Способы передачи мимики и жеста в английском и русском языках (на материале повести М. Твена "Принц и нищий")

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования «Гродненский государственный университет имени Янки Купалы»

Филологический факультет

Кафедра лингвистики и межкультурной коммуникации

Дипломная работа

СПОСОБЫ ПЕРЕДАЧИ МИМИКИ И ЖЕСТА В АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ (НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ М.ТВЕНА «ПРИНЦ И НИЩИЙ»)

Гродно 2011



ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ГРУППА ГЛАГОЛОВ МИМИКИ И ЖЕСТА КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1 Современные тенденции при изучении внеязыковой действительности

1.2 Лексико-семантическая группа как способ концептуализации внеязыковой действительности в формировании языковой модели мира

1.3 Понятие лексико-семантические группы и ее роли в представлении предсистемы языка

1.4 Кинесика

ГЛАВА 2. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД И ЕГО ОСОБЕННОСТИ

2.1 Общие требования к художественному переводу

2.2 Особенности перевода художественного текста

2.3 Средства оформления информации в художественном тексте

2.4 Способы перевода

ГЛАВА 3. СПОСОБЫ ПЕРЕДАЧИ ГЛАГОЛОВ МИМИКИ И ЖЕСТА С АНГЛИЙСКОГО НА РУССКИЙ ЯЗЫК НА МАТЕРИАЛЕ ПОВЕСТИ М.ТВЕНА ''ПРИНЦ И НИЩИЙ''

3.1 Глаголы мимики в передаче внеязыковой действительности в английском и русскоязычном художественном тексте

3.2 Глаголы жеста в передаче внеязыковой действительности в английском и русскоязычном художественном тексте

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРИЛОЖЕНИЯ



ВВЕДЕНИЕ

Человек обращен к миру лицом, поэтому лицо рассматривается как сокровищница смыслов. Немецкий писатель Г.Лихтенберг назвал лицо "самой занимательной поверхностью на земле" [17, c. 312]. Его соотечественник философ Фридрих Ницше утверждал, что практически невозможно найти на свете "более омерзительную поверхность, чем человеческое лицо" [17, c. 313].

Высокий статус лица подтверждает и язык: в то время, как английское слово "face" означает "передняя часть головы ото лба до подбородка", "поверхность предмета" [49; пер. мой - П.П.], в русском языке слово "лицо" значит "передняя часть головы человека", и "индивидуальный облик, отличительные черты кого-нибудь, чего-нибудь", а также "особый человек в обществе, индивидуум" [42, II, с.191].

Таким образом, согласно с языковыми данными, лицо - своеобразный символ человеческой личности, оценка его достоинства. Более того, лицо отображает индивидуальные черты человека, его отличие от других. Не зря фразеологизм "терять лицо" получает значение "терять свою индивидуальность, свои отличительные черты" [41, II, с. 203].

Лицо притягивает внимание не только физиологов, анатомов, антропологов, но и писателей, художников, философов, языковедов. Последние ищут в его чертах отпечатки человеческого характера, видят в нем средство постижения человеческой души, своеобразный "паспорт" человека.

"Язык тела" и "язык лица", а также единицы воплощения этого языка - мимика, жесты, позы, походка долгое время считались явлением "несерьезным" и находились за рамками внимания ученных. Лингвисты не обращали внимания на мимику, жесты, движения, тела, сконцентрировавшись исключительно на языке слов. Однако коммуникативная парадигма лингвистических знаний, что господствует в последние десятилетия, привела ученных к необходимости всестороннего исследования процесса коммуникации.

Язык мимики и жестов человека является одним из фрагментов языковой картины невербального поведения человека и реконструируется на основе возобновляемых единиц языка - слов и фразеологизмов, которые содержат информацию о выражении лица или его отдельных движениях.

Познание человеческого фактора в языке чрезвычайно тяжелая задача. Это обусловлено самим человеческим фактором. Отражение человеческих эмоций является предметом психологии, психолингвистики и когнитивной лингвистики. Г. Вежбицкая говорит, что "эмоции исключительно тяжело исследовать, тяжело настолько, что до настоящего момента они считались единицами, которые не поддаются изучению" [8, с.397].

Изучение глаголов мимики и жеста, использованных Марком Твеном в оригинальном тексте "The prince and the pauper" и К.И.Чуковским в переводе повести "Принц и нищий", убеждает нас в разнообразии единиц этой макросистемы в их контекстовой многогранности, богатстве способов реализации лексического значения. Шаткость семантики, которая передает эмоции человека, обусловила трудности кинемной детализации и классификации.

Созданная нами классификация также носит "условный" характер.

В центре нашего внимания - место и роль лексико-семантической группы (ЛСГ) глаголов мимики и жеста в актуализации внеязыковой действительности. ЛСГ глаголов мимики и жеста, как любая другая ЛСГ - это часть лексико-семантической системы языка (микросистема), которая объединяет слова одной части речи на основе интегральной семантической приметы.

Новизна исследования заключается в том, что нами впервые исследуется повесть Марка Твена "Принц и нищий" с целью выявления и описания особенностей перевода глаголов мимики и жеста с английского на русский язык на материале повести М.Твена "Принц и нищий" и ее перевода.

Актуальность работы Исследования подобного рода являются актуальными. Впервые сделана попытка изучения глаголов, которые отражают мимику и жесты в повести Марка Твена "Принц и нищий" с антропоцентрической точки зрения.

Цели исследования - определить и описать способы и средства отражения внеязыковой действительности в повести Марка Твена "Принц и нищий" при помощи глаголов мимики и жеста в английском и русском языках.

Цель исследования достигалась способом решения следующих задач:

а) выявить ряд глаголов, а также их атрибутивные формы, которые обозначают процесс жестикуляции и выражения мимики в повести Марка Твена "Принц и нищий" в английском и русском языках.

