Способы речевого воздействия в лингвистике

Помимо подведения под сомнение профессиональной компетентности оппонента, представитель правосудия может строить свою линию аргументации на указании на собственно владение тонкостями судопроизводства:

(10) PROSECUTOR: Now, if the Court please, I would like to withdraw this witness temporarily in order to ask questions of another witness. However, I am aware of the fact that when I start to prove admissions made by the defendant, the objection will probably be made that no corpus delicti has been established. I wish to state to the court that we are prepared to meet this objection here and now. (E.S. Gardner)

В данном случае, апеллируя к порядку процессуальных действий в ходе допроса свидетелей, обвинитель предвосхищает потенциальный опровергающий довод со стороны защиты об отсутствии состава преступления (corpus delicti) и одновременно обнаруживает перед судьей и присяжными свою профессиональную опытность и зрелость, на что эксплицитно указывает предикативная конструкция «I'm aware [of the fact that…]».

2.1.2 Тактики риторической аргументации

Наряду с рациональными аргументами, использующимися для доказательства истинности утверждаемого положения, судебная аргументация также включает в себя дополнительные риторические приемы, направленные на эмоциональное, психологическое воздействие на аудиторию, создание убедительного пафоса. Эти приемы получили название «аргументов к человеку» («argumentum ad hominem»), или собственно риторических аргументов. Если рациональные аргументы, прежде всего, подразумевают интеллектуальный контакт, обеспечивают совпадение мнений и умозаключений, то риторические аргументы обеспечивают совпадение чувств и оценок. Предметом согласия в этом случае будут являться не только и не столько факты и истины, сколько ценностные ориентации и установки, ведь интерпретация человеком действительности всегда окрашена его онтологическим и аксиологическим опытом.

Риторические аргументы реализуются через такие модусы убедительности, как этос и пафос. Доводы к этосу обращены к тем этическим представлениям и моральным ценностям, которые закреплены в менталитете и которые признает данная аудитория. Доводы к пафосу призваны пробуждать чувства и эмоции реципиентов, давать импульс, склоняющий слушающих к целевому действию. Этос и пафос могут реализоваться в высказывании синкретично, будучи слиты в единое целое, в других случаях возможным становится выделить эмфатическую значимость одного из риторических модусов, который подчеркивает, усиливает эмоциональную направленность того или иного аргумента.

2.1.2.1 Тактика апелляции к авторитету

Апелляции к авторитету являются одним из наиболее распространенных видов риторических аргументов и предполагает использование в качестве довода ссылку на мнение какого-либо лица, которое является авторитетом в данной области деятельности. Авторитетное лицо рассматривается как некая внешняя для говорящего инстанция, которая может быть личной и безличной: личная инстанция представляет собой некий определенный источник, конкретное лицо, обладающее индивидуальным разумом; в качестве безличной инстанции функционируют такие неопределенные источники суждения, как мнение или интересы сообщества, народная мудрость и другие [Волков, 2001].

В судебном процессе авторитетным будет считаться мнение эксперта-свидетеля, к квалификации и компетентности которых апеллирует представитель правосудия. Например:

(11) DEFENSE LAWYER: In your expert opinion, is the separation from his mother causing Nathaniel psychological damage?

WITNESS: No question. In fact, the longer it goes on, the more permanent the damage might be. (J. Picoult, #2)

В отличие от аргумента к эвиденциальным экспертным показаниям, которые устанавливают объективную истинность или ложность факта, апелляция к авторитетному мнению эксперта-свидетеля всегда субъективна. Однако компетентное мнение профессиональных участников судебного процесса, к числу которых также относятся эксперты - признанные специалисты в своей области знания, представляется убедительным для аудитории источником внешнего или внутреннего опыта, на основании которого они делают умозаключения.

В качестве авторитетной инстанции может также выступать сам судья, чьи мнения и решения обладают безусловной юридической силой:

(12) PROSECUTOR: Your Honor, you were the one who imposed the condition that Nina Frost not have contact with members of the district attorney's office, because you were concerned about treating her differently than other defendants. But if you let her go without sanction, you'll be doing just that. (J. Picoult, #2)

Как следует из данного примера, государственный обвинитель апеллирует к санкционному решению судьи, который запретил подсудимой любой контакт с ее коллегами по профессиональной деятельности. Апелляция реализуется эксплицитно посредством персонального дейксиса, маркированного местоимением 2л.ед.ч. «you» и эмфатической конструкцией «the one who…». В качестве подкрепляющего довода обвинитель приводит мотивировку, обосновывающую легитимность принятия подобного решения («you were concerned about treating her differently»).

Апелляция к безличному авторитету может реализоваться без прямого указания на авторитетную инстанцию. В качестве источника авторитетного мнения может выступать эмпирический опыт аудитории, который непосредственно удостоверяет истинность конкретного положения вещей:

(13) PROSECUTOR: He's legally an adult. He's responsible for his actions, isn't he?

