Предпосылки и механизмы перехода к инновационному развитию региональной экономики

Факторы и уровни скорости распространения инноваций, возникающие в процессе диффузии, генерируют «фильтры»: комплекс всех факторов совокупности социально-экономических условий и механизмов, определяющих скорость и результативность процесса диффузии инноваций. Фильтры выступают и важнейшим свойством и характеристикой диффузий не как процесса, а как социального механизма и формы осуществления социальных ролей. В процессуальных рамках диффузии инновационные фильтры совпадают с диффузионными, но если инновационные фильтры устанавливаются со стороны инициатора инновации, то диффузионные фильтры расставляются аттракторами. Фильтры как элементы диффузии отражают и специфические логико-рациональные компоненты поведения субъектов инновации, касающиеся познания содержания восприятий и разнообразных концепций, а также нововведения качеств менталитета, когни-тивных способностей индивида, показывают, что диффузия инноваций - ко-гнитивный амбивалентный процесс для всех его акторов, что связано с явлениями самоорганизации и бифуркациями, характерными для процесс-сов диффузии. Фильтры в ходе самоорганизации акторско-аттракторских по-веденческих действий в рамках диффузии нормативных инноваций прини-мают разные социально окрашенные формы: новшества подразумевают их социокультурную оценку. Большую роль играет идеологический и в его рамках культурный и организационно-культурный фильтры.

При слабом менеджменте руководящих акторов или руководстве в рамках модели «Теории О» процессы не подвергаются жесткой фильтрации, формируя согласительный тип доверия. При жестком менеджменте или управлении в рамках «Модели Е» бифуркации и доверие могут развиваться в противоположных направлениях. Когнитивное моделирование с использованием инвент-анализа выявляет особые факторы, задействованные в диффузиях нормативных инноваций и способные оказать существенное воздействие на формирование доверия в организации.

Проблематика доверия, традиционно рассматривавшаяся как область теологии, этики, философии человека или социальной психологии, лишь недавно ставшая частью социологии в результате отхода от институциональной или структуралистской парадигмы в результате переноса акцента на «мягкие переменные», связанные с культурой, коллективной ментальностью, моралью, нюансами отношений между людьми Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества / П. Штомпка. - М. : Логос, 2005., порождает новый круг и контекст актуальных экономико-социологических представлений. Доверие/недоверие традиционно выступает важным показателем отношения людей друг к другу и к обществу, характеризующим социальные ожидания акторов и их поведенческие стратегии. Субъекты, принимающие участие в процессе инновирования, формируют и характер диффузии, и характер доверия. Доверие/недоверие, создающие ситуативно увеличение сложности и определенной непрозрачности, манипулируемости и диффузионности быстро меняющейся среды, предполагают не оценку психологических и личностных индикаторов этого состояния, а оценку социального феномена, который, хотя и формируется на микроуровне, но отражает участие в результировании всех элементов социального процесса - всех субъектов инновационной деятельности: и отдельных индивидов, и групп/ организаций и общества в целом. Поэтому феномен доверия в организации как состояние/характеристика следствия диффузии нормативных инноваций в экономико-социологическом плане должен рассматриваться в аспекте взаимодействия зеркально отражаемых друг друга структур. И это уже не просто «перевертыши» как в личностно и организационно ориентированных подходах изучения инноваций, или Теории О и Е как в анализе управленческих модулей, или актор и аттрактор в самоорганизующемся синергетическом пространстве. Доверие как социальный факт может рассматриваться в комплексном выражении как модус актор/аттрактор. Он может индицироваться только комплексными показателями социально-экономического плана, отражающими внешние факторы и объективные характеристики инноваций. Доверие/недоверие - своего рода ресурсы, капитал, который приводится в движение, делая свои ставки в этом непрерывном азарте контактов с другими людьми и структурами Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества / П. Штомпка. - М. : Логос, 2005.. Само предположение, что другие могут действовать во вред, воздерживает от действий, выстраивает дистанцию, оживляет бдительность и осторожность. «Ставки» доверия/недоверия конструируют шкалу градаций в зависимости от типа ожиданий, которые связываются с партнером или структурой: эффективные - касаются инструментального характера действий партнеров; аксиологические - касаются самой сути, качества действий, их правильности; опекунские, «представительные», «доверенные» - касаются проявления чьей-то заботы или помощи: расчет на бескорыстность и самая крупная ставка Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества / П. Штомпка. - М. : Логос, 2005..

