Размещено на http://www.allbest.ru/

Дискурс-анализ политического языка на примере современной российской поэзии



План

• Введение
• Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования политического дискурса
• 1.1 Подходы к определению и соотношению понятий «политический дискурс» и «политический язык»
• 1.2 Политический язык как инструмент построения политического текста
• Глава 2. Поэзия как политический текст
• 2.1 Социополитический контекст поэзии
• 2.2 Структура и уровни дискурс-анализа поэтического текст
• Глава 3. Дискрус-анализ современной гражданской поэзии в россии
• 3.1 Идеологическая палитра российской поэзии
• 3.2 Либеральный дискурс в российской поэзии
• 3.2.1 Националистический дискурс в российской поэзии
• 3.2.2 Социалистический дискурс в российской поэзии
• 3.3 Отражение идеологических процессов в риторике и структуре поэтических текстов
• Заключение
• Список используемой литературы



Введение

политический дискурс поэтический риторика

Актуальность исследования. В сфере общественного знания все большую значимость приобретает проблема языкового функционирования, так как язык - это вербальная форма любых социальных, политических, культурных процессов, коммуникативных актов и реакция на них. Поэтому изучение политического дискурса и политического языка сегодня является одной из наиболее актуальных задач ряда дисциплин: политологии, лингвистики, социологии, психологии, философии, культурологии, теории коммуникации и др.

Для предметного поля политологии в первую очередь важна роль властных компонентов в политической коммуникации, преследуемые ими цели и поставленные задачи. Однако не менее важным является изучение различных форм политической коммуникации возникающих и функционирующих в гражданском обществе и отражающих самые разные позиции и взгляды. Политика - сложно организованная коллективная деятельность, имеющая четко определенные цели, нуждающаяся в «массовой коммуникации между государством и гражданами, между отдельными представителями власти и отдельными гражданами»1. Изменения в общественно-политической ситуации России после 1985 года являются важным фактором языкового развития, в наибольшей мере коснувшегося общественных сфер вербальной деятельности: экономики и политики. Новая

концепция политической парадигмы совершенно перестраивает существующую политическую коммуникацию. Сама политическая жизнь по составу участников, по объему и по формам, а также в качественном отношении меняется.

К началу XXI века проблема планомерного и комплексного исследования политического языка выходит на первый план. Политический

дискурс уже представляет собой весьма востребованную сферу. Гражданская поэзия является важной составляющей политического дискурса, так как языковые механизмы передачи политических смыслов являются одним из основных способов создания политической реальности. Кроме того, язык является важнейшим средством борьбы за господство, доминирование.

Таким образом, исследование языковых технологий, приемов манипулирования общественным сознанием, идеологических дискурсов, используемых в том числе в гражданской поэзии представляется крайне важным сегодня. Это особенно актуально в контексте российской действительности, где люди ощущают невнятность и ограниченность языка общественных категорий и смыслов, испытывают дефицит простейших коммуникативных навыков, не умеют слушать и понимать друг друга, договариваться.

Степень научной разработанности. В последнее время интерес к изучению понятия дискурса и области его применения возрастает среди политологов, социологов, лингвистов, философов. Область применения языковых технологий манипуляции является актуальным средством политической борьбы, поэтому гуманитарные науки могут выявить факты их применения, однако не способны предупредить их использование. Междисциплинарные подходы к решению данной проблемы практически отсутствуют, не смотря на явное наличие двух ее составляющих: политологической (политическая коммуникация, политический процесс, политические акторы) и лингвистической (политический язык, политические тексты, лингвистические ресурсы, лингвистические стратегии).

В данный момент среди отечественных авторов существует ряд фундаментальных трудов по теории дискурса - работы М.М. Бахтина, В.С. Григорьевой, В.И. Карасика, В.Б. Кашкина, Е.С. Кубряковой, М.Л. Макарова, Л.В. Правиковой, Е.И. Шейгал1.

Зарубежными исследователями теории дискурса являются Л.П. Альтюссера, П. Бурдье, Р. Водак, А. Грамши, Т.А. ван Дейк, Г. Кресс, Я. Торфинг, Л. Филипс и М.В. Йоргансен, М. Фуко, Ю. Хабермас1.

Также во многих статьях, монографиях, диссертационных работах рассмотрены различные аспекты политического дискурса и политического языка. Следует отметить работы О.К. Андрющенко, О.А. Воробьевой, В.С. Григорьевой, Н.Э. Гронской, Т.В. Карадже, Б.С. Каримовой, Е.А.

Кожемякина, Е. Переверзева и Я. Тяжлова, Ю.И. Левшенко, Т.И, Никишиной, В.А. Павлуцкого, О.Ф. Русаковой и Е.В. Ишменева, Н.Б. Слободяника, Д.В. Томбу, И.А. Тортуновой1.

Отдельно можно выделить исследование А.Н. Баранова, О.В. Михайловой, Г.А. Сатарова и Е.А. Шиповой1, которые особое внимание уделили изучению мифов и стереотипов, использующихся в политическом убеждении.

Р. Водак, Н.Э. Гронская, Ю. Хабермас, М. Фуко2 в своих работах уделили внимание манипуляционному воздействию на сознание с помощью языковых технологий. Однако стоит отметить, что этот аспект еще не стал главным объектом в их исследованиях в отличие от работ Е.Л. Доценко, К.М, Ворович, П.Б. Паршина3.

Особо хочется отметить работу Алтуняна А.Г.4, изучившего понятие политический текст, его функций и анализа.