DEFENSE LAWYER: We all know there's a chasm between legal responsibility and emotional capacity. (J. Picoult, #3)

Идентифицируя себя как часть аудитории, адвокат строит свой аргумент на топосе самоочевидного, универсального знания, которое разделяют как говорящий, так и слушающие. Это тождество эмпирического опыта обуславливает аргументативную силу выдвигаемого довода и согласие аудитории с истинностью его пропозиции.

2.1.2.2 Тактика апелляции к конституционным правам и свободам

Конституция США, будучи законом, обладающим высшей юридической силой, закрепляет такие естественные и неотчуждаемые права человека, как право на жизнь, свободу, справедливость и стремление к счастью. Эти высшие ценности, являясь по своей природе нравственными, а не юридическими категориями, попадая в Конституцию, наделяются правовым статусом и приобретают обязательную силу. Они становятся обязательными для соблюдения и обеспечивают недопущение любых действий, которые нарушают или ущемляют эти права и свободы.

Апелляции к конституционным правам и свободам обладают безусловным убедительным пафосом, усиливающим речевоздействующий потенциал аргументов:

(14) DEFENSE LAWYER: Jacob Hunt has a constitutional right to bail, but he also has human rights, Your Honor! If he's kept in jail much longer, I think it's going to destroy him. (J. Picoult, #3)

В данном примере адвокат не только ссылается на гарантированное законом право быть отпущенным под поручительство («constitutional right to bail»), но и на универсальные неотъемлемые права человека, принадлежащие ему от природы («human rights»), тем самым обнаруживая правовую коллизию: подсудимый решением суда был помещен под арест, однако его заболевание делает пребывание невыносимым и обрекает на страдание, а потому является своего рода насилием над личностью.

Одним из основных конституционных прав, к которым апеллирует представитель правосудия в ходе судебного процесса, является право на справедливое и беспристрастное судебное разбирательство:

(15) DEFENSE LAWYER: Your Honor, Mr. Hailey has requested that his trial be moved from Ford County. The reason is obvious: the publicity in this case will prevent a fair trial. The good people of this county have prejudged the guilt or innocence of Carl Lee Hailey. He is charged with killing two men, both of whom were born here and left families here.<…> It will be impossible to find twelve people in Ford County who have not already prejudged this case. (J. Grisham)

В данном случае адвокат ссылается на резонансный характер рассматриваемого дела, который может помешать непредвзятости процесса - а именно, собрать коллегию присяжных, в беспристрастности которых можно было бы не сомневаться («it will be impossible to find twelve people…»). Модальный предикат «obvious» маркирует топос очевидного и объективно существующего положения вещей, которое не подлежит сомнению, а выбор грамматической формы простого будущего времени («will prevent», «will be impossible») выражает оттенок особой уверенности в неизбежности действия.

В некоторых случаях представитель правосудия прибегает к окказиональному отождествлению конституционных прав и определенных действий, не санкционированных законом, но граничащих с защитой личных прав:

(16) DEFENSE LAWYER: I think little girls are special. <…> I think good and decent fathers should have a constitutional right to execute any pervert who touches their children. (J. Grisham)

В своем стремлении оправдать действия подсудимого, убившего насильников своей малолетней дочери, адвокат защиты подводит мотивацию этих действий под понятие защиты таких высших ценностей, как неприкосновенность и достоинство жизни. Усилению речевоздействующего потенциала способствует использование лексических единиц с эмотивно-оценочной коннотацией («good and decent fathers», «[little girls are] special», «pervert»), которые подчеркивают особый контраст между действующими лицами.

2.1.2.3 Тактика апелляции к морально-нравственным ценностям

Помимо собственно прав и свобод, закрепленных в Конституции, говорящий также может апеллировать к другим ценностным инстанциям - этическим и нравственным нормам, принятым в обществе. Они представляют стихийно сложившуюся общность ценностей, которые аккумулируют предшествующий опыт, традиции и нормы, которыми руководствуется в своем поведении определенная группа людей. Обращение к этим ценностным ориентирам способно усиливать аргументативную силу доводов, выделять тематическую значимость тех или иных смысловых компонентов.