Доверие как проблема возникает в связи с изучением социальных издержек Sztompka, P. Trust : A Sociological Theory / P. Sztompka. - Cambridge, 1999; Штомпка, П. Социология. Анализ современного общества / П. Штомпка. - М. : Логос, 2005; Штомпка, Л. Социология социальных изменений / П. Штомпка. - М. : Аспект Пресс, 1996; . Н. Луман отмечал, что доверие становится необходимым условием общественного развития в силу нарастания неуверенности людей в будущем, связанного с увеличением сложности и непрозрачности современных обществ Luhman, N. Trust and power / N. Luhman. - N.Y. : J. Wiley, 1979.. Для социальной сферы характерна значительная степень неопределенности и неконтролируемости как в эпистемологическом, так и в онтологическом отношениях Фреик, Н.В. Концепция доверия в исследованиях П. Штомпки / Н.В. Фреик // Социс. - № 11. . Поэтому так важен темпоральный аспект действия в его ориентации на будущее: вопрос доверия возникает как раз в случае неопределенности и неконтролируемости будущего. В зависимости от ожиданий выделяются три типа ориентации индивида: надежда/разо-чарование (пассивность, созерцательность, дистанционность, стремление избежать каких-либо обязательств); вера/сомнение (пассивность, созерцательность, дистанционность, стремление избежать каких-либо обязательств); доверие (проявляется в ситуации действия несмотря на неопределенность и риск) - ставка в отношении будущих непредвиденных действий других. Последняя содержит два основных компонента: особые ожидания - в отношении того как поведет себя другой в некоей ситуации будущего; убежденность, уверенность в действии (ставка). Недоверие представляет собой зеркальное отражение доверия: это негативная ставка, негативные ожидания относительно действий других и негативная защитная уверенность. Безверие - воздержание от проявления как доверия, так и недоверия, временная, промежуточная фаза процесса построения/нарушения доверия. В современном мире - «обществе риска» - различные риски и их профили субъективно и объективно выражены особенно сильно. Непредвиденные и непреднамеренные последствия деятельности становятся главной движущей силой общества. Именно поэтому возрастает значимость доверия как средства нейтрализации риска и противодействия неопределенности. Доверять - значит действовать и «ставить риск за скобки», получая неблагоприятные последствия от риска: от поступков других с отклонением от ожидания и вне зависимости от доверия; от акта доверия - негативный психологический осадок от неоправданного доверия; от дейст-вий доверенных, знающих и принимающих исходящее доверие; от доверия за заботу о ценном объекте. Выделяются несколько разновидностей дове-рия. «Первичные объекты/мишени доверия» - выстраиваются подобно концентрическим кругам (радиусам доверия) от максимально близких межличностных отношений к более абстрактным ориентациям по отноше-нию к социальным объектам и выражающееся в отношении к индивидам и их действиям (продуктам деятельности): личное доверие - пол, раса, воз-раст, религия, благосостояние; позиционное доверие\недоверие - относительно социальных ролей; групповое - референтная группа; институцио-нальное, включая «процедурное» доверие к институциональным практи-кам и процедурам как вере в следования им; коммерческое; системное - к социальным системам, порядкам и режимам. «Вторичные объекты доверия» - становятся объектами доверия производно в процессе оказания и оправдания доверия по отношению к первичным объектам - вера различ-ным инстанциям, услышанному, прочитанному, что выстраивается в «пи-рамиды» доверия.

В онтологическом плане выделяются три измерения/уровня доверия: реляционное - как характеристика отношений (односторонних и взаимных) - в основном в рамках рационального выбора (отсутствие достаточной информации по всем релевантным аспектам ситуации, наличие неопределенности и риска) и в рамках сотрудничества (предварительное условие и результат успешности, набор ставок на каждого из партнеров, на группу, на организационный режим координации, наблюдения и лидерства, гарантирующих сотрудничество); психологическое - как личностная черта - преимущественно в социально-психологической перспективе: «базовое доверие», «импульс доверия», «фундаментальная доверчивость» (игнорирование этого измерения снижает объяснительные способности рационального выбора, нивелируя многогранность человеческой личности и вариантов поведения, проявления в нем элементов эмоциональности и иррациональности. Культурное - как культурный контекст, нормы сдерживающие или поощряющие проявление доверия: связь социальной роли с требованием проявления доверия/недоверия.

В соответствии с уровнями доверия рассматриваются и его основания («культуры доверия» как ценностно-нормативные системы, оказывающие независимое давление, аккумулирующие и кодифицирующие правила преобладающих опытов с различными видами доверия): реляционное - оценка информации с точки зрения меры заслуженного доверия (познавательная сторона доверия); психологическое - корни доверчивости/подо-зрительности в личном опыте, связанном с ситуациями доверия, социализацией; культурный - генеалогическая основа доверия, но масштаба коллективного, исторического опыта общества.

Функции проявления и получения оказываемого доверия следует дифференцировать: на персональные - применительно к участникам отношения (значимые и для доверяющего, и для доверяемого) и социальные - применительно к более широкому обществу, в котором протекают данные отношения.

В целом, доверие выполняет положительную функцию для доверяющего и доверяемого, для их отношений, для группы, организации и со-обществ. Оно освобождает и мобилизует человеческое действие, поощряет творческий, инновационный, предпринимательский активизм, снижает неопределенность и риск. Аналитически выделяются четыре возможных «системы доверия»: преобладание установки на подтверждаемое, ответное или обоюдное доверие - ведет к «культуре доверия»; слепое, наивное доверие - временно способствует «культуре доверия», разрушается в случае неоправдания доверия; оправданное недоверие - продуцирует «культуру недоверия», раскручивает спираль углубления цинизма и подозрительности; чрезмерное недоверие - возможно требование нормативной санкции для одностороннего права подозрительности.

«Спираль недоверия» может смениться восстановлением культуры доверия, что само по себе внешне похоже на диффузию - постоянные и перманентные проявления заслуживающего доверия поведения могут подорвать необоснованное недоверие. При основе позитивности, функциональности доверия за основу берется критерий функциональности для всей социальной системы. В случае отсутствия доверия вакуум заполняется альтернативными структурами, выполняющими схожие функции и отвечающие универсальным человеческим потребностям в определенности, предсказуемости и порядке, представляющих доверие. Альтернативные адаптационные практики, стратегии и институты формируются на трех уровнях: индивидуальном, практики и стратегии типичного поведения, культурные правила, предписывающие определенное поведение.

