнев, ярость. Волевой компонент агрессивного состояния проявляется в целеустремленности, настойчивости, решимости, инициативности.

В.В. Бойко в своей работе «Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других» говорит о способности избыточных эмоциональных состояний, и, прежде всего, отрицательных, трансформироваться в агрессию. В числе основных агрессивных действий он называет агрессию ненависти, агрессию ничтожества, агрессию соперничества и другие [Бойко 1996].

К агрессивности близко подходит состояние враждебности. Часто враждебность и агрессивность сочетаются, но отнюдь не всегда, поэтому необходимо их различать. О различии говорят многие исследователи, в частности, А. Басс, К. Е. Изард. А. Басс говорит о том, что враждебность более узкое по направленности состояние, всегда имеющее определенный объект [Buss 1971: 7]. В.И. Секун говорит о взаимосвязи агрессии и враждебности, отмечая, что всякая агрессия изначально имеет враждебную основу. Без враждебности невозможно проявление агрессии [Секун 1996].

К.Е. Изард определяет агрессию как «враждебное действие или поведение», а враждебность как сложное состояние, включающее в себя «различные взаимодействующие эмоции, влечения и аффективно - когнитивные структуры» [Изард 1980: 300-302]. Таким образом, К.Е. Изард определяет враждебность как пассивное состояние, а агрессию ? как активное, объективно направленное действие. Другими словами, под агрессией К.Е. Изард понимает внешнюю реакцию к конкретным лицам, а под враждебностью - скрытую реакцию, содержащую негативную позицию по отношению ко всем окружающим.

Многие зарубежные исследователи трактуют понятие агрессии как стремление к самоутверждению. Так, Л. Бендер называл агрессию «тенденцией приближения к объекту или удаления от него», Ф. Аллан описывал агрессию как «внутреннюю силу, дающую человеку возможность противостоять внешним силам» [Цит. по: Семенюк 1996: 7].

А.А. Реан, проанализировав определения агрессии в зарубежной психологии, выделил два подхода к изучаемому нами феномену. Первый подход - этико-гуманистический, представленный в гуманистической психологии (A.Maslow, G.Rogers, V.Frankl). В рамках этого подхода агрессия, причинение вреда другому индивиду расценивается как зло, как поведение, которое противоречит позитивной сущности людей. Другой, альтернативный подход к явлению агрессии А.А. Реан назвает эволюционно-генетическим. В нем агрессия рассматривается как биологически целесообразная форма поведения, способствующая выживанию и адаптации [Реан 1996: 3]. В этом подходе объединяются различные концепции, такие, как теория выживания вида, концепция социальной адаптации личности, инстинктивистская теория и др.

В нашем исследовании в качестве рабочего определения агрессии мы опираемся на следующую дефиницию: «Поступок, действие считается агрессивным, если оно имеет целенаправленный (злонаправленный) характер причинения вреда жертве, оно направлено на живое существо, которое не желает подобного с собой обращения» [Седов 2004: 199]. При этом агрессия связана со стремлением к преодолению чувства неполноценности, к достижению ощущения превосходства путем самоутверждения за счет партнера по социальному взаимодействию. Проявление/непроявление агрессии также зависит и от социальных факторов (влияние семьи, друзей, масс-медиа и т.п.).

В зарубежной и отечественной психологии существуют подхлды, по-разному объясняющие сущность, причины и механизмов возникновения человеческой агрессии: инстинктивистские теории, берущие свое начало от З. Фрейда, К. Лоренца, А.Адлера; теория фрустрации, последователями которой являются Л. Берковиц, Р. Джин, Дж. Доллард, Н. Миллер и др.; теория социального влияния, которую развивали Р. Браун и Р. Смит и т. д. [Адлер 2000; Лоренц 2001], теория социального научения [Бандура 2000].

В зарубежной психологии одной из распространенных концепций, объясняющих детерминацию человеческой агрессии, является теория фрустрации. Согласно данной теории агрессия берет начало от побуждения, «неинстинктивной мотивационной силы, являющейся результатом лишения организма каких-либо существенных вещей или условий, и возрастающей по мере усиления такого рода деривации» [Zillmann; цит. по: Бэрон, Ричардсон 1999: 38-39]. Другими словами, агрессия представляет собой результат действия фрустраторов, т.е. непреодолимых барьеров, стоящих на пути к достижению цели, вызывающих состояние растерянности.