В работах Абдуллаева Е., Барбакадзе Д., Башкатовой А., Бурдье П., Гиппус З.Н., Зусевой В., Ивановой Н., Корчагина К., Майофис М., Петрова В.П., Ракиты Ю., Саломатина А., Степанова Е., Уланова А., Хини Ш., Ходасевич В.Ф.5 сопоставляется такие понятия, как «поэзия» и «политика».

Однако эти авторы не рассматривают гражданскую поэзию как политический текст.

Эмпирическая база исследования состоит из текстов стихотворений современных российских поэтов: Быкова Д.Л., Емелина В.О., Медведева К.Ф.

Объект исследования - гражданская поэзия в современной России.

Предмет исследования - анализ политического дискурса гражданской лирики современных российских поэтов.

Целью исследования является выявление основных тенденций, отражающих идеологические процессы в риторике и структуре поэтических текстов представителей современной российской поэзии.

Для достижения поставленной цели были выявлены следующие задачи:

- проанализировать основные теоретические подходы к исследованию области политического дискурса зарубежных и отечественных ученых, систематизировать его функции;

- выявить соотношение понятий «политический дискурс» и

«политический язык»;

- обобщить представления, характеризующие понятие «политический текст», его функции и структуру;

- обосновать жанровую принадлежность гражданской поэзии к политическим текстам;

- выделить основные этапы дискурс-анализа поэтического текста;

- осуществить дискурс-анализ поэтических текстов на примере творчества Д. Быкова, В. Емелина и К. Медведева;

- сформулировать основные идеологические компоненты, отраженные в творчестве современных российских поэтов.

Методологическую базу выпускной квалификационной работы использовался комплексный анализ, основанный на различных методах и подходах:

· Из общенаучных методов применялись анализ и синтез, индукция и дедукция, исторический и логический методы, классификация. Эти методы позволяют анализировать предмет основные понятия («дискурс», «политический язык», «политический текст»,

«политическая поэзия»). Они помогают систематизировать изученные теории политического дискурса, сопоставить понятия

«политического дискурса» и «политического языка», рассмотреть феномен политического текста.

· Также были использованы общенаучные подходы к изучению политических процессов: исторический, системный, структурно- функциональный, диалектический - позволившие получить комплексное представление о предмете исследования и теоретически обобщить результаты проведенного анализа.

· Принципиальное значение для работы имела идея взаимосвязанности и взаимообусловленности политических и социальных процессов. Поэтому в ходе работы использовался социологический метод, с помощью которого был произведен анализ социального аспекта поэтических текстов, их влияния на социальные, политические отношения, идеологию и культуру.

· Для решения основной задачи исследования послужил метод дискурс-анализа, позволивший, прежде всего, идентифицировать гражданскую лирику современных российских поэтов в качестве

политических текстов и определить содержащиеся в них внутридискурсные идеологические импликации.

Новизна исследования заключается в следующем:

1. Дана обобщенная характеристика отечественных и зарубежных теоретических представлений о политическом дискурсе;

2. Обосновано рассмотрение поэтического текста в качестве политического, представлен аналитический инструментарий для его анализа;

3. Осуществлен дискурс-анализ конкретных поэтических текстов, представляющих творчество современных российских поэтов Д. Быкова, В. Емелина и К. Медведева;

4. Выявлены и идентифицированы либеральная, националистическая и социалистическая идеологические импликации, содержащиеся в текстах современных российских поэтов Д. Быкова, В. Емелина и К. Медведева.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость работы заключается в расширении представлений о политическом дискурсе, возможностях дискурс-анализа, политическом языке гражданской поэзии и ее роли в формировании, трансляции идеологически заряженного знания в сложившихся условиях взаимоотношений между властью и гражданским обществом.

Результаты работы могут быть применены в разработке учебно- методических материалов и использованы в преподавании предметов политологического цикла. Также результаты исследования могут быть полезны филологами, лингвистами, журналистами, социологами.

Структура работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, причем каждая глава в работе разбита на два параграфа.



Глава 1. Теоретико-методологические основания исследования политического дискурса

1.1 Подходы к определению и соотношению понятий «политический дискурс» и «политический язык»

На современном этапе развития политической науки феномен дискурса вызывает широкий интерес среди ученых и является предметом дискуссий среди многих исследователей общественно-политических процессов. Существует огромное количество научных статей, диссертаций, монографий, использующих данный термин, однако до сих пор нет четкого определения понятия «дискурс», его содержания, а также методов изучения. По словам Т. ван Дейка, «понятие дискурса также расплывчато, как понятие языка,

общества, идеологии и зачастую наиболее расплывчатые и с трудом поддающиеся определению понятия становятся наиболее популярными»1.

В каталоге работ, посвященных проблеме дискурса, а также политического дискурса, число отечественных и зарубежных авторов становится с каждым годом все больше. Все работы основываются на определенном теоретико-методологическом подходе, с помощью которого исследователи оригинально выражают свои мысли по данной тематике. Связывающим элементов для всех ученых становится следующее положение: в современном информационном обществе все политические явления осуществляются посредством дискурса.

Сейчас многие ученые придерживаются мнения о том, что уже произошло становление новой научной дисциплины: политической лингвистики, политической дискурсологии и др.2 Однако это является, по большей части, мировоззренческим направлением, так как на данном этапе развития политической науки до сих пор не произошло строгого оформления такой дисциплины. Данное направление мысли интересно для изучения разнообразных теоретических подходов и методов исследования политического. Именно поэтому необходимой задачей проводимого исследования является аналитический обзор теоретико-методологического наследия, касающегося непосредственно политического дискурса.