В какой-то своей части они могут стать дисфункциональными, проявляясь в следующих адаптационных реакциях, защитных ответных на разрушение доверия механизмах: провиденциализме - положительном эффекте для личности, но пассивность и стагнация на социальном уровне; коррупции - ложном чувстве упорядоченности и предсказуемости, способ воздействия на других, стимуляция действий в нужном направлении; чрезмерном росте бдительности - замыкании на себе, выполнении функций контролирующих инстанций, чья компетентность ставится под сомнение; геттоизации - закрытии, возведении непроницаемых границ вокруг группы в чуждом и угрожающем окружении: недоверии в социуме, компенсируемом преданностью в группе; патернализме - мечте о сильном авторитетном лидере; экстернализации доверия - замене недоверия своим на доверие чужим, «панацея от наших бед».

Процесс появления «культуры доверия» - частный случай общего процесса «социального становления». Для появления культуры доверия должны быть структурные возможности, поощряющие доверие (макросоциетальные обстоятельства, благоприятствующие появлению «культуры доверия»): нормативная согласованность/нормативный хаос (аномия); стабильность социального порядка/радикальные изменения; прозрачность социальной организации/секретность; ощущение понятности окружающего мира/ощущение неизвестности; подотчетность других людей и институтов/произвол и безответственность. Кроме этого, необходимы и агентные ресурсы - готовность и желание агентов воспользоваться этими возможностями, выступающие как определенные характеристики действующих агентов, наличие определенного «личностного синдрома», коррелирующего с доверием как готовность к доверию/недоверию: активность/пассивность; оптимизм/пессимизм; ориентированность в будущее/ориентация сегодняш-него дня; большие/малые амбиции; достиженческая/адаптационная ориентация; инновационность/конформизм.

Распространение акторов с тем или иным синдромом на макро-социетальном уровне принимает форму социальных настроений. Для появления «культуры доверия» необходим типовой уровень персонального и коллективного капитала, ресурсов. Наиболее релевантными в этом отношении ресурсами являются: богатство, стабильная работа, многообразие социальных ролей, власть, образование, связи, крепкая семья, религиозные верования. Тенденции доверия/недоверия могут приобретать групповой, общественный характер. Как социальный факт, разделяемый членами широкой группы, внешними по отношению к каждому из них и оказывающими принудительное воздействие на их ориентацию по отношению к другим, доверие/недоверие становится социальным правилом, нормативным ожиданием, а не только индивидуальным выбором. Это третье измерение доверия - культурное. Оно представлено правилами, касающимися доверия, и представляет сложно переплетающиеся исторические результаты коллективного опыта. В крайних ситуациях культурные императивы могут полностью проигнорировать все рациональные расчеты, все рациональные аргументы, как и индивидуальные тенденции, противоположные этим культурным императивам. Культурно мотивированное доверие/недоверие может иметь выборочный характер. Нынешние ориентации, индивидуальные/личные или групповые/культурные, вытекают из закодированных сложным образом прежних результатов личного или коллективного опыта.

Субъектный подход к анализу диффузии инноваций показывает, что акторы, независимо от их понимания в рамках процессов инновирования и существующих теоретических подходов самим феноменом инновации, теснейшим образом связанным с информацией, характеризуются единством в рамках протекания диффузии нововведений. Это особо подчеркнуто в структурно-целевой аналогии модели человека и организации как акторов диффузии инноваций Фреик, Н.В. Концепция доверия в исследованиях П. Штомпки / Н.В. Фреик // Социс. - 2005. -№ 11. . Дополнительным объединяющим их элементом и индикативным фактором визуирования и результативности процессов диффузии выступает организационная культура, являющаяся важнейшим системообразующим фактором, оказывающим определяющее влияние на его эффективность. Ей принадлежит определяющая экстраординарная роль в характеристиках диффузионных процессов и формировании доверия. Но и доверие как часть организационной культуры формирует и ее окончательные результаты деятельности экономического характера. Результаты деятельности любой организации связаны с организационной культурой и содержат в себе адсорбированный в процессе диффузии результат, поскольку она является важнейшим системообразующим фактором производства. Особая роль «силы культуры» проявляется в усилении координации, контроля и единства целей организации с целями акторов, что коррелирует с процессами формирования доверия.

Прикладной анализ влияния организационной культуры показывает, что элементы, воздействующие на процессы диффузии инноваций в комплексном виде, как формируемые акторами, так и исходящие из организации, уже содержатся в измеренном результате влияния организационной культуры на эффективность производства. Они также могут отражать в агрегированном виде и состояние доверия, сложившееся в организации. Компоненты, активно участвующие в диффузиях, формирующих доверие в современных условиях транзитивных организаций, связаны с корпоративной культурой, квалификацией и образовательной подготовкой и некоторыми экономическими ориентирами - прибылью, производительностью, зарплатой, конкурентностью. Выражаемое доверие/недоверие является отражением той квалификации, которую имеют адресаты, заслуживающие этого доверия/недоверия, отражением их достоинств, позволяющих доверять, а еще точнее - отражением нашей субъективной оценки (включая собственную квалификацию и ее оценку) того, достойны ли они такого доверия на самом деле. Индикаторы доверия как результат выраженного действия и следствие диффузии могут относиться только к индивидуальным, не распространяясь на структурированных акторов/аттракторов.

