Жанровое своеобразие исторических романов Мэри Рено 50-х – 80-х гг. ХХ века

Новым в 30е-40е гг. XIX века явилось углубление психологического анализа в произведениях исторического жанра («Пармская обитель» Стендаля, «Хроника времен Карла IX» Мериме). Реалистическая историческая литература XIX века поднимала на историческом материале важнейшие вопросы народной жизни и исторических судеб нации, стремилась разрешить проблемы связи личности с народом и т.д., при этом давая высокие образцы историзма.

Основой романа Ф. Стендаля «Пармская обитель» (Stendhal. La chartreuse de Parme, 1839) стало содержание одной из старинных рукописей. Однако автор сохраняет лишь отдаленное сходство с документом, изменив время и место действия. В романе можно выделить две неравные по объему части. В первой части изображена Италия периода наполеоновских войн, во второй - Италия, вновь попавшая под гнет иноземцев. Битва при Ватерлоо связывает обе части романа. В ней герой утрачивает свои иллюзии по отношению к гражданскому долгу и деятельности на пользу обществу. Своим изображением битвы при Ватерлоо в романе «Пармская обитель», восхищавшим Бальзака и Толстого, Стендаль заложил основы новой традиции батальной живописи в мировой литературы.

«Принято думать, что в военном эпизоде своего романа Стендаль хотел объективно и точно изобразить сражение, военный быт, переживания рядового бойца <…> Но такое понимание военных сцен романа слишком упрощает замысел Стендаля. «Реализм» этого эпизода сложнее и глубже <…>» Реизов Б.Г. Из истории европейских литератур. - Л., 1970. - С. 189

Примечательно, что описания самого сражения - расположения войск, топографии местности, хода боя - в романе нет. Читатель видит битву глазами Фабрицио, через его восприятие, который не понимает, что происходит вокруг. Таким образом, в батальных сценах главной остается психологическая проблема и вопрос взаимоотношения среды и героя, характерные для всех произведений Стендаля.

«Пармская обитель» представляет собой сложное жанрово-стилевое единство, отразившее своеобразие развития творческого метода писателя. Внутреннее действие, главные коллизии возникают в мире чувств героев, что играет главную роль в динамике сюжета. В романе присутствует эпическое начало, присущее изображению придворных нравов, явно проступает начало авантюрно-приключенческое, связанное с особенностями литературного источника и традициями итальянской романистики XVIII века. Главным же достижением, несомненно, является реалистическое изображение человеческой жизни, движений души и мысли, в связи социального и психологического в характере персонажей.

Стендаль упрекал современных ему историков в пренебрежении к деятелям мысли, полагая, что историческая роль личности заключается в том, чтобы открывать массам то, чего они не осознают, идеями и действиями обеспечивая движение истории. При этом личность выходит из народа, «из тех слоев, которые должны проявлять максимум энергии и воли, чтобы удовлетворять своим жизненным нуждам». Реизов Б.Г. Стендаль. Философия истории. Политика. Эстетика. - Л., 1974. - С. 54 Отношение к истории, живой интерес к которой испытывал Стендаль, меняется у него от поиска в событиях прошлого занимательных фактов к философскому осмыслению глубинных причин исторических событий, что привело к сложному композиционному единству в характерном для писателя метода объяснения исторических явлений.

Проспер Мериме (Prosper Mйrimйe) обращается к теме исторического испытания ещё в драматическом произведении «Жакерия» (Jacquerie, 1828), выбрав сюжетом крестьянское восстание 1358 года. Отступая в некоторых моментах от исторических фактов, писатель стремится создать художественное воплощение событий, осмысливая их в свете новых перемен. В романе «Хроника времен Карла IX» (Chronique du temps de Charles IX, 1829) Мериме вновь обращается к важному историческому моменту с целью показать влияние исторического события на судьбы людей. Писатель ставит задачу правдиво показать частную жизнь людей прошлого, заостряет внимание читателя не на описании одежды, архитектуры и прочих внешних атрибутах, но на нравах, психологии действующих лиц, раскрывая их внутренний мир через действия, поступки, характерные привычки. Осмысление исторического материала в романе Мериме отличает тесная связь деяний исторических персонажей, частной жизни вымышленных героев, событий изображаемой эпохи. В английской литературе аналогичный подход к изображению исторической действительности характерен для исторического романа У. Теккерея.

Уильям Теккерей (William Makepeace Thackeray, 1811--1863) вступил в полемику с творческой манерой Э. Бульвера-Литтона. В результате этого противостояния появилось крупнейшее из ранних произведений У. Теккерея - «Барри Линдон» (The Luck of Barry Lyndon. A Romance of the Last Century, 1844). Теккерей смотрит на личность преступника с более реалистической точки зрения. Образ главного героя романа «Барри Линдон» по замыслу автора должен был вызвать отвращение, открыть читателю глаза на подлинную сущность человека, лишенного моральных принципов и оттенить фальшь романтической трактовки подобных героев в «ньюгейтской» беллетристике. События в «Барри Линдоне» разворачиваются в середине XVIII века, и все в романе соответствует исторической действительности, имеет реалистическую мотивировку. «В то же время «Барри Линдон» был остро актуален: сохраняя историзм в изображении кровопролитных войн Фридриха II, неприглядной картины жизни аристократии на континенте Европы, продажности и цинизма ее представителей, автор создал образы, не потерявшие своей обличительной силы и в его время, и проводил параллели, без труда поддававшиеся расшифровке». Ивашева В. Теккерей - гуманист и сатирик// Теккерей У. Собрание сочинений. Т. 1. - М., 1974 Написанный от лица самого Барри Линдона, но сопровождающийся «редакторскими» комментариями автора, роман с поразительной для английской литературы того времени резкостью, без недомолвок и перифраз, воссоздает отталкивающую фигуру своего «героя», типичную для XVIII века. Барри Линдон - один из многих обнищавших дворян того времени, которые пытались поддержать свою родовую спесь новыми, чисто буржуазными способами, торгуя и своим именем, и своим оружием, и своей родиной.