б) определить характер системной организации лексем, аспекты жестикуляции и выражения мимики, а также ядро и периферию в рамках всей ЛСГ в языке оригинала и переводе.

в) выявить общеязыковые и лично авторские способы и средства представления процесса жестикуляции и выражения мимики в английском и русском языках (на материале повести Марка Твена "Принц и нищий").

Объект исследования - глаголы мимики и жеста и их функционирование в английском и русском языках (на материале повести Марка Твена "Принц и нищий").

Предметом исследования стали общеязыковые и лично авторские закономерности отражения жестикуляции и выражения мимики и жеста в повести М.Твена "Принц и нищий".

Методы исследования основаны на дистрибутивном (анализ синтаксической совместимости глаголов мимики и жеста для определения способов отражения ими внеязыковой действительности), трансформационном (анализ способности исследованных единиц к трансформации в прозаическом тексте), компонентном (анализ семантических свойств каждого лексико-семантического варианта глаголов мимики и жеста для определения особенностей перевода повести на русский язык), контекстологическом (анализ семантических сдвигов глаголов мимики и жеста в определенном контексте) приемах описательного метода исследования; также использовался метод сплошной выборки, метод сравнительного анализа.

Практическая значимость полученных результатов: результаты исследования могут быть использованы при изучении способов перевода глаголов мимики и жеста в вузах и школе, а также при преподавании спецкурсов, тематически связанных с лексико-семантической системой английского и русского языков.

ГЛАВА 1. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ГРУППА ГЛАГОЛОВ МИМИКИ И ЖЕСТА КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1 Современные тенденции при изучении внеязыковой действительности

Любое явление действительности - реальное или виртуальное (которое существует только в сознании) - связано с конкретным понятием или конкретным чувственным опытом. Оно (это явление) должно получить конкретное наименование в языковой системе и иметь соотношение с отдельной языковой единицей (словом, словосочетанием, лексемой и т.д.). Следовательно, если есть явление, действие, предмет, процесс, признак и т.д., то и есть название для него в любой языковой системе: русской, английской и т.д. [29, c.79].

В ходе номинативной деятельности каждым народом, говорящим на том или ином отдельном языке, создается своя неповторимая языковая картина мира, которая представляет собой своеобразную "сетку", накидываемую на восприятие, и оценку человеком окружающей его действительности и влияющую на видение им различных событий и ситуаций через призму коллективного опыта. Анализ особенностей номинации на материале наиболее древних пластов лексики, в частности, изучение концептов, которые вычленяются из повторяющихся семантических структур и служат основой для номинирования, позволяет установить набор базовых компонентов модели мира, свойственной той или иной этнической общности.

В основе всех исследований когнитивного характера, связанных концептуализацией внеязыковой действительности, лежит понятие языковой картины мира.

Изучение языковой картины мира стало ключевой проблемой лингвистики конца XX столетия. Вопросами, связанными с языковой картиной мира, концептуализацией и концептами, национальным компонентом и другими проблемами когнитивной лингвистики, занимались как известные российские ученые (Е.С. Кубрякова, Р.И.Повиленис, Б.А.Серебренников, А.А.Уфимцева, и др.), так и зарубежные (А.Вежбицкая, Е.Бартминский и др.). Результатом их научных поисков явились статьи, книги по когнитивной лингвистике, на которые мы будем ориентироваться при описании концепта "явления природы", представленного в процессе формирования в литературном языке. Когнитивные изыскания современных лингвистов проявились во множестве подходов и способов изучения языка, что способствовало осмыслению многогранности языка, переосмыслению взгляда на функционирование языка, его системную организацию и коммуникативные особенности единиц лексико-семантической системы. Стали очевидными вопросы о месте и роли языка в жизни человека, о взаимодействии разных факторов из жизни человека с семиологической и семиотической организацией языка [15, с.35-36].

Исходным для этой теории является тезис о том, что словарь языка не является хаотическим нагромождением единиц. Его системный характер обнаруживается в распределении слов по их лексическим значениям на группы слов. Эти группы слов получили у разных ученых различное наименование: словесное поле, семантическое поле, лексико-семантическая парадигма, языковое поле, понятийное поле, семантическая группы, лексико-семантическая группа, тематическая группа и т.д. и, соответственно, существуют их различные определения. Всех их объединяет, однако, то, что объединение слов в семантическую группу, поле или парадигму происходит на основе их тесной взаимосвязи и взаимозависимости в содержательном плане, на основе той или иной связи обозначаемых ими понятий [9, с.89].

В работах посвященных структуре и функционированию лексического значения, большое внимание уделяется изучению места особых слагаемых, влиянию, которое оказывает каждый из его компонентов на другие, связей каждого из компонентов со способом номинации, внутренней формой лексемы [18, с.51].

Наиболее интересной для исследования, на наш взгляд, является лексико-семантическая группа (ЛСГ) глаголов, которые обозначают мимику и жесты, изучение которой позволяет увидеть как типологические особенности семантической системы языка, семантические универсалии, так и то, что отличает то или иное языковое сообщество от других. Реконструировать отдельный фрагмент когнитивной модели мира [11, с.82].

В качестве предмета изучения выбрана группа глаголов, которые выражают мимику и жесты в повести Марка Твена "Принц и нищий".

В этой группе наблюдается большое количество кинемных глаголов, единицы которых отличаются по стилистической окраске, интенсивности экспрессивно-оценочных оттенков. Таким образом, предметом нашего исследования являются глагольные единицы, а также их атрибутивные формы, с общим компонентом "мимика и жесты".

1.2 Лексико-семантическая группа как способ концептуализации внеязыковой действительности в формировании языковой модели мира

Стоит отметить, что лексико-семантическая группа глаголов мимики и жеста дает нам возможность глубже исследовать когнитивный аспект номинативных процессов. Вычленение в лексико-семантических группах глаголов, которые обозначают мимику и жесты, а в них семантико-доминантной и периферийных сем, объяснит особенное свойство языковой семантики, ее несимметричность [14, с. 45 - 46].