Становление политического дискурса как теории началось во второй половине XX столетия, когда «гуманитарные науки… находились под обаянием феномена языка»1. Язык является феноменом социальным, внешним по отношению к индивиду. П. Ласлетт в 1955 году опубликовал работу «Философия, политика, общество», ставшую первым исследованием в области политического дискурса, а в конце 1960-х годов основной вектор развития и формирования гуманитарного знания задают постмодернистские теории. Основными теоретиками направления, рассматривающими политический дискурс как феномен, стали М. Фуко, Ш. Муфф, Э. Лаклау, Т. ван Дейк, Я. Торфинг, М. Пешо, Г. Кресс, Р. Водак, П. Бурдье, Ю. Хабермас, Е. Шейгал и др.

Теория дискурса - синтетическое объединение различных подходов. Большая часть теорий главным образом опирается на коммуникативный подход, для которого рассматриваемый дискурс есть ни что иное, как «важный и неотъемлемый агент коммуникации, который выступает носителем и ретранслятором смыслов, ценностей, идей, образов, мнений, интерпретаций и прочих ментальных и виртуальных образований»2. Вследствие развития теории политической коммуникации в работах Г. Лассуэла, П. Лазерсфельда и др. берет свое начало подход, в центре внимания которого теория и практика политического дискурса. Также корни самой теории можно обнаружить в исследованиях ученых Франкфуртской школы, постмодернизма, социального конструктивизма и постструктуализма.1

Мощное направление, возникшее в рамках исследования теории политического дискурса, получило название критического дискурс-анализа, теоретическая платформа которого заложена в марксизме. Зарождение этого направления можно увидеть в работах А. Грамши, М. Бахтина, Л. Альтюссера.

Итальянский философ А. Грамши утверждал, что властьимущие могут держать массы в подчинении только тогда, когда им удается обеспечить свою легитимность, представляя свои интересы как общественные. Идеология, по его мнению, есть определенная трактовка реальности социума, с помощью которой можно объединить людей, создать новую общую культуру. Идеи оказывают влияние на построение социальной реальности. Хотя сам Грамши не ставил вопрос о конструировании с помощью языка общественных явлений.2

М. Бахтин, русский философ и лингвист, рассматривал язык в качестве инструмента политической и идеологической борьбы. Цель господствующего класса - зафиксировать значение, которое определяется контекстом. Оно никогда не является устойчивым и меняется постоянно, так как зависит от происходящего.3

Идеология, рассматриваемая французским философом-неомарксистом Л. Альтюссером, есть область социальных практик, которая с помощью механизмов бессознательного подчиняет себе индивидуальное сознательное, благодаря ей можно сформировать четко определенные общественные представления. Идеология - способ позиционирования людей в качестве социальных субъектов направления.1

Критический дискурс-анализ - одно из самых популярных направлений среди приверженцев исследования политического дискурса. Его зарождение начинается в конце 1980-х годов. В работе О. Русаковой и Е. Ишменева рассматриваются генезис, основные теоретико-методологические установки и особенности критического дискурс-анализа. Для всех, по мнению ученых, авторов общей проблематикой является использование языка в качестве инструмента власти и контроля над обществом. Исследователи выделяют несколько направлений мысли:

· Французский дискурс-анализ (М. Пешо, П. Серио, Э.П. Орланди, Ж.-Ж. Куртин, Д. Мальдидье);

· Критическая лингвистика (Р. Фаулер, Б. Ходж);

· Социальная семиотика (Г. Кресс, В. Лиуэн, Л. Чоулиораки);

· Социокультурный дискурс-анализ (Н. Фэркло, Р. Водак);

· Социокогнитивный дискурс-анализ (Т.А. ван Дейк).

Согласно теории М. Пешо, основного представителя французского дискурс-анализа, дискурс есть определенное место встречи языка и идеологии, а дискурс-анализ - анализ использования языка в идеологическом контексте и реализации идеологии в самом языке. В зависимости от занимаемой позиции в политической борьбе смысл слова изменяется. Дискурсивный процесс рассматривается французским философом как система отношений классов, где идеологические структуры представляют собой связь между индивидуальными и общественными моментами. Как и Л. Альтюссер, М. Пешо считает, что общество видит себя источниками дискурса. Это есть результат идеологического позиционирования, процессы которого, как и сами источники дискурса, скрыты от глаз общественности.1

Критическая лингвистика, возникшая в Великобритании в конце 70-х годов прошлого столетия, рассматривала грамматические структуры текстов как идеологические стратегии. По мнению исследователей, грамматические конструкции служат идеологии, они влияют на формирование отношений «доминирование-подчинение». 2

Представители социальной семиотики обращают основное внимание на анализ визуальных образов (от фотографий в прессе и ТВ-образов до искусства эпохи Возрождения), а также отношения между этими образами и языком. Лингвистические и визуальные ресурсы текста - взаимосвязанные элементы борьбы дискурса за установление правдивости. С помощью визуальной семиотики, исходя из точки зрения авторов, можно выстроить как положительный, так и отрицательный образ каждой из сторон политического дискурса. 3

Авторы следующего направления исследования критического дискурс- анализа Н. Фэркло и Р. Водак считают взаимосвязь трансформаций структуры языка и структуры социокультурных отношений своей основной задачей. По мнению Р. Водака, дискурс и социокультурная реальность являются взаимообуславливающими элементами. Их взаимосвязь диалектична: каждый раз, применяя язык, мы делаем незримый вклад в процесс изменения и воспроизводства общества и его культуры. Властные отношения занимают здесь не последнее место. Это составляет сильную сторону дискурса, понимание которого должно быть непременно связано с контекстом. 1

Направление социокогнитивного дискурс-анализа представлено, главным образом, в работах голландского лингвиста Т.А. ван Дейка. Контекст играет ведущую роль, с помощью него участник политического процесса воспринимает полученную информацию своеобразно, уникально. Сформированные стереотипы, полученные знания, групповые установки и принятые мнения - верные спутники каждой дискурсивной практики. Таким образом, любой текст воспринимается обязательно в контексте существующей культурной традиции, господствующей идеологии, а также заданной ситуации.2