Пародийная линия играет большую роль в творчестве У. Теккерея. «Похождения майора Гахагана из Н-ского полка» написаны Теккереем как пародия на военно-авантюрную беллетристику, описывавшую подвиги британской армии. В «Рейнской легенде» (A Legend of the Rhine, 1845) объектом пародии становятся квазиисторические романы Александра Дюма-старшего, чрезмерная их насыщенность тайнами, подвигами и приключениями.

В «Ребекке и Ровене» (Rebecca and Rowena, 1849) Теккерей создает
остроумное пародийное продолжение «Айвенго» Вальтера Скотта. Теккерей с детства любил романы Скотта, однако он отмечает и слабые стороны, связанные с идеализацией феодального средневековья, и Теккерей иронизирует по поводу преклонения Скотта перед традициями феодальных времен. Lovett, R.M., Hughes, H.S. The history of the novel in England. - Cambridge - Massachusetts. - copyright 1932. - P.259

В романе «Барри Линдон» историческая тема также тесно переплетена с пародийной. Подлинно же историческим романом великого английского писателя стала «История Генри Эсмонда» (The History of Henry Esmond, 1852), где изображена картина определенной эпохи, а именно царствования королевы Анны, с её конкретными общественными нравами и известными историческими деятелями. Главный герой романа - персонаж вымышленный, причем ему были приданы автобиографические черты. «История Генри Эсмонда» характеризуется многими литературоведами как лучшее произведение писателя. Этот роман открыл новую страницу в развитии жанра исторического романа, обогатив его подлинным психологизмом. М.А. Маслова отмечает, что Теккерей рассматривает личность в социально-историческом контексте эпохи. Маслова М. А. Роман У. Теккерея «История Генри Эсмонда» в контексте художественных исканий эпохи// Дисс. ... кандидата филологических наук - Нижний Новгород, 1998 Равноценными объектами изображения в романе Теккерея становятся особенности внутреннего мира человека и история.

В работе «Краткая история английской литературы» А. Сайнтсбэри пишет: «Эсмонд» - одна из вершин британской литературы, изумительно написанный в удивительно воспроизведенном стиле восемнадцатого века, но связанный с современностью, так что его нельзя назвать стилизацией» Saintsbury, G. A short history of English literature. Book X.- London, 1962. - P.745. Теккерей использует возможности исторического материала, чтобы развернуть в историческом разрезе свою критику обеих парламентских партий - тори и вигов, которых он высмеял так беспощадно еще в «Книге снобов», и критику английской конституционной монархии. В круг затрагиваемых Теккереем вопросов входит не только разоблачение политического аппарата, но и враждебность правящих классов народным массам, критика войн, которые велись вразрез с интересами народа. Теккерей сам подчеркивает этот новаторский демократический характер своего историзма. Несмотря на это, в «Истории Генри Эсмонда» отсутствует понимание роли народных масс в историческом процессе. Наиболее яркими являются картины жизни господствующих классов, которую автор подвергает критике. Историзм Теккерея обнаруживает в этом романе как сильные стороны (отказ от изображения общественного развития как череду завоеваний и покорений), так и слабые (отсутствие исторических перспектив). Этот роман, в котором писатель дегероизирует и демифологизирует историю, явился реакцией на историческое мировоззрение Карлейля, характерной чертой которого было обожествление великих людей. Теккерей утверждает право автора и главного героя на свою точку зрения, подчеркивая необязательное соответствие истине, поднимая, таким образом, вопрос о возможности исторической объективности.

«История Генри Эсмонда» Теккерея и «Хроника времен Карла IX» Мериме открывают новые возможности жанра, которые буду использованы в полной мере в историческом романе ХХ века.

К исторической теме не раз обращается и Чарльз Диккенс (Charles Dickens, 1812--1870). Однако для него собственно обращение к истории никогда не было самоцелью, но позволяло осмыслить современную действительность с более широкой точки зрения. Fleishman, A. The English Historical Novel: Walter Scott to Virginia Woolf. - Baltimore and London, 1971. - Pp. 108 - 111 Упоминания об Англии феодальных времен рассеяны по художественным произведениям Диккенса и направлены против пережитков прошлого в общественном укладе Англии, против феодально-реставраторских тенденций. Характерно, что на страницах «Барнеби Раджа» (Barnaby Rudge: A Tale of the Riots of 'Eighty', 1841) Диккенс в ряде случаев прямо сопоставляет прошлое и настоящее. Описание мятежей под руководством лорда Гордона занимает в этом романе центральное место. Этот тяжелый эпизод истории Англии конца XVIII века - затеянный протестантами погром католиков - послужил наглядным материалом для разоблачения религиозного фанатизма. Диккенс разоблачает религиозные лозунги, показывая, что за ними на самом деле скрываются политические интересы противоборствующих сторон.

Закономерность и неотвратимость революции во Франции убедительно доказываются Диккенсом в историческом романе «Повесть о двух городах» (A Tale of Two Cities, 1959). При работе над ним писатель внимательно изучал «Историю французской революции» Карлейля и другие исторические исследования, характеризующие не только самый период революции во Франции, но и положение в стране задолго до революции во Франции. Обращаясь к сложной теме революции во Франции конца XVIII века, Диккенс не стремится уйти от проблем современности, наоборот, писатель таким образом в художественной форме осмысляет уроки чартизма, выражает свое отношение к политической ситуации в современной ему Англии, к революции как историческому явлению.

Ч. Диккенс отказывается от идеи воссоздания подробной истории французской революции в романе. Выделены лишь события 14 июля 1789 г. и некоторые эпизоды 1792-1793 гг. Такой подход позволил обозначить принципиальное понимание революции, не останавливаясь при этом на несущественных для развития сюжета исторических деталях. Параллельное изображение Парижа и Лондона - это не противопоставление революции и «мирной» жизни Англии, а способ заставить читателя задуматься над истинными причинами революционных настроений.

Диккенс не разделял этих настроений, и его трактовка революции противоречива, тем не менее, в английской литературе ХIХ века его произведения точнее всех прочих отражают народные настроения, наиболее полно воссоздают именно народный дух.