Психолингвистический подход рассматривает непосредственно феномен речевой агрессии. В психологии речевая агрессия исследовалась виднейшими учеными А.Н. Леонтьевым, А.А. Леонтьевым, А.Р. Лурией, Л.С. Выготским, F. Kiener и многими другими. Всеми учеными подтверждается тот факт, что агрессия возникает в процессе мышления, то есть различные внешние реакции на негативные раздражители преобразуются во внутренние. А поскольку «формой выражения эмоций у человека является речь» [Рейковский 1979: 159], то возникает речевая агрессия. А.Р. Лурия указывает на социально-биологическую связь речевых реакций: «Речевые реакции, являясь сложной нервно-психической деятельностью, опираются на интеллектуальные процессы на прежний жизненный опыт ребенка, построенный в форме рефлекса» [Лурия 1927: 10].

В лингвистике речевая агрессия изучается сравнительно недавно. Она рассматривается учеными в аспекте экологии языка как выражение антинормы [Скворцов 1996], как средство засорения речи [Сковородников 1993]. Проявления речевой агрессии исследуются в жанрах разговорной речи как факторы, оказывающие отрицательное эмоциональное воздействие на адресата [Федосюк 1993], как коммуникативная стратегия в ситуации конфликта [Михальская 1996, Седов 1996]. Обращение к изучению обсценной лексики русского языка тоже свидетельствует об интересе к вербальной агрессии [Крысин 1996, Левин 1998, Мокиенко 1998, Жельвис 1997 и др.]. Большое внимание уделяется анализу речи наиболее агрессивной части общества - подростков [Щербинина 2003, Шипова 2003]. Особый интерес представляют работы посвященные проблеме речевой агрессии в дискурсе СМИ [Какорина 1996, Михальская 1996, Речевая агрессия... 1997, Сковородников 1997 и др.].

Вербальная агрессия, являясь «первым шагом на пути к агрессии физической» [Михальская 1996: 160], имеет с ней общую структуру и общие мотивы. Так, И.Р. Гальперин говорит о том, что речевое действие строится как отражение действия материального. «Перенесение действия в речевой план означает не только выражение действия в речи, но и, прежде всего, речевое выполнение предметного действия - не только сообщение о действии, но и действие в новой, речевой форме. Речь есть форма предметного действия, а не только сообщение о нем».

Несмотря на различия в подходах к изучению агрессии, можно отметить стремление ученых разработать единую теоретико-методологическую основу для изучения человеческой агрессии, интегрировать различные концепции для выработки новых методов исследования этого явления. В современной науке наблюдается отказ от абсолютизации какого-либо одного фактора, определяющего человеческую агрессию, возрастает роль факторов природной и социальной среды. В ее возникновении выражена тенденция к детерминации агрессивного поведения.

1.2.2 Определение речевой агрессии

Сложность определения понятия «речевая агрессия» заключается и в том, что это не единая форма поведения, отражающая какое-то одно побуждение. Этот термин употребляют при описании самых разнообразных действий. Некоторые исследователи отмечают, что даже простой крик - без формулирования речевого высказывания - часто носит агрессивный характер. Проявления речевой агрессии неоднородны по мотивации, ситуациям проявления, формам выражения, результатам и т. д.

Ю.В. Щербинина во внешний, формальный аспект речи включает помимо интонации, тембра, темпа речи, еще и специфику «лексических средств и речевых конструкций» [Щербинина 2001: 38]. Внутреннему, формальному аспекту, по ее мнению, соответствует анализ темы, содержания, цели высказывания.

Ярко выраженная речевая агрессия носит в основном прямой характер. Традиционно ее связывают с использованием бранных инвектив [Шейгал 2004, Жельвис 1990, 1997]. «В основе инвективного общения лежит стремление понизить социальный статус адресата или уровень его самооценки, нанести моральный урон, наконец, добиться изменения поведения адресата» [Жельвис 1990: 23].

