После начала воздушных ударов по Югославии российские официальные лица без колебаний заморозили отношения с НАТО, объяснив это тем фактом, что именно Атлантический альянс нарушил Основополагающий акт Россия - НАТО, что он осуществляет агрессию против суверенного государства, что руководство НАТО не приняло во внимание российскую позицию.

Как представляется, основная причина конфронтации Россия - НАТО заключается в том, что во 2-й половине 1990-х гг. российское политическое руководство было вынуждено искать компенсацию за неудачи в процессе реформирования страны. С этой целью оно, во время войны в Югославии использовало традиционные опасения и страхи населения в отношении Запада и реанимировало "образ внешнего врага" для достижения собственных политических целей и укрепления легитимности российской власти. Для этого существовали, да и сегодня существуют, благоприятные возможности. По данным социологических опросов в России, уже со 2-й половины 1990-х гг. большинство россиян стало разделять мнение, что развитые государства Запада не заинтересованы в экономическом подъеме России, ее вхождении в круг развитых стран, что они не доверяют нашей стране и относятся к ней враждебно.

Китай и Индия, с которыми отдельные российские политики намеревались создать так называемый стратегический треугольник, уклонились от построения военно-политического союза с Россией, не считая ее надежным союзником. Страны Восточной Европы, которым еще не удалось присоединиться к НАТО, стали значительно сильнее "стучаться в двери" альянса. Так называемая вторая волна расширения НАТО стала более реальной, чем когда-либо, поскольку теперь восточноевропейские страны получили гораздо больше аргументов, объясняющих их настойчивость. Российским экономическим интересам на Балканах также был нанесен серьезный ущерб. В 1990-е гг. во всем мире наблюдается экономизация внешней политики и политики безопасности, что в значительной степени отвечает интересам крупного бизнеса и транснациональных компаний. Известно также, что топливно-энергетический комплекс Балкан замкнут на Россию. Можно предположить следующее: российские нефтяные монополии надеялись, что режим Милошевича защитит их интересы в Югославии, поэтому они подталкивали политическую элиту России на действия по его поддержке. Результат - временная утрата даже имевшихся экономических позиций. Впрочем, эта потеря была возмещена в 2008 г., когда было заключено российско-сербское соглашение о прохождении газопровода "Южный поток" через сербскую территорию в Грецию, Италию и другие страны.

После отставки Б. Ельцина в условиях усиливавшейся критики России, связанной со "второй чеченской войной" исходившей от различных международных, и прежде всего европейских, организаций (Совета Европы, ЕС, ОБСЕ), российское руководство решило восстановить отношения с НАТО. По инициативе В. Путина министр иностранных дел РФ направил Генеральному секретарю НАТО приглашение посетить Москву еще до начала выборов 2000 г. Состоялись два визита Генерального секретаря НАТО лорда Робертсона в Москву. Россия отказалась поддержать "проигравшего выборы" С. Милошевича и способствовала "мирной передаче власти" в союзной Югославии, хотя свержение Милошевича сильно напоминало путч. Смысл этих шагов, по-видимому, состоял в том, чтобы: дать понять Западу, что "новая" кремлевская команда готова к возобновлению конструктивного диалога; попытаться предложить "обмен": Запад "закрывает глаза" на развитие событий в Чечне, Россия прекращает критику ситуации в Косово.В. Путин понимал, что конфронтация с Западом в сложившейся ситуации противоречит российским национальным интересам. Началось очередное относительное сближении России и НАТО.

В конце 2001 г. в некоторых европейских странах и в США возобновилась дискуссия о перспективах сближения России и НАТО, обсуждались даже перспективы ее вступления в альянс в каком-то отдаленном будущем.

Однако на рубеже веков в рамках отношений Россия - НАТО - ЕС стала актуальной еще одна серьезная проблема: как Россия должна воспринимать новые европейские инициативы, касающиеся формирования европейской системы безопасности и обороны. До кризиса в Косово Россия подчеркивала свое положительное отношение к усилению "европейской опоры" в системе безопасности Запада, к выработке общей внешней политики и политики безопасности ЕС.