Историко-социальный роман, представленный произведениями В. Скотта, Э. Бульвера-Литтона, У. Теккерея, Ч. Диккенса, занимает видное место в литературе Англии XIX века, поднимая вопросы, волнующие современников. Развитие жанра во многом обусловлено событиями политической и общественной жизни Англии: движением чартизма, перерасстановкой политических и экономических сил. Показательна творческая полемика авторов, касающаяся как художественного метода, так и проблематики сочинений. Используя исторический материал, писатели выражают свою позицию по отношению к смене общественного уклада и политической жизни Англии.

Одним из центральных вопросов становится вопрос о движущих силах исторического процесса. Разные исторические эпохи и различные философские течения предлагают свои ответы на этот вопрос. Вероятнее всего, что единого, истинного мнения по этому поводу быть не может, оно зависит от многих факторов, в первую очередь от официальной идеологии и личных воззрений художника. На примере историко-социального романа Англии XIX века мы можем видеть, что восприятие автором причин движения исторического процесса зависит от окружающей действительности и принадлежности к тому или иному классу.

Открытия, сделанные английскими авторами XIX века в области жанра историко-социального романа, получили развитие в мировой литературе ХХ века, когда осмысление окружающего мира, событий современности стало одной из главнейших задач романистов.

В английском историческом романе XIX века в отдельную группу выделяются произведения, посвященные религиозной тематике, а именно - становлению христианской церкви. Предмет изображения в этих романах -противостояние язычества и христианства. Исследователи (Е.В. Сомова, О.В. Шлыкова) выделяют особую жанровую классификацию, проблематика которой связана с религиозными исканиями, с процессом перехода их одной веры в другую - религиозно-исторический роман. В западном литературоведении этот тип романа исследован достаточно полно, однако в отечественном он по ряду причин не получил должного осмысления. Лишь недавно религиозно-исторический роман был введен в научный оборот.

Появление этих романов в середине 60-х годов XIX в. в Англии вполне закономерно. Западноевропейский исторический роман второй половины XIX века проявляет живой интерес к периоду упадка язычества и возникновения христианства. К этому историческому этапу обращаются в своем творчестве Г. Флобер, А. Франс, Г. Сенкевич, Дж. Локхарт, У. Пейтер и др. Представителями жанра религиозно-исторического романа в английской литературе XIX века являются, в первую очередь, Ч. Кингсли, Н. Уайзмен, Д.Г. Ньюмен.

Романы английских писателей связаны с конкретными национальными религиозно-философскими исканиями викторианцев, нашедшими выражение в трактарианском (Tractarian) или оксфордском движении (Oxford Movement). Шлыкова О. В. Викторианский религиозно-исторический роман как жанровая модификация

исторического романа.// Вопросы русской литературы. Межвузовский научный сборник. Сборник научных трудов. гл. ред. Казарин В.П. - Симферополь, 2009, № 16 Это движение, возникшее в Оксфордском университете в начале 1830-х гг., состояло из видных теологов - Д.Г. Ньюмена, Дж. Кебла, Р. Фройда и других. Они призывали современников вспомнить изначальные христианские ценности, придать утонченную нравственность церкви, чтобы предотвратить угрозу, нависшую над англиканством. Это движение оказало значительное влияние на развитие общественной мысли в Англии. Д.Г. Ньюмен полагал, что интерес к средним векам и опыту прошлого в целом, вызванный во многом благодаря творчеству романтиков и В. Скотта, способен повлиять на духовное возрождению нации. «Чарльз Кингсли, Уайзмен и Ньюмен использовали исторический роман как способ обсуждения Оксфордского движения и католицизма <…> возможно, это подсказало писателям 1860-х гг., что романы могут быть использованы для изображения социальных и политических сюжетов». Rance, N. The historical novel and popular politics in nineteenth-century England. - London, 1975 - Р. 40

Дискуссия Ньюмена и Кингсли по сути сводилась к спору о путях становления и развития христианства. Ньюмен видел спасение в возвращении к истокам, Кингсли же требовал от церкви внимания к настоящему. Встает вопрос об истинном значении церкви - рассуждения о вере и духе или же участие в социальных мероприятиях.

Священники обратились к жанру исторического романа, чтобы вынести спор за рамки университетов и церкви. Главную роль в сюжете романов играют библейские мотивы и образы. Ч. Кингсли в романе «Ипатия» (Hipatia, 1853) обращается к образу растерзанной христианами язычницы-философа. Художественное своеобразие произведения заключается в столкновении христианского мировоззрения, иудаизма и неоплатонизма, то есть конфликт связан в первую очередь с миром идей.

Александрия приковывает к себе внимание Кингсли, т.к. он находит в ней интереснейший пример многовекового сосуществования культур запада и востока. Разнообразие александрийской культуры автор изображает, как давая описания материальных объектов - например, показывая читателю смешение различных стилей архитектуры в Александрии, - так и воссоздавая картину общественной жизни города. Многонациональное население Александрии представлено в романе как раздираемое противоречиями и враждой общество. Если у Бульвера-Литтона моделью римской империи становятся Помпеи, то Кингсли с той же целью - показать жизнь империи в целом на примере одного города - выбирает Александрию. Оба автора обращают внимание читателя на хаотическое смешение верований, порядков, уклада. И Бульвер-Литтон, и Кингсли свои обширные исторические знания воплощают в форме художественной прозы. Marriott, J. English history in English fiction. - London and Glasgow, 1946. - P. 3

Образ Ипатии привлекателен для писателя: исторические сведения о ней достаточно бедны, что предоставляет автору возможность вольного толкования жизни и характера героини в соответствии с концепцией произведения. Кингсли на страницах своего романа воплощает образ умной и сильной женщины, приковывавшей к себе внимание, имеющей учеников разных национальностей. Основной задачей становится развенчание этого образа. Кингсли, отдавая должное уму и образованности своей героини, обнаруживает пустоту и тщетность её духовной жизни без христовой веры.