В условиях тенденций становления постиндустриального общества как современного этапа развития человеческой цивилизации ключевую роль играют факторы диффузии информационного и структурного уровня. Поэтому социально-экономическая система, ориентирующаяся в своем развитии на включение в процесс постиндустриализации мирового хозяйства, должна содержать действенные механизмы регулирования его факторов и стимулировать становление информационного типа фильтра инноваций; а до тех пор, пока такой фильтр в данной системе не будет признан действенным, необходимо создавать механизмы ликвидации «узких мест» действующего рыночного фильтра. Модернизирующаяся экономика представляет собой зону диффузии социальных и институциональных инноваций. При этом вследствие высоких темпов институциональных изменений часто возникает ситуация, аналогичная наличию технологических ниш - когда старые институты уже не выполняют свои функции, а новые - ещё не сформированы или не действуют, или распространены не повсеместно в пределах данной экономики. Результатом этого становится рост размеров институционального рынка, появление новых видов организаций, внедрение институциональных новшеств (в том числе, форм-субститутов), не всегда конструктивных по характеру. На фоне высоких темпов диффузии социальных и институциональных инноваций растут возможности для диффузии деструктивных социальных и культурных новшеств. Это обусловлено тем, что в условиях переходной экономики институциональный фильтр утрачивает свое значение, современный - информационный - фильтр ещё не сформирован, а роль рыночного фильтра абсолютизируется как хозяйствующими субъектами, так и государством. Поэтому в условиях модернизирующейся экономики необходимо не только поддерживать оптимальные темпы диффузии институциональных, культурных инноваций, но также создавать механизмы фильтрации деструктивных инноваций и селекции конструктивных новшеств, которые могут сыграть позитивную роль в развитии общественной (в частности экономической) системы. При их создании необходимо дополнять рыночные способы фильтрации новшеств иными механизмами, способствующими разработке и внедрению радикальных технологических инноваций. Необходимо создавать условия для формирования нового, информационного типа фильтра инноваций, соответствующего эпохе становления постиндустриального общества.

2.7 Определение эффективности инвестиций в человеческий капитал с учётом их полицелевой направленности

2.7.1 Экономические критерии эффективности инвестиций в человеческий капитал

Основная часть человеческого капитала, одна из главных его компонент формируется за счет инвестиций в сферу образовательных услуг. «Прогрессу в знаниях» большое значение придавали такие экономисты, как Э. Карневейл, Э. Денисон, Дж. Кендрик, Дж. Грейсон, Г. Беккер. Они исследовали взаимосвязь инвестиций в различные «факторы производства» и динамику развития национальной экономики, включая такие параметры, как темпы роста ВВП, национального дохода, производительности труда. В соответствии с классической традицией отправной точкой анализа Э. Денисона явилось выделение трех факторов производства - труд, земля, капитал - и анализ темпов роста их затрат. Суммарный индекс им определялся путем взвешивания по величинам «предельного продукта», а фактически по величине доходов, получаемых от применения в производстве труда, земли и капитала соответственно работниками и собственниками земли и капитала. Первоначально такие расчеты производились на статистическом массиве показателей развития американской экономики, позднее модель была проверена для объяснения экономического роста восьми стран послевоенной Европы (1950-1962 гг.), затем экономики США в условиях снижающихся темпов роста 1970-х гг. Денисон, Э. Исследование различий в темпах экономического роста / Э. Денисон. - М., 1971. Полученный сводный темп роста затрат ресурсов у различных исследователей и на разных статистических рядах оказывался существенно ниже фактических темпов роста национального дохода (табл. 2.10). Образующийся остаток трактовался в соответствии с неоклассической традицией как вклад в экономику научно-технического прогресса.

Почти половина прироста национального дохода приходилась на осуществление прогресса в технических и управленческих областях знаний. К этому же выводу приходит и Г. Беккер. «Ответ лежит в области расширения научно-технических знаний, которые повышают производительность труда и других факторов производства. Систематическое применение научных знаний увеличивает в огромной мере ценность образования, технического обучения, обучения на рабочих местах» Becker, G. Human Capital: a Theoretical and Empirical Analysis, with Special Reference to Education / G. Becker. - Chicago, 1997. - p. 24. .

Таблица 2.10

Источники роста национального дохода в США по периодам, 1929-1973 гг. Carnevale, A. Human Capital: a High Yield Corporate Investment / A. Carnevale. - Wash., 1983. - p. 56.

Относительное значение факторов производства претерпело в XX в. радикальные изменения. Как отмечал Э. Карневейл, «человеческие ресурсы, взятые в исторической ретроспективе, замещают собой остальные Carnevale, A. Human Capital: a High Yield Corporate Investment / A. Carnevale. - Wash., 1983. - p. 8, 28, 58.. Э. Карневейл, базируясь на исследованиях Э. Денисона, Дж. Кендрика, Дж. Грейсона, выделил из «остаточного» фактора производительности «прогресс в знаниях», а также изменения в качестве рабочей силы. Качество рабочей силы в рамках исследования складывалось из уровня образования и профессиональной подготовки, состояния здоровья и половозрастной структуры рабочей силы¹.

Классики теории человеческого капитала - Л. Туроу, С. Фишер, Т. Шульц, Г. Беккер - по существу рост человеческого капитала связывали с ростом капитала в сферу образования, а эффективность накопления и использования человеческого капитала сводили к эффективности инвестиций в образование.

Эффективность вложений в человеческий капитал через эффективность вложений в образовательные услуги видят и российские экономисты: А.И. Добрынин, С.А. Дятлов, Е.Д. Цыренова, С.А. Курганский, Е. Балацкий, А.Н. Исаенко и др.

Рассматривая эффективность человеческого капитала через эффективность образования, последнюю экономисты-классики количественно определяли как сопоставление затрат (издержек) на образование и результатов (выгод) от него, приведенных к одному моменту времени. В структуру затрат на образование они включают прямые затраты обучающегося (его родителей) на получение образования; прямые затраты государства на образование; расходы, которые учитываются в виде «потерянных заработков» и которые несет обучающийся при получении более высоких ступеней образования; условные расходы государства, которые учитываются в виде налогов на «потерянные заработки» обучающихся Беккер, Г. Человеческий капитал. Главы из книги / Г. Беккер // США: экономика, политика, идеология. - 1993. - № 11. - С. 112; Капелюшников, Р.И. Экономический подход Гэри Беккера к человеческому поведению / Р.И. Капелюшников // США: экономика, политика, идеология. - 1993. - № 11. - C. 21; Becker, G. Human Capital / G. Becker. - N.Y., 1964; Thurow, L. Investment in Human Capital / L. Thurow. - Belton, 1970. - p. 16..