Согласно его мнению, политический дискурс - это класс жанров, ограниченный социальной сферой, а именно - политикой; это дискурс политиков. То есть автор уже ограничивает политический дискурс профессиональными рамками. В то же время ученый утверждает, что данный вид дискурса является формой институционального дискурса. Таким образом, дискурс является политическим, когда только он сопровождает политический акт в политической обстановке в процессе политической коммуникации.3

Следующий направление к исследованию политического дискурса - социологическое. Его яркими представителями считаются П. Бурдье и Ю. Хабермас. Дискурс здесь рассматривается как неотъемлемый символ функционирования политического. Особая роль отводится сфере культуры, которая не зависит от экономической сферы. Ученые также указывают на весомость субъекта в преобразованиях, совершаемых в результате социальных взаимодействий. В работах П. Бурдье инструментом реализации интересов является политический дискурс. 1

Рассматривая дискурс в рамках социально-коммуникативного подхода, Ю. Хабермас не ассоциирует его с давлением, навязыванием своих взглядов, с отношениями доминирования и господства, как это делают теоретики критического дискурс-анализа. Под дискурсом в концепции философа понимается способ получения истинного научного знания, а также аргументированный способ согласия, «значимый» диалог, коммуникативное действие. Для него в процессе дискурса происходит критика, уточнение, отвержение или же принятие выдвигаемых каждым участником тезисов, результатом которого становится аргументированное согласие всех сторон. Преодоление конфликтных ситуаций происходит путем убеждения, а не силового принуждения.2

Одно из самых широких и популярных направлений - постмодернизм. Политический дискурс через призму постмодернизма - понятие максимально широкое. Именно философом этого направления было написано: «все есть дискурс»3.

Исходя из основных положений постмодернизма, мир политического существует благодаря принятым социумом идеям о нем, закрепленных в нормах, правилах и институтах социального контроля. Сформированный действующим господством образ действительности находится в конфликте с другими дискурсами, так как лишь этот образ одержал верх над остальными, получив тем самым возможность придавать какому-либо явлению желаемые оттенки. Однако дискурсы изменчивы, открыты для преобразований; они многовариантны. Их исследование должно проходить через текст, транслирующий определенные значения, мнения, образы.

М. Фуко воспринимает дискурс как властный ресурс, поддерживающий существующее неравенство и воспроизводящего отношения доминирования в обществе: «Я полагаю, что в любом обществе производство дискурса одновременно контролируется, подвергается селекции, организуется и перераспределяется с помощью некоторого числа процедур, функция которых - нейтрализовать его властные полномочия и связанные с ним опасности, обуздать непредсказуемость его события, избежать его такой полновластной, такой угрожающей материальности»1.

В более поздних работах дискурс для Фуко представляет собой связующее звено между языком и реальностью, с помощью использования которого формируются объекты.2 Процесс восприятия социальной реальности должен обязательно происходить через дискурс, так как информация интерпретируется индивидуально в соответствии с истинными, по мнению субъекта, структурами и накопленным опытом.

Создатели дискурсной теории в рамках социального конструктивизма Э. Лаклау и Ш. Муфф стали последователями теоретических положения Л. Альтюссера. По мнению исследователей, в рамках политического дискурса с помощью изменения языковой структуры формируется идеология. Укрепление значений происходит в программных документах, отражающих определенное понимание временных событий. Так, политика - это сфера конструирования и трансформации социальной реальности, в которой идет постоянная борьба дискурсов за право присвоения тому или иному событию определенного значения.3

Я. Торфинг, занимаясь исследованием теории дискурса, полагал, что сама теория является новым теоретико-методологическим подходом, основными проблемами которого являются проблема политической идентичности, конструирования реальности, смыслов, образов. В работах автора прослеживается мысль о том, что в результате дискурсного конструирования образуется социальный порядок, который по своей природе изменчив благодаря постоянным пересмотрам: «Дискурс есть результат гегемонистских артикуляций, цель которых - установление как политического, так и морально-интеллектуального лидерства в обществе».1

Своеобразным синтезом существующих теорий дискурса стала концепция М.В. Йоргенсена и Л.Дж. Филлипса, объединивших критических дискурс-анализ, концепцию дискурса Э. Лаклау и Ш. Муфф, а также дискурсивную психологию. По мнению ученых, цель дискурса - выявить объективную истину, однако «поскольку истина недостижима, то бесполезно спрашивать, является ли что-то истинным или ложным. Вместо этого следует сосредоточиться на том, как создаются «эффекты истинности» в дискурсах»2. Среди отечественных ученых, исследующих теорию дискурса, не сложилось сильных течений. Как правило, авторы открыто опираются на работы западных исследователей, признают выдвинутые положения либо вовсе являются представителями узконаправленных концепций. Согласно теории Е. Шейгал, политический дискурс представляет собой общение институционального характера с собственной системой знаков (терминология, языковые приемы и т.д.). Реализация идеологии происходит в процессе политического общения, в котором участник использует специальные речевые приемы и техники.1

С точки зрения лингвокультурологического подхода, политический дискурс есть «вторичная языковая подсистема, обладающая определенными функциями»2. С точки зрения функционального подхода, анализ функций дискурса необходимо связать с изучением функций языка в социокультурном контексте. Многие лингвисты, философы и психологи в той или иной мере касаются вопроса о функциях языка.