Роману Кингсли присуща идеалистическая трактовка событий. Он совершенно упускает из виду социальный фактор, способствовавший победе христианства. Для романа характерно нарочитое противопоставление «христианин - язычник». При этом автор всё же высказывает мысли о достижениях языческих времен, о ценности языческого знания и опыта. В романе «Ипатия» Кингсли стремится к объективности в изложении истории христианства, в частности, признает религиозный фанатизм ранних христиан, категорически отвергаемый Н. Уайзменом.

Николас Патрик Уайзмен в романе «Фабиола» (Fabiola, or the Church of the Catacombs, 1854 г.) обращается к темам мученичества и духовного поиска. Роман имел большой успех, был переведен на множество языков. Основой сюжета стали гонения христиан во времена Диоклетиана. Автор достаточно вольно обращается с историческими фактами, сознательно искажая хронологию и подчиняя её логике повествования. В образе главной героини Фабиолы прослеживается полемика с романом Кингсли «Ипатия». В обоих произведениях в качестве главного персонажа выбрана образованная и начитанная, весьма сведущая в философии девушка. Выбор именно женского образа весьма характерен. Вероятно, женский образ заставляет читателя сильнее сопереживать, нежели мужской. Целью же обоих авторов было возбудить искреннее сочувствие, вызвать эмоциональное потрясение у читателей, чтобы через это сочувствие читатель вернулся к подлинным христианским ценностям. Принципиальная разница состоит в том, что героиня Кингсли оказывается неспособной найти истину, то есть последовать христианскому учению, а Фабиола в конце концов приходит к христианству. Оппозиция «христианин - язычник» в романе «Фабиола» раскрывается в первую очередь в разнице характеров и душевных качеств. Христиане являют собой пример величия духа, язычники - подлости и мелочности. Исключение среди христиан составляет лишь новообращенный Торкват, согласившийся предать своих друзей, но и он в конце концов возвращается в лоно церкви. Душевные метания Фабиолы раскрыты в основном в диалогах со служанкой Сирой и родственницей Агнией. Путь Фабиолы к Богу также отмечен разительными изменениями в её характере. Параллельно в романе развиваются две сюжетные линии: линия, связанная с историческими событиями, с гонениями христиан, и линия духовного прозрения Фабиолы, изменение в её мировоззрении, отношении к людям, к смыслу жизни.

Исторические персонажи обрисованы в романе весьма схематично. Это позволяет автору не нарушать исторической достоверности, уйти от прямой портретной характеристики жившего в действительности героя.

В романе «Фабиола» Н. Уайзмен поднимает сложные и важные для своего времени религиозные и философские вопросы. Однако художественная сторона романа достаточно слаба. В образах героев не чувствуется жизни, их переживания раскрываются в прямых высказываниях, автор не оставляет читателю простора для размышлений, объясняя каждый шаг и каждую мысль своих героев.

Роман «Каллиста» (Callista: A sketch of the Third Century, 1855 г.) Джона Генри Ньюмена, также написанный как ответ на «Ипатию» Кингсли, отражает более сложную точку зрения на движение истории, избегая крайних оценок. Ньюмен в упадке одной эпохи видит начало другой. Важнейшей чертой романа становится использование автобиографических элементов в образах персонажей. Е.В. Сомова выделяет тот факт, что центральные персонажи романа испытывают сомнения, свойственные самому писателю в период религиозных исканий Сомова Е.В. Указ.соч. - М., 2008. - С.173.. Это приводит к усилению психологизма и усложнению художественного воплощения человеческой природы.

Как и для историко-социального романа Англии XIX века, для религиозно-исторического типа характерны острые споры, касающиеся наиболее значимых для викторианского общества вопросов. На наш взгляд, показательно, что три главных произведения рассмотренного жанра названы по имени главной героини, и типы героини в них имеют между собой много общего, в то время, как развитие характера решается авторами по-разному. Религиозно-исторический роман XIX века обращается к эмоциональной сфере читателя в большей степени, нежели к рациональной. Этому служат душераздирающие сцены мученичества, трагические картины преследований, и ярко выделяющиеся за счет контраста моменты величия духа и всеобъемлющей христианской добродетели.

Англию XIX века раздирали внутренние противоречия. Кризис общественно-политической системы нашел свое отражение в жанре историко-социального романа, кризис духовной жизни - в религиозно-историческом романе.

В литературе других европейских стран жанр исторического романа также обогащается новыми темами и идеями.

В конце 50-х годов начинает работы над историческим романом Г. Флобер. Действие романа «Саламбо» (Gustave Flaubert. Salammbo, 1862) происходит в III в. до н.э. в эпоху Пунических войн в Карфагене. На историческом материале писатель разрабатывает социальные, философские и художественные проблемы современности, которые волновали его на протяжении всего творческого пути. Флобер сам отмечает реалистический характер художественных приемов в своем романе. К античности он обращается в поиске сильных характеров и страстей. Писатель испытывает глубокую неприязнь по отношению к нравственному состоянию современного ему общества. Отсутствие идеалов и моральных ориентиров, стремление к материальным благам и успеху любой ценой видит он вокруг себя. Примеры нравственной чистоты, долга перед своим народом и глубокой веры в своих богов Флобер ищет в античной истории.

Соотношение сил в романе - обращение полководца Гамилькара в поисках поддержки к народным массам, противостояние его с аристократией - отсылает читателя к событиям Франции 40-50-х годов, к разгрому Республики будущим Наполеоном III.

Флобер настаивает на необходимости связи исторического романа с актуальными проблемами современного мира. Теоретические рассуждения о поэтике исторического романа воплощены в «Саламбо». Исторически точное изображение войны в Карфагене писатель соотносит с главным конфликтом современности - противостоянием ущемленных в правах пролетариев и буржуа. Однако интерес автора сосредоточен прежде всего не на политике, а на психологии людей другой эпохи, в которых он видит естественность, близость к природе.

Роман «Саламбо» был понят очень немногими современниками автора. Официальной критикой новое произведение Флобера было принято холодно. Новый тип историзма казался современникам странным и непонятным; необычным для времени писателя была и разработка психологического портрета героев. Тем не менее, идеи его оказались весьма продуктивны, и их развитие обнаруживается в историческом романе более поздних авторов.