Семантическая структура лексического значения глаголов мимики и жестов многокомпонентная: она представляет собой синтез логико-понятийного, грамматического и коннототивного блоков. Последний блок является наиболее сложным, т.к. включает в себя не только эмоционально-оценочный и стилистический компоненты, но и мотивационный компонент.

Поэтому необходимо рассмотреть такое понятие современной теории семантики, как лексико-семантическая группа. Следует проанализировать многокомпонентную структуру глагольного лексического значения, когнитивную природу лексического значения, дать характеристику лексико-семантической группе глаголов, которые обозначают мимику и жесты. Необходимо провести изучение глаголов, которые обозначают мимику и жесты, путем сопоставления коннототивного компонента значения в семантике глагольных лексем.

Элементарным понятием является лексико-семантическая группа. Это относительно замкнутый ряд лексических единиц одной части речи, объединенных архисемой конкретного содержания [3, с.136].

По мере углубления наших представлений о лексико-семантических группах в системе языка все большее распространение получают те методы описания, которые наиболее адекватно отражают дистрибутивное свойство лексической единицы.

Глаголы мимики и жеста по всем приметам их системной и функциональной значимости, способны не только представлять жестикуляцию и мимику в языковой системе, но и активно участвуют в формировании языковой модели мира, также как и всесторонне изученная лексико-семантическая группа, с одной стороны, дают материал для решения самых актуальных вопросов системной организации языка и его лексико-семантической системы (проблем межуровневого взаимодействия лексико-семантической группы, функционирование единиц одной микросистемы и т.д.), с другой стороны - сами требуют нового взгляда на них, учитывая многочисленные противоречивые точки зрения на природу и структурную организацию этой группы, и выработки объективных критериев их определения и ограничения [13, с.179-180].

Изучение лексико-семантической системы языка предусматривает исследование слов как самостоятельных словарных единиц и в комплексе их разнообразных связей и взаимоотношений. Смысловые связи слов обусловлены прежде всего их спецификой, так как, отражая в общей форме разные стороны предметов и явлений материального мира в их реальных многочисленных связях, слово входит в соотносительные связи с другими словами. По характеру своих значений и употреблении слово является компонентом многочисленных предметно-смысловых и стилистических групп, синонимических объединений и семантических полей [10, с.28].

Семантический анализ глаголов мимики и жеста обнаруживает природу языковой общности глаголов мимики и жеста - лексико-семантическую группу. Структуру лексико-семантической группы глаголов мимики и жеста образуют подгруппы и микрогруппы. Некоторые из микрогрупп структурируются на семантические ряды. Свойства лексико-семантической группы исследуемых глаголов проявились в наличии единой интегрирующей категориально-лексической семы "выражать коммуникативно-значимое поведение через мимику и жест" и в существовании парадигматических отношений, образующих семантические оппозиции.

Глаголы исследуемой нами лексико-семантической группы, которая ранее никем не выделялась, имеют связи с другими лексико-семантическими группами глаголов. Однако общая для исследуемых глаголов сема "выражать мимикой и жестом коммуникативно-значимое поведение" позволяет объединить глаголы в лексико-семантическую группу мимики и жеста [16, с.140-141].



1.3 Понятие лексико-семантические группы и ее роли в представлении предсистемы языка

Лексико-семантические группы стоит отличать не только от семантического поля, в которое входят единицы разных частей речи, которым свойственны и синтагматические, и ассоциативно-деривативные отношения, но и от тематической группы слов, которые выделяются по принципу идеографической классификации понятий, с одной стороны, и способности налаживать тексты схожей тематики в рамках сферы отношений, с другой. Таким образом, тематические группы лексики близкие к семантическому полю, основываются на парадигматических и синтагматических отношениях, но не включают ассоциативно-деривативные связи.

В лексико-семантическую группу входят слова одного лексико-грамматического класса, которые отличаются общностью одной из дескриптивных примет их значения, чаще всего видо-родовой. Лексико-семантическая группа является микрополем парадигматического плана, так как наиважнейшим структурирующим отношением элементов в нем являются гипо-гиперонимические и синонимические отношения, которые пронизывают лексико-семантическую группу сверху донизу, благодаря чему возможная замена единиц одной лексико-семантической группы в контексте, и словообразующей синтагматики и парадигматики. Так, например, глаголом одной лексико-семантической группы свойственно общее сочетание, похожее управление, функционирование в определенных типах конструкций.

Традиционно лексико-семантическая группа включает слова одной части речи (главным образом глаголы), которые объединены общим дескриптивным родо-видовым признаком и противопоставленные по каким-нибудь другим отличительным признакам. Лексико-семантическая группа обеспечивает говорящему возможность варьирования семантической сущности в рамках традиционных частей речи на лексико-семантическом уровне.

Ю.Д. Апресян называет отношения, которые возникают между единицами внутри лексико-семантической группы, квазисинонимическими. Автор отличает синонимические и квазисинонимические отношения на основе наличия/отсутствия внутренней структуры. Напротив, классы квазисинонимов выявляют определенную семантическую структуру, потому что квазисинонимы отличаются по значениям [1, с.398-399].

Эта структура может быть двоякой. Во-первых, ряд может последовательно дробиться на всё более мелкие квазисинонимичные или даже синонимичные группы, полностью включенные в ряды более высокого уровня, так что, в конечном счете, создается иерархичное дерево. Это особенно характерно для таких классов квазисинонимов, которые удерживают родовой термин в каждой группе и подгруппе любого уровня иерархии.

Во-вторых, класс квазисинонимов может распадаться на подгруппы или даже на пары слов, которые перекрещиваются сложным образом один с другим. Это особенно характерно для череды видо-временных квазисинонимов, которые отличаются один от другого несколькими семантическими компонентами [1, 448-449].