Политический язык обладает двумя противоречивыми свойствами - ему свойственна специальная терминология и в то же время жаргон определенной группы с господствующей в ней идеологией. Конфликт этих полисов приводит к снижению доступности языка: он должен быть доступным для понимания (соответственно пропагандируемым положениям) и ориентированным на определенную группу (в связи с историческими и социально-психологическими причинами). Конфликтность политического дискурса выражается в реализации им различных коммуникативных актов: убеждение, агитация, пропаганда. При этом каждое такое действие обязательно сопровождается основательной аргументацией, связанной с установленными ценностями, традициями и господствующей идеологией.

В исследовании Р. Водак были выделены следующие функции политического дискурса: 1) персуазивная (убеждающая); 2) информативная;

3) аргументативная; 4) персуазивно-функциональная (создание убедительной картины лучшего устройства мира); 5) делимитативная (отличительная); 6) групповыделительная (содержательное и языковое обеспечение идентичности)3.

Зарубежные ученые-лингвисты в своих работах также упоминают контролирующую функцию (манипуляция сознанием, мобилизация к действию), интерпретационную функцию (создание «языковой реальности» политики), функцию социальной идентификации (дифференциация и интеграция групповых агентов политики) и атональную функцию.

Е.И. Шейгал считает, что для анализа структуры политического дискурса лучшим является полевой подход. По мнению автора, именно так можно выявить сферы соприкосновения политического дискурса с институциональными (религиозный, рекламный, военный, юридический и др.) и неинституциональными (бытовой и художественный) формами дискурса.

Исследуемый в данной работе дискурс, в свою очередь, относится к группе институциональных, для которых наиболее актуальной является регулятивная, или побудительная, функция. Также благодаря присущей креативности наблюдается магическая функции языка. Магическая функция проявляется в табу, заговорах, молитвах, клятвах и присягах. Функция креативности по большей части связана с конструированием языковой реальности.

Базовой функцией политического дискурса является использование его в качестве инструмента политической власти, проявляющейся в борьбе за власть, овладении ею, ее осуществлении, сохранении, стабилизации или перераспределении. Данной функции свойственны следующие аспекты:

1. функция социального контроля (манипуляция сознанием и контроль за действиями политиков и электората);

2. функция легитимации власти (объяснение и оправдание решений власти по поводу распределения ресурсов);

3. функция воспроизводства власти (укрепление приверженности к системе, в большинстве случаев через использование символов);

4. функция ориентации (формулирование целей и проблем, формирование политической реальности в сознании общества);

5. функция социальной солидарности (объединение людей в рамках отдельных социальных групп или всего общества);

6. функция социальной дифференциации (разделение социума на группы);

7. агональная функция (инициирование и разрешение конфликтов, возникающих в социуме, а также выражение протеста, несогласия с действующей властью);

8. акциональная функция («говорить» значит «делать»).1

Главной на сегодняшний день функцией политического дискурса является информационная, которая осуществляется на основе взаимодействия между субъектами политики и СМИ. Участники дискурса, транслируя нужную информацию посредством СМИ, реализуют свою главную цель - захват и удержание власти. Передача информации, которая постоянно стремится к объективности, является необходимым условием сохранения и упрочнения властных отношений в социуме.

С помощью инструментальной функции обеспечиваются механизмы воспроизведения транслируемого обществу политического дискурса. Основу данной функции составляют отношения между господствующей властью и СМИ. Власть пытается полностью контролировать информационные элементы политического дискурса в обществе, которые фактически принадлежат СМИ. С другой стороны, СМИ оказывают непосредственное влияние на политический дискурс, так как обладают монополией на инструменты сохранения и изменения соотношения политических сил в социуме.

Не последнюю роль играет мобилизация к действию, которая является проявлением инструментальной функции. Стимулирование в этом случае осуществляется двумя путями: с помощью прямого обращения (лозунги, призывы, прокламации, законодательные акты и др.) и создания соответствующего эмоционального фона (надежда, гордость за страну, уверенность, страх, чувство единения, враждебность, циничность, ненависть), а также с помощью речевых актов (угроза, обвинение, обещание, доверие, поддержка).

Функция нормирования выражается в распределении ресурсов, что является важнейшим элементом общественных отношений типа «доминирование-подчинение». Легитимное право на применение насилия со стороны существующей власти относится к одному из аспектов данной функции. В свою очередь, функции легитимации и прогноза реализуют связь прошлого, настоящего и будущего внутри политического дискурса, благодаря чему осуществляется поддержка определенных отношений в обществе.1

В. Павлуцкий говорит о значимости таких функций политического дискурса, как функция убеждения и политической пропаганды. Главная цель политического дискурса, по его мнению, - формирование в обществе необходимых для автора дискурса оценок и мнений. Этот вид дискурса направлен, прежде всего, на управление сознанием социума, поэтому является достаточно опасным инструментом влияния, так как ориентирован на все слои общества.2

Таким образом, все функции политического дискурса заключены в его главном принципе - «борьба за власть». Именно благодаря данным функциям осуществляется манипуляция общественным сознанием, восприятием мира политического. «Дискурс не воспроизводит структуры окружающего мира, а производит власть в ходе процессов специфической актуализации языка»1.

1.2 Политический язык как инструмент построения политического текста

Под политическим текстом в работе будет пониматься такой текст, «в котором речь идет об актуальных политических проблемах и который обращен к массовой аудитории»2. При этом под словом «массовой» подразумевается потенциально массовая аудитория.

Политические тексты пишут, чтобы в конечном счете повлиять на политическую ситуацию, на расстановку сил, на мнение общества относительно политических проблем, явлений, событий, фигур.

Политическими являются проблемы, непосредственно касающиеся: распределения и перераспределения властных полномочий, завоевания политической власти; политического устройства общества, структуры власти; политического управления обществом.