В конце XIX - начале ХХ века в исторической науке Европы и США произошел кризис. Подвергаются пересмотру позиции историзма в науке. Ф. Ницше ставит под сомнение деятельность историков, отвергая возможность объективного исторического знания, и высказывался категорически против идеи о том, что прошлое есть пример для настоящего. К. Маркс в рамках исторического материализма ставит перед собой задачу освободить немецкую философию истории от мифов и мистики. В. Дильтей, несмотря на веру в объективность исторического процесса, полагал, что основной способ исторического познания - «вчувствование» в духовную жизнь человека прошлого. Итальянский философ и историк Б. Кроче задачу историков понимал как толкование человеческой природы, нравственности и религиозной жизни. Как и Дильтей, О. Шпенглер заменял основы традиционной истории чувственным познанием. А. Тойнби видел спасение человечества в возвращении к Богу и критиковал традиционную историографию за недостаточное теоретизирование.

Огромное влияние на мировоззрение человечества в целом оказала Первая мировая война, поколебавшая все устои, принесшая в исторические концепции идеи хаоса и противоречий, поставившая под сомнение идею прогресса, которая достаточно четко прослеживалась в XIX веке. Главной задачей исторического романа становится не реконструкция прошлого, а отражение исторических событий в сознании человека, восприятие истории.

В литературе Англии интерес к жанру исторического романа в первой трети ХХ века невысок. Sheppard, A.T. The Art and Practice of Historical Fiction. - London, 1930 Экспериментом в области этого жанра считается роман В. Вульф «Орландо» (Virginia Woolf. Orlando, 1928). Идея истории В. Вульф переплетается с ее идеей личности. История в книге изображена через становление личности, воспринимается как единый временной континуум, непрерывная связь времен. Fleishman, A. Указ. соч. - P. 233

Ко второй четверти XX века авторы исторических романов вновь предлагают читателю глубокие и высокохудожественные произведения. В этот период исторический роман получает особенно сильное развитие в Германии, где он решает новые задачи философского и нравственного плана (исторические романы Г. Манна и Т. Манна, Л. Фейхтвангера). Лучшим произведениям этого жанра в 1930-1940-х годах свойственна эпическая масштабность, временной и пространственный размах. «Была особая потребность в эпичности в эти годы, ведь эпичность снимает абсолютность явления. Нужно было снять представление об абсолютности гитлеровского режима, подчеркнуть его временность, показать, что он только жалкая часть огромного и многогранного целого - мира, истории», - отмечает Н.С. Лейтес. Лейтес Н.С. Немецкий роман 1918-1945. - Пермь, 1975 - С. 275

Интеллектуальный роман, у истоков которого стоял Т. Манн, реализовал обостренную потребность ХХ века в осмыслении, истолковании жизни, превысившую потребность в изображении, рассказе. Эта черта становится одной из характерных особенностей реализма в ХХ веке. Немецкий интеллектуальный роман стремился к всеохватывающей системности, к законченной модели мироздания (романы Т. Манна, Г. Гессе, А. Дёблина).

Очевидно влияние интеллектуального романа на историческую прозу. Авторы находят в прошлом и настоящем человечества общие закономерности развития, что позволяет им не только по-новому подойти к осмыслению современной действительности, но и сделать некоторые прогнозы относительно будущего. М. Белл пишет, что «для авторов исторической прозы эстетическая теория ассоциаций имеет особое значение. <…> История состоит не из записей о событиях прошлого. Скорее она содержит художественное воплощение ассоциаций с современными сценами и объектами, которые они вызывают». Bell, M.D. Hauthorne and the historical romance of New England. - Princeton, New Jersey, 1971. - P. 196

Авторов немецких исторических романов указанного периода волнуют проблемы весьма современного содержания: вопрос отцов и детей, распада семьи, последствий войны. Главной темой становится противостояние варварства и гуманизма, которое авторы прослеживают с древнейших времен. Актуальность темы связана с крайне сложной ситуации в Германии, когда культурная гуманистическая традиция была поставлена под угрозу, и в этих условиях оставалась, тем не менее, главной духовной опорой страны. Шарыпина Т.А. Немецкий исторический роман 30-40-х гг.// Очерки по истории зарубежной литературы ХХ века. Часть 1: Учеб. пособие - Н. Новгород, 2005 - С. 115. Романисты используют исторический фон для того, чтобы наиболее полно и по возможности объективно отразить современную проблематику. В историческом повествовании писатели выражают протест против фашистского режима, доказывают его историческую несостоятельность, обреченность. Писатели дают глубокую интерпретацию современности на основе исторического материала.

Н.С. Лейтес замечает, что в романах Фейхтвангера и в ещё большей степени в дилогии Г. Манна история предстаёт перед нами в движении, которое понимается как развитие. Но развитие это отнюдь не прямое, в нем действуют разнонаправленные силы, и движение проходит через множество испытаний, которые могут даже отбросить ход истории назад.

В романах Фейхтвангера (Lion Feuchtwanger, 1884-1958) осовременивание прошлого выступает в весьма откровенной форме. Этот факт тем более заметен, что действие романов сильно удалено от нас во времени. Сам писатель в статье «О смысле и бессмыслице исторического романа» так объясняет обращение художников к этому жанру: «Рассматривая значительные исторические произведения, я часто задавался вопросом: неужели их смысл только в том, чтобы воскресить историю или мифологию ради них самих, неужели создатели этих произведений попросту увлечены были костюмами и ярким фоном? И какое содержание хотели они вложить в свои творения - историческое или современное? В каждом отдельном случае я приходил все к тому же выводу: нет, единственно, к чему стремился художник, это выразить собственное (современное) мироощущение и создать такую субъективную (а вовсе не ретроспективную) картину мира, которая сможет непосредственно воздействовать на читателя. Если при этом он предпочел исторические одежды, то лишь потому, что ему хотелось поднять изображаемую картину над сферой личного, частного, возвысить над окружающим, поставить на подмостки, показать в перспективе». Фейхтвангер Л. Собрание сочинений в 12ти т.т, Т.12. - М., 1968 - С. 668-669 Однако, по справедливому замечанию Н.С. Лейтес, античность давала Фейхтвангеру не только костюмы и маски для современности. Фейхтвангер с предельной тщательностью изучал исторические труды, он увлекался описываемой эпохой. Писатель рисовал образы политических деятелей и частных лиц Рима и Иудеи, создавал картины празднеств, жестокости, триумфа. «Но Фейхтвангер дал им двойную жизнь - в прошлом и в настоящем». Лейтес Н.С. Немецкий роман 1918-1945. - Пермь, 1975 - С. 280