Ф.П. Филин считает, что "лексико-семантические группы слов представляют собой объединение двух, нескольких или многих слов по их лексическим значениям" [39, с.181].

Проблемы, связанные с изучением ЛСГ, закономерностями их построения, изучаются в большем количестве исследований разных авторов (В.Г.Гак (1976), Р.С.Гинсбург (1985), А.М.Смирницкий (1956), А.А.Уфимцева (1968, 1986), Д.М.Шмелев (1973, 1977), Г.С.Шчур (1974) и др.) [12, с.55].

В целом, под лексико-семантической группой мы понимаем объединение лексико-семантических вариантов слов с однородными, сопоставимыми значениями, которые не подводятся под понятие стилистического ряда.

Лексико-семантические группы являются участниками семантических полей, но при их изучении анализу подвергаются не только чисто семантические связи слов, как, например, в антонимических и синонимических объединениях, но и лексико-грамматические связи, в форме которых реализуются отдельные значения слов; внутрисловные и внутригрупповые семантические отличия слов выражаются разными видами лексических связей: формами одного и того же слова, образными словосочетаниями в рамках синтагмы, наконец, постоянным противопоставлением в системе лексики в целом (синонимичные, антонимические ряды слов) [38, с. 41; 41-42].

1.4 Кинесика

Кинесика (др. греч. кЯнзуйт - движение) - совокупность телодвижений (жестов, мимики), применяемых в процессе человеческого общения (за исключением движений речевого аппарата). Изучает паралингвистика [6, с. 6 -7].

Термин кинесика был предложен для исследования общения посредством движений тела. Кин - мелкая единица движения, из них складывается поведение. Так же как речь складывается из слов, предложений и фраз. Считывая кинемы, можно интерпретировать сообщения, передаваемые через жесты и остальные телодвижения. Элементами кинесики являют жесты, мимика, позы и взоры, которые имеют как физиологическое происхождение (например, зевота, потягивание, расслабление и др.), так и социокультурные (обширно раскрытые глаза, сжатый кулак, символ победы и т. п.) [23, с. 17].

Согласно Толковому онлайн словарю русского языка жест - это "телодвижение, преимущественно движение рукой, сопровождающее речь для усиления её выразительности или имеющее значение какого-либо сигнала, знака и т.п." [40].

В онлайн версии Толкового словаря В.И.Даля жест определяется как "телодвижение человека, немой язык вольный или невольный; обнаружение знаками, движениями чувств, мыслей" [36].

В Толковом словаре Т.Ф.Ефремовой жест - это "телодвижение, особенно движение рукой, сопровождающее речь с целью усиления ее выразительности или имеющее значение какого-либо сигнала" [35].

Толковый словарь С.И.Ожегова приводит следующее значение "жеста": "Движение рукой или другое телодвижение, что-нибудь выражающее или сопровождающее речь" [36].

Согласно онлайн словарю Oxford English Dictionary жест - это "движение частью тела, особенно руки или головы, для выражения мысли или передачи смысла; действие совершенное, чтобы передать чьи-либо чувства или намерения" [49; пер. мой - П.П.].

Жесты - это различного рода движения тела, рук либо кистей рук, сопровождающие в процессе коммуникации речь человека и выражающие отношение человека конкретно к собеседнику, к какому-то событию, другому лицу, какому-либо предмету, свидетельствующие о желаниях и состоянии человека [28, с.117]. Жесты могут быть случайными и непроизвольными, культурно обусловленными и физиологичными. Так, зевота либо почесывание - физиологичны. Это так называемые жесты-адапторы - движения рук, нацеленные на себя, либо на внедрение физических объектов (потирание рук, верчение карандаша в руках). Но крупная часть жестов культурно обусловлена, они являются знаками и носят контрастный характер [7, с. 191]. Их можно классифицировать следующим образом:

1. Иллюстраторы - описательно-изобразительные и выразительные жесты, сопровождающие речь и вне речевого контекста, теряющие смысл. С их помощью говорящий старается более глубоко раскрыть смысл высказывания, сопровождают идущий в данный момент разговор, более подробно раскрывая его содержание, к примеру, иллюстраторы имеют свойство усиливаться, когда увеличивается интерес говорящего, либо когда кажется, что слушающий не понимает говорящего.

2. Конвенциональные жесты, либо эмблемы употребляются при приветствии, либо прощании, приглашении, запрещении, оскорблении и т. п. Они могут быть прямо переведены в слова, употребляются сознательно и являются условными движениями. Часто их употребляют вместо слов, которые неудобно высказать вслух. Поэтому, все неприличные жесты попадают в эту категорию.

3. Модальные жесты - жесты одобрения, неудовольствия, иронии, недоверия, неуверенности, незнания, страдания, раздумья, сосредоточенности, растерянности, смятения, подавленности, разочарования, отвращения, радости, восторга, удивления. Они выражают эмоциональное состояние человека, его оценку окружающего, отношение к предметам и людям, сигнализируют об изменении активности субъекта в ходе коммуникации.

4. Жесты, используемые в разных обрядах (христиане крестятся, мусульмане в конце молитвы проводят двумя ладонями по лицу сверху вниз и др.) [23, с. 57-58].

Поскольку все эти жесты культурно обусловлены, в различных культурах одни и те же жесты могут иметь различное значение. Это часто создает огромные трудности в межкультурной коммуникации.

При контактах с представителями остальных культур во многих ситуациях возникает впечатление, что люди ведут себя неестественно. Лишь в XX столетии рукопожатие стало приемлемым во всем мире. В прошедшем, такой прямой физический контакт считался во многих культурах неприличным [43, с. 47].

Телодвижения могут также употребляться для выражения желания окончить, либо начать разговор. Например:

1) наклониться вперед;

2) закончить глядеть собеседнику в глаза;

3) поменять позу;

4) учащенно кивать головой;

5) касаться обеими ногами пола.