В.И. Жельвис определяет вербальную агрессию как «преобразование внешних по форме процессов в процессы, происходящие в умственном плане сознания, причем эти последние вербализуются, сокращаются и обретают способность к эволюции» [Жельвис 1997: 35]. При этом В.И. Жельвис отмечает, перлокутивный эффект вербальной агрессии зависит от установки адресата.

Нельзя не согласиться с Л.П. Крысиным в том, что использование инвектив является «следствие негативных процессов, происходящих во внеязыковой действительности; они тесно связаны с общими деструктивными явлениями в области культуры и нравственности».

А. Басс видит в вербальной агрессии выражение негативных чувств как через форму (ссора, крик, визг), так и через содержание словесных ответов (угроза, проклятия, ругань) [Buss 1971].

В качестве рабочего определения термина мы используем определение речевой агрессии К.Ф. Седов: «Речевая агрессия - целенаправленное коммуникативное действие, ориентированное на то, чтобы вызвать негативное эмоционально-психологическое состояние (страх, фрустрацию и т.п.) у объекта речевого воздействия» [Седов 2003: 200].

1.2.3 Виды речевой агрессии

Виды речевой агрессии можно классифицировать на разных основаниях: по интенсивности проявления, степени осознанности субъекта, характера выраженности, направленности агрессии, количеству участников ситуации общения и др. Рассмотрим наиболее распространенные классификации.

В психологическом аспекте Л.В. Енина выделяет несколько видов активной вербальной агрессии, в том числе: а) активную прямую (к этому виду относятся высказывания с семантикой команды: непосредственно и ясно выраженные требования к другому человеку) и б) активную непрямую - распространение злостной клеветы или сплетен [Енина 1999: 97].

Ю.В. Щербинина рассматривает виды речевой агрессии в форме дихотомий - бинарных оппозиций.

Классификация по интенсивности: а) слабые, стертые и б) сильные. К сильным формам агрессии она относит брань, ругань, порицание, грубое требование, крик. Сюда же она включает враждебные замечания, язвительные насмешки, веские угрозы. Слабые проявления, по ее мнению, содержат в себе очень грубый отказ, непрямое оскорбление, косвенное осуждение. По характеру, способу выраженности Ю.В. Щербинина выделяет явную (открытую) и скрытую (неявную) агрессию. В открытой вербальной агрессии план содержания соответствует плану выражения в пределах одного агрессивного высказывания. К нему относятся явная угроза, намеренное оскорбление, грубое требование, отказ, замечание-порицание.

Скрытая речевая агрессия реализуется чаще всего во враждебных намеках, иронических замечаниях, скрытых угрозах; иногда в виде сплетен, доносов. По отношению к объекту Ю.В. Щербинина говорит о переходной и непереходной речевой агрессии. Переходная агрессия направлена на одного реального участника речевой ситуации, непереходная проявляется в случаях, когда человек голословно, абстрактно ругает «жизнь вообще», выражая негативную оценку ко всему окружающему миру [Щербинина 2001: 109].

А.К. Михальская обращает особое внимание на классификацию речевой агрессии по числу участников ситуации общения - массовую и социально-замкнутую. Она говорит о речевой агрессии, в которой участвуют массы людей под руководством лидера, где все участники объединяются в акте речевой агрессии против некоего общего врага, представленного/не представленного в ситуации конкретным лицом [Михальская 1996: 149]. Примером таких ситуаций могут служить мероприятия массового характера (политический митинг, футбольный матч и др.).

Анализ средств вербальной агрессии позволяет Е. И. Шейгал выделить три ее разновидности:

1. Эксплетивная - наиболее прямая, резкая, импульсивно-эмоциональная форма вербальной агрессии (бранные инвективы; речевые акты угрозы, вердикты и категоричные требования и призывы).

2. Манипулятивная - более рационально-осознанные формы вербальной агрессии, основанной на идеологических трансформациях исходного смысла (инвективные ярлыки, средства диффамации).

3. Имплицитная агрессия, связанная с завуалированным выражением соответствующего иллокутивного намерения (косвенные речевые акты, непрямые предикации, иронические инвективы) [Шейгал 1999: 221].