Дилогия о Генрихе IV Г. Манна (Heinrich Mann. Die Jugend des Kцnigs Henri Quatre, 1935, Die Vollendung des Kцnigs Henri Quatre, 1938) некоторыми исследователями признается самым ярким произведением в жанре исторического романа. В этом многоплановом романе с большой силой проявляются черты высокой трагедии. В романе воедино сплетены и историческая достоверность событий, правда психологии людей XVI-XVII веков с их страстями и суевериями, и воплощение гуманистических исканий эпохи, и философско-исторические этические размышления современного характера. Конкретные образы и эпизоды романа перерастают в символические. Исторический конфликт, взятый за основу романа, представлен Г. Манном «в свете философии истории, понимаемой им как борьба жизни со смертью, человечности с варварством, разума с неразумием». Лейтес Н.С. Там же, С. 286

Дилогия о Генрихе IV при всей её эпической широте может быть определена как роман-трагедия. В то же время исследователи видят в ней и черты романа-воспитания. Подобная ситуация обусловлена сложностью и многосторонностью романа.

Особую роль в литературе ХХ века приобретает сложное и бесконечно широкое явление мифа. Миф раздвинул границы литературного произведения, он «давал возможность для бесконечной художественной игры, бесчисленных аналогий и параллелей, неожиданных «встреч», соответствий, бросающих свет на современность и ее объясняющих». Зарубежная литература ХХ века. Учебник под редакцией Л.Г. Андреева -- М., 1996. - С. 203

Сюжет тетралогии Т. Манна «Иосиф и его братья» (Paul Thomas Mann. Joseph und seine Brьder, 1933-1943) основан на библейском материале. Само обращение к мифу имеет в данном случае антифашистскую направленность. Т. Манн стремился гуманизировать миф, противостоял гитлеровцам, использовавшим мифологию в целях пропаганды идей фашизма.

Специфика мифа сочетается в произведении с характерными чертами реалистического исторического романа. «Т. Манн сумел осуществить грандиозный план и придать обозримость своему роману потому, что он обратился к изображению тех сторон человеческого характера, тех ситуаций, которые сохраняли относительную «стойкость на протяжении всей истории». Т. Манн исследует проблему мифа новаторски, в противоборстве как с идеалистическими, так и с натуралистическими тенденциями в решении этого вопроса.» Федоров А. Томас Манн// История зарубежной литературы ХХ века: 1917-45. - М., 1984. - С. 84

Миф об Иосифе не противопоставляется реальности, писатель обращается к конкретно-историческому анализу для воссоздания обстоятельств и характеров. Образ Иосифа сочетает в себе черты мифического героя и современника, и такой подход Т. Манна к изображению персонажа, ставший новаторским, найдет свое продолжение и в творчестве М. Рено (дилогия «Тезей»).

Начиная со второй трети ХХ века, жанр исторического романа вновь возрождается в английской литературе. Выходят исторические романы Р. Грейвза («Я, Клавдий», «Божественный Клавдий», «Царь Иисус», «Золотое руно»), М. Рено (дилогия «Тезей», «Последняя чаша», трилогия «Александр Великий» и др.), И. Во («Елена»), М. Стюарт («Кристальная пещера», «Полые холмы», «Последнее волшебство», «День гнева», «Принц и паломница»), к исторической теме обращается У. Голдинг (William Golding) (незаконченный роман «Двойной язык» (Double Tongue)).

Английский писатель Роберт Грейвз известен в отечественном литературоведении в первую очередь как поэт и мифолог. Им написан ряд исторических романов, представляющих значительный интерес как при исследовании развития жанра, так и при анализе произведений Мэри Рено, чье творчество в жанре исторического романа сформировалась в значительной степени под влиянием сочинений Грейвза.

В 1934 и 1935 году выходят практически одна за другой книги «Я, Клавдий» и «Божественный Клавдий». Успех этих произведений опровергает стереотип популярной исторической прозы, где чрезмерно упрощаются и искажаются исторические факты, а главным персонажем является безрассудный герой, борющийся за свободу своей нации. Canary, Robert H. Robert Graves. - Boston, 1980. - Р. 83 Напротив, романы «Я, Клавдий» и «Божественный Клавдий» знакомят читателя с заикающимся героем-рассказчиком, слабым физически и традиционно считающимся умственно отсталым, который становится императором Рима. Романы о Клавдии - это тщательная реконструкция на основе всех доступных источников Рима эпохи Августа, Тиберия и собственно Клавдия. Грейвз привлекает данные истории и археологии, военные и политические исследования, проникает в психологию жестокости и преступления. Cohen, J.M. Robert Graves. - Edinburg and London, 1960. - Р. 72-73 Грейвз вступает в спор с традиционным взглядом на исторического персонажа, отстаивает право художника на собственную точку зрения по отношению к тому или иному характеру, не нарушая при этом документально подтвержденных исторических фактов. Этот принцип станет одним из основных в романах М. Рено.

Роман Грейвза «Царь Иисус» построен на переосмыслении практически всех эпизодов Евангелия. История предстает перед читателем в совершенно ином виде. Автор убеждает читателя в том, что апостолы исказили учение Христа. Концепция романа связана с поисками «универсального мифа» - идеей, которой был увлечен Роберт Грейвз.