Эти тонкие намеки имеют, как правило, эффект и меняют характер общения. Эти сигналы традиционно говорят о том, что человеку нужно идти [23, с.44].

Согласно Современному толковому онлайн словарю русского языка "мимика ?(от греч. mimikos - подражательный) - это выразительные движения мышц лица, одна из форм проявления чувств человека" [33].

В онлайн версии словаря В.И.Даля мимика определяется как "искусство объяснять мысли и чувства свои не словами, а лицом, телодвижениями; сценическое, театральное искусство" [47]; в Большой Медицинской Энциклопедии дается следующее определение мимики: "мимика - это движения мускулатуры в координированных комплексах, отвечающие разнообразным психическим состояниям. Мимика относится к так называемым выразительным движениям, является материалом, весьма ценным при анализе личности в ее различных состояниях. Хотя в мимике вообще принимают участие все мышцы, все части тела, но главным мимическим органом является лицо. Каждое психическое переживание - горе, радость, испуг, боль, утомление, напряжение внимания - отражается в мимике лица; все богатство внутренних переживаний может быть передано только ею. Слово передает лишь отдельные понятия, мимика же передает состояние психики в ее целом, в ее динамике и текучести" [4] .

Согласно онлайн словарю Longman Dictionary of Contemporary English мимика - это "использование движений для выражения того, что вы хотите сказать, не используя слова" [48; пер. мой - П.П.].

В онлайн словаре Oxford English Dictionary мимика определяется как "театральный метод передачи действия, характера или эмоции без слов, используя только жест, выражение лица и телодвижение" [49; пер. мой - П.П.].

Мимика представляет собой все конфигурации выражения лица человека, которые можно следить в процессе общения. Она является важнейшим элементом невербальной коммуникации. Лицо собеседника вольно, либо невольно приковывает внимание, поскольку выражение лица дозволяет получать обратную связь о том, понимает нас партнер, либо нет. Ведь, человеческое лицо пластично и может воспринимать самые различные выражения. Конкретно мимика дозволяет выразить все универсальные эмоции: печаль, счастье, отвращение, гнев удивление, ужас и презрение. Считается, что в выражении лица участвуют 55 компонентов, сочетание которых способно передать до 20000 смыслов. Лучше всего изучена улыбка, с помощью которой можно передать симпатию к своему собеседнику, либо снисхождение к нему, свое не плохое настроение, либо притворство по отношению к партнеру, а также просто показать не плохое воспитание [19, с. 58].

Мимика складывается из спонтанных и случайных мимических реакций. Развитие мимики стало вероятным потому, что человек может управлять каждым отдельным мускулом собственного лица. В связи с этим, осознанный контроль над выражением лица, позволяет нам усиливать, сдерживать, либо скрывать переживаемые эмоции. Поэтому при интерпретации мимики особое внимание следует обращать на её согласованность со словесными высказываниями. Пока между мимикой и словами есть согласованность, мы традиционно не воспринимаем её раздельно. Но в том случае, когда несогласованность становится довольно сильной, это сходу же кидается в глаза даже неопытному человеку [28, с. 133].

Для усиления эмоций мимику делают более выразительной и чёткой в согласовании с характером и содержанием процесса коммуникации. Так, можно несколько преувеличить удовлетворенность при получении подарка, либо представить себя более огорченным, чтобы наказать дитя. Но разные формы проявления человеческих эмоций часто имеют специфичный характер: к примеру, хохот во всех западных странах ассоциируется с шуткой и радостью. В стране восходящего солнца хохот является признаком смущения и неуверенности, и поэтому время от времени появляются ситуации непонимания, когда европеец сердится, а японский партнер, смущаясь, улыбается. Если европеец не знает таковой особенности японской культуры, то его гнев возрастает, так как он думает, что над ним смеются [23, с. 36].

Довольно часто люди попадают в ситуации, когда им приходится сдерживать свои эмоции, чтобы не обидеть, либо не оскорбить близких или знакомых. Решающим фактором при этом оказываются культурные традиции. Если в согласовании с нормами данной культуры мужчина не обязан публично проявлять ужас или открыто рыдать, ему придется сдерживать свои эмоции, если же нет, он будет осужден публичным мнением. Есть ситуации, когда строго необходимо маскировать свои эмоции: ревность, разочарование и др. Люди в разной степени способны контролировать свою мимику, но всем приходится обучаться это делать, равно, как и интерпретировать мимику остальных людей [43, с. 51].

Хотя многие исследователи согласны с тем, что люди различных культур одинаково реагируют на некие раздражители, эмоции в различных культурах выражаются по-разному. Считается, что печаль, счастье и отвращение проявляются одинаково всеми людьми. Остальные эмоции могут выражаться очень неоднозначно. Например, немцы лучше, чем американцы изображают отвращение, но не выражают печали и гнева [7, с. 143].

Окулистика - (новолатинск., от лат. oculus, с греческим окончанием, наука о глазных болезнях) внедрение движения глаз или контакт глазами в процессе коммуникации. С помощью глаз также можно выразить богатую палитру человеческих чувств и эмоций. Например, визуальный контакт может обозначать начало разговора, в процессе беседы он является знаком внимания, поддержки, либо, напротив, прекращения общения, он также может указывать на окончание высказывания или беседы в целом. Мастера частенько сравнивают взор с прикосновением, он психологически уменьшает дистанцию между людьми. Поэтому долгий взор (в особенности на представителя противоположного пола) может быть признаком влюбленности. Совместно с тем, частенько, такой взор вызывает беспокойство, ужас и раздражение. Прямой взор может восприниматься и как угроза, рвение доминировать. Исследования проблем окулистики проявили, что человек способен принимать чужой взор без дискомфорта не более трех секунд.