Российские представители теории человеческого капитала С.А. Дятлов, А.И. Добрынин, Е.Д. Цыренова в структуру затрат включают два основных элемента:

– затраты основных вложений, к которым относятся все прямые инвестиционные вложения на получение образования на данный момент времени, выраженные в реальной денежной форме;

– затраты труда, к которым относятся все вложения живого труда (затраты самой трудовой деятельности) индивида в процессе непосредственного обучения и приобретения знаний, которые за весь период обучения имеют условную денежную форму выражения, а реальную денежную форму приобретают лишь после получения образования и устройства на работу.

Затраты труда на получение высшего образования - это затраты студентов на учебу, затраты учебного времени (продолжительности, интенсивности, сложности) на получение студентами знаний. Пока, к сожалению, не существует практически применимых методов для непосредственного измерения действительного трудового вклада обучающихся в формирование своего собственного образовательно-квалификационного потенциала.

Анализируя затраты в человеческий капитал, представленные классиками теории человеческого капитала и российскими экономистами, мы приходим к выводу, что нельзя достоверно рассчитать сумму «потерянных заработков» и их можно компенсировать оплатой труда обучающегося на приобретение знаний. Но общую среднестатистическую величину альтернативных издержек в процессе приобретения знаний определить можно исходя из средней заработной платы.

По существу, «потерянные заработки» измеряют ценность времени учащихся, затраченного ими на формирование человеческого капитала. То есть они идентичны «затратам труда на приобретение знаний», а стало быть, они должны компенсироваться уровнем оплаты труда, скорректированной на образовательный уровень, как это делается в странах с развитой рыночной экономикой. Следовательно, необходимо пересмотреть систему оплаты труда, включить в нее оплату времени на обучение (приобретение знаний) или вообще отказаться от обоих предложенных выше показателей, используемых в оценке эффективности инвестиций в образование («потерянных заработков» и «заработной платы, получаемой за свой учебный труд»).

За время учебы человек теряет заработную плату, которую бы он получал работая, но «приобретает» дополнительную часть заработной платы, которую он получит в будущем в виде повышенного дохода. То есть во время учебы его потерянные заработки аннулируются будущими доходами, точнее частью превышения дохода от образования. Важно, что-бы эта суммированная за ряд лет часть дохода была больше совокупных затрат на оплату труда, направленного на получение образования и прямых инвестиционных вложений в образование.

Здесь видна двойственная сущность заработной платы, с одной стороны, она есть затраты («потерянные заработки», «инвестиции в образование»), с другой - она доходы будущего.

Экономические результаты образования могут быть самыми разнообразными по форме. Выгоды образования бывают натуральными и денежными, прямыми и косвенными. Как правило, человек, имеющий более высокое образование, получает более высокую заработную плату, имеет большую возможность устроиться на престижную работу, лучше адаптируется к изменениям, вызванным научно-технической революцией.

Существуют частные (индивидуальные) и внешние (общественные) выгоды образования. Первые представляют собой выгоды непосредственно для обучающегося (родителей, семьи). Вторые - это выгоды, получаемые другими людьми или обществом в целом. К внешним, или экстернальным, выгодам относят рост социальной отдачи от вложений в образование; сокращение преступности в результате роста образовательного и культурного уровня населения; рост социальной активности лиц с высоким уровнем образования, лучшее воспитание и дошкольную подготовку детей, родители которых имеют более высокое образование.

Однако все эти экстернальные эффекты не могут быть количественно выражены. Поэтому основной формой экономической отдачи образования является денежный эффект (повышение заработной платы работника вследствие повышения его общеобразовательного и специального уровня подготовки). Общее и специальное образование работника ведет к росту производительности его труда и, следовательно, способствует росту его доходов (заработков).

В результате общего и специального образования работник становится владельцем двух видов способностей: простого труда и человеческого капитала, каждый из которых приносит свой предельный доход, в сумме дающий общую величину получаемой работником заработной платы. Рост заработной платы от повышения образования не связан с простым трудом, а является результатом инвестирования. Заработная плата работника должна быть очищена от влияния простого труда. Это достигается путем вычета из заработной платы той доли, которая приходится на простой труд, то есть труд, выполняемый без необходимого минимума образования.

Упор делается на анализе различий в заработках, обусловленных неравенством в уровнях образования и квалификации. Заработную плату работника с определенным уровнем общей и специальной подготовки можно представить в виде двух основных частей. Первая часть представляет собой тот уровень заработной платы, которую бы он получал, имея нулевой уровень образования. Вторая часть - рост заработной платы от образования или доход на человеческий капитал, сформированный в результате инвестиций:

У_п = Х₀ + RC_п, (2.9)

где У_п - заработки человека, имеющего п лет образования; Х₀ - заработки человека, имеющего нулевое образование; R - текущая норма отдачи вложений в образование; С_п - объем инвестиций в течение п лет обучения.

В рамках теории человеческого капитала заработная плата рассматривается в виде некой слоистой структуры, в которой каждому слою соответствует определенный уровень образования. Величина заработков конкретного слоя, соответствующего данному конкретному уровню образования, представляет собой денежный доход от него.