Обобщенную классификацию видов речевой агрессии дает К.Ф. Седов. Он выделяет десять бинарных оппозиций в соответствии с проявлением речевой агрессии:

1. Вербальная / невербальная.

Здесь критерием разграничения выступает природа знаковых средств выражения речевой агрессии. К числу невербальных форм К.Ф. Седов относит, прежде всего, жесты, а также молчание (угрожающее, ироническое, протестующее и т.п.).

2. Прямая / косвенная (непрямая).

Прямая речевая агрессия - результат коммуникативного акта, иллокуция которого содержит открытую, очевидную враждебность. Это такие проявления речевой агрессии как оскорбления, угрозы, злопожелания.

В.В. Дементьев определяет непрямую коммуникацию как «содержательно осложненную коммуникацию, в которой понимание высказывания включает смыслы, не содержащиеся в собственно высказывании, и требует дополнительных интерпретативных усилий со стороны адресата, будучи несводимо к простому узнаванию (идентификации) знака» [Дементьев 2001: 3].

3. Инструментальная / неинструментальная.

Инструментальная агрессия в коммуникативном акте, помимо враждебного намерения, содержит еще и стремление достичь какой-либо иной цели. Неинструментальная агрессия - это агрессия ради агрессии. Она служит задачам катартической разрядки за счет коммуникативного партнера и обычно имеет аффективный характер.

4. Инициативная / реактивная.

Инициативная агрессия является средством нападения. Реактивная агрессия выполняет функцию защиты от агрессора (реального или мнимого).

5. Активная / пассивная.

К.Ф. Седов отмечает, что такое членение очень напоминает вышеприведенную оппозицию - инициативная / реактивная. Однако здесь он видит существенные отличия между реактивной и пассивной агрессией. Реактивная агрессия - это агрессия на агрессию; пассивная - агрессия методом прекращения контакта или демонстрация нежелания в него вступать.

6. Непосредственная / опосредованная.

Эта диада выделяется на основании характера коммуникативного контакта. Непосредственная речевая агрессия протекает в рамках речевого акта, в котором коммуниканты находятся в одном пространстве и времени. Опосредованной агрессией считается речевое воздействие, осуществляемое в разных временных отрезках.

7. Спонтанная / подготовленная.

Критерием дифференциации в этом случае К.Ф. Седов называет своеобразие процесса порождения высказывания. Спонтанная агрессия проявляется в рамках речевого акта, где мотив и коммуникативное намерение реализуется практически одновременно с их словесным выражением. Подготовленная агрессия является заранее спланированной. Иногда она становится выражением коммуникативного намерения индивида, которое было подготовлено в течение определенного промежутка времени.

8. Эмоциональная / рациональная.

Эмоциональная агрессия обычно проявляется в рамках спонтанного речевого акта. К.Ф. Седов характеризует эмоционально-агрессивные речевые действия как аффективные. Рациональная агрессия - это заранее спланированное речевое высказывание, которое находит выражение в непрямых формах воздействия разного рода: колкостях, шутках, иронии.

9. Сильная / слабая.

Необходимость выделения этой оппозиции К.Ф. Седов видит в возможности измерения перлокутивного эффекта агрессивного действия. Сильная агрессия становится результатом речевого акта, способного повлиять на изменение эмоционального состояния коммуникативного партнера, вызвать у него сильную фрустрацию, чувство унижения, страха и т.п. При этом интенсивность речевого воздействия, по мнению К.Ф. Седова, не зависит напрямую от грубости речевого акта. В некоторых случаях эффект сильной фрустрации может стать следствием ядовитой шутки или колкости.

10. Враждебная / невраждебная.

Ядерной формой исследуемого речевого феномена К.Ф. Седов считает враждебную агрессию. Невраждебная агрессия - это агрессия лишь по форме. При всех признаках агрессивности основная интенция речевого акта не содержит стремления принести вред, ущерб собеседнику и используется в неофициальном дружеском общении [Седов 2003: 201-207].