Тем не менее, в западных культурах прямой взор считается принципиальным при общении. Если человек не глядит на своего собеседника, то окружающие принимают его за неискреннего человека и считают, что ему нельзя доверять. Американцы традиционно не доверяют тому, кто не глядит им в глаза. Отсутствие прямого взора тоже может быть воспринято с беспокойством. Умышленный отказ от такового взора является средством манипулирования зависимым партнером, которому, таким образом, показывают, что он не интересен и общение с ним в тягость.

Визуальный контакт может варьироваться в зависимости от того, какой человек, какого пола находится в контакте. Традиционно доминирующие и социально уравновешенные личности вступают в визуальный контакт чаще. Дамы делают это чаще, чем мужчины.

Как и остальные элементы невербальной коммуникации, "поведение глаз" различается в различных культурах и может стать причиной непонимания в межкультурной коммуникации [32].

Существенным аспектом кинезиса является поза - положение человеческого тела и движения, которые воспринимает человек в процессе коммуникации. Это одна из наименее подконтрольных сознанию форм невербального поведения, поэтому при наблюдении за ней можно получить значимую информацию о состоянии человека. По позе можно судить, напряжен человек, либо раскован, настроен на беседу, либо желает поскорее уйти.

Принято около 1000 разных устойчивых положений, которые способно воспринимать человеческое тело. В коммуникативистике при общении принято выделять три группы поз:

1) Включение, либо исключение из ситуации (открытость, либо закрытость для контакта). Закрытость достигается скрещиванием на груди рук, сплетенными в замок пальцами, фиксирующими колено в позе "нога на ногу", отклонение спины назад и др. При готовности к общению человек улыбается, голова и тело повернуты к партнеру, туловище наклонено вперед.

2) Доминирование, либо зависимость. Доминирование проявляется в "нависании" над партнёром, похлопывании его по плечу, руке на плече собеседника. Зависимость - взор снизу вверх, сутулость.

3) Противостояние, либо гармония. Противостояние проявляется в следующей позе: сжатые кулаки, выставленное вперед плечо, руки на боках. Гармоничная поза постоянно синхронизирована с позой собеседника, открыта и свободна [28, с. 169].

Как и остальные элементы кинезиса, позы различаются не в различных культурах, а в рамках одной культуры в социальных и половозрастных группах. Так, практически все западные люди посиживают на стуле, положив ногу на ногу. Но если этот человек, находясь в Таиланде, сядет так и направит свою ногу на тайца, тот почувствует себя униженным и обиженным. Дело в том, что тайцы считают ногу самой противной и низкой частью тела. Если североамериканский студент может посиживать перед доктором так, как ему комфортно, в африканских и азиатских культурах это сочтут за отсутствие уважения и почтительности [7, с. 143].

Таким образом, любое явление действительности, реальное или виртуальное, которое существует только в сознании, связано с конкретным понятием или конкретным чувственным опытом. Это явление должно получить конкретное наименование в языковой системе и иметь соотношение с отдельной языковой единицей (словом, словосочетанием, лексемой и т.д.). Следовательно, если есть явление, действие, предмет, процесс, признак и т.д., то и есть название для него в любой языковой системе: русской, английской и т.д. Мы можем видеть, что словарь языка не является хаотическим нагромождением единиц. Его системный характер обнаруживается в распределении слов по их лексическим значениям на группы слов. Стоит отметить, что лексико-семантическая группа глаголов мимики и жеста дает нам возможность глубже исследовать когнитивный аспект номинативных процессов. Вычленение в лексико-семантических группах глаголов, которые обозначают мимику и жесты, объясняет особенное свойство языковой семантики, ее несимметричность и многогранность. Благодаря этому, через призму языковой картины мира раскрывается суть кинесики, как совокупности телодвижений (жестов, мимики), применяемых в процессе человеческого общения.

ГЛАВА 2. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД И ЕГО ОСОБЕННОСТИ

2.1 Общие требования к художественному переводу

Возможно ли совершенно точно и полно передать на одном языке мысли, выраженные средствами другого языка? По этому вопросу в научной среде традиционной сложились две противоположные точки зрения.

"Теория непереводимости". По этой теории полноценный перевод с одного языка на другой вообще невозможен вследствие значительного расхождения выразительных средств разных языков; перевод является лишь слабым и несовершенным отражением оригинала, дающим о нем весьма отдалённое представление.

Другая точка зрения, которой придерживается большинство исследователей, легшая в основу деятельности многих профессиональных переводчиков, заключается в том, что любой развитый национальный язык является вполне достаточным средством общения для полноценной передачи мыслей, выраженных на другом языке. Это тем более справедливо в отношении русского языка - одного из самых развитых и богатых языков мира. Практика переводчиков доказывает, что любое произведение может быть полноценно (адекватно) переведено на русский язык с сохранением всех стилистических и иных особенностей, присущих данному автору [2, с. 23].

Принято различать три вида письменного перевода:

Пословный перевод (буквальный или подстрочный). Это механический перевод слов иностранного текста в том порядке, в каком они встречаются в тексте, без учета их синтаксических и логических связей. Используется в основном как база для дальнейшей переводческой работы.

Дословный перевод. Дословный перевод, при правильной передаче мысли переводимого текста, стремится к максимально близкому воспроизведению синтаксической конструкции и лексического состава подлинника. Несмотря на то, что дословный перевод часто нарушает синтаксические нормы русского языка, он также может применяться при первом, черновом этапе работы над текстом, так как он помогает понять структуру и трудные места подлинника. Затем, при наличии конструкций, чуждых русскому языку, дословный перевод должен быть обязательно обработан и заменен литературным вариантом.

Литературный, или художественный перевод. Этот вид перевода передает мысли подлинника в форме правильной литературной русской речи, и вызывает наибольшее количество разногласий в научной среде - многие исследователи считают, что лучшие переводы должны выполняться не столько посредством лексических и синтаксических соответствий, сколько творческими изысканиями художественных соотношений, по отношению к которым языковые соответствия играют подчиненную роль [21, с.98].