Это значит, что все темы, все проблемы, которые могут оказать влияние на повышение рейтинга, авторитета одних политиков и/или дискредитацию других; все тексты, где идет речь о борьбе за власть; все тексты, которые могут повлиять на эту борьбы и т.д. - все они будут текстами «политическими».

Актуальными будут считаться такие политические тексты или темы, проблемы, поднятые в текстах, которые, с точки зрения исследователя, актуальны для современной политической жизни. Исходя из известного положения, что политика - это сфера общественного, а не личного, для того, чтобы текст стал политическим, необходимо, чтобы его аудитория хотя бы потенциально была массовой. Поэтому если студент размышляет в своем дневнике над политическими проблемами, его записи остаются дневниковой прозой ровно до того времени, пока он их не опубликует - хотя бы в виде статьи в университетской или факультетской газете или даже в виде поста на странице в социальной сети.

Для политического аналитика очень важно понимать и чувствовать, главное и нет с политической точки зрения в текущих новостях, в публикуемых текстах; что станет политической новостью и политическим событием, а что нет. Другими словами, надо не только понимать события с точки зрения политической актуальности, но и уметь оценивать возможную реакцию общества: как политическая аудитория, отдельные ее части воспримут это событие, как его можно использовать в политической пропаганде, контрпропаганде.

Также текст считается политическим, если таковым его начинает считать основной субъект политического процесса: в демократических странах - политическая аудитория, в авторитарных - сама власть или ее институты. В разных политических системах одинаковые по своей структуре и актуальности тексты будут оценены по-разному.

В сегодняшней России анекдоты про Путина, рассказываемые за кружкой пива, и опечатка в фамилии президента в центральной газете не являются политическими текстами. Одно из объяснений: они не рассматриваются самими говорящими как политические, и аудитория не считает, что они как-то могут повлиять на авторитет лидера, на распределение политической власти. А в эпоху СССР власть рассматривала любое действие своих граждан как имеющее отношение к политическому процессу, к утверждению или подрыву авторитета властвующих.

С точки зрения теории коммуникации, феномен текста подразумевает существование автора (адресанта) - создателя сообщения, от чьего имени текст произносится; текста - самого сообщения; и, наконец, адресата - аудитории, которой этот текст предназначается. Субъектами политического процесса являются: власть, политик, партия, автор текста, аудитория, отдельные группы или слои общества и т.д.

У политического текста есть задачи стратегические и тактические. Любой политический тест потенциально, в стратегическом плане, нацелен на изменение или поддержание текущей политической ситуации, на перераспределение или поддержание существующего баланса сил власти. Но в чистом виде тексты, нацеленные на осуществление этих стратегических задач, как правило, связаны с избирательными и другими политическими кампаниями: маршами, протестами, забастовками.

Совсем не все тексты выполняют исключительно стратегические задачи. Часть политических текстов выполняет задачи по своей природе тактические: задачи актуальной политической жизни, борьбы: вброс информации, проведение определенной линии внутри партии, попытки способствовать принятию решений или непринятию определенных решений, влияние на конкретных лиц, конкретные структуры и институты.

В развитых демократических системах множество печатных политических текстов выполняет именно тактические задачи, в то время как роль прессы в современной российской политической жизни для решения тактических задач не является столь уж важной.

К стратегическим задачам политического текста относятся следующие:

· привлечение внимания (факультативная функция);

· идеологическая функция (видение ситуации: какие проблемы надо решать и пути их решения);

· убеждение аудитории в правильности поставленных проблем и предложенных путей их решений;

· мобилизация аудитории на поддержку предложений автора.1

Привлечение внимания к тексту - факультативная, но важная функция. Для некоторых жанров (например, листовок) она является решающей. В отличие от статьи, к которой читатель еще может вернуться, к листовке часто вернуться уже нельзя. Среднестатистический участник политической аудитории отправляет не заинтересовавший его клочок бумаги в мусорную корзину или проходит мимо, если листовка наклеена на стене, двери, в вагоне метро. Примерно то же самое можно сказать и о политических речах. Если с самого начала оратор или его выступление не привлекли нашего внимания и не смогли поддерживать его все время выступления - эффект от речи невелик.

Идеологическая функция политического текста выключает в себя несколько компонентов. Она состоит в том, что автор текста выбирает и формулирует те проблемы, которые он считает нужным осветить и решение которых он предлагает. Сюда входят и описание общего контекста ситуации, и программа действий, и полемика с политическим противником. Изображение действительности в политической речи или тексте дается так, как ее видит и понимает автор. И то, какие проблемы являются основными, и то, какие пути являются лучшими для решения этих проблем, и то, в какой обстановке разворачивается политическая борьба, - все это зависит от того, какой видит автор текста окружающую действительность. Как было уже давно замечено, политик в своих речах и текстах, даже если он старается быть абсолютно объективным и достоверным, изображает не столько объективную действительность, существование которой до сих пор является спорным, а картину действительности, увиденную им.

Таких изображений, точек зрения, видения ситуации может быть достаточно много, но не бесконечное количество. В конце концов, все разнообразие человеческих точек зрения можно свести к нескольким. И в каждый исторический момент их количество ограничено числом актуальных в данный момент и в данном обществе альтернатив, подходов, «видений» действительности - например, числом подходов к решению какой-то актуальной политической проблемы. Политические партии в своих программах, отдельные политики в своих выступлениях, политические публицисты в своих текстах предлагают свое видение мира и способы решения актуальных проблем.