В реальных дискурсах речевая агрессия проявляется в виде внутрижанровых речевых тактик. Термин внутрижанровая тактика определяется как минимальная одноактная жанровая форма (равная субжанру), которая воплощает в себе сюжетный поворот в рамках внутрижанровой интеракции. Основное предназначение тактик - определять характер тематического развития дискурса [Седов 1999: 71]. Анализ конкретного материала позволил выявить следующие агрессивные тактики:

- тактики, относящиеся к прямой агрессии (оскорбление, угрозу, обвинение, проклятие, злопожелание, призыв, констатацию некомпетентности) и

- тактики, относящиеся к косвенной агрессии (насмешки, колкости, упрека, возмущения).

В речевом общении индивида К.Ф. Седов выделяет следующие тактики: оскорбление (инвектива), угроза, обвинение, проклятье, злопожелание, констатация некомпетентности, возмущение, насмешка, колкость, упрек, демонстрация обиды, грубое прекращение коммуникативного контакта, отсыл и угрожающее молчание.

1.3 Дискурс СМИ как пространство проявления речевой агрессии

Главным коммуникативным пространством, в котором присутствует речевая агрессия, являются печатные СМИ. Безусловно, СМИ не являются исключительной сферой применения речевой агрессии, но по количеству единовременных реципиентов того или иного вида речевого воздействия они оставляют далеко позади любые другие области функционирования информации.

СМИ ? это основной (и эффективнейший!) инструмент политических манипуляций. Политической манипуляцией называется специфический вид речевого воздействия, имеющий целью внедрение в сознание под видом объективной информации неявного, но желательного для тех или иных политических групп содержания таким образом, чтобы у реципиента формировалось на основе данного содержания мнение, максимально близкое к требуемому. Технологии речевого воздействия в дискурсе СМИ на сегодняшний день разработаны настолько, что могут реально и существенно влиять на поведение масс, на исход выборов, на популярность того или иного продукта, политика или политического проекта, вообще публичного деятеля и т.д.

Речевая агрессия в сфере массовой коммуникации имеет более сложную структуру, чем в межличностном общении, где агрессивный речевой акт «служит для манифестации или установления социальной асимметрии» [Михальская 1996: 165]. Эволюция, которую претерпевает использование агрессии средствами массовой информации в зависимости от общественно-политического строя, представляет для нас особый интерес. Журналисты выступают посредниками между политиками-профессионалами и массовой аудиторией непрофессионалов. Е.И. Шейгал называет журналистов «ретрансляторами, рассказчиками, конферансье, интервьюерами, псевдокомментаторами» [Шейгал 2004: 62]. Она подчеркивает, что «благодаря СМИ граждане получают наиболее полную информацию; но в роли свидетелей, наблюдателей политических событий… они подвержены такому аналитическому прессингу, что интерпретация событий нередко приобретает большую значимость, чем само событие» [Шейгал 2000: 62].

В качестве средства речевой агрессии журналисты сознательно прибегают к оскорбительным вульгаризмам. При этом непосредственный адресат - читатель понимается как единомышленник. Интенция речевой агрессии направлена на нисповержение противника. Суть - сказать нечто, что могло бы «ухудшить публичный имидж, повредить репутации и, тем самым, уменьшить его шансы политического выживания» [Шейгал 1999: 214]. Реализация этой интенции может достигаться за счет инвективы и диффамации. Под диффамацией понимается «публичное распространение сведений (действительных или мнимых), позорящих кого-либо» [Шейгал там же]. Если инвектива публично унижает, говоря «он - плохой!», не объясняя почему, то средства диффамации сообщают некую информацию, дискредитирующую оппонента, а оценочное суждение выводит из этой информации адресат. Диффамация противника осуществляется при помощи различных операций с истинностным аспектом высказывания, которые варьируются в диапазоне от полного несоответствия истине (ложь) до незначительных отклонений от истинного положения дел [Шейгал 1999].

Делая вывод, мы можем говорить о том, что речевая агрессия в СМИ является, прежде всего, средством достижения агитационных и пропагадистских целей. Причем объектом агрессии является политический противник, а адресатом - читатель. Используя агрессию против одного общего врага, автор объединяется с читателем, стремясь мобилизовать его к борьбе.

1.3.1 Классификация печатных СМИ

Объект нашего исследования - газетные тексты 30-х и 90-х гг., требует более подробного рассмотрения видов печатных СМИ.