Роман И. Во «Елена» (Evelyn Waugh. Helena, 1950), который сам автор считал лучшим своим произведением De Groot, J. The Historical Novel (The New Critical Idiom). -London and New York: Routledge, 2010. - P. 45, несет на себе явный отпечаток католических симпатий, которые оказывают влияние на трактовку исторических событий. Определяют многое и консервативные воззрения автора, идеализирующего «старую добрую Англию». «И в то же время», - пишет В.В. Ивашева, - «было бы ошибкой не увидеть за католиком и консерватором Во крупного художника, не увидеть, как образы, созданные им, почти на каждом шагу опровергают тенденциозные суждения и выводы писателя». Ивашева В.В. Литература Великобритании ХХ века: Учеб. Для филол. спец. вузов. - М., 1984. - С. 208

На рубеже 1970-х годов пишет свою историческую пенталогию Мэри Стюарт. Замысел писательницы состоял в том, чтобы изобразить эпоху, называемую британцами Темным временем. Героями её должны были стать полулегендарный король Артур - собиратель британской земли и сторонник мира и согласия, и его вдохновитель, учитель и друг, провидец и мудрец Мерлин. Пенталогия была задумана и начала осуществляться тогда, когда Стюарт уже много лет вела активную литературную деятельность и имела большой творческий опыт. В 70-е годы она была известна как зрелый мастер прозы. Однако никогда прежде М. Стюарт не ставила перед собой больших социальных, а тем более социально-исторических проблем, которые она поднимает в книгах о становлении государственности английской земли. Книги вызвали огромный интерес и имели успех благодаря как своему содержанию, так и силе художественного мастерства автора.

Все исследователи романов Стюарт отмечают значительное влияние традиции романтизма; одни и вовсе относят её романы к романтическим произведениям (М. Левин, Б. Тейлор), другие обращают внимание на соединение романтизма и реализма в произведениях писательницы (Ш. Спивак, В. Ивашева). А. Анисимов рассматривает жанровое своеобразие пенталогии М. Стюарт, учитывая синтез исторического жанра и жанра «фэнтези» в её романах о короле Артуре. А. Анисимов подчеркивает умелое сочетание исторического и легендарного планов в Артуриане М. Стюарт, при котором автор избегает противоречия как материалам легенд, так и историческим фактам. Историческая достоверность достигается изображением верного соотношения классовых сил, социально-политических отношений и конфликтов. Анисимов А.Б. Философия истории и жанровый синтетизм артуровской пенталогии Мэри Стюарт.// Дисс. … канд. филол. наук. - Якутск, 2007

Историческая пенталогия М. Стюарт несет на себе отпечаток романтизма, однако, по замечанию В.В. Ивашевой, «романтические по общему характеру своих структур и изображаемым чувствам, они были в то же время далеки от расчета на дешевую выдумку и выморочную фантазию. Романтика книг Стюарт заключалась прежде всего в изображении поступков и влечений людей не такими, какими их сделал жестокий век корысти и честолюбия, а такими, какими их хотела бы видеть писательница - убежденная сторонница правды и справедливости на земле». Ивашева В.В. Литература Великобритании ХХ века: Учеб. для филол. спец. вузов. - М., 1984. - С. 476

В концовках романов («От автора») Стюарт говорит об источниках своей информации и о том периоде, который она изображает, и хотя список их велик, угадывается ещё более глубокий пласт знаний. Не отступая от источников в главных узлах сюжета, Стюарт создала произведения, глубоко актуальные для своего времени, хотя актуальность их не лежит на поверхности и требует расшифровки.

В английской литературе ХХ столетия громко заявляет о себе жанр философского романа. Английский интеллектуальный роман ХХ века дает литературе высочайшие образцы мастерства писателей. В рамках этого жанра происходит осмысление пугающей действительности, поиск путей спасения или же констатация того, что спасение невозможно. Интеллектуальный роман (О. Хаксли, У.Голдинг, К. Уилсон, А. Мердок, Дж. Фаулз) оказывает мощное воздействие на жанр исторического романа. В историческом повествовании актуализируются проблемы всеобщего, «надысторического», того, что не противопоставляет, а связывает людей разных эпох.

Творчество М. Рено продолжает реалистическую линию развития исторического романа, связанную с традицией Вальтера Скотта и его последователей, и имеет много общего с романами Р. Грейвза, создавшего исторические произведения несколько раньше Рено, и М. Стюарт, начавшей работу над историческим жанром немного позже. Исторические романы М. Рено отличаются жанровым разнообразием. Писательница активно использует в своем творчестве открытия предшественников в области этого жанра, стремясь создать произведения, воссоздающие не только быт и костюмы прошлого, но и отражающие мировоззрение, своеобразие ушедшей эпохи.

Наряду с укладывающимися в рамки традиционного исторического романа произведениями, во второй половине ХХ века создается новый тип исторического повествования. Huges, H. The Historical Romance. - London and New York, 1993. - P. 18-19

Постмодернизм воспринимает текст как самостоятельную категорию и ставит под сомнение возможность познания истины, проблематизирует категории авторства и оригинальности. В творчестве постмодернистов происходит стирание границ между заимствованным и оригинальным, а, следовательно, между текстом, принадлежащим прошлому, и текстом, принадлежащим настоящему. Восприятие «события» как текста, а не как процесса, способствует новому пониманию самого понятия «время», переводит его из разряда объективных категорий в разряд условных.

Как известно, открытие наследия античной цивилизации в эпоху Возрождения не только обогатило человечество классическими примерами, но и выдвинуло в эпоху географических - пространственных - открытий новый - временной - объект познания - прошлое, а значит, способствовало формированию понятия линейного времени, которое было доминантным в самовосприятии западной цивилизации с XV по XX век, вплоть до открытий Эйнштейна. Следовательно, как утверждает философия постмодернизма, сама категория исторического=линейного времени исторически детерминирована, а её содержание меняется со временем, то есть принадлежит прошлому, истории Струков В.В. Художественное своеобразие романов Питера Акройда (к проблеме британского постмодернизма). - Воронеж, 2000..

Принцип уравнивания личностного опыта и всеобщей истории характерен для произведений других писателей-постмодернистов. Исторические произведения нового типа тесно связаны с новыми концепциями в философии истории, в собственно исторической науке. Взгляд на историческое бытие через призму внутреннего опыта человека, внутренней динамики человеческой души, концепция так называемой «персоналичной» истории характерны, например, для философии А. Тойнби.