В конце 1999 - начале 2000 г. Россия вновь попыталась "разделить" США и Европу в связи с проблемой формирования европейской идентичности в области безопасности и обороны. Российские политические и военные элиты решили "поддержать" европейскую политику в сфере безопасности и обороны, но лишь для того, чтобы создать противовес НАТО. Речь идет о программе совместной разработки ЕвроПРО. Попытки приступить хотя бы к обсуждению вопроса предпринимались еще в 1999 г., когда маршал И. Сергеев, бывший тогда министром обороны РФ, представил генеральному секретарю НАТО Д. Робертсону материалы по составу и структуре ЕвроПРО, ориентировочные сроки и стоимость разработки. Но развития эта инициатива по понятным причинам не получила.

По мнению российского исследователя Д. Тренина, урок для российского руководства, вытекающий из опыта отношений РФ с НАТО, состоит в следующем: "Роль НАТО в сфере международной безопасности трансформируется и в целом снижается. Тем не менее, вступление в НАТО стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Балтии, перспектива появления на территории этих стран американских военных баз, являются факторами риска для России. Еще большую опасность для нашей страны представляют планы втягивания в НАТО Грузии и Украины, на реализации которых особенно настаивают США.

Ограниченное сотрудничество между РФ и НАТО может быть полезно, но для Москвы гораздо важнее заблаговременно узнавать о намерениях и возможностях альянса. Тесная привязка РФ к НАТО лишит Россию стратегической самостоятельности, подчинит ее интересам и политике США.

Напрашивается вывод, что на рубеже XX-XXI вв. отношения Россия - НАТО носили нестабильный характер, а российское руководство не выработало внятной стратегической линии в этом вопросе. Отсюда - периодические шараханья от надежд на конструктивное взаимодействие к отчужденности, напоминающей враждебность (примером может служить "мюнхенская речь В.В. Путина - 2007 г.). Некоторое улучшение экономического положения России за счет гигантского роста цен на энергоносители создает для России благоприятное "окно возможностей" для корректировки в сторону реализма ее внешней политики. Касается это и отношений с НАТО, как и с Западом в целом.

Россия и Европейский союз. Отношения Россия-ЕС в целом развивались по несколько иной модели. В 1990-е гг. связи между Россией и Европейским союзом развивались в основном позитивно, хотя имеющийся потенциал партнерства использовался не в полной мере. В 1994 г. эти связи были провозглашены высшим приоритетом российской внешней политики и экономических отношений. В том году Россия и ЕС подписали "Соглашение о партнерстве и сотрудничестве", однако и на этом действительно важном направлении внешней политики Россия не смогла выработать эффективную стратегию сотрудничества, так как не использовала даже существующие договоренности.

Рассматривая российскую политику по отношению к ЕС, важно помнить, что развитие сотрудничества с этим европейским институтом, который все больше приобретает очертания супергосударства, невозможно вне общего контекста отношений с другими европейскими и евроатлантическими институтами, такими как ОБСЕ, НАТО, Совет Европы. А стратегической задачей сотрудничества может быть создание пространства безопасности, стабильности и сотрудничества в Европе, предполагающее политические, военные, экономические, социальные, культурные, информационные, экологические и другие изменения. В этой связи и в России, и в государствах Европейского союза достигнут консенсус по поводу того, что без нашей страны построить подобное "пространство" невозможно.

Однако для плодотворного сотрудничества с ЕС России следует отказаться от целого ряда иллюзий и стереотипов. Например, попытки сыграть на действительных и мнимых противоречиях между ЕС и США обречены на провал, это не удавалось даже куда более мощному в сравнении с нынешней РФ Советскому Союзу. А попытки создать в противовес НАТО и ЕС военно-политические или экономические союзы с участием России, Китая, Индии или других стран Азии преждевременны. Важно учитывать и то, что расчет на долговременную признательность и благодарность за односторонние шаги навстречу интересам ЕС или другим международным институтам является наивным и вполне призрачным. Чувство благодарности для западной элиты не характерно.

Декларативные обещания партнеров необходимо всегда фиксировать в виде их обязательств; страны Центральной и Восточной Европы не являются "неблагодарными" отступниками и что с ними надо выстраивать конструктивное политическое и экономическое сотрудничество, поскольку его отсутствие подрывает любую возможность создания системы кооперативной безопасности и стратегического партнерства в Европе.