Эпоха 30-х гг. и эпоха «демократизации» общества были очень важны для общественного сознания: 30-е гг. - время тоталитаризма, эпоха разделения на друзей и врагов партии и вождя; современный этап развития общества - становление демократии в России, свобода слова. Как известно, СМИ отражают состояние общества. В каждом обществе существуют свои формы воздействия. Они могут быть разными в зависимости от времени, общественного строя (тоталитарный или демократический), от политической направленности газет, индивидуальности автора. Агрессия в СМИ - это способ воздействия, который выражает эмоциональное состояние автора, оттенки отношений в обществе и на политической арене.

Особенности немецких и русских газет 30-х гг.

Тоталитарная идеология реализовалась в массовой культуре СМИ и газета играла решающую роль в формировании словесной культуры.

Во время тоталитарного строя язык общества задавался «сверху», что делало его, в известной мере, неприкосновенным исключало различного рода обсуждение, критику. Газета «Правда» была главной газетой советской эпохи. Она «говорила голосом» правительства и, следовательно, все, что выходило в печать, было тщательно подвергнуто цензуре. Эта газета была символом эпохи, посредником между государством и народом. Она «имела статус не простого, а партийного документа» [Романенко 2000: 73]. В Третьем рейхе такую роль выполняла газета „Volkischer Beobachter“ (букв. народный наблюдатель), главным редактором которой был Й. Геббельс.

Вслед за В.В. Глебкиным мы можем говорить о выполнении газетой тоталитарной эпохи ораторической функции. «Она интегрировала в себе такие популярные в то время жанры разговорной речи, как митинг, демонстрация, собрание и, тем самым, значительно повлияла на развитие письменной речевой деятельности» [Глебкин 1998: 159].

В связи с изучением феномена тоталитарного языка лингвисты проявили интерес к лозунгам [Геллер 1994, Гловиньский 1996, Купина 1995, Левин 1998, Серио 1993, Kempf 1995, Klemperer 1975, Kukelhahn 1983, Mieder 1983, Reinecke 1970, Rhetorik... 1997, Sauer 1987, Schmitz-Berning 1998, Schutte 1968, Stra?ner 1987, Wenzel 1981, Wodak 1995 и др.], который способствует формированию особого, идеологически заданного мышления. Лозунги несут на себе большую часть идеологической нагрузки пропаганды. По замечанию Ю.И. Левина, лозунговый универсум в СССР являлся «частью более широкого “идеологического универсума”, конституируемого всем множеством находящихся в обращении идеологических текстов... В этом контексте лозунги ? как кратчайшие и обращенные к максимально широкой аудитории тексты ? выражают предельно редуцированный и экзотерический вариант текущей идеологии» [Левин 1998: 552].

Речевая агрессия так же была неотъемлемой частью официальной речи 30-х гг. как в Германии, так и в СССР.

Но, если советские лидеры использованили все своеобразие и богатство русского языка для выражения своих взглядов [Подробнее см.: Глебкин 1998; Романенко 2000], то в Германии 30-х гг. язык практически не развивался. Национал-социалисты использовали клише, возникшие еще во времена Веймарской республики. В. Клемперер, первый, кто системно занимался языком Третьего рейха (далее LTI), называет его «нищим» (bettelarm). «Его нищета основополагающая; как будто бы он дал торжественное обещание в бедности... LTI служит только заклинанию…» [Klemperer 1975: 29]. Будучи языком массового фанатизма, агрессия в языке Третьего рейха была направлена не только на подчинение воли, но и на подчинение мышления. Она служила средством зомбирования и массового внушения.

Через все словарные интерпретации проходит вербально выраженная идея насилия, агрессии. А.К. Михальская характеризует это явление следующим образом: «Логосфера тоталитарных сообществ агональна, направлена на борьбу, поэтому самое главное в такой логосфере нахождение и «заклеймение» врага, однако, враг представляется не только и не столько как опасный, но и как нелепый, комичный, вызывающий издевку. Тут мы имеем дело не с юмором, или иронией, а скорее с сарказмом и издевательством» [Михальская 1996: 103-104].

Заметим, что речевая агрессия была направлена лишь на те объекты, которые соответствовали выработанным официальной языковой полемикой предписаниям.