Другие учёные, например, в общем, определяют каждый перевод, в том числе и художественный, как воссоздание произведения, созданного на одном языке, средствами другого языка [25, с.69]. В этой связи возникает вопрос точности, полноценности или адекватности художественного перевода, который мы попытаемся осветить ниже.

2.2 Особенности перевода художественного текста

Художественный стиль - пожалуй, наиболее полный описанный из функциональных стилей. Вместе с тем, вряд ли из этого можно сделать вывод о том, что он наиболее изученный. Это объясняется тем, что художественный стиль - самый подвижный, творчески развиваемый из всех стилей. Художественный стиль не знает никаких преград на пути своего движения к новому, ранее неизвестному. Более того, новизна и необычность выражения становится условием успешной коммуникации в рамках этого функционального стиля [27, с. 56].

Произведения художественной литературы противопоставляются всем прочим речевым произведениям благодаря тому, что для всех них доминантной является одна из коммуникативных функций, а именно художественно-эстетическая. Основная цель любого произведения этого типа заключается в достижении определенного эстетического воздействия, создание художественного образа. Такая эстетическая направленность отличает художественную речь от остальных актов речевой коммуникации, информативное содержание которых является первичным, самостоятельным [22, с. 145].

Несмотря на ограниченный круг тем, затрагиваемых в художественных текстах (жизнь человека, его внутренний мир), средства, которые используются для раскрытия их, неограниченно разнообразны. При этом каждый подлинный художник слова стремится не к тому, чтобы слиться со своими коллегами по перу, а наоборот, выделиться, сказать что-то по-новому, привлечь внимание к читательской аудитории.

Пожалуй, самой яркой отличительной чертой именно художественного текста является чрезвычайно активное использование тропов и фигур речи. Это свойство текстов художественного функционального стиля было замечено еще в древности. До сих пор мы используем терминологию эстетиков Античности, когда называем те или иные из этих художественных приемов [31, с. 74].

Говоря о репрезентативности перевода художественного текста, надо заметить, что количество её критериев здесь заметно возрастает. Переводчик должен удовлетворить большему числу требований, чтобы создать текст, максимально полно представляющий оригинал в иноязычной культуре. Среди таких критериев, конечно, следует назвать сохранение по возможности большого количества троп и фигур речи как важную составляющую художественной стилистики того или иного произведения. Перевод должен сигнализировать об эпохе создания оригинала.

Есть случаи, когда переводчику нужны не только знания, но и особое мастерство. Писатель часто играет словами, и эту игру бывает непросто воссоздать. Вот английская шутка, построенная на каламбуре. Человек приходит на похороны и спрашивает: I'm late? И в ответ слышит: Not you, sir. She is. Английское слово late значит и `поздний' и `покойный'. Герой спрашивает: Я опоздал? А ему отвечают: Нет, покойник не вы, сэр, а она. Как быть? По-русски игра не получается. Но переводчик вышел из положения: Всё кончилось? - Не для вас, сэр. Для неё.

Такие ловушки подстерегают переводчика на каждом шагу. Особенно трудно передать речевой облик персонажей. Хорошо, когда говорит старомодный джентльмен или взбалмошная девица - легко представить, как они говорили бы по-русски. Гораздо сложнее передать речь ирдандского крестьянина по-русски или одесский жаргон по-английски. Здесь потери неизбежны, и яркую речевую окраску поневоле приходится приглушать. Недаром фольклорные, диалектные и жаргонные элементы языка многие признают совершенно непереводимыми [30, с. 47].

Особые трудности появляются, когда языки оригинала и перевода принадлежат к разным культурам. Например, произведения арабских авторов изобилуют цитатами из Корана и намёками на его сюжеты. Арабский читатель распознаёт их также легко, как образованный европеец отсылки к Библии или античным мифам. В переводе же эти цитаты остаются для европейского читателя непонятными. Различаются и литературные традиции: европейцу сравнение красивой женщины с верблюдицей кажется нелепым, а в арабской поэзии оно довольно распространено. А сказку “Снегурочка”, в основе которой лежат славянские языческие образы, на языки жаркой Африки вообще непонятно, как переводить. Разные культуры создают едва ли не больше сложностей, чем разные языки.

Основным отличием художественного перевода от иных видов перевода следует признать принадлежность текста перевода к произведениям переводимого языка, обладающим художественными достоинствами. Иными словами, художественным переводом именуется вид переводческой деятельности, основная задача которого заключается в порождении на переводимом языке речевого произведения, способного оказывать художественно-эстетическое воздействие на читателя [22, c. 146].

Лингвистический принцип перевода, прежде всего, предполагает воссоздание формальной структуры подлинника. Однако провозглашение лингвистического принципа основным может привести к чрезмерному следованию в переводе тексту оригинала - к дословному, в языковом отношении точному, но в художественном отношении слабому переводу, что явилось бы само по себе одной из разновидностей формализма, когда точно переводятся чуждые языковые формы, происходит стилизация по законам иностранного языка. В тех случаях, когда синтаксическая структура переводимого предложения может быть и в переводе выражена аналогичными средствами, дословный перевод может рассматриваться как окончательный вариант перевода без дальнейшей литературной обработки. Однако, совпадение синтаксических средств в двух языках встречается сравнительно редко; чаще всего при дословном переводе возникает то или иное нарушение синтаксических норм русского языка. В таких случаях мы сталкиваемся с известным разрывом между содержанием и формой: мысль автора ясна, но форма ее выражения чужда русскому языку. Дословно точный перевод не всегда воспроизводит эмоциональный эффект подлинника, следовательно, дословная точность и художественность оказываются в постоянном противоречии друг с другом. Бесспорно, что перевод опирается на языковой материал, что вне перевода слов и словосочетаний художественный перевод не может существовать, и сам процесс перевода тоже должен опираться на знание законов обоих языков и на понимании закономерностей их соотношения. Соблюдение языковых законов обязательно как для оригинала, так и для перевода. Но художественный перевод отнюдь не изыскание только лишь языковых соотношений [24, с. 53].