В последнее время в США особенно актуально движение за утверждение прав меньшинств и интеграцию их ценностей в систему признанных этических норм демократического общества. Апелляция к единству и тождественности этих норм призвана подчеркнуть неделимый характер базовых человеческих ценностей:

(17) LAWYER: The intimate and committed relationships of same-sex couples, just like those of heterosexual couples, provide mutual support and are the foundation of family life in our society. If a legal commitment, responsibility and protection that is marriage is off limits to gay people as a class, the stain of unworthiness that follows on individuals and families contravenes the basic commitment to equal dignity. (Obergefell v. Hodges)

Как следует из примера, адвокат стремится защитить право однополых пар на создание семьи, предостерегая от двойных стандартов и дискриминационных подходов в оценке этих прав. Ценностные ориентиры, которые лежат в основе апелляции, базируются на нескольких топосах - общих местах, призванных найти точки соприкосновения внутри структуры аргумента. Во-первых, это обращение к понятию семьи как важнейшего социального института и включение в это ассоциативно-смысловое поле таких интегральных характеристик, как «legal commitment», «responsibility», «protection» и проведение аналогии с отношениями однополых пар, наделяемых характеристиками со смежными эпистемическими коннотациями: «intimate and committed relationships», «mutual support», «foundation of family life». Во-вторых, это подведение под противоречие таких всеобщих ценностей американского общества, как равноправие и достоинство личности и дискриминирующего отношения к целому классу людей, которым отказано в доступе к этим ценностям, что заставляет их чувствовать свою ненужность («stain of unworthiness»).

Еще одной важной морально-этической нормой является признание интересов ребенка как одной из высших ценностей:

(18) LAWYER: Justice Sotomayor, I'm here representing the guardian who represents the best interest of the child. From the child's perspective, the child really doesn't care whose fault it was <…> It you rule in our favor and remand to the lower court there has to be a best interest determination, notwithstanding that the last 15 months of custody were based on a legal misunderstanding. (Adoptive Couple v. Baby Girl)

Апелляция к наилучшему обеспечению интересов ребенка («best interest determination») является отсылкой к положению Конвенции ООН о правах ребенка, которое гласит, что в ходе любых процессуальных действиях лицо, выносящее решения, должно в первостепенном порядке учитывать интересы ребенка. Репрезентируя себя как представителя интересов ребенка и его опекуна, адвокат, таким образом, добивается большей легитимности выдвигаемых им аргументов.

2.1.2.4 Тактика апелляции к человеку

Апелляция к личности, или собственно риторический аргумент «argumentum ad hominem», актуализирует модус «пафоса» и рассчитан на воздействие на эмоциональную сферу слушателей, их чувства - вместо обоснования истинности довода, опоры на объективные данные. Поэтому часто этот аргумент может применяться как дополнительный довод, усиливающий рациональную аргументацию и подающий действительность в определенном эмоционально-оценочном ракурсе. Апелляции к личности, как правило, биполярные: вектор оценочности направлен либо на положительную, либо на отрицательную характеристику.

Так, апеллируя к положительным качествам своего подзащитного, адвокат формирует в аудитории определенную диспозицию по отношению к нему и служит психологическим регулятором, который модифицирует критическую оценку объективных фактов:

(19) PROSECUTOR: Your Honor, given the severity of the charge we request that the defendant be held without bail.

DEFENSE LAWYER: Your Honor, that's ludicrous! My client's a good student, a respected athlete. His family is well established in the community. He has few resources of his own; he poses no flight risk. (J. Picoult, #1)

Экспрессивный потенциал данного аргумента заключается в стремлении побудить аудиторию присоединиться к субъективной, личностной оценке сообщаемого высказывания, позитивизировать образ подсудимого путем актуализации таких ценностных топосов, как уважение общества («well established in the community»), личные достижения («respected athlete», «good student»), добросовестность («poses no flight risk»). Основная интенция говорящего - заручиться пониманием аудитории и ее солидаризацией с подзащитным.

Вторым «полюсом» апелляции к человеку является довод к отвержению каких-либо положительных характеристик:

(20) WITNESS: My specialized training in psychiatry consisted of two years as a resident at the Texas State Mental Hospital. I engaged in clinical work with psychoneurotic and psychotic patients.

PROSECUTOR: Dr. Bass, what hospital positions do you currently hold, as of today?

WITNESS: None.

PROSECUTOR: Your Honor, the State objects to this man testifying as an expert in the field of psychiatry. It's obvious he's not qualified. (J. Grisham)

В данном случае государственный обвинитель апеллирует к некомпетентности свидетеля-эксперта, указывая на отсутствие текущей практики в своей профессиональной области. Несмотря на то, что свидетель владеет соответствующей аккредитацией специалиста, представитель правосудия подводит под сомнение легитимность его показаний, благодаря чему у слушающих происходит актуализация эмоции неприятия и отрицательного отношения.

В некоторых случаях апелляция к человеку не столько усиливает потенциал рациональной аргументации, сколько полностью подменяет объективный «логос» субъективным «пафосом», являясь своеобразной игрой на чувствах аудитории:

(21) DEFENSE LAWYER: <…> but on October thirtieth, ladies and gentlemen, she wasn't a prosecutor. She was just Nathaniel's mother. Please listen to everything. And when you make your decision, don't make it only with your head. Make it with your heart. (J. Picoult, #2)