Данными для исторической интерпретации становятся не исчезнувшие реалии, а их след в настоящем. Прошлое, проникающее в настоящее, фрагментарно и разрозненно, в нем обнаруживается множество лакун, возникшие как из-за недостаточного количества источников, утери материальных и документальных данных, так и по причине искажения исторического материала в результате исследования его в другом временном контексте. На основании этих положений возникает историографический метароман (К. Рансмайр «Последний мир» (Christoph Ransmayr, Die letzte Welt, 1988); П. Зюскинд «Парфюмер» (Patrick Sьskind, Das Parfum. Die Geschichte eines Mцrders, 1985); Дж. Барнс «История мира в 10 Ѕ главах» (Julian Patrick Barnes, A History of the World in 10Ѕ Chapters, 1989); П. Акройд «Хоксмур», «Дом доктора Ди» (Peter Ackroyd, Hawksmoor, 1985, The House of Doctor Dee, 1993); А.С. Байетт «Обладание» (Antonia Susan Byatt, Possession: A Romance, 1990); Г. Свифт «Водоземье» (Graham Colin Swift, Waterland, 1983) и др.).

Историографический метароман (термин Л. Хатчен (Linda Hutcheon)), прежде всего, поднимает вопрос о соотношении правды и вымысла, процессе познания. Возникновение этого типа исторического романа принято связывать с романом «Женщина французского лейтенанта» Фаулза (John Robert Fowles. The French Lieutenant's Woman, 1969). Стоит отметить, что в английской литературе жанр историографического метаромана получил, пожалуй, наибольшее развитие, и именно английский роман нового типа изучен наиболее полно.

В постмодернизме проблема поисков абсолютной истины однозначно снимается. Ключевой становится проблема времени как такового. Для разрушения конвенций традиционного (=исторического) повествования историографический роман использует такой тип повествования, субъект которого раздроблен, двойственен, нестабилен, то есть демонстрирует неспособность удерживать какое-либо знание о мире или о себе.Струков В.В. Указ.соч. - С. 154

М. Брэдбери выражает свой взгляд на роль личности в движении истории не на материале давно минувших эпох, а в условиях современного автору мира («Историческая личность» (The History Man, 1975), «Профессор Криминале» (Doctor Criminale, 1992)). Роман П. Акройда «Хоксмур» соединяет в себе две сюжетные линии, два временных плана: XVIII век и современность. В. Струков отмечает, что в этом романе Акройд представляет новую концепцию времени - время как ритм. Создание этой концепции происходит путем разрушения старых идей. Построенная по принципу классического исторического романа линия XVIII века обнаруживает в произведении несостоятельность прежних теорий. История воспринимается как «мир, сотворенный сознанием людей». Новикова В.Г. «Человек истории» в английском постмодернистском романе// Очерки по истории зарубежной литературы ХХ века. Часть 2: Учеб. Пособие для студентов высш. учеб. заведений/ Под ред. Полуяхтовой И.К.. - Н.Новгород, 2008. - С. 81

К эпохе Средних веков относится действие романов известного итальянского писателя Умберто Эко (Umberto Eco, род. в 1932) «Имя розы» и «Баудолино» (Il nome della rosa, 1980, Baudolino, 2000). В своих книгах У. Эко соединяет разные жанры, при этом иронизируя над жанровой спецификой детектива, исторического романа, философского романа. Для его произведений характерна историческая мотивированность поступков и образа мыслей персонажей, выдающая блестящего знатока эпохи.

Логика действий героев и исторический фон эпохи воспроизводятся достоверно, в романе Эко «Имя розы» содержится огромное количество точных деталей и примет Средневековья. Однако конфликт произведения «Имя розы» отличается от конфликта в историческом романе, действия героев не влияют на ход истории. «Баудолино» предлагает читателю своеобразный подход к истории как к череде мистификаций и сфабрикованных свидетельств, сбивающих с толку исследователей прошлого. В романе скрещивается два типа мировоззрения - элиты и «простаков», - в чем усматривается параллель с проблемой элитарной и массовой литературы. Автор исследует воздействие идей на реальность, размывая границы между ними.

Историографический роман постмодернизма воспринимается исследователями (В.В. Струков, Ю.С. Райнеке, Е.В. Колодинская) как развитие жанра исторического романа в соответствии с новыми тенденциями осмысления исторического процесса.

Таким образом, в ХХ веке развитие английского исторического романа подчинено тенденциям в мировом искусстве в целом. С одной стороны, появляются авторы, создающие яркие и интересные эксперименты в духе модернизма, а затем постмодернизма, и другой - остаются писатели, верные сложившимся традициям, которые продолжают работать в рамках реалистической литературы. Авторы, разрабатывающие как одну, так и другую линию, непременно опираются на предшествующую традицию, но происходит это по-разному. Писатели, придерживающиеся позиций реализма, используют достижения исторического романа XIX века в их собственном значении, развивают основные черты жанра, не нарушая принципиально его структуры. Авторы, работающие в направлениях модернизма и постмодернизма, играют с традицией, для них особенности жанра становятся объектом переосмысления, нового прочтения. Время и пространство, имеющие для жанра исторического романа основополагающее значение, в произведениях такого типа сознательно искажаются, трансформируются в соответствии с внутренней логикой повествования.

Что касается исторического повествования в целом, в мировой литературе продолжают пользоваться популярностью «костюмные» романы, в которых исторические обстоятельства функционируют в качестве фона для авантюрной или любовной интриги Дж. Макнот, Дж. Линдсей, А. и С. Голон, Н. Джордан, К. Макгрегор, Ж. Бенцони, К. Мейтлденд, Ф. Ванденберг, Т. Шевалье и др.. Кроме того, появляется особый жанр, получивший широкое распространение в англоязычной литературе, в котором причудливо переплетены история, миф и воображение писателя - жанр фэнтези. Основателями британской школы фэнтези считаются в первую очередь К.С. Льюис, Ч. Уильямс и Дж.Р.Р. Толкин.