Особенности немецких- и русских газет 90-х гг.

В последнее время появилось огромное количество источников массовой информации. Порой разобраться в них бывает очень сложно, поэтому ученые все чаще обращаются к изучению структуры средств массовой информации и их роли в формировании общественного мнения.

Вопросу связи политики и средств массовой информации посвящены работы многих немецких лингвистов: Дельхаэса «Politik und Medien», коллективные сборники «Uberredung in der Presse» (1994) и «Wie objektiv sind unsere Medien?» (1982) и др.

При классификации печатных СМИ мы придерживаемся точки зрения Л.Н. Засурского и делим современные печатные СМИ какую политическую функцию они выполняют: оппозиционная пресса, правая печать, либеральные (консервативные, демократические) СМИ и т. д. Этот ряд может быть изменен в зависимости от того, какой смысл вложен в данные понятия. Так, например, понятия «оппозиционная пресса», «правая печать» часто воспринимают как некорректные и заменяют его таким обобщенным понятием, как «пресса политических партий». Центральную прессу принято называть «демократической, консервативной», поскольку считается, что она наиболее полно и объективно освещает все события, происходящие в стране и мире [Современные средства… 2001: 31].

Существуют и такие радикальные малотиражные издания (Лимонка, пресса ЛДПР, „Deutsche National-Zeitung“ и др.), которые адресованы партийцам ортодоксального толка. Данные газеты содержат вербальную агрессию во всех ее видах и проявлениях, включая употребление инвектив и обсценной лексики. Характерно, что для данного вида прессы речевая агрессия служит в основном средством привлечения внимания, эпатажа.

Характер речевых действий в газетах разных направлений представляется достаточно разнообразным и специфичным. Так, например, Е.В. Какорина выделяет несколько видов речевых действий в оппозиционной прессе:

1. Категорическое требовании.

2. Проклятие.

3. Неречевое действие, которое может осуществляться и как мысленное, и как физическое действие, выражение крайней степени презрительно-неодобрительного отношения к к.-л. [Какорина 1996: 415].

Принято считать, что средства массовой информации являются документальным фактом современного общественного сознания. Опыт анализа газетных текстов показал, что демократическая пресса содержит прямую вербальную агрессию в минимальном объеме, чего нельзя сказать о прессе оппозиционной (например, газеты «Завтра», «Правда КПРФ», «Правда пять» и др.). При всей неоднородности социальной и культурной ориентации данные издания образуют достаточно целостную и специфическую в языковом отношении группу газет. Их объединяет неприятие современного пути развития России. Речевая агрессия в такого рода прессе прямолинейна и встречается довольно регулярно.

Необходимо подчеркнуть, что пресса политических партий явилась, в некотором отношении, наследником прессы тоталитарной эпохи.

Сходной чертой современной оппозиционной (партийной) прессы и прессы тоталитарного общества является использование средств и методов тоталитарной прессы с целью максимально воздействовать на сознание читателя и возбудить в нем агрессивную реакцию по отношению к оппоненту. Примером может служить использование жанров лозунга, воззвания, а также многократное повторение агрессивных речевых действий, апелляция к массовому адресату, построение речи от лица массового адресата (советский народ, дети Ленина-Сталина, дети России, ветераны, SA-Manner, Nationalsozialisten, deutsches Volk и т. п.).

Резюмируя вышесказанное, мы говорим о следующих случаях речевой агрессии в СМИ по Л. М. Майдановой [Майданова 1997: 9-13]:

1. Автор своим материалом прямо призывает адресата к агрессивным действиям против предмета речи.

2. Автор своим представлением предмета речи вызывает и поддерживает в адресате агрессивное состояние.

3. Автор агрессивно вводит предмет речи в сферу адресата и побуждает его совершить не агрессивное, но прямо или косвенно выгодное автору действие.

1.3.2 Языковое насилие и речевая агрессия в СМИ

Одним из компонентов термина «агрессия» является «насилие». «Языковое насилие - одна из форм демонстрации господства, социального доминирования» [Шейгал 1999: 206].

Проблема языкового насилия затрагивается в работах О. Е. Старовой, О.И. Быковой, Н.А. Купиной, А.П. Романенко и др.