Несмотря на то, что сегодня практически все центральноевропейские страны уже являются членами НАТО и ЕС, России необходимо предпринять решительные шаги к развитию с ними отношении на двусторонней основе и на субрегиональном уровне. Более того, Россия сама заинтересована в том, чтобы способствовать разработке взаимовыгодной "новой восточной политики стран Центральной и Восточной Европы".

В начале XXI в. взаимоотношения России и объединенной Европы приблизились к критической черте. И в России, и в Евро союзе нарастала неудовлетворенность как общим состоянием отношений, так и поведением друг друга в конкретных ситуациях.

Первым "пробным камнем" после расширения Евросоюза стала острая дискуссия вокруг проблемы наземного доступа российских граждан в Калининградскую область. Затем президент Путин подверг беспрецедентно резкой публичной критике "брюссельскую бюрократию" за ее попытки "выкручивать руки" России. Поводом послужила жесткая, бескомпромиссная позиция Еврокомиссии и стран ЕС на переговорах о вступлении РФ в ВТО. Следующим был скоротечный дипломатический конфликт по поводу урегулирования положения в Приднестровье. Европейцы, не приняв российский план решения проблемы, впервые дали понять Москве, что она уже не может действовать полностью самостоятельно на пространствах СНГ.

После того как Россия заняла жесткую позицию по вопросу о распространении действия Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) с ЕС от 1994 г. на вступившие в него страны ЦВЕ, а Европейская комиссия и Европарламент выступили с резко критическими заявлениями по российской тематике, стало ясно, что в двусторонних отношениях наступил сложный период. При этом несомненно, что обе стороны ответственны за возникновение этих сложностей. Россия оказалась не готова выполнять "высокие" обязательства, взятые при подписании СПС, и не создала правовых и организационных условий для работы с ЕС. Евросоюз же оказался не способен выстраивать отношения с Россией как с равноправным стратегическим партнером, имеющим собственные национальные интересы. В 2006 из-за антироссийской позиции Польши ЕС отказался подписывать с Россией новое соглашение о партнерстве.

Сегодня в отношениях между обоими партнерами можно выделить несколько крупных узлов противоречий. Во-первых, Россию и Европу все больше разделяют страны постсоветского пространства. Выступив с новыми проектами экономической интеграции стран СНГ и собственными планами урегулирования локальных конфликтов, Россия не встретила понимания со стороны ЕС. Во-вторых, растут разногласия в области энергетики и энергетической безопасности. В-третьих, как и следовало ожидать, со вступлением в Евросоюз стран Центральной и Восточной Европы в политике ЕС усилились антироссийские настроения. Часть новых членов Европейского союза постарались получить финансовые и политические дивиденды от статуса "прифронтовых" территорий или государств "санитарного пояса", раздувая тему своего положения на границе с якобы не слишком дружественным Европе государством. В-четвертых, политическое решение ЕС превратить "Европу-15" в "Европу-25", уже приводит к тому, что, с одной стороны, все его основные финансовые и экономические ресурсы направляются на "переваривание" новых членов союза, приспособление их к европейским стандартам, с другой - политические усилия сосредоточиваются на выработке и согласовании конституционных основ "новой Европы". Поэтому интерес к России как потенциальному стратегическому партнеру ЕС неизбежно отходит на второй план.

В этой ситуации неприятной неожиданностью для Брюсселя оказалась твердая позиция Москвы по проблеме минимизации для России экономического ущерба от расширения ЕС (распространение на новых членов ЕС правил таможенной защиты европейского рынка, квотирования поставок ряда товаров из РФ (стали и текстиля), антидемпинговых процедур, правил по диверсификации источников энергоснабжения, практики ограничения поставок товаров ядерного цикла, введение визового режима для граждан РФ и др.). Европейский союз раздражают попытки Москвы увязывать воедино проблемы, которые, как им кажется, напрямую друг с другом не связаны. В результате не решаются даже относительно простые вопросы, и нарастает общий конфликтный потенциал. Так, ЕС готов сегодня обсуждать лишь технический перечень проблем отношений Россия - "Большая Европа", поскольку не считает, что обязан компенсировать внешнему государству (тем более - не члену ВТО) негативные следствия своих внутренних решений.