Так, экономический эффект от высшего образования будет равен разнице в пожизненных заработках двух лиц: закончившего университет и получившего среднее образование. Экономическую отдачу от инвестиций в образование в университете можно поэтому рассматривать как дополнительный доход в течение жизни, который будет получать выпускник университета по сравнению с выпускником средней школы. Эту разницу в доходах, получаемых в течение всей жизни, можно определить и сравнить с затратами на образование и вычислить размер дохода от инвестиций на образование в университете.

Более высокая образовательная подготовка дает большую отдачу. Действует следующая закономерность: доходы работника повышаются по мере роста уровня его образования и возраста, но до определенного предела - 55-60 лет (время выхода на пенсию). После этого возраста доходы работников всех образовательных уровней резко снижаются.

Анализируя доходы от образования, предложенные классиками теории человеческого капитала, не согласимся с тем, что заработная плата должна быть очищена от влияния простого труда. Простые функции труда человек может выполнять не с самого рождения, а в процессе его воспитания, общего и неформального образования, которые также влияют на формирование человеческого капитала. А поскольку речь идет именно о формировании человеческого капитала в целом, а не только в той или иной части образовательного процесса, данный аргумент считается правомочным.

Отказаться от влияния простого труда, а также более простого образовательного уровня можно, если анализировать, определять прирост эффективности от повышения человеческого капитала в процессе образования на каждой новой ступени развития человека, то есть за определенный период времени.

Российские представители теории человеческого капитала А.И. Добрынин, Е.Д. Цыренова рассматривают доход от образования как основную и дополнительную заработную плату Добрынин, А.И. Человеческий капитал в транзитивной экономике / А.И. Добрынин, С.А. Дятлов, Е.Д. Цыренова. - СПб. : Наука, 1999. - С. 260.. Основная заработная плата - вознаграждение специалисту с образованием за затраты труда во время рабочего периода. Дополнительная заработная плата - это вознаграждение специалисту с образованием за затраты учебного труда, уже осуществленные им в прошлом.

Часть высокого жалованья профессионалов можно рассматривать как доход по их же собственным инвестициям в человеческий капитал, то есть как доходность образования, которое сделало их высококвалифицированными специалистами.

После процедуры определения издержек образования и выгод от его получения и экономисты-классики, и современные представители теории человеческого капитала производят сравнение величины выгод с величиной издержек, приведенных к одному моменту времени путем дисконтирования. Разность между дисконтированными величинами выгод и издержек дает чистую приведенную стоимость приобретения образования, которая рассчитывается по формуле:

, (2.10)

где NPV - чистая приведенная стоимость; B_t - доход от образования в момент времени t; С_t - издержки обучения в момент времени t; п - число периодов времени; i - норма процента.

Величина приведенной стоимости пожизненных заработков очень сильно зависит от выбранного коэффициента (нормы) дисконтирования. Подбор нужной нормы дисконтирования - достаточно трудоемкий процесс.

Существуют различные методы вычисления нормы отдачи от образования. Наиболее часто используется следующий метод: для каждого периода времени от 0 до п рассчитываются соответствующие чистые выгоды, а затем подбирается норма дисконта, при которой суммарные приведенные чистые выгоды становятся равны нулю. Такая норма дисконта получила название внутренней нормы отдачи. Другой метод приближенной оценки нормы отдачи основывается на анализе статистических зависимостей между уровнем заработков работника и уровнем его образования.

Внутренняя норма отдачи представляет собой такую норму процента, при которой приведенная величина будущих выгод обучения равна приведенной величине его издержек:

, (2.11)

где r - внутренняя норма отдачи. Чем выше r, тем прибыльнее инвестиции в образование.

С учетом абсолютной величины чистого дохода и времени его получения норма прибыли на высшее образование рассчитывается путем следующего уравнения:

, (2.12)

где t - возраст человека; E_t - прирост заработной платы человека после получения высшего образования в возрасте t; С_t - издержки получения высшего образования человека в возрасте t; п - возраст, в котором индивид начал учиться в высшем учебном заведении (колледже); N - возраст, в котором человек прекращает свою трудовую деятельность, уходя на пенсию; r - норма прибыли на высшее образование.

В приближенном виде данный показатель можно рассчитать следующим образом:

, (2.13)

где Д_в - пожизненные заработки лиц с высшим образованием; Д_с - пожизненные заработки лиц со средним образованием; С_о - разница в сумме затрат на высшее и среднее образование.

Показатель внутренней нормы отдачи занимает центральное место в теории человеческого капитала (экономики образования). Он строится по аналогии с нормой прибыли и дает возможность сопоставить окупаемость вложений в человеческий и физический капитал. Данный показатель призван определить степень окупаемости инвестиций в человеческий капитал, подобно тому, как норма прибыли выражает степень рентабельности вложений в физический капитал.

Российские представители теории человеческого капитала А.И. Добрынин, С.А. Дятлов, Е.Д. Цыренова, исходя из современных подходов к определению затрат на образование и выгод от него, рассмотренных ранее, предлагают несколько иной подход к определению экономической эффективности высшего образования. Они предлагают норму прибыли на высшее образование рассчитывать по следующей формуле:

Добрынин, А.И. Человеческий капитал в транзитивной экономике / А.И. Добрынин, С.А. Дятлов, Е.Д. Цыренова. - СПб. : Наука, 1999. - С. 248., (2.14)

где - норма прибыли (норма отдачи) от высшего образования; В_t - доход от высшего образования, получаемый индивидом в результате вложений основного капитала в момент времени t; Вt - доход от высшего образования, получаемый индивидом в результате вложений живого труда в момент времени t; С_t - затраты основных вложений (инвестиций) для получения высшего образования в момент времени t; С_t - затраты трудовых вложений (труда) для получения высшего образования в момент времени t; t - момент времени (конкретный год возраста индивида); п - год поступления в вуз (год начала обучения); N - год окончания вуза (год окончания обучения); m - год устройства на работу (год начала трудовой деятельности); M - год увольнения с работы или выхода на пенсию (год окончания трудовой деятельности); i - процентная ставка; K_e - коэффициент интегральной отдачи образовательных инвестиций.