Но задачи политика, политического публициста шире простого изображения ситуации в рамках определенной точки зрения. Ему необходимо, во-первых, убедить аудиторию, что именно его точка зрения истинна, что именно его видение проблем и общества адекватно реальности и что в рамках именно так понятой действительности возможно эти проблемы решить, причем решить наилучшим для аудитории образом. Ему нужно отождествить проблемы, которые он выдвигает, с проблемами аудитории или добиться того, чтобы аудитория восприняла выдвигаемые проблемы как свои собственные, нужно доказать аудитории актуальность этих проблем.

Во-вторых, он должен предложить такую картину текущего момента и так ее изобразить, чтобы нашлись общие точки соприкосновения между видением ситуации аудиторией и его изложением. Контекст ситуации в изложении политика должен быть, по крайней мере, понятен, а лучше - близок и адекватен контексту, как его понимает аудитория.

В-третьих, ему необходимо доказать, что предложенное им решение актуальных для аудитории проблем - лучшее из всех возможных. Что именно это решение наиболее приемлемо для аудитории, чтобы аудитория восприняла предложенное как свое собственное решение. Для этого автор использует различные системы аргументации: от логических доводов до обращения к авторитетным символам, от эмоциональных образов до риторических повторов, от интонационной игры до графических выделений. Правильный выбор акцентов (на логических доводах или на авторитетных символах, и на каких) зависит от мастерства автора, от того, насколько он представляет себе аудиторию, убежден в своей правоте и т.д.

Традиционно, вслед за Аристотелем, выделяют три основных способа, три источника аргументации: обращение к разуму (Logos), к нравственности, морали (Ethos) (это призывы, «основанные на качествах, на репутации, на престиже оратора»1) и эмоционально-психологические призывы (Pathos)2.

Известный американский специалист по политической риторике Теодор Уиндт объясняет: «Под logos Аристотель имел в виду доводы рационального порядка в отношении предлагаемого образа действий или занимаемой позиции. Никто не может убедить других, не предлагая каких- либо доводов, будь они разумны действительно или мнимо. Люди хотят иметь доводы в пользу того, во что они верят, что делают, или того, что их призывают делать. Идею логоса не надо путать с формальной логикой в ее философской или академической форме, а также рассуждение исходит из личных мнений, из общественных мнений, ценностей, законов, обычаев, отклонений от очевидности и из множества других источников. Развивая свои мысли, рассуждая, политический оратор, стремящийся убедить публику, имеет две цели: 1) представить возможно лучшие доводы и аргументы в пользу своей позиции; 2) выбрать из этих доводов те, что будут наиболее понятны для той части аудитории, на которую оратор стремится повлиять и убедить.

Под ethos Аристотель имел в виду характер, престиж, авторитет оратора и тот уровень доверия аудитории, которым оратор располагает. «… То, каков вы есть, говорит столь громко, что трудно расслышать, о чем вы собственно говорите». …Слушая, читая выступление, аудитория всегда берет в расчет, кто говорит. Люди запоминают мнения тех, кого они считают авторитетом. Они уважают тех, у кого есть характер, даже если они не согласны с ними. Они верят тем, кто пользуется доверием»3.

Но ethos относится не только к личным характеристикам, которые способствуют доверию людей. В общественной жизни занимаемый пост также наделяет человека престижем, авторитетом и доверием, т.е. своеобразным политическим капиталом. Политическая карьера может быть оценена с точки зрения того, как эффективно политик использует этот политический капитал, или, наоборот, насколько злоупотребляет им.

Под pathos Аристотель имел в виду две вещи: личные эмоции, которые влияют на поступки людей и их представления, и психологические особенности различных групп, составляющих целевую аудиторию (имеется в виду особенности возраста, пола, рода занятий и пр.).

Однако убедить аудиторию в том, что политик прав, - это еще не все. Политику не нужна сочувствующая, но пассивная аудитория. Если в древних Афинах, на римском Форуме убеждение было главной целью оратора, так как решение принималось тут же, на Форуме, то современному политику недостаточно убедить. Ему нужно, чтобы слушатель или читатель ушел не просто убежденным, но и готовым на действие в будущем; например, проголосовал бы так, как необходимо политику. Ему необходимо мобилизовать аудиторию в свою поддержку, в поддержку своей позиции. Необходимо добиться того, чтобы читатель, слушатель - член потенциальной политической аудитории - не просто понял: автор политического текста прав, - но и поддержал его позицию, его партию в разговоре с друзьями, на избирательном участке, на демонстрации или в пикете.

О необходимости мобилизации часто забывали российские политики в начале экономических и политических реформ 1990-х гг. Ориентируясь на рациональную просветительскую парадигму и на политически ангажированную часть общества, многие демократические политики исповедовали тезис: убедить - это и значит мобилизовать. А это, конечно, далеко не так. И до сих пор в речах и текстах многих политических деятелей отсутствует яркое мобилизационное начало. Показательное исключение - Владимир Жириновский. В известном смысле ослабленная мобилизационная функция современных российских политических текстов свидетельствует о деформированности нашей демократии: она существует вне и без активного взаимодействия и взаимного интереса между аудиторией и политиками. Политики в лучшем случае добросовестно информируют население о своих планах и намерениях, оставляя мобилизацию на откуп политтехнологам, а иногда попросту уповая на прямое административное давление.

Мобилизация, по большей части, это работа с эмоциями, с чувствами, а не с логическими доводами, с разумом. Это выбор средств, которые воздействуют на эмоции скорее, чем на разум. Это попытка прямого и косвенного обращения к чувствам: страха, надежды, чести, справедливости, благородства, долга.