Вслед за А.П. Сковородниковым под языковым насилием в прессе мы понимаем «не аргументированное вовсе или недостаточно аргументированное открытое или скрытое (латентное) вербальное воздействие на адресата, имеющее целью изменение его личностных установок (ментальных, идеологических, оценочных и т. д.) или его поражение в полемике - в пользу адресата» [Сковородников 1997: 10].

Понятия языковое насилие и речевая агрессия непосредственно связаны с понятием власти. В моменты кризисов и резких перемен мы замечаем, как язык осуществляет свою власть над нами.

Р.Г. Апресян справедливо отмечает, что с помощью языка «насилие может обозначать себя, задним числом оправдывать себя, намекать на себя... Потенциальное насилие может "сниматься" в языке, изливаясь в слова». Автор указывает, что одним из способов осуществления насилия является «привнесение жаргона и ненормативной лексики в сферу общезначимой публичной коммуникации. В речи насилие прорывается в языке пренебрежения, грубости, оскорбления, презрения» [Апресян 1997: 134].

При сознательном использовании языка как инструмента, позволяющего воздействовать на существующую в сознании социума картину мира, власть выступает как риторическая категория, связанная со стратегиями фасцинативности, манипуляции и пр. Язык при этом сознательно используется как средство воздействия для достижения определенного перлокутивного эффекта; это особенно ярко проявляется в таких сферах коммуникации, как реклама, пропаганда и т.п. Данный аспект дискурсивного проявления власти изучается теорией речевого воздействия.

Существует несколько точек зрения на проблему соотношения языка власти и власти языка.

Г. Маркузе утверждает, что те, в чьих руках находится власть в обществе, используют язык для того, чтобы установить и скрыть «реальную ситуацию» [Markuse 1969].

«Язык активно используется властью как средство ограничивающего (рестриктивного) воздействия. Он может восприниматься властью как самостоятельный рестриктивный механизм, требующий постоянного вмешательства и контроля. Это, в частности, реализуется в именовании, творении новых имен и т.д.» [Апресян 1997: 135].

Р. Водак утверждает, что «язык обретает власть только тогда, когда им пользуются люди, обладающие властью; сам по себе язык не имеет власти» [Водак 1997: 19]. Но ведь и сам язык предоставляет коммуникантам целый арсенал средств проявления и осуществления власти. Каждый из аспектов дискурсивной власти имеет свои способы и средства реализации: это могут быть те или иные языковые единицы, стилистические средства, речевые акты, коммуникативные ходы, речевые жанры.

Французский философ П. Рикер говорит о том, что тираны используют все «извращение языка», которое и является формой языкового насилия. В его понимании языковое насилие - это «внесение смуты, соблазнение и все способы извлекать преимущества из своего языкового превосходства над тем, кто обладает мeньшим языковым могуществом» [Рикер 1996: 32]. «Все известные нам тоталитарные системы в ХХ веке гораздо в бoльшей степени пользовались извращением языка, чем физической силой: так называемые идеология и пропаганда - языковые формы насилия» [Рикер там же].

А. Вежбицка так же говорит о важной роли манипуляций языком в тоталитарных государствах. По ее мнению язык не только «зеркало мышления» и «зеркало культуры, проводник по социальной реальности», но и «зеркало истории» [Вежбицка 1993: 124].

Одним из важнейших показателей проникновения тоталитарных начал во все сферы повседневной жизни является так называемый новояз, который представляет собой «лингвистический эквивалент основной идеи официальной идеологии» [Гаджиев 1992: 21]. Хотя новояз - литературное изображение Дж. Оруэлла, он является реальностью. По словам самого Дж. Оруэлла «новояз не только средство выражения мировоззрения и привычек сознания, но и средство, делающее трудным, если не невозможным, выражение других форм мысли» [Oруэлл 2004: 135]. Новояз вытекает из самой сущности тоталитарной ментальности. Он является инструментом внедрения тоталитарной культуры как в государственную практику, так и в повседневную жизнь. В частности, это отражается в средствах массовой информации. Пресса освещала события настолько эмоционально, обстоятельно и убедительно, используя все возможные средства языка, что читатель нисколько не сомневался в правдивости и достоверности информации.