На основе вышеприведенного анализа затрат на образование и выгод от него и выводе о взаимоисключении «потерянных заработков» (затрат) за время учебы на рабочем месте заработной платой, получаемой за учебный период (доходами от вложений живого труда), можно исключить из формулы показатели В_t и С_t, а также слабо аргументированный в литературе коэффициент интегральной отдачи. Формулу расчета эффективности от образования можно привести в более простом виде:

. (2.15)

Таким образом, формула отражает подход к экономической эффективности образования классиков теории человеческого капитала (Т. Шульца, Г. Беккера, Л. Туроу).

На наш взгляд, наиболее практична формула Е. Балацкого, который в своём подходе положил в основу методологию Г. Беккера

Балацкий, Е. Дисконт-фактор в расчетах рентабельности вложений в человеческий капитал / Е. Балацкий // Общество и экономика. - 2000. - № 11-12. - С. 95.. Среднегодовую рентабельность r вложений в образование он определяет по формуле:

, (2.16)

где R - величина затрат на образование, П - величина дохода от образования, - период использования человеческого капитала (в годах).

Это показатель, определяющий эффективность инвестиций в образование. Он имеет огромное значение для экономики, так как отражает развитие одной из ведущих компонент человеческого капитала. Однако об эффективности инвестиций в человеческий капитал в целом этот показатель судить не позволяет.

Рыночное хозяйство строится и функционирует на основе довольно сложного механизма конкуренции различных каналов вложений финансовых средств, времени и сил экономических агентов. Индикатором целесообразности инвестиций в каждое из таких направлений служит норма прибыли, в качестве разновидностей которой выступают дивиденды с акций, проценты по государственным облигациям, процент по банковскому депозиту, рентабельность предпринимательского дохода, а в рассматриваемом нами случае отдача от инвестиций в человеческий капитал. Совершенно очевидно, что если вложения в человеческий капитал будут неконкурентоспособны на рынке инвестиций, то и самих инвестиций в человеческий капитал, скорее всего, не будет. При этом речь идет не о том, чтобы рентабельность r была положительной (r 0) и, следовательно, инвестиции в человеческий капитал окупались, а о том, что показатель r должен быть сопоставим по величине с остальными процентными ставками. В противном случае заинтересованность людей в инвестировании в человеческий капитал исчезает, и они начинают использовать альтернативные возможности «оборота» своих ресурсов (покупка акций и облигаций, открытие депозитов в банках и т.д.).

К сказанному следует добавить, что норма отдачи r выступает в качестве регулятора распределения инвестиций не только между системой просвещения в целом и остальной экономикой, но и между различными видами и уровнями образования Капелюшников, Р.И. Экономический подход Гэри Беккера к человеческому поведению / Р.И. Капелюшников // США: экономика, политика, идеология. - 1993. - № 11. - С. 20.. На основе сопоставления норм отдачи экономические субъекты делают выбор между средним, средним специальным, высшим или послевузовским образованием: они решают, писать им диссертации или нет, сопоставляют выгодность получения той или иной конкретной профессии. Рентабельность вложений в образование выступает также в качестве своеобразного индикатора состояния в экономике. Так, считается, что низкая норма отдачи r свидетельствует о недоинвестировании в образование, высокая - о переинвестировании.

Так, если рентабельность r в экономике образования становится слишком низкой, то это угрожает всей экономике, ибо общество, лишая себя человеческого капитала, тем самым лишает себя будущего. И, наоборот, экономика, в которой создаются условия, при которых норма прибыли r высока, автоматически встает на инновационный путь развития.

С точки зрения общества, в целом, затраты и результаты, связанные с инвестициями в образование, не совпадают с суммой соответствующих затрат и результатов всех индивидов. Наряду с прямыми индивидуальными затратами, необходимо учесть затраты всех других источников финансирования (государства, фирм, ассоциаций).

Различают частную и общественную (социальную) норму отдачи. Частная норма отдачи отражает соотношение между затратами и выгодами образования для отдельного человека. Общественная норма отдачи - соотношение между совокупными затратами и выгодами, которые приходятся на общество в целом.

При вычислении общественной нормы отдачи прирост заработной платы (доходов) за счет образования учитывается до вычета прямых налогов, а издержки образования включают индивидуальные расходы самого обучающегося (его родителей) и расходы общества (государства). Частная норма отдачи учитывает прирост заработной платы за счет образования после вычета прямых налогов, а издержки образования включают лишь личные расходы обучающегося.

При расчетах внутренних норм отдачи учитывается, что в среднем у высокообразованных работников средние заработки в течение жизни выше, чем у работников, чей уровень образования ниже. Можно выделить ряд характерных черт данной закономерности:

– в каждой возрастной группе более образованные работники зарабатывают больше, чем менее образованные, и такое соотношение нигде не нарушается;

– заработки увеличиваются с возрастом, достигая пика, и затем незначительно снижаются или остаются на одном уровне до выхода работника на пенсию;

– заработки растут с возрастом в большей мере для более образованных работников, чем для менее образованных;

– чем выше уровень образования, тем в более позднем возрасте достигается максимум заработков.