Техника перевода не признает модернизаций текста, основываясь на простой логике равенства впечатлений: восприятие произведения современным читателем подлинника должно быть аналогичным современному читателю перевода. Речь не идет о филологически достоверной копии языка перевода на тот момент времени, когда был написан оригинал. Современный перевод дает читателю информацию о том, что текст не современен, и с помощью особых приемов старается показать, насколько он древен.

"У каждой эпохи, - писал К. Чуковский, - есть свой стиль, и недопустимо, чтобы в повести, относящейся к тридцатым годам прошлого века, встречались такие типичные слова декадентских девяностых годов, как настроения, переживания, искания, сверхчеловек... В переводе торжественных стихов, обращенных к Психее, неуместно словечко сестренка... Назвать Психею сестренкой - это все равно, что назвать Прометея братишкой, а Юнону - мамашей" [44, с. 231].

Свидетельством древности текста могут служить те доминанты перевода, которые мы уже называли. Специфика синтаксических структур, особенности тропов - все это имеет конкретную привязку к эпохе. Но названные особенности передают время лишь опосредованно, ведь в первую очередь они связаны с особенностями литературных традиций того времени, литературным направлением и жанровой принадлежностью. Напрямую же время отражено в языковых исторических особенностях текста: лексических, морфологических и синтаксических архаизмах. Ими и пользуются переводчики, чтобы создать архаичную стилизацию. Стилизация это не полное уподобление языка перевода, языку прошедшей эпохи, а лишь маркировка текста с помощью архаизмов [45, с. 103-104].



2.3 Средства оформления информации в художественном тексте

Вряд ли возможно перечислить и прокомментировать все средства оформления художественной информации в тексте. Мы обратимся лишь к некоторым, и тут же постараемся оценить возможности их перевода, хорошо понимая, что при таком обилии языковых средств конфликт формы и содержания неизбежен - отсюда частое применение приема компенсации и неминуемый эффект нейтрализации некоторых значимых доминант перевода. Не имея в виду конкретный текст, все средства перевода можно отнести к доминантам перевода, но в реальности часть из них будет представлена в переводе в ослабленном виде либо ограниченным числом компонентов лексического повтора или при передаче метафоры не удастся сохранить специфику образа [20, с. 124].

К таким средствам относятся:

1. Эпитеты - передаются с учетом их структурных и семантических особенностей (простые и сложные прилагательные; степень соблюдения нормативного семантического согласования с определяемым словом; наличие метафоры, метонимии, синестезии), с учетом индивидуализированности, с учетом позиции по отношению к определяемому слову и ее функции;

2. Сравнения - передаются с учетом структурных особенностей, стилистической окраски входящей в него лексики;

3. Метафоры - передаются с учетом структурных характеристик, с учетом семантических отношений между образным и предметным планом;

4. Авторские неологизмы - передаются по существующей в языке перевода словообразовательной модели, аналогичной той, которую использовал автор, с сохранением семантики компонентов слова и стилистической окраски.

5. Повторы фонетические, морфемные, лексические, синтаксические, лейтмотивные - передаются по возможности с сохранением количества компонентов повтора и самого принципа повтора на данном языковом уровне;

6. Игра слов, основанная на многозначности слова или оживлении его внутренней формы, - в редких случаях совпадения объема многозначности обыгрываемого слова в оригинале и переводе сохраняется и смысл, и принцип игры; в остальных случаях игра не передается, но может быть компенсирована обыгрыванием другого по значению слова, которое вводится в тот же текст;

7. Ирония - для её воспроизведения в переводе передается, прежде всего, сам принцип контрастного столкновения, сопоставления несопоставимого;

8. "Говорящие" имена и топонимы - передаются с сохранением семантики "говорящего" имени и типичной для языка оригинала словообразовательной модели, экзотичной для языка перевода;

9. Синтаксическая специфика текста оригинала - наличие контраста коротких и длинных предложений, ритм прозы, преобладание сочинительной связи и пр. - передается с помощью грамматических соответствий;

10. Диалектизмы - как правило, компенсируются просторечной лексикой; жаргонизмы, ругательства передаются с помощью лексики языка с той же стилистической окраской [24, с. 114].

Каждый перевод, как творческий процесс, должен быть отмечен индивидуальностью переводчика, но главной задачей переводчика все-таки является передача в переводе характерных черт оригинала, и для создания адекватного подлиннику художественного и эмоционального впечатления переводчик должен найти лучшие языковые средства: подобрать синонимы, соответствующие художественные образы и так далее.

Конечно, все элементы формы и содержания не могут быть воспроизведены с точностью. При любом переводе неизбежно происходит следующее:

Какая-то часть материала не воссоздается и отбрасывается.

Какая-то часть материала дается не в собственном виде, а в виде разного рода замен/эквивалентов.

Привносится такой материал, которого нет в подлиннике [26, с. 96].

Поэтому лучшие переводы, по мнению многих известных исследователей, которое мы целиком поддерживаем, могут содержать условные изменения по сравнению с оригиналом - и эти изменения совершенно необходимы, если целью является создание аналогичного оригиналу единства формы и содержания на материале другого языка, однако от объема этих изменений зависит точность перевода - и именно минимум таких изменений предполагает адекватный перевод.

Все переводческие решения при переводе художественного текста принимаются с учетом узкого контекста и широкого контекста всего произведения. Это касается выбора вариантных соответствий и трансформаций. Случаи внеконтекстуального перевода с помощью однозначных эквивалентов редки и касаются лексики основного словарного фонда (названия животных, растений), а также реально существующих топонимов [5, с. 52].