В результате в состоянии стагнации пребывают все основные интеграционные проекты: энергетический диалог ЕС-Россия, построение четырех общих пространств. Сложно идут переговоры о вступлении России в ВТО. Отчасти это связано с завышенными первоначальными ожиданиями сторон, а отчасти - с объективной неготовностью нашей страны выполнять взятые на себя обязательства, что ужесточает претензии государств ЕС к России.

И, наконец, на отношения с Россией влияют внутренние неурядицы в Европейском союзе. Иракская война продемонстрировала неспособность Евросоюза проводить единую политику в отношении США, а саммит ЕС-Россия в Риме (ноябрь 2003 г.) выявил ту же проблему в отношении Москвы. Однако без формирования общей внешней политики и политики безопасности нечего говорить о какой-либо глобальной роли ЕС в мире.

Попытки преодолеть внутренний кризис и отсутствие возможностей противостоять американскому давлению вызывают у европейцев желание добиться результата на российском направлении общей политики ЕС. Незавершенность урегулирования проблем в Чечне, внутриполитические процессы в России после террористического акта в Беслане, ведущие к формированию моноцентрического политического режима в стране, дают институтам ЕС все новые широкие возможности проявить себя на поприще "защиты демократических норм и прав человека" в РФ. ЕС и другие европейские институты не устают критиковать Россию, призывая занять по отношению к ней более жесткую позицию и даже перейти к политике санкций.

В свою очередь, Россия не без оснований опасается, что расширение ЕС на восток может привести к исключению ее из процесса европейской интеграции. По-прежнему до конца не урегулированная, трудная проблема - вопрос о Калининградской области. Российское руководство пытается найти решение, по которому она оставалась бы неотъемлемой частью России. В то же время ЕС рассматривает его как свой анклав. Если обе стороны будут не в состоянии выработать общие решения по данным проблемам, это может привести к новым серьезным осложнениям в отношениях между Россией и ЕС. На этом фоне в Евросоюзе предпринимается попытка пересмотреть основные параметры отношений с Россией.

Прежде всего, высказывается общая неудовлетворенность состоянием отношений с Россией, дается критическая оценка способности Европейского союза проводить единую и согласованную внешнюю политику, а также признается необходимость продолжать курс на интеграцию

Одновременно высказывается новое требование строить отношения с Россией на основе большего рационализма, исходя в первую очередь из собственных интересов Евросоюза. Ранее, напротив, всегда подчеркивалась общность интересов Европейского союза и России.

Пока сохраняется тезис о необходимости принятия Россией базовых европейских норм и ценностей для вхождения ее в "Большую Европу". Вместе с тем уже сейчас такой подход вступает в противоречие с новой установкой на отстаивание собственно европейских интересов в отношениях с РФ. Усиливается настрой на то, что интеграция России в Евросоюз невозможна, и она остается естественным партнером-соперником за пределами европейского пространства.

Россия сама отчасти поддерживает эти настроения, требуя полной свободы действий во внешней и внутренней политике, оговаривая особые интересы в Центральной Азии, на Кавказе и определяя ЕС исключительно как партнера по безопасности на континенте.

Граница между интегрируемым и неинтегрируемым пространствами, на взгляд многих в Европе, проходит по западным рубежам России. Это побуждает Европейский союз к действиям, способствующим развитию альтернативного проекта в западной части СНГ, подталкивает к тому, чтобы уменьшить влияние России в Белоруссии, Молдавии и Украине и не учитывать российские интересы в регионе. По всей вероятности, в ближайшие годы Евросоюз будет осознанно торпедировать российские интеграционные проекты в западной части СНГ.

Реализация идеи введения безвизового режима между Россией и ЕС, без чего общее экономическое пространство останется не более чем декларацией, по сути, снята с повестки дня. Напротив, в последнее время ЕС и США начали активно проводить политику ускоренной интеграции в Европу Украины и "отрыва" ее от РФ, что проявляется в демонстрации крайней заинтересованности в развитии и внутриполитических процессов в стране, и к ее шагам навстречу России и СНГ. Не случайно по инициативе европейцев периодически возникает вопрос о демаркации украинско-российской границы, установлении здесь более жесткого пограничного режима. Таким образом, символическую границу между Россией и Европой пытаются "отодвинуть" еще дальше на Восток.