Из того, что основными функциями политического текста являются убеждение и мобилизация, следует такой вывод: политический текст должен быть совершенно понятен, прозрачен для той потенциальной аудитории, для которой он предназначен. В нем не должно быть непонятных, трудных для понимания и расшифровки элементов. Все декоративные элементы, относящиеся к прямому слову, к очевидно высказанному (например, метафоры или иные риторические фигуры), должны быть легко прочитываемы. Дополнительные смыслы, акценты могут быть сколь угодно изощренными, но для потенциальной аудитории они тоже должны быть понятны. Возможные исключения (например, туманность текста) должны чем-то компенсироваться (например, повышенной эмоциональностью), в противном случае они существенно снижают потенциал текста как мобилизующего и убеждающего фактора.

Разница в функциях политического текста связана с тем, что разные политические системы нуждаются в разном воздействии на аудиторию. В частности, функциональные отличия обусловлены принципиально различными отношениями между субъектами политического процесса.



Глава 2. Поэзия как политический текст

2.1 Социополитический контекст поэзии

Лирическая поэзия есть дело частное, и оперирует она в основном личными местоимениями единственного числа. Гражданственность -- общественное, -- множественного. В глубокой древности поэт, принадлежа не самому себе, а племени, общине или роду, был безличным выразителем общественного сознания. Гораций в «Послании к Пизонам» говорит:

«Некогда мудрость [поэтов] была в том, чтобы различать частное и общественное, священное от мирского, не допускать сожития без разбора, давать права мужьям, строить города, законы вырезывать на дереве…»1. Действительно, поэзия помогла сохранить и передать потомству общественно значимую информацию.

Прошли века, и роль поэта в обществе существенно изменилась. Политическая поэзия в России всегда была востребованной, принося авторам широкую известность и популярность. Поэзия как литературная форма мало кого интересует, а политика - многих. Именно политическая поэзия позволяет совместить эти два направления в одном: написать стихотворение и проявить гражданскую позицию.

Сегодня множество авторов создают собственные иллюзорные реальности, конструируют свой идеальный мир. В контексте политической поэзии, существуют, в первую очередь, те, кто творит в пределах «патриотизма», согласия с существующей властью. За этими пределами существует исключительно поэзия протестная, высказывающая определенную долю мыслей против политики, проводимой властными кругами.

Представление о гражданской поэзии как о протестной возникло во второй середине XIX века. Уже в советской «Литературной энциклопедии» 1925 года дается четкое определение: «Гражданская поэзия характеризуется тем, что основные темы ее относятся к защите общественных интересов…

Гражданский поэт - глашатай общественных настроений и чувств, будящий общество и призывающий его к деятельности»1.

Однако это определение уже не соответствует сегодняшнему дню, поэтому его нельзя применять и к другим историческим эпохам. «Сами понятия «гражданина» и «гражданства», а также «народа», «государства» и

«общества» в разные эпохи подразумевали далеко не одинаковые вещи. Странно было бы требовать даже от самых выдающихся поэтов, скажем, XVIII столетия, чтобы они воспевали идеалы так называемого гражданского общества: самая идея такого общества еще не сложилась»2.

Первым гражданственным стихотворением в России можно считать оду Василия Петрова ЇДолжности общежития? (1769) -- переложение оды французского просветителя А.-Л. Тома, где между прочими есть и такая строфа:

«О срам и студ Европы всей, Плачевна наших дней судьбина! Любезна должность гражданина Забвенна ныне у людей!

Источник общих благ и сила, Священна титла! что родила Великих свету душ, увы!

У нас презреннее плевы».3

Становление русской поэзии происходило в тех исторических условиях, которые емко описал Ходасевич в статье 1916 года «Державин»:

«XVIII век... был в России веком созидательным и победным... Всякая культурная деятельность, в том числе поэтическая, являлась прямым участием в созидании государства. Необходимо было не только вылепить внешние формы России, но и вдохнуть в них живой дух культуры»1. Из этого следует, что для ранней гражданской лирики типичен оптимистический, мажорно-одический тон и ее пространственный, или «географический» характер. Например, пафос стихотворения «Русская география» Тютчева строится на акцентировании самой очевидной черты России - ее физической протяженности - и на идее ее дальнейшего расширения:

«Семь внутренних морей и семь великих рек… От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,

От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная… Вот царство русское… и не прейдет вовек, Как то провидел Дух и Даниил предрек».2

Второй вектор гражданской лирики характеризуется минорно- иронической и временной чертами. Он появился довольно рано, в первой половине XIX столетия. Любимой формой поэтов для конструирования собственной реальности является сопоставление «тогда» и «сейчас», причем «сейчас» всегда оказывается в проигрыше. Дальше всех в этом направлении шагнут Лермонтов с его восклицанием «Прощай, немытая Россия…»3.

Сознание русских поэтов того времени, несмотря на сильнейшее европейское влияние, оставалось надличностным. Публицистики как таковой еще не существовало, и общественные проблемы, монополия на разрешение которых была в руках у государства, не становились достоянием граждан. В начале XIX века с появлением общественно-политических журналов ситуация резко переменилась, и разрыв между поэзией и гражданственностью стал для поэтов очевиден. Стих Рылеева ЇЯ не поэт, а гражданин? (1824), тридцатилетие спустя вызвавший к жизни ЇПоэта и Гражданина? Некрасова, был осмеян поэтами пушкинского круга.

В современной гражданской поэзии все также существует пессимистическое отношение к сегодняшней ситуации в России, что несомненно роднит ее со вторым вектором развития гражданской лирики. Все так же используются традиционные концепты, категории: мотивы изображения внешнего врага; возвеличивание своей силы, мудрости правителя, доброты и великодушия народа; напоминание о военной мощи и прошлых победах; уникальность российского пути, богоизбранность России; положение между Западом и Востоком; защита всех славянских народов - только с противоположным знаком: «новая гражданская лирика формируется именно через отказ от прежней парадигмы прямого отклика, прямого отражения»1.