В США общественная норма отдачи исчисляется с 1939 г., когда была проведена перепись населения. А начиная с переписи населения 1970 г. ежегодно также исчисляется и частная норма отдачи. Например, частная норма отдачи в США в 70-е гг. составляла для среднего образования 11-15 %, для высшего - 5-9 % Psacharopoulos, G. Returns to Education: An Upolated International Comparison / G. Psacharopoulos // Comparative Education. - 1981. - № 17(3). - p. 335..

Расчеты норм отдачи образования в США в разное время производили такие экономисты, как Г. Беккер, Дж. Минцер, Д. Уитмер, Р. Фримен, Т. Шульц и др. Большой вклад в вычисление частных отдач образования, средневзвешенной социальной нормы отдачи и дохода на душу населения для международных сопоставлений внес Г. Псахаропулос.

В 60-70 гг. нормы отдачи в высшее образование в большинстве развитых стран сохраняли стабильность и находились примерно на уровне 10-15 %. Ощутимое снижение их произошло с середины 70-х годов, примерно до 5-8 %. и оставалось на данном уровне в 80-е гг. С конца 80-х гг. и до начала 90-х нормы отдачи несколько повысились Psacharopoulos, G. Education for Development. At analysis of investment choices / G. Psacharopoulos, M. Woodhall - N.Y., 1991.. Падение норм отдачи некоторыми экономистами расценивалось как признак переинвестирования в человеческий капитал. На основании этого они потребовали ограничить дальнейшее вложение в систему образования. Однако на практике государство, наоборот, увеличило инвестиции в сферу образования и предприняло ряд мер по ее поддержке.

В своей фундаментальной работе Г. Псахаропулос и М. Вудхолл выявили следующие закономерности:

– общественные нормы отдачи всегда ниже, чем частные нормы отдачи образования;

– общественные и частные нормы отдачи вложений в начальное образование, как правило, выше, чем нормы отдачи в среднее и высшее образование;

– нормы отдачи на вложения в образование в развивающихся странах выше, чем в развитых;

– норма отдачи на инвестиции в образование выше, чем средняя норма отдачи на физический капитал в развивающихся странах Psacharopoulos, G. Education for Development. At analysis of investment choices / G. Psacharopoulos, M. Woodhall. - N.Y., 1991. - р. 54-55..

Один из главных специалистов теории человеческого капитала и экономики образования Т. Шульц пришел к заключению, что «доходы на образование являются относительно более привлекательными, чем доходы на нечеловеческий капитал» Schultz, T. Investment in Human Capital / T. Schultz // Economic Growth - an American Problem. - Englewood Cliffs, 1964. - Р. 126.

¹¹⁹Капелюшников, Р.И. Экономический подход Г. Беккера к человеческому поведению / Р.И. Капелюшников // США: экономика, политика, идеология. - 1993. - № 11 - С. 21..

По расчетам Беккера оказывалось, что в США отдача высшего образования находится на уровне 10-15 %, превышающем показатели прибыльности для большинства фирм.

Инвестировать в человеческий капитал выгодно до того момента, когда норма прибыли, получаемая от последней части инвестиций, равна норме прибыли, получаемой от лучшего альтернативного использования ресурсов. Другими словами, экономический субъект (работник, семья, фирма или экономика в целом) должны инвестировать до точки, в которой предельные выгоды равны предельным издержкам.

Для частного инвестора взвешивание затрат и выгод означает инвестирование до тех пор, пока норма прибыли будет выше частной ставки дисконта (то есть стоимость заемных средств плюс надбавку за риск). Для экономики в целом это означает, что нужно осуществлять инвестирование до тех пор, пока социальная прибыль или социальные выгоды, очищенные от затрат, будут больше социальной ставки дисконта, которая отражает степень предпочтения обществом в целом израсходовать средства сейчас, вместо того чтобы израсходовать их в будущем.

Специалисты в области экономики образования Р. Лайард, К. Мейхью, Г. Оуэн для Центра экономических показателей Лондонской школы экономики проводили исследования, посвященные анализу частной и социальной норм отдачи для различных уровней образования. Они показали, что и частные, и социальные нормы прибыли уменьшаются по мере увеличения инвестиций. Это отражает закон уменьшения прибыли (предельного дохода). Одновременно с этим они отразили, что при каждом уровне инвестиций социальная отдача выше частной, что противоречит выводам Г. Псахаропулоса и М. Вудхолла Layard, R. Britain's Training Deficit / R. Layard, K. Mayhew, G. Owen. - L., 1994..

Известный профессионал в области экономики образования, главный специалист департамента «Человеческих ресурсов» Всемирного банка Г. Псахаропулос на базе большого числа эмпирических исследований эффективности образования и профессиональной подготовки рабочих получил ряд интересных выводов. В своем докладе «Отдача на инвестиции в образование» за 1993 г. он делает вывод о том, что социальная отдача образования в целом заметно сокращается по мере возрастания национального дохода в силу возрастания связанных с ним совокупных расходов на обучение.

Также он приводит результаты другого исследования, в соответствии с которым отдача начального образования гораздо выше, чем отдача от среднего образования, а последняя выше, чем отдача от высшего образования. Важным обоснованием такого вывода является величина расходов: университетское образование стоит гораздо дороже в расчете на одного студента, чем начальное и среднее образование в расчете на одного ученика.

Г. Псахаропулос приводит данные по динамике социальной отдачи на инвестиции в образование по доходам стран на душу населения. В большинстве беднейших развивающихся стран с низким уровнем дохода на душу населения социальная отдача начального образования равна 23 %, среднего - 15 %, а отдача высшего - 11 %. В наиболее развитых странах мира с высоким уровнем дохода социальная отдача начального образования равна 14 %, среднего - 10 %, высшего